Глава 4
Она стала барабанить в дверь и кричать, чтобы услышал кто-то из прохожих. Но никто не услышал и не пришел. Мобильник она оставила в доме, выбраться отсюда варианта не было: только если кто-то откроет ее снаружи так же, как и запер. Сначала она рвалась на волю и даже пыталась вышибить дверь граблями (самая большая вещь, нашедшаяся в подвале), но потом смирилась с участью, постелила себе старый плед и села рядом с дверью. В конце концов, ее же заперли в ее подвале, а не в чьем-то чужом. Ничего плохого ей тут не сделают, скоро приедет Владимир, увидит, что дом открыт нараспашку, ее нет, она постучит, покричит, он услышит и спасет ее.
Так она просидела где-то минут 30, время от времени возобновляя стуки в дверь и крики о помощи. Она уже начала думать о самом страшном: Владимира могли срочно вызвать на работу или ему зачем-то понадобилось что-то в его квартире в Москве. Он ведь мог и на ночь там решить остаться…
«Нет», – успокаивала она сама себя, – «Если он мне не дозвонится, он поймет, что что-то могло случиться, и приедет проверить».
Это были самые долгие полчаса в ее жизни, по истечении которых она услышала звук ключа, поворачивающегося в замочной скважине. Дверь открылась. На пороге стоял Владимир:
– Господи, Аня, ты как здесь очутилась?
Анна буквально выбежала из подвала и, не ответив, помчалась в дом. В доме все было перевернуто: ящики выдвинуты, даже в холодильнике порылись!
Она сразу же поднялась в спальню и побежала к месту, куда спрятала найденную в поле справку Инны.
Справка была на месте. Еще бы, она засунула ее в одну из десятков книг, стоящих в шкафу. Она, конечно, не думала, что кто-то будет устраивать в ее доме обыск (так бы она спрятала справку получше), но, на всякий случай, она все-таки убрала ее из ящика тумбочки, чем и сохранила важную улику. Ведь все ящики были вывернуты.
– Аня, – кричал ей Владимир, – что-то пропало?
– Я сейчас еще проверю, но вроде нет, – крикнула она в ответ.
Тщательно проверив дом и убедившись, что ничего не пропало, они с Владимиром сели за стол, и тот потребовал рассказ. Анна со вздохом положила на стол найденную на поле и скрытую улику.
– Что это? – спросил Владимир, читая справку.
– Нашла в ту ночь в поле, – стыдливо призналась Анна.
– И не сказала?
– Ты бы все рассказал следователю, а они бы сразу ее обвинили, а я подумала, что если она виновата, то пусть сами доказывают, свою улики ищут, а не на чужих основываются…
– Аня, ты понимаешь, что сокрытие улик – это преступление? – строго спросил Владимир, – я итак выгородил тебя перед следователем, а ты еще одну свинью подбрасываешь!
– Ты же никому не расскажешь…
– Уверена?
– Почти, – тихо ответила Анна.
– Так, ну и? – ждал продолжения рассказа Владимир.
– Я с утра пошла к Инне, рассказала про справку, она испугалась, прямо побелела вся.
– Еще бы, – прервал ее Владимир.
– Потом Александр выскочил, начал орать на меня.
– Что орал?
– Что вот, мол, мы что, тут единственные подозреваемые, что он бы и рад был его убить, такой этот Виктор был ужасный человек, но не трогал он его, а потом сказал, что его ночью вызвали на работу, а когда они вернулись с Инной часа в два ночи…
– Их с Инной вдвоем вызвали?
– Нет, его вызвали на его работу, а Инна почему-то с ним ездила. Не знаю, может, одной дома было страшно после того, как бывшего любовника убила, – Анна договорила это и стихла.
– Ну и?
– Ну и они вернулись часа в два ночи, а машина Ильи Сергеевича уже стояла на месте, понимаешь? А до того, якобы, он уже был на участке, просто без машины, потому что машину оставил в ремонте и забрал вот только к ночи.
– Ну, это легко проверить.
– Проверь, пожалуйста, потому что с Ларисой непонятно, понимаешь?
– Что непонятно?
– Она-то сказала, что Илья только утром приехал.
– Может, перед сном не видела машину, с утра видела, вот и сделала вывод, – повторил Владимир мысли Анны.
– Может, вот только я сегодня захожу к ней в дом, а у нее там белые пионы.
– И что?
– Говорит, купила. У нее таких нет в саду. А у Ильи целых три куста перед домом, я сегодня к нему ходила и видела.
– Господи, Аня, ты хоть где-то сегодня не была?
Анна смотрела вниз и молчала.
– И зачем ты к Илье пошла?
– Пошла спросить про то, когда он приехал. Наврала, что мне Лариса сказала, что он еще вечером на участке был, а он так сильно удивился: чуть глаза не выпали. А потом я заикнулась про то, что следователь меня про их ссоры спрашивал, он меня и выпроводил вежливо, сославшись на работу.
– Понятно. То есть наврала тебе твоя Лариса?
– Не знаю пока. Думаю.
– И в подвале ты закрылась, чтобы думать было удобнее?
– Я готовила ужин, мне кинули в окно камень, вон, все разбито, – Анна указала на разбитое окно.
– Да вижу, уже вызвал мастера на завтра, поставит тебе новое стекло. Ну и что дальше?
– Я выхожу, а мне рот рукой закрыли и затолкали в подвал. И закрыли снаружи. Это Александр был.
– Ты уверена?
– Почти сто процентов. Инна, наверняка, рассказала ему про справку, и он пошел ее искать.
– Понятно. И не нашел. Ты хоть понимаешь, что в следующий раз он просто может тебя ударить или убить?
Анна промолчала.
– Завтра же с утра мы снова все рассказываем следователю Климову. Ты поняла меня? И больше ты в это не лезешь.
– Можно не говорить про справку? – взмолилась она.
– Нет, ты расскажешь Климову все и отдашь справку. Это уже не шутки, Аня. С каких пор ты прикрываешь убийц?
– Я не чувствую, что она убийца.
– Приехали, – Владимир устало потер глаза рукой, – еще что ты не чувствуешь?
– Хорошо, все расскажем, – грустно согласилась Анна, – но мы завтра с тобой еще кое-что проверим.
– Что проверим? – повысил голос Владимир.
– Нужно осмотреть забор наш общий с Ильей. Мало ли там дырки какие-то есть, где тело протащить… Понимаешь, ко мне тело мог забросить по логике только сам Илья: мой участок – следующий после его. А если кто-то другой, то ну сто процентов закинули бы в первый участок рядом с полем, то есть, участок Ильи. А Илья, заметив подарочек, мог мне его перетащить, а тогда мы найдем в заборе это место. Ведь тело лежало не рядом с калиткой, а ближе как раз к нашему общему забору. А если мы там ничего не найдем, то, скорее всего, убийца – Илья. Потому что он не стал бы себе на участок его класть, как раз притащил бы на следующий после его, то есть, ко мне.
– Хорошо, это мы проверим, это хотя бы в пределах твоего участка, – устало ответил Владимир.
– Есть будешь? – тихо спросила Анна.
– Спасибо, не надо, – буркнул он, – твой рассказ как-то отбил аппетит.
– А я так старалась, – обиженно пробормотала она.
– Ну а что приготовила? – спросил Владимир, помявшись.
– Плов, салат… – Анна показала ему на свои кулинарные творения, стоящие на столе.
– Ладно, уговорила, – вздохнул он и сел за стол, – только если ты ко мне присоединишься.
– Это без проблем, – усмехнулась Анна, – в подвале-то нечем было поужинать, как ты мог догадаться.
Они поели практически молча, Анна только спросила Владимира, зачем ему пришлось ехать на работу, он начал рассказывать ей про клиентку, с которой они сейчас работают, Анна пыталась вслушиваться в то, что он говорил, но его слова как будто пролетали мимо нее.
– Ты извини, – сказала она, – я как-то очень рассеянно слушаю.
– Да я бы тоже рассеянно слушал, если бы в подвале часок просидел, – усмехнулся он, доедая плов, – не переживай, все хорошо, я все понимаю, – хочешь, сделаю тебе какао? На ночь очень хорошо.
Анна кивнула и пересела в кресло, укутавшись в плед. Из-за разбитого окна холод распространялся по всему первому этажу.
– Ах ты ж, черт, – крикнул Владимир с кухни.
– Что случилось? – спросила она.
– Да выкипело твое какао немного из турки, отвлекся чуть-чуть.
– Ничего, я завтра отмою, – сказала Анна, зевнув.
– Да я сам отмою, – ответил он и через пару минут принес ей чашку горячего какао.
– Спасибо, – улыбнулась она и взяла чашку из его рук.
Он еще взял с дивана еще один плед и накинул на нее.
– Тебе не будет холодно спать в комнате на первом этаже? – спросила она.
– Да нет, я просто дверь закрою и укроюсь посильнее, я закалённый. А вот ты оденься тепло и обогреватель включи.
– Так я на втором этаже, до туда не дойдет холод, – сказала она, сделав глоток какао.
– Все равно, – строго ответил Владимир, – не хватало тебе заболеть. И вообще, закройся там на ключ. А то окно выбито, мало ли, кто забраться к нам захочет.
Анна послушно кивнула.
– Пойду спать, завтра трудный день, – он потер руки и направился к двери в свою комнату, – ты тоже тут сильно не засиживайся.
– Да я щас допью и пойду, – ответила Анна, смотря на разбитое окно.
Она просидела так около десяти минут, смотря на осколки, стараясь ни о чем не думать.
Допив какао, она встала, положила кружку в раковину и пошла к себе ложиться спать.
Она уснула практически в ту же секунду, как ее голова коснулась подушки.
Все-таки все эти разговоры с подозреваемыми и сидения в подвалах, хоть и, слава Богу, собственных, очень выматывают.
С утра снова приехал следователь, кажется, больше уставший от Анны, чем от расследования. Он выслушал ее рассказ под пристальным наблюдением Владимира, забрал улику, снова пригрозил Анне кодексом, который рассматривает сокрытие улик, как преступление. Еще он сказал, что и сам давно уже думает на Инну и ее мужа, а еще принес новости про еще двух не менее важных участников событий. А именно, на работу Александра действительно ночью вызывали, приехали они действительно вместе с супругой, а Илья действительно все наврал и действительно оставлял машину на ремонт недалеко от поселка, забрал он ее действительно той ночью, но доказать, что он поехал именно в поселок – почти невозможно. Только, разве что, если доверять словам Александра и Инны, которые сами вызывают подозрения.
– И что теперь будет? – спросила Анна.
– Вам? – строго спросил Климов.
– Инне и Александру, – почти шепотом ответила она.
– Будем допрашивать. Вот бы найти орудие убийства – другой был бы разговор, – сказал Климов, – вы же орудие убийства не скрываете? – устало заглянул он ей в глаза.
– Нет, – моментально ответила Анна.
Повисло молчание. И Владимир, и Климов смотрели на нее, не отрываясь.
– Да я вам честно говорю, что нет! – почти вскрикнула Анна, положив руку на грудь.
– Смотрите у меня, – ответил Климов, – я уже устал каждое утро от вас новые скрытые улики забирать. Давайте договоримся, что это был последний раз. И еще, подозрения с вас никто не снимал.
На этом следователь уехал, а Анна вытащила не успевшего даже позавтракать Владимира из дома проверять забор.
Забор у нее был деревянный, так что доску или две в определенном месте можно было легко отодрать и отодвинуть, чтобы пронести тело.
– Господи, и чем я занимаюсь? – спросил сам себя Владимир, обходя по периметру участок Анны вместе с ней и трогая каждую доску забора, проверяя, крепко ли она стоит.
– Полезным для следствия делом, – ответила Анна, идущая вслед за ним и проверяя по второму разу доски, которые он уже проверил.
В какой-то момент она почувствовала, что у нее уже зарябило в глазах от эти досок, и отвернулась от них в сторону своего сада.
«Газон, конечно, подстричь не мешает. Так и не успела с этим убийством», – подумала она, осматривая свой участок. В этот момент она обратила внимание на довольно странную деталь. Лариса в тот вечер действительно выдернула крапиву практически везде. Когда Анна только приехала, ее было какое-то несметное количество, а сейчас все было чистенько, но только не в месте, где тем утром появился труп. В этом месте (на клумбе с фиалками) и везде вокруг него, крапива осталась.
– Странно, – сказала Анна, смотря на оставшуюся крапиву.
– Что странно? – поинтересовался Владимир, обследуя доски забора.
– Лариса в тот день не сразу пошла домой после того, как мы у меня посидели, я заметила, что у нее свет был выключен, спросила, а она сказала, что вырывала крапиву у меня на участке.
– Соврала?
– Да нет, крапива действительно везде выдернута, кроме этого места, где с утра оказался труп.
– До сих пор думаешь, что подружка ни при чем?
– Не знаю, – честно ответила Анна, продолжая смотреть на участок и несчастную клумбу с фиалками.
– Есть, – крикнул Владимир, который уже успел отойти от отлынивающей от проверки досок Анны на несколько метров.
– Где? – Анна быстрым шагом подошла к месту, где стоял Владимир.
– Вот, – указал он на две крайние доски, – кто-то гвозди выдернул, доски можно отодвинуть и все. Странно только, что он их не прибил обратно.
– Да не успел просто, – сказала Анна, рассматривая место, через которое, вполне возможно, к ней на участок попал труп, – ай! – воскликнула она.
– Что такое? – испугался Владимир.
– Тут гвоздь торчит прямо из доски, пальцем задела, теперь кровь идет, – пожаловалась Анна.
Владимир осмотрел сначала палец Анны, затем торчащий из одной из дощечек гвоздь, и повел пострадавшую в дом промывать ранение.
– Ну и что думаешь? – спросил он ее, когда на палец уже был наклеен пластырь.
– Думаю, что Лариса не может быть участницей какого-то злого умысла. Ну просто не может. Надо с ней поговорить. Наверняка все расскажет.
– А ты не предполагаешь, что ты просто можешь не знать ее достаточно хорошо? Может, это вообще она его убила?
– Да достаточно я хорошо знаю Ларису, – запротестовала Анна, – Ну не могла она это сделать. Скорее всего, влюбилась в этого Илью и все.
– А Илья убил?
– Ну, если он все-таки через забор мне труп переправил, то сначала этот самый труп был у него, а зачем ему самому себе труп подбрасывать? Ведь кровь Виктора обнаружили на поле, значит, убили его там. Почему он тогда труп сразу ко мне не закинул, если это он сделал?
Они помолчали. Тут у Анны зазвонил телефон. Звонила Лариса. Анна и забыла со всеми этими событиями, что просила ее сходить в парикмахерскую. А время уже было 4 вечера. Значит, уже сходила и выполнила задание.
– Аня, я все сделала! – важно заявила она в трубку.
– Приходи- ка ко мне, Лариса, – ответила Анна, – разговор есть, – на этом она повесила трубку.
– И что же, допрос устроишь? – спросил Владимир.
– Устроим, – поправила она, – ты будешь стоять рядом и напускать суровости и строгости, чтобы ей было не по себе.
Буквально через 10 минут в дверь постучала Лариса.
– Проходи, садись, – Анна впустила ее в дом и указала на стул.
Рядом со стулом стоял Владимир, сложив руки на груди.
– Вы чего такие странные сегодня? – спросила Лариса, осторожно присаживаясь на указанное место.
– Вопросы задавать, дорогая Лариса, сегодня буду я, – сообщила Анна.
– Какие вопросы? – удивилась Лариса.
– Что именно ты делала после того, как ушла от меня в тот вечер?
– В какой вечер? – спросила Лариса.
– В тот самый, дорогая, в тот самый, – Анна явно вжилась в роль следователя на допросе. Она скрестила руки за спиной и ходила перед Ларисой туда-сюда с важным видом, – в вечер моего приезда.
– Так я же говорила, да и ты сама видела – сорняки тебе на участке убрала.
– Как же ты их так заботливо убрала везде кроме места, где с утра я обнаружила труп, а так же кроме окрестностей этого места?
– Да я просто перед входом в дом и до калитки все убрала, чтобы ходить приятно было… Так-то я же тебе не нанималась… – Лариса запиналась, – «спасибо» в таких случаях говорить надо.
– Допустим, – ответила Анна строго, – цветы от кого?
– Какие цветы? – недоуменно спросила Лариса.
– Ну, хорошо, если ты не хочешь говорить, то я расскажу сначала тебе, а потом следователю вот какую деталь: мы нашли в заборе две отодвигающиеся дощечки, через которые можно было перетащить тело с участка Ильи на мой. Думаю, нужно обследовать траву на его участке, и это обязательно будет доказано. Или же другой вариант: тела не было на участке Ильи, потому что это он убил Виктора и сразу закинул ко мне. Ведь первый участок от поля – как раз его, вот он и дотащил его на ближайший к полю участок кроме своего, на мой, то есть. И самое основное: вы, дорогуша, сказали, что он приехал только с утра, а на самом деле Илья был в тот вечер на участке. Просто без машины. Зачем же соврала? Или будешь лапшу мне вешать, что просто не знала, когда ты всегда знаешь и следишь, кто когда приезжает и когда уезжает. И цветочки тебе преподнес, как сообщнице? Отлично ты с подругой поступила за букетик, ничего не скажешь! Володь, – обратилась Анна к Владимиру, – звони следователю, скажи, мы сами подъедем, поделимся умозаключениями.
Тут Лариса расплакалась. Она плакала, вытирая слезы рукавом, и всхлипывала. Анне стало не по себе, что она довела подругу до такого состояния, и она принесла Ларисе салфетки.
– Аня, не иди в полицию, п-п-п-ожалуйста, – наконец выдавила из себя заикающаяся из-за слез Лариса.
– Ты должна нам все рассказать,– спокойно ответила Анна.
– Я все расскажу. Честно, все-все! Но Илья не виноват, я точно знаю, он просто не может быть виноват.
– Рассказывайте, Лариса, – сказал Владимир.
– Мы с Ильей давно общаемся, он пару раз на свидания звал, мы гуляли, в кино ходили… Я даже в Москву к нему один раз ездила. В тот вечер он действительно был тут, а машину сдавал в ремонт. Пришел, наверное, пешком от автосервиса или на автобусе уже к вечеру, потому что днем его точно не было, я проверяла. Так вот, я выходила от тебя, заметила его на участке. Решила сбегать домой, взять пирожки, что пекла с утра, и к нему на чай забежать. Так и сделала. Мы поужинали, поболтали… Потом выходим, а у него перед домом валяется Виктор. Мы сначала подумали, что он пьяный… Потом увидели кровь… Я чуть в обморок не упала… А потом он сказал, что если тело найдут у него на участке, то его сразу же обвинят и даже разбираться не станут, потому что они ссорились постоянно с ним, и Илья даже ему угрожал, – Лариса вытерла слезы и продолжила, – правда, он угрожал просто морду набить, но кто бы стал разбираться…
– И он не рассказал, почему ссорились? – спросила Анна.
– Рассказал. Он ему машину свою сдавал на починку. А Витя там новые детали на старые заменил. Илья попал в аварию сильную, чуть человека не сбил. Это было пару месяцев назад. Он до сих пор машину до конца починить не может. Все эти два месяца они и ссорились с Витей. Витя ему отказался возвращать деньги. И, что самое ужасное, Илья понял, что это не только он один такой… Что все машины, которые проходят через Витю, могут попасть в аварии из-за этого. Он прямо его возненавидел. Хотел в суд на него подавать, готовил иск. Но это же не повод убивать! – воскликнула Лариса.
– Ну и что, вы решили труп ко мне перебросить? – спросила Анна.
– Это он решил. Он испугался, что его уж точно сразу посадят, а тебе ничего не будет, потому что ты-то точно не могла никак его убить… Аня, я не хотела тебя подставлять, но я его люблю, и я не могла допустить, чтобы его посадили, – Лариса опять сорвалась на плач, – мне было очень страшно… Я его уговаривала на дорогу просто вынести или ко мне перенести его, но Илья сказал, что это очень долго тащить и на дороге могут увидеть. А так он просто в заборе пару досок отдерет и перетащит к тебе. И придумал, что, как будто бы он только с утра приедет, мол, машину как раз в ночи нужно было из сервиса забрать, никто бы до утра его не заметил. И приехав, он ни с кем не общался кроме меня, так что …
– А вся эта сказочка с заботой о моем участке и выдернутыми сорняками зачем? – перебила ее Анна.
– Он сказал, что ты могла выйти или услышать, как кто-то тут копошится, или же просто увидеть, что меня дома нет и потом спрашивать… Как и получилось… Я и повыдергивала тебе крапиву, пока он возился с этим…
Все молчали.
– Аня, прости меня, пожалуйста, – всхлипывала Лариса.
– Да что я, – ответила Анна, – ты же понимаешь, что он мог просто обо всем соврать? Мог сам его убить, а потом перетащить его на участок к себе, чтобы разыграть всю эту сцену? А ты, дура, помогла ему алиби сделать.
– Нет! Это точно не он! Он просто не мог! – кричала Лариса.
– Вспоминай сейчас точно. Во сколько ты пришла к нему, сколько вы сидели, во сколько вышли, что вы делали, выходила ли ты куда-то за это время? В туалет, например. А он? И до того, как зайти в дом, в том месте трупа точно не было? Ты сто процентов это можешь подтвердить и точно обратила внимание на это самое место?– допытывалась Анна.
– Хорошо, хорошо, сейчас, – сосредоточилась Лариса, – Где-то в 9 я от тебя ушла, потом пока пироги собирала, пока переодевалась, ну, наверное, к половине я пришла к Илье…
– К половине, понимаешь? – обратилась она к Владимиру.
– Лариса, – сказал Владимир, – до вашего прихода в 9:15 Илья мог спокойно убить Виктора, закинуть его к себе на участок и думать, что делать дальше, а тут вы… Времени бы хватило даже на то, чтобы домашние тапочки надеть.
– Нет, ну я же когда зашла на участок, я видела то место, я видела весь участок, там не было трупа… Я зашла, а он там какао сварил и картошку дожаривал стоял… И потом он точно никуда не выходил, и в туалет я не ходила… А вышли мы от него где-то в 11… Или, может, немного раньше…
– Картошку, говоришь, пожарил и какао сварил? – спросила Анна.
Лариса кивнула.
– И какао горячее было?
– Я зашла, он его с плиты снял, а картошку мы еще ждали минут 5.
– Ладно, это не он, – заключила Анна, расстроенно вздохнув и отойдя от запуганной до смерти Ларисы.
– Ты это по какао поняла? – спросил Владимир.
– Ну да, картошку жарить минут 20-30, получается, что он начал это делать либо ровно во время убийства, либо чуть раньше. А какао минут 10 варить и от плиты не отойдешь – убежит. Ты сам же вчера залил все, помнишь? Значит, он во время убийства был у плиты, – ответила Анна.
– Да! – воскликнула Лариса, – я знала, Аня! Я знала, что ты умная, и ты все поймешь! Пожалуйста, не говори ничего следователю. Его посадят, понимаешь? Они-то точно про картошку думать не будут…
– Во-первых, я помыл за собой плиту, – сказал Владимир Анне, – а, во-вторых, опять возвращаемся к Инне и ее мужу?
Анна промолчала.
– Ты в парикмахерскую-то сходила? – спросила она подругу.
–Да, все как ты сказала, – Лариса, наконец, перестала плакать и доложила, как выполнила задание, – я сидела прямо рядом с ней, попросила пилочку, она достала из сумки, дала мне и все. Я попилила ноготь и отдала. А тебе зачем это?
– Она носит пилочку в сумке, понимаешь? – обратилась она к Владимиру, – Вряд ли она просто так вот прямо сейчас купила новую пилочку и положила ее в сумку. Это либо привычка, либо нет. Значит, та пилочка, которой убили Виктора, могла быть ее, потому что у нее есть привычка носить пилочку в сумке, – рассуждала Анна.
– Это что, правда Инна? – спросила Лариса.
– Ну, нет, я, конечно, почти уверена, что убили его пилочкой Инны, но это могла быть и не она: пилочку могли украсть, чтобы подставить ее или, в конце концов, она могла выронить ее из сумки, когда проходила мимо Виктора, а убийца поднял. Но, конечно, просто так пилочки из сумки не падают…