Глава 18 Они заплатят за все!
– Ты сказал, что все сработает как надо! Какой тьмы случилось?!
Едва ворвавшись в хижину, спрятанную за магическим куполом, в самой глуши Эйлентора, кричу на мага, но этой свинье абсолютно плевать на то, что я своей шкурой рискую. У него свои интересы. Но я ему заплатил. Щедро заплатил. Он не посмеет не выполнить заказ, иначе я спалю здесь к проклятым Драконам. Вместе с ним спалю.
Меня трясет от переполнившей душу злости. Каков подлец. Бросил меня одного. Скрылся с горизонта, когда мне нужна была помощь.
– Мне кажется я свою часть сделки выполняю, и даже больше, чем должен.
Сухо отвечает, крутя в руках склянку с зеленой жижей. Ему все равно, что происходит за пределами защиты, пока не нужно выйти самому.
– Меня заперли, собирались судить! – кидаю в его сторону и нервно размахивая руками.
Как можно быть таким спокойным, когда меня разрывает от всего происходящего? Из него словно жизнь выкачали. Иногда кажется, что в нем нет души, а тело лишь оболочка, вместилище тьмы, которой запечатан путь в наш мир. Но спокоен он лишь пока не слышит имя нахалки, которая спутала нам все карты.
– Но ты сбежал. С моей помощью.
– Мне помогли, но это была служанка, не ты. Не приписывай себе чужие заслуги, – устало падаю на стул рядом с ним, и продолжаю наблюдать, как на моих глазах готовится какое-то зелье.
Терпеть в академии не мог занятия по варке этих жиж цветных. Зеленые это что-то целебное? Или восстанавливающее. Не помню. Да и не знал никогда. Вот заклинания меня тяготили, и то, недостаточно сильно, чтобы уделять им должное внимание.
В целом, вся учеба в академии была для меня в тягость. Как же я радовался, когда прошел выпуск и мне не пришлось больше ходить на лекции и лицезреть о постылые рожи драконов, которые превосходили меня во всем, проявлять учтивость к высшим магам и заклинателям.
Стоит только вспомнить те дни, как резко передергивает.
– Ха, – усмехается, добавляя в пробирку очередную жидкость, от чего из узкого голышка выходит пламя, но быстро гаснет. – Думаешь у меня нет никого в твоем замке? Ошибаешься. В сердце города, помимо тебя есть еще люди, которые мне обязаны, или которым еще что-то меня нужно. Ты не списан со счетов, Селет Бофорт. Прекрати включать истеричную барышню. Утомляешь, и мешаешь.
– Что дальше? Я не смог достать ее кровь. Твои люди смогут сделать это за меня? Если появлюсь в замке, этот Ардан скрутит меня и лично запрет на все магические замки, какие только есть и добьется высшего наказания, которое только возможно за подделку метки. Да и другие грехи вскроет и приплетет к делу.
Кулаки невольно сжимаются. Ненавижу его всеми фибрами души. Всегда лучший, во всем. Наследный принц. Он не достоин трона! За что такие существа получают все? Почему этих до жути правильных и слащавых парнишек благословляют Великие Драконы?
Вон, даже жрицу в жены даровали. Просто невыносимо видеть, как они собирают лавры, ничего для этого не делая, а тут из кожи вон лезешь, крутишься, суетишься, выживаешь, и недостоин благодати. Только в душу плюют великие мира сего.
Это мне должна была достаться жрица, это я ее вытерпел, выстрадал за все унижения и презрения от наследных и благородных сынов, которые обходили меня по всем фронтам. Но ничего, они все пожалеют еще. Они в ужасе будут вспоминать те дни, когда смели унижать меня.
– Выпей, – маг протягивает мне ту самую склянку.
Беру ее в сомнении изгибая бровь. А чего он ждал? Слепой веры? Не будет ее. Маги никогда не были верными союзниками, а этот тем более.
– Хочешь мучиться от болей, можешь вылить. А я пока подготовлю все для нужного зелья. Совсем скоро в моих руках будет кровь Эйлины и каждый из нас получит то, что желает. Не захотела по-хорошему, теперь будет по-плохому. Мое проклятье уже подействовала. Совсем немного и она истечет кровью, а мой человек возьмет то, что нужно. И как только это случится, пощажу ее. Она еще нужна мне.
Мужчина кривит губы в усмешке, а через мгновение, смеется страшным смехом, запрокинув голову. Даже у меня от подобного мурашки по коже. Больной, одержимый властью и женщиной человек самый слабый и уязвимый. Придет час, и не станет мага. Не нужен мне такой человек в городе. Хаос посеет. Но сейчас он мне нужен.
– Что? – смех прерывается, когда черный котелок бьет в потолок красным пламенем. – Не может этого быть. Они не могли! Нет!
Секунда, вторая и столб гаснет, маг начинает истошно кричать, а потом и вовсе скидывает со стола все склянки с жидкостями. Понимаю, что что-то пошло не по плану и крови ему не видать, а значит планы снова меняют. Как же все это надоело.
– Нет! Ненавижу. Они заплатят. За все.
Глава 19 Зайчик
Эйлина
Где я? Мне не знаком этот лес. Колючие голубые ели заставляют поежиться от холода, хотя вокруг не так уж прохладно. Туман наводит панику. Серая дымка играет с воспаленным сознанием, заставляя обнять себя руками, чтобы согреться.
Звенящую тишину лишь изредка разбавляет шум ветра и хищный клекот. Кто знает, что за звери и птицы сокрыты в дымке. Мне страшно. Сухие ветки неприятно колют босые стопы. Низ ночной сорочки изорван, его словно когтями рвали, но я ничего не помню.
Стараюсь двигаться максимально бесшумно, чтобы не привлекать внимание здешних обитателей. Пытаюсь вспомнить, в какой из империй есть подобные леса, и не могу. То ли это игра больного воображения, и сейчас я в бреду, потому что последнее, что помню.
Стоп. Я вообще ничего не помню. Останавливаюсь среди деревьев и пытаюсь хоть за что-то зацепиться затуманенным сознанием. Ни детства, ни зрелости, ни того, что происходило со мной всего несколько минут назад. Ничего не помню. Даже собственного имени.
Сознание окутывает животная паника. Уже не прохладный воздух, а ужас заставляет дрожать холода и покрываться кожу мурашками. Обнимаю себя руками и нервно осматриваюсь по сторонам, надеясь выцепить хоть что-то знакомое или важное, отчего вернутся воспоминания.
Ничего. Вокруг пустота, внутри тоже. Бреду по лесу, где похоже уже давно никто не бродил. Даже дикий зверь. Кажется, что я попала в лапы самой смерти. Иначе не могу объяснить это гадкое чувство в душе. Брожу, как неприкаянная, стараюсь запомнить, какой дорогой шла, но в густом тумане это невозможно. Дальше чем на пару метров, ничего не видно, поэтому, когда выхожу на открытую поляну, даже охаю от удивления.
Оборачиваюсь, лес, холод. Снова на поляну – тепло, солнце, в центре упавшее много лет назад дерево, вокруг которого разрослись цветы. Мой выбор очевиден. Переступаю черту двух таких разных мест, и сразу ощущаю свежесть, легкость.
Как маленькая, бегаю по поляне, вдыхаю полной грудью ароматы цветов. Мне так хорошо и спокойно.
– Зайчик, – удивленно и радостно одновременно, шепчу в сторону белого пушистика.
Так и хочется зарыться в его мягкую шубку, провести пальцами по шелковой шерстке, которая, я уверена, очень мягкая. Делаю пару осторожных шагов в его сторону. Зверек напрягается, сильнее прижимает ушки к тельцу, явно готовый в любую секунду пуститься наутек.
– Не бойся, я не обижу. Только поглажу, – ласковым голосом обращаюсь к нему, делая очередной шаг, и еще один.
И вот между нами нет расстояния, опускаюсь на колени, и ловко хватаю его, прижимая к груди. Белый малыш начинает брыкаться лапками, дергать недовольно носиком. Как же, потревожили его покой.
– Маленький лапушка. Ну как пройти мимо тебя? – воркую зайчиком, трусь щекой о мягкую шерстку. – Почему я помню все, кроме своей жизни? А?
– Потому что я так хочу, – зайчишка падает из моих рук, потому что грубый голос, которым были сказаны эти слова исходил от него.
– Зайцы не разговаривают. Что. Ты. Такое?
Отступаю назад, потому что не понимаю, чего ждать от зверька, который уже не кажется милым и пушистым.
– То, что ты увидишь последним, в своей жалкой жизни, – хрипит с диким рыком зайчишка, и прямо на моих глазах начинает раздуваться.
Уго вздувает в разные стороны, шубка начинает превращаться в страшные пакли, с которых капает алая жидкость. Цветущая поляна превращается в пустырь. Вместо сочной зелени, выжженная земля. Где-то у кромки леса, гонимый порывами ветра, катится клубок пересохшей травы.
Вместо голубого неба с пушистыми белыми облаками, над нами простирается красное зарево, нагоняющее ужас, еще больший, чем потеря памяти. Вместо зеленых деревьев, стоят уродливые голые стволы, больше похожие на угольки.
Пока я отступаю, зверь превращается в огромного черного монстра. Неуклюжего, массивного. Его глаза красные, словно насквозь пропитаны кровью. Чудовище похоже на грузного человека с длинными руками, почти волочащимися по земле. Ни когтей, ни острых клыков. В нем нет ничего пугающего, кроме жутких глаз, и стекающей с тела алой жидкости.
Хочется верить, что это не кровь, но не получается. Слишком все пропахло характерным запахом вокруг. Кажется, что даже во рту чувствую неприятный металлический привкус.
– Нет, не подходи ко мне. Что ты? Не трогай. Прошу.
Чудовище наступает на меня, а я продолжаю пятиться назад, пока в какой-то момент не оступаюсь, и не падаю на спину.
– Ахаха, – злобный смех заставляет все внутренности сжаться внутри. – Жалкая, никчемная человечка. Ничего не можешь. Как жрица не познала настоящей магии, чтобы мне было хоть немного интересно расправляться с тобой. Никакого сопротивления. Скучная добыча.
Великие Драконы, помогите мне. Спасите. Умоляю вас. Заклинаю. Придите на помощь.
Чувствую, как по телу проходится волна жара, а потом дикого холода. Меня кидает из одного состояния в другое. Кажется, что сердце сейчас остановится от подобных качелей. Но я должна. Не знаю, как, но должна спастись. Мне что-то нужно сделать. Ради кого-то я обязана выжить.
Но ведь я человечка, никчемная, слабая. Я могу только обмирать от страха перед подобным монстром, плакать в отчаянье, умоляя пощадить. Только, разве он сжалится? Нет. Даже сейчас, монстр упивается моими страданиями, и кажется, что чем больше я отчаиваюсь, тем крупнее он становится.
– Что ты такое? Зачем я тебе?
Отползаю по жженой земле, превозмогая боль в отбитых руках. Сухие ветки царапают ладошки и ступни до крови. Чувствую, как жжет в ранах. Но сейчас не до того. Мне нужно отползти достаточно далеко, чтобы успеть встать и бежать. Бежать, куда глаза глядят. Лишь бы подальше отсюда.
Даже в выжженный лес. Я смогу там затеряться. Там меня будет сложнее найти. Там есть хоть маленький шанс выжить.
– Маленькая жрица все забыла?
Чудище говорит таким голосом, как матушка поучает маленького ребенка. И мне даже кажется, что в голове начинает звучать какой-то немного сухой, раздраженный, но в тоже время тоненький женский голосок. Уставший и родной. Но не успеваю ни о чем подумать, голос в реальности снова заставляет сжаться.
– Ничего. Тебе это ужу не нужно. Сейчас все навсегда закончится.
Монстр заносит лапищу надо мной. Здесь уже некуда ползти. Сердце едва не выскакивает из груди.
– А-ааа, – кричу так громко, насколько это возможно.
Его не напугать этим, но так хоть призрачный шанс, что испугается. Да, глупая, безумная мысль. Но вместе с моим криком, в небе раздается чей-то-то еще зов.
Я и чудовище поднимаем голову к небу, где на нас летит серебряный дракон, выпускающий из пасти огненное пламя. Не знаю почему, но я верю, что он не причинит мне вреда. Он прилетел меня спасти. Откуда такая уверенность, не понимаю.
Вот только сердце сжимается от радости и облегчения, по щекам текут слезы, но уже другие.
И пока я любуюсь зверем, который готов весь мир сокрушить, не боится, сражается с черным нечтом. Голова резко начинает раскалываться, и последнее, что успеваю увидеть, прежде чем все пропадает, это как монстр падает на землю, а дракон приземляется рядом, и толкает меня своей холодной мордочкой.
– Не время, Эйлина. Вставай, – затуманеным сознанием узнаю знакомый голос, но сил больше нет.
Тяну руку к зверю, глажу по мордочке, и отдаю последние крупинки силы на простое:
– Спасибо.
Глава 20 Маяк дракона
Ардан
– Что же, мое доверие к драконам Эйлентора сильно подорвано. Не совершай моих ошибок сын. Нельзя слепо доверять тем, кто клялся. Не все, но часть предают. Начинают с мелочей, а потом выливается в катастрофу.
Устало говорит отец, когда я заканчиваю основной доклад по делам в городке с окраины империи. Вижу, как нелегко ему принять тот факт, что его люди предали его. Гэрнор Дэрвир всегда считал, что абсолютное доверие более успешный путь к процветанию империи. В итоге он ошибся.
Понимаю, что хотел, как лучше, и раньше мне казалось, что возможно в этом есть смысл, даже с Арзом спорил на эту тему, ведь видел положительные отчеты. Теперь же, хочу предложить ужесточить контроль, отправить имперских драконов для проверки и наведения порядка.
– Согласен отец. У меня есть несколько предложений по решению этой ситуации. Когда найдем Служителя тьмы, вплотную займемся этим вопросом. Никто не может дать гарантию, сто таких как Бофорты больше нет.
– Совершенно верно. Как продвигается расследование, сын? – присаживаясь в кресло у горящего камина, интересуется чисто для проформы.
Вижу, как в его глазах застыл вопрос про Эйлину, но сдерживается. Видимо там тоже не все так просто, и нам с драконом это не нравится. Нам итак пришлось воспользоваться порталом и уйти от той, что бьется сейчас в агонии, борется за жизнь. Но так нужно. Таков наш с Арзом план. Рисковый, но, если все удастся, в выигрыше останутся все.
Мы все просчитали, все предусмотрели. Осталось только ждать.
– Ничего хорошего не могу сказать. Кто-то открыл проход во тьму, – в глазах старшего Дэрвира застывает тихий ужас.
– Абсолютно. Хотел бы я ошибаться, но увы. Кто-то выпустил Волопаса.
Будь отец более эмоциональным, то сейчас явно бы схватился за сердце, а так, хмурит брови, и тяжело вздыхает. Мы оба понимаем, к чему может все привести. И нам обоим не нравится, что все случилось еще и на нашей территории. А больше пугает, что проходы открываются не по одному. Минимум еще один, где-то сейчас служит проходом для заключенных во тьме чудовищ.
Чудовище, с кроваво красными глазами высасывает из людей кровь. Почти до последней капли. Глаза жертв становятся красными, кожа бледной и похожей на тонкий пергамент. Кажется, прикоснешься неосторожно, и все, раскрошится в руках.
Жертвы выживают, потому что ему так угодно. Чудовище жаждет чувствовать муки своей жертвы. Но если ему попадется сильный человек, его он может выпить без остатка, и тогда из чувства благодарности исполнит одно желание своего освободителя.
Почему я и психанул, когда увидел, что Эйлина следующая. Жрицу обескровят полностью. Она слишком ценна и редка. На остров никому не пробраться, чтобы выбрать жертву для темного запретного ритуала, а тут она сама в руки приплыла.
Да, можно было бы спрятать ее на острове, но это слишком далеко, я не выдержу. Да и путешествие через портал отнимают много сил и энергии, а лекарю и магу они нужны. Да и мне драконы нужны не только для Эйлины, но и для расследования преступлений.
– Следи за обстановкой, сын. Трудные времена наступают. Твоя жрица тому подтверждение. Не просто так она дается дракону в пару. Береги ее, – тут меня немного передергивает.
Уже не уберег. Дракон страдает, ему плохо, он рвется крушить все вокруг, лишь бы только найти способ помочь ей. Все равно ему, что от нас мало толку, что ничего не можем, кроме как сидеть у постели и смотреть часами.
– Что не так, Ардан?
Отец верно считывает меня, да и не таился я, если быть откровенным. Даже хотел обсудить с ним это, только позже.
– Эйлина, она в агонии бьется. В магической агонии. Ей максимум четыре дня дают, отец, а я не знаю, чем ей помочь. Совершенно не знаю. И это пугает, – устало потираю переносицу, и иду к окну.
Ночной Дэрвинтор прекрасен. Факелы освещают улицы, звездное небо манит в полет, но да душе впервые так тоскливо, что ничего не хочется. Без нее не хочется. А ведь я ее еще не люблю. Только дракон.
Слышу, как отец встает с места и подходит ко мне. Оба смотрим на город и молчим. Что сказать в этой ситуации? Любые слова будут лишь вежливостью, даже от самого близкого человека. Никто не знает, какого это, терять свою пару. Почти никто. И мой отец не тот самый человек, который мог бы разделить со мной все тревоги, что окутали сердце.
– Для чего-то это кому-то нужно. Мне птичка на хвосте принесла, что девушку хранит Амалакай. Думаешь, он отдаст ее в лапы смерти так просто? Сомневаюсь.
Хотелось бы в это верить, но сидеть сложа руки слишком сложно. Но больше ничего не остается. Только сидеть и молится, и надеяться, что у Арза получится хоть что-то узнать. Если его драконий хвост еще не подпалят, пока он будет мне помогать.
– Хочется в это верить. Но ничего не делать.
– Знаю, сын. Пойдем. Не знаю, поможет ли это твой паре, но думаю, сейчас нужно хвататься за любую возможность, – перебивает отец, и идет прочь из каминной залы.
– Что ты имеешь ввиду? Какая возможность? Ты знаешь, что с ней?
Сердце, что еще мгновение назад было сжато в тиски, почувствовало легкое облегчение. Неужели ему известно что-то, что неизвестно Фрайту?
– Идем. У нас не так много времени, чтобы все сделать правильно.
Следую за отцом в хранилище. Давно мы сюда не спускались. В углах пауками соткана огромная паутина. Где-то даже на нашем пути спускаются серебряные нити, которые сгорают от пламени факелов. Не спешу ничего спрашивать. Отец все расскажет, когда придет нужный момент.
Проходим мимо различных артефактов, часть из которых лучше бы никогда не увидели свет или не дождались своего применения.
Доходим до конца хранилища. Факелы вставляются в подставки, и я внимательно наблюдаю за тем, как открывается огромный сундук. Мне казалось, что в нем хранились золотые монеты на случай тяжелых времен, но нет. В нем было несколько небольших резных сундучков, богато украшенных драгоценными камнями.
– А вот и он, – с самого дна отец достает небольшой сундучок. Он легко поместится на ладони. – Что же, посмотрим, правильно ли я понимаю сложившуюся ситуацию.
Отходим к застеленному бархатной тканью столу, и отец ставит сундучок на него. Он медлит, прежде чем открыть его. Стоит крышке чуть приподняться, как из щели начал появляться свет.
– Видят Великие драконы, я надеялся, что расскажу тебе об этом на закате своей жизни, чтобы ты передал эти знания своему сыну, а он своему. Но что же, значит, придется сейчас.
– Отец, ты говоришь загадками, – смотрю на него, а внутри растет беспокойство.
Слишком тяжелый и опечаленный у него взгляд. Так он смотрит лишь тогда, когда ему приходится принимать крайне тяжелые для себя решения.
– Это маяк дракона, очень сильный и древний оