– Уж не обижайте меня, госпожа Залесская, тайнами своими. Правды сказать все равно не сможете, а лжи я терпеть не стану. – с понимающей улыбкой оборвал меня управляющий банком. – Примите совет знающего гнома.

Ответить на это мне было нечего, зато в душе вдруг шевельнулось любопытство. Все эти речи про судьбу мне напомнили о недавнем разговоре с одной погибшей ведьмой. Предлагала, что сильно пожалею о своих словах, но все же вопросила. Каюсь, не сдержалась!

– Мне стало известно, что на императорском роду лежит любовное проклятье. Скажите, господин Рубинович, вы об этом что-то слышали?

– Ох, голубушка, слава о том, что императорский род проклят, впереди их достоинств бежит. Да и то верно, что дело не чисто. – понизив голос почти до шепота, произнес гном и подался вперед. – Слышали ли вы что-то о жене нашего императора? Нет? Скончалась она, госпожа Залесская, при странных обстоятельствах. Та же участь постигла и жену лорда Томаса, матушку вашего жениха. Поговаривают, что и у наследного принца с невестой беды какие. Погибают жены их при странных обстоятельствах, все как одна. Бывают и совпадения такие, да только не чисто дело тут, сердцем чувствую. Впрочем, вот вам мой прогноз, голубушка, несчастье это вам еще познать придется. Ну что вы с лица спали? Обойдется без беды, дар мой говорит.

Уж не знаю, чем бы закончился этот разговор, но Ланфорд вернулся в кабинет неожиданно быстро. От возникшего у мага благодушия и намека не осталось, зато нервозности прибавилось. Пришлось беседу спешно завершать, хватать шкатулку и бежать следом за племянником императора в портал. Быть может, оно и к лучшему.

***

Ближе к вечеру, когда мы с ведьмами собрались в импровизированной тюрьме Ребекки, я пересказала девочкам суть беседы с управляющим гномьего банка. Речь шла, разумеется, о шкатулке.

Говорить о любовном проклятье я не планировала даже Игнату, поскольку прежде всего я наемник сотрудник с определенными задачами, которые прописаны в контракте о найме. Вот раскрыть заговор – мое дело, а вещать повсюду о любовном проклятье – не мое.

Впрочем, врать не стану, после того занимательного разговора с гномом я взглянула на Ланфорда иначе. Мага я пристально осмотрела на предмет остаточных чар и плетений. Таковых не обнаружилось, что могло означать лишь одно – никакого проклятья нет, а гибель женской части имперской семьи ничем не связана, кроме цепи трагичных случайностей.

Могло, конечно, быть такое, что дальнего предка Ланфорда прокляли, а негативные последствия передавались по наследству. Но даже в таком случае на маге можно было бы усмотреть плетения, коих не наблюдалось.

– Значит, шкатулка своеобразная карта. Только куда она приведет? Не думаете, что это может быть ловушка? – поинтересовалась Касьян, которая растянулась поверх подушек на широком диване в гостиной импровизированной тюремной камеры.

Сама заключенная в это время сидела на небольшом пуфе и внимательно рассматривала шкатулку. Взгляд ее скользил по вязи символов, а пальцы осматривали корпус в попытке отыскать тайный замок. Таковой обнаружить, увы, не удалось.

– Анчутки знатные обманщики. – согласно кивнула Ребекка. – Впрочем зачем ему это надо?

– Кто же его знает? – вздохнула я. – В этой истории загадок больше, чем ответов. Жила была женщина в другом мире, а затем получила дар и ушла жить в чащобу. И было бы все хорошо, да только случилось страшное – маги решили получить ведьм, скажем так, в безвозмездное пользование. Ведьму пленили. Вот только через некоторое время она озлобилась настолько, что решилась заключить сделку с чем-то ради еще большей силы, после чего, предполагаю, в ее сердце и поселилась тьма. Вот что может вынудить ведьму, которая не может не осознавать, что за силу придется платить, пойти на такой шаг? Да еще и мстить начать.

– А что толкает любого из нас на необдуманные поступки, оправдания которым нет? – вздохнула Ребекка. – Любовь, конечно же. Из любви и ради любви существа на какие только преступления не идут.

– Из любви заговор устраивать? – хмыкнула я недоверчиво.

– Обиженная женщина, любовь которой предали, и не на такой шаг решиться. – отозвалась ведьма тоном, за которым стояла история.

Впрочем, разве может ведьма мстить императорскому роду из ненависти? Действующий правитель в те времена еще даже не родился веков так много. Так при чем же здесь они?

Нет. Не складывается.

– Быть может ее сумасшествие просто достигло пика, а мы лишь оказались в неподходящее время в неподходящем месте. – предположила в свою очередь Касьян. – И здесь даже как такового мотива нет, потому что дело не в нас. Слети она с катушек пару веков назад, на нашем месте оказались бы другие.

Слова Касьян имели место быть, вот только стала бы сумасшедшая ведьма мстить столь лично? Травить магов и лес вокруг их загородной резиденции, внедрять фиктивных невест столь изощренным способом? Не имела я прежде дел с такими, как эта ведьма, но что-то в душе подсказывало – не стала бы. Здесь повод личный.

Личный…так может стоит подойти к вопросу с другого конца? Может стоит взглянуть не на ведьму, а на тех, кто оказался втянут в заговор? Взять того же императора. Его Величество Карсон Эверент при всей его шутливости свой пост не просто так занимает, иначе давно бы его свергли. Ан нет, усмотрел заговор и даже позволил привлечь иномирных специалистов. Но что о нем известно? Да ровным счетом ничего, кроме погибшей жены. О Томасе Ланфорде Эверенте я могу сказать тоже самое. Да и о сыне его тоже, нужно сказать, известно немногое. Я вот до сих пор так и не поняла, чем он занимается.

– Девочки, а вы что-нибудь знаете о погибшей супруге императора?

Не знаю, о чем говорили ведьмы в момент, когда я их прервала, но мой вопрос повис в воздухе. Ребекка и Касьян переглянулись, после чего старшая придворная дама все же вопросила:

– Тебя какое величество интересует?

– А супруг у императора было несколько? – удивилась я.

– Мать Грейстока, Анна Изабель Эверент, погибла в родах. О ней рассказать ничего не могу, – отозвалась Касьян. – Грей и сам ее не помнит. Император же и вовсе предпочитает не вспоминать погибшую императрицу. Говорят, что он ее любил до безумства, поэтому после ее смерти едва не потерял престол. Томас вовремя включился и несколько лет буквально заменял его. Ходят сплетни, что императору пришлось прибегнуть даже к нетрадиционной магии и выпить зелье для врачевания души, чтобы забыть свою первую любовь.

Зелье врачевания душ – вещь столь же редкая, сколько и опасная. Изготовить его практически невозможно, а купить и вовсе нереально. Но все же те, кто очень хочет, своего добиваются. Сама я с ним ни разу не сталкивалась, но поговаривают, что такое зелье способно заставить человека забыть про что угодно.

– Он выпил зелье, чтобы забыть императрицу? – поразилась я.

– Нет, что ты, – вздохнула Касьян. – императрицу он помнит, хоть и никогда о ней не говорит. Обратила внимание, что Его Величество Карсон носит медальон? В нем-то он и хранит фотографию первой супруги.

– Тогда для чего ему зелье? – недоуменно вопросила я.

– Он забыл свою любовь к ней. – произнесла Ребекка. – История та давняя, но помню я ее хорошо, хоть и была тогда совсем девчонкой. То был первый за десять лет балл, прогремевший во дворце империи. Музыка звучала лишь потому, что Его Величество больше не смог выносить боли и решил избавиться от нее. Пожалуй, то было правильное решение для всех нас. Что касается его…император вновь женился через несколько лет после того балла, где и встретил вторую императрицу. Лиллу Ангар урожденную Аннель, позднее Эверент. Ее-то многие и помнят как императрицу, поскольку в браке с ней Карсон был больше двенадцати лет. Погибла она при трагичных обстоятельствах – сход снежной лавины, когда та была на царской охоте. Весь двор наблюдал, как ее погребло под снегом заживо.

– Какой кошмар, – произнесла я.

– С тех пор император больше не женился, а в народе появились слухи о проклятье, преследующем их семью. Они укрепились после того, как леди Розалия Эверент, супруга лорда Томаса, погибла при акте терроризма в Академии. – продолжила Ребекка. – Когда империю облетела весть о скорой женитьбе Грейстока, признаюсь, многие почтенные семьи покинули столицу, опасаясь очередной цепи несчастных случаев.

Я замолчала, размышляя над услышанным. Посетившая меня мысль о том, что мстить могла одна из погибших супруг императора, решительно отступала. Если отбросить вопрос о том, как кому-то из них удалось инсценировать свою смерть, то я решительно не понимала, для чего мстить мужу, который души в них не чаял? Разве что ведьмам известно не все, а сам император тайный маньяк. Но это и вовсе сумасшествие.

Мысль мою прервал шустрый стук в дверь покоев Ребекки. Впрочем, гость ответа дожидаться не стал, явившись под наши очи в необычайно благосклонном расположении духа. Игнатище вернулся во дворец.

– О чем болтаем, девочки? – поинтересовался он.

– О смертях, – отозвалась я охотно.

– М-м, развлекаетесь. – поддел Игнат. – Я только что вернулся от твоих. Информирую: Матвей пытался два раза отравить Захареньку, оба раза неудачно. Но домовой сказал, что он не очень-то и старался, больше для вида. Знахарь в твоем огороде разбил плантации, почти уверен, что он там что-то незаконное выращивает. Еще поклясться готов, что одно из растений имеет клыки. Но с этим мы позже разберемся. В остальном все нормально, все живые и здоровы. Наши ученые, кстати, крайне приободрились после истории об артефакте ведьмы. Кажется, что-то найдут. Что по шкатулке?

Взгляд его метнулся к Ребекке, которая продолжала удерживать улику в руках. Если напарник и мел что-то против совещаний с соучастником преступления, то замечания оставил при себе.

– Управляющий гномьим банком сказал, что для шкатулки нужно найти ключ. Заклинание, может артефакт какой – без этого не откроем. – рассказала я вкратце. – Так что я бы ее нашим ученым тоже показала. Может они какой код подберут?

Игнатище задумчиво кивнул, признавая моя правоту.

– Ладно, девочки, развлекайтесь. Мне еще отчет нужно чиркануть Виктору. – вздохнул маг. – Не нравится мне все это. Роем, роем, а в итоге просто яму с себя ростом выкопали, ничего не отыскав.

Выдав это изречение, Игнат шустро чмокнул меня в макушку, перехватил шкатулку у Ребекки и покинул покои-тюрьму. Настроение его было еще задумчивее и мрачнее, чем в обычные дни. Помнится, началось это еще во время прошлого нашего визита в императорский дворец, до того, как нас наняли отыскать заговорщицу. Сам напарник так и не признался, с чем связано его настроение, а выбивать признание мне показалось неправильным.

Признаться, я предполагала, что у Игната и его загадочной подруги не все ладится, в результате чего тот и был не в духе. Но кто разберет загадочную мужскую душу?

Справа раздался тяжелый вздох Касьян. Вот, к слову, еще одна страдающая от непонимания.

– Если бы Грейсток был хоть в половину так внимателен ко мне, как твой маг. Может я бы и не чувствовала себя в столь подвешенном состоянии? – произнесла неожиданно Касьян и растянулась на подушках, одну из них положив себе на лицо. Точнее будет сказать, спрятавшись в нее. – Ну что за мужчина? Мучает и себя, и меня! Коль уж если любит, то признал бы это, а пока выходит так, что и в чувствах своих не разобрался и меня этим мучает. Сколько раз мне нужно извиниться? Сколько раз объясниться? Уж столько слов произнесено, а он все никак решение не примет. Люди-то не глупы, видят разлад в нашей паре! Вот уже и слухи пошли, что вскоре помолвка разорвана будет. И кто я тогда? Любовница наследного принца?

– Фаворитка, – подсказала Ребекка, безусловно, более искусная в дворцовых терминах.

– Даже звучит унизительно! – вздохнула Грейсток. – Вот, что в голове у этих мужчин? Какая досадная нерешительность преследует его! Хотя раньше, признаюсь, он своей обстоятельностью когда-то меня и покорил. Я даже представить не могла, что влюбленный мужчина так шустер на решения. Это же он настоял на помолвке, представил меня двору, вынудил пойти учиться. Мне даже и делать ничего не приходилось, признаться, задание ведьмы на первых парах казалось едва ли не благословением.

– Ох, Грейсток, до чего нетерпелива юность! – вздохнула Ребекка, усилием воли удержавшись от закатывания глаз. – Дай мальчику время, в самом деле, ему нужно разобраться в чувствах. Думаешь, каждый день он осознает, что был лишь пешкой в чужой интриге, а его невеста крутила им вокруг пальца. Мужчины столь ранимы, а их чувство достоинства, пожалуй, самая слабая часть. Ты будь хитрее. Действуй не истериками и требованием принять решение сиюсекундно, а своими женскими чарами. Один раз он уже попался на твой крючок.

– И что же ты предлагаешь? – вопросила Касьян, сев на диване. Однако подушку далеко не убирала, а держала в руках. Очевидно, чтобы при любой удобной возможности вновь лечь и уткнуться в нее носом.

– Помнишь, как-то я тебе сказала, что у меня есть идея? – вопросила я. – Возможно, стоит ее реализовать. Однако сразу скажу, что за последствия я ответственности не несу!

Надо полагать, Касьян согласилась. Немногим позже, когда обе ведьмы выслушали мой план, к его реализации присоединилась и Ребекка, посчитав его достаточно «по-женски хитрым». Надо сказать, что вот именно такого девичьего междусобойчика мне не хватало. Переглядываясь и подхихикивая, мы примеряли на ведьму наборчик, который мне в чемодан упаковал Матвей.

Его я обнаружила давно, однако так и не поняла, на что намекал домовой и откуда вообще взял. Потому что лежал в моих вещах черный кружевной комплектик еще со всеми этикетками из тонких, невесомых и – да чего уж там! – почти отсутствующих конструкций, предусмотренных для «женской хитрости». Туфли на высоком каблуке в тон отыскались в гардеробе самой Касьян, белоснежный махровый халат до самых пят взяли у нее же.

– Да уж, Касьян, полагаю, твой внешний вид придаст решимости. – произнесла Ребекка, нанося последние штрихи на лице ведьмочки. Я в это время заканчивала с ее локонами. – Коль уж такой комплект не спровоцирует твоего мужчину на решительные шаги, то там и думать нечего, что дальше делать с предстоящим браком. А если спровоцирует….то тут и думать нечего! Кто бы что не говорил, а ваш брак должен был быть заключен не из расчета и финансовой выгоды, а потому что влюбился Грейсток как мальчишка. Страсть и любовь – вот она основа ваших чувств, нужно просто распалить костерок.

В словах Ребекки была своя правда. Я же надеялась, что страсть между ними вспыхнет и приведет к тому, что ведьма и маг наконец поговорят и честно обсудят свои планы на будущее. Все же в постели и не такие вопросы решались, так почему бы и нет?

Сопровождать Касьян решили вместе. Разумеется, исключительно до дверей покоев. Во-первых, кому-то нужно было отгонять придворных и прислугу, чтобы те не застали самого пикантного момента плана. Во-вторых, было интересно до жути. Шутка ли, пока ведьмочку собирали, я и сама разнервничалась!

Так что за ситуацией мы наблюдали из-за углов, притаившись за стенами у дверей в покои наследного принца. Вход в его апартаменты располагался в углубленной нише, поэтому пока Касьян стучалась мелко подрагивающей рукой, мы с Ребеннкой были в засаде. Грейсток не открывал довольно долго, я так и вообще успела вдоволь попереживать. Страшно представить, как нервничала Касьян, переминаясь у дверей жениха.

Однако вот та распахнулась и на пороге предстал Грейсток, который, несмотря на поздний час, был при полном параде. Разве что ворот белоснежной рубашки был расстегнут. Вероятно, недавно вернулся во дворец. Взгляд его застыл на Касьян холодной иглой, кольнув, очевидно, ведьминское сердечко до обидного больно.

– Мэри? – вопросил маг, упорно продолжавший звать ее именем, которое ведьма стерла. Взгляд его скользнул по халату девушки, после чего брови мага упрямо сдвинулиськ переносице. – Что ты тут делаешь? Что-то случилось?

Мелькнувшая в его голосе тревога была хорошим знаком. Вот как, переживает!

– Ничего не поправимого не случилось. – произнесла тем временем Касьян, после чего потянулась к поясу. – Просто вдруг подумала, что давно тебя не видела. Соскучиться успела. Да и хотелось тебе кое-что показать, узнать твое мнение. Что скажешь?

Тут она игриво повела плечиком и сбросила халат на пол, оставшись под очами мага в «женской хитрости». Надо признать, та ей очень шла, ненавязчиво подчеркивая все достоинства ведьмы. Вот и императорский племянник оценил, взгляд которого упрямо возвращался к черному и кружевному. Маг, очевидно, впал в состояние стресса, потому что вымолвить хоть слово у него не получалось, а кадык нервно дернулся.

– Что же ты вытворяешь? – простонал он, ухватив девушку за талию и втягивая ведьму в свои покои. – Здесь придворные вечно шастают, только такого вида им и не хватало! Обойдутся!

Реакция, надо сказать, была не та, на которую мы рассчитывали. Вот и Касьян в руках мага упрямо дернулась и, извернувшись невообразимым образом, попыталась оскорбленно отойти. Не вышло, потому что вдруг в следующую секунду Грейсток подхватил ее на руки и прижал к стене, глядя глаза в глаза.

– Дверь, – прошептала Касьян, после чего та с громких хлопком закрылась, отрезая нас от зрелища.

Уж не знаю, что было в голове Грейстока, но приходилось лишь надеяться на то, что от этого небольшого саботажа будет толк. В конце-то концов, реакция-то была! Да какая! Эх, любовь-любовь, что с людьми и нелюдями делает.

Выпрямившись, я взглянула на Ребекку, притаившуюся по другую сторону стены. Полагаю, что на моем лице отражалось ликование, а вот на ее почему-то застыла гримаса из смеси странных эмоций. Страх среди них проступал явственнее всего.

– Ты что? – шепотом вопросила я.

Вместо ответа придворная дама кивнула мне, указывая, очевидно, на что-то за моей спиной. Не нужно было обладать даром провидения, чтобы понять, на кого нам не посчастливилось натолкнуться.

– Можно я не буду поворачиваться? – вздохнула я.

– Что же ты так, я вот просто жажду полюбоваться на глаза твои…хитрые. – раздалось из-за спины хмурое ланфордское. – Позволь мне все же полюбопытствовать, почему обвиняемая в участии в заговоре ведьма свободна разгуливает по дворцу? Помнится мне, ты настаивала на ее заточении в покоях, клятвенно уверяя, что она не сбежит.

– Строго говоря, Ребекка и не сбежала. – хмыкнула я, все же обернувшись к магу, который в это время с комфортом прижавшись плечом к стене, глядел на меня со смесью бесконечной усталости во взгляде и некой обреченности. – Мы покинула ее покои для урегулирования некоторой ситуации.

– Урегулировали, полагаю? Империя может спать спокойно, зная, что другая участница заговора продолжает крутить роман с наследным принцем?

Вот тут я в самом деле оскорбилась за Касьян.

– Они помолвлены, – выдала я, усилием воли не стал добавлять язвительное «вообще-то».

– Великие боги, дайте мне сил. – вздохнул маг, поморщившись.

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы вернуть себе самообладание и спокойно, почти благожелательно произнести:

– Леди Рузвальд, вернитесь в отведенные вам покои. Надеюсь, вы проявите присущее вам благоразумие и не станете меня вынуждать применять к вам силу.

– Как изволите приказать, лорд. – отозвалась ведьма прохладно.

– Что касается вас, госпожа Залесская, – с той же интонацией продолжи маг. – ситуацию мы с вами обсудим незамедлительно. Вот только убедимся в безопасности леди.

Ничего иного, кроме как кисло проследовать за магом, нам не оставалось.

ГЛАВА 9

Несколькими минутами позже мы действительно вернули Ребеку в отведенные ей покои, где ничуть не расстроившаяся ведьма негромко пожелала мне удачи. Тон ее был весел, а в глазах притаились смешинки. Я ее позитива не разделяла.

Ланфорд же в это время привел в чувство трех магов из своей личной команды, которых мы отправили на отдых легкой дозой снотворного порошка. При этом племянник императора смотрел на меня с крайний осуждением. Да, признаюсь, было немного стыдно, но в свое оправдание скажу, что договориться со стражей не получилось. Они оказались на редкость неразговорчивые и принципиальные. Доза снотворного порошка же была столь незначительна, что им перед ночной сменой даже на пользу пошли эти полчаса сна. И нечего так смотреть.

Впрочем, если раньше мне было не до веселья, то как только мы очутились в покоях, а за спиной закрылась дверь, вовсе даже грустно стало. Особенно удручали синие искры, пробежавшие по стыкам дверей, выдавая наложенное заклинание шумоподавления,

Замерший передо мной маг кричать не стал. Ланфорд, скрестив руки на груди, просто стоял в полутьме гостиной, где свет разгоняли лишь тлеющие угли в камине, смотрел на меня и молчал. Честное слово, лучше бы он начал обвинять меня во всех смертных грехах!

– Ну и что ты молчишь? – не выдержала я первой, расстроенно взмахнув руками в воздухе. – В самом деле, Ланфорд, ты так переживаешь, словно я совершила что-то непоправимое. Тебе и самому пойдет на благо, если Касьян и Грейсток наконец выяснят отношения. Пока же мы тут все замерли в неизвестности из-за учиненного ведьмой заговора, погрязли во всем этом и шага не можем ступить, двигаясь в обозначенных ей границах. А решать проблемы-то нужно!

– То есть, все это часть работы «Реального волшебства»? – вскинул бровь маг. – Разбираетесь с последствиями заговора в качестве бонуса? Как вы это, земляне, называете? Комплимент от шефа? Бесплатный пробный период?

– Не язви, – вздохнула я.

Неожиданно накатила усталость, а я вдруг поняла, как эмоционально вымоталась за последние несколько дней. Вся эта путаница с заговором, топтание на месте в попытке ухватиться за конец клубка, держали меня в постоянном напряжении. К тому же, мы все ожидали новой пакости от ведьмы, что тоже позитива в будни не добавляло.

Маг продолжал молчать, а я неожиданно даже для самой себя скинула туфли на каблуке и, утопив ноги в высоком ворсе ковра, почувствовала себя значительно лучше. Несмотря на ставшую почти криминальной разницу в росте с Ланфордом, я почувствовала себя увереннее.

– Вообще не понимаю, чего ты все время на меня злишься. – продолжила между тем я. – Я все время действую исключительно в ваших интересах, попутно, между прочим, оказывая вам целый список дополнительных услуг. То банши у вас появится, то призрачные всадники, то знахарю потребуется программа по защите свидетелей…Да даже эта наша с тобой фальшивая помолвка! Невиданное дело, Ланфорд! Я на Земле-то старательно избегаю всех этих окольцовываний, а здесь смиренно приняла все уготовленные досадные неприятности. И, заметь, сохраняю при этом удивительное благодушие. Ты же только и делаешь, что издеваешься надо мной.

Брови мага, решившего продолжить сохранять молчание, взметнулись вверх. Однако ответа не последовало, поэтому я, впав в неожиданное разговорчивое настроение, подняла свои туфли и направилась в свою спальню, чтобы убрать их на место. При этом на ходу я продолжила спокойно, словно сама с собой, рассуждать:

– То при управляющем съязвишь, выставив меня некой взбалмошной особой, то на баллу целовать начнешь. Вот неужели нельзя было заранее обговорить этот момент? К тому же, я прекрасно вижу, что ты специально не вводишь меня в курс дел касательно придворного этикета, чтобы я продолжала шокировать ваших аристократов, укрепляя при этом твою репутацию сумасбродного племянника императора. Ну вот что в этом хорошего? Решительно не понимаю, – призналась я, возвращаясь под очи Ланфорда. – Ну что ты молчишь? Признаешь мою правоту?

– Наслаждаюсь общением. – не преминул съязвить маг, сделав осторожный шаг навстречу мне. Затем еще один, после чего и вовсе подошел вплотную, поднял руку и почти нежно, с явным удовольствием отвел прядь волос от моего лица.

– Вот и как мне с тобой быть, Владислава? – вздохнул Ланфорд, глядя мне в глаза с легкой улыбкой. – Твое поведение, твой менталитет катастрофично отличается от женщин нашего мира. Мои слова ты воспринимаешь не так, мои поступки кажутся тебе дикими. Радость моя, я бы с превеликим удовольствием отправил тебя на Землю, дабы ты просто продолжала наслаждаться жизнью в своем чудесном розовом мире, где все друг друга любят и где нет никаких бед. Вот только ты упрямо не отправишься.

Я хотела было напомнить, что по контракту обязана выполнить оговоренные условия, чтобы вернуться на Землю. Однако маг покачал головой и ухмыльнулся, продолжив говорить:

– Я вовсе и не думал навязывать тебе этикет дворца, он бы тебя задушил своими правилами и устоями. Тебе это вовсе не к чему, – продолжил Ланфорд, глядя на меня с такой нежностью, что я невольно смутилась, почувствовав, как щеки заалели. – Твой шарм в легкости, простоте, присущей тебе доброе и непосредственности. Я же понимаю, как тебе в сущности все это дело дается непросто. Тебя тяготит сама мысль о том, что какая-то ведьма, твоя соратница, вздумала учинить все этот бардак, граничащий с жестокостью. Неужели я должен перекладывать на твои плечи еще и такие мелочи, как придворный этикет? Кого он вообще волнует?

– Меня, – произнесла я решительно. – ведь ты привык его нарушать осознанно, а я как слон в посудной лавке. Топчу все, что попадется, потому что не знаю мелочей, с которыми вы знакомы с раннего детства. Уверена, вам на ночь этот перечень зачитывали вместо сказок.

Последние мои слова прозвучали почти с обидой, хотя внутренне я ее вовсе не ощущала. Этикет, конечно, дело важное, да и чувствовать себя глупо я не люблю. В самом деле, было бы лучше ознакомиться с ним, чтобы не позорить себя и честь императорской семьи. Однако близость Ланфорда, который и не подумал сделать шаг назад, а продолжал стоять рядом с умилением глядя на меня, волновали. С мысли сбивали.

Интересно, почему бы?

– К тому же, я вовсе и не думал над тобой издеваться. – продолжил он своей неспешный монолог. – К чему бы мне столь неосмотрительные действия?

– Обидеть меня? – предположила я, вспомнив, как однажды он заявил, что никогда бы не нанял меня из-за моей привычки попадать в неприятности. Словно я специально. – А может быть, чтобы спровоцировать.

– Меньше всего, Владислава, я хотел бы тебя обидеть. – покачал маг головой, а его руки неожиданно скользнули мне на талию.

И вот ведь странность, тяжесть его рук показалась мне неожиданно правильной, словно только так и должно быть. Это открытие так поразило меня, что я совсем упустила слова Ланфорда из внимания. Только когда подняла глаза на лицо, вдруг настигло осознание.

– Тогда как назвать все это твое возмутительное поведение? – озадаченно вопросила я, встретившись с его хитрыми глазами.

– Провокация вполне подойдет, да, – согласно кивнул он и ухмыльнулся, вызвав во мне стойкое желание все же сделать его куклу Вуду. Вот самое время. Больше тянуть с этим нельзя.

Впрочем, покинуть кольцо его рук возможности не представилось, потому как Ланфорд стал медленно склоняться к моему лицу с вполне очевидными намерениями. Путь его был хоть и не длинным, а времени оборвать этот беспредел у меня было достаточно. Более, чем достаточно даже.

Вот только к своему стыду делать я этого не стала даже в тот миг, как его губы скользнули по моим в мягком, осторожном прикосновении. И пока я продолжала таять под натиском этой, очевидно, неспешной пытки, в голове вдруг мелькнула мысль, что жизнь меня действительно ничему не учит. Вот и неторопливое, травящее прикосновение я оборвала тем, что не больно прикусила его нижнюю губу, провоцируя целовать настойчивее, чувственнее, жестче. Ланфорд, тихо рассмеявшись, намек уловил без всяких объяснений.

Вот и скажите, что это было? Удавшаяся провокация мага? Захват ведьмовской собственности? Удачное выстраивание дипломатических отношений с представителями иного мира? Впрочем, если кого и волновали такие мелочи, как оправдания ведьмы перед собственной совестью, то в тот конкретный момент никто высказаться не пожелал.

***

Утро выдалось под стать вечеру – неожиданным, а причиной всему стал благодушно настроенный Игнат. Напарник ворвался в мою спальню и, традиционно игнорируя нормы приличия, рухнул на кровать, заставив оную натужно заскрипеть. Шутка ли, когда на тебя сто килограммов столь неожиданно сваливается?

Мой план по наглому игнорированию вторжения провалился в самом начале, когда над ухом раздалось веселое игнатовское:

– Проснись и пой! Солнце встало, петухи прокукарекали, дел непочатый край!

Я, титаническим усилием воли заставив себя приоткрыть глаза, посмотрела на напарника. Он в свою очередь, наткнувшись на едва уловимую осмысленность в моем взгляде, подставил локоть под голову и улыбнулся еще шире.

– Что, ночам не спиться, днем досыпаем? – выдал он язвительное.

– С чего это ты взял, что мне ночами не спиться? – удивленно поинтересовалась я, прикидывая вариант по экстренному досыпанию.

Мелькнула даже мысль попытаться опередить напарника, запереться в ванной комнате и залечь с подушкой там. Впрочем, идею пришлось быстро отмести. Я и в бодром настрое Игнатище при всем желании не обгоню, а в данной ситуации мне и вовсе полдня форы понадобится.

– С того, что Ланфорд сегодня в приподнятом настроении, а на твоем столике для марафета стоит тазик с цветами. Смотрю, семейная жизнь потихоньку затягивает? – хохотнул напарник и, наткнувшись на мой далекий от понимания взгляд, кивком указал на туалетный столик.

Собственно, Игнат довольно четко охарактеризовал вазу с алыми розами, потому что никак иначе этот объем и не назовешь. В самом деле тазик, я бы даже сказала тазище с цветами, охапку которых я бы при всем желании не смогла удержать в руках.

– Уйди! – простонала неожиданно смущенная я, накрываясь белоснежным одеялом по самую макушку. Солнце, которое я могла наблюдать за распахнутыми портьерами, ненавязчиво намекало, что сейчас самое ранее утро. Едва ли семь часов пробило!

– Так, Владеныш, я же серьезно тебе говорю про немеренное количество дел. – вздохнул Игнат, заглядывая за край моего укрытия. – Ученые наши наконец создали прототип кроссовок для анчутки, Виктор Когда-Где так впечатлился разработкой, что решили запускать модель в продажу. Говорит, что на Земле тоже спрос на товар будет. Нужно доставить адресату обещанное!

– Ну хоть одна хорошая новость, – обрадовалась я. – а то в самом деле стало казаться, что нас кто-то на неудачу проклял.

– Это еще что, я тебя сейчас другой новостью обрадую. Помнишь болотника? – вопросил напарник и, дождавшись моего утвердительного кивка, продолжил: – Не зря ты всюду булавки заговоренные оставляешь. Ты представь себе, эта гупешка вспомнила, с кем ведьма сделку заключила. Амулет активировал и выпал прямо в нашем офисе на Земле, народ все напугал. Обалдеть, да?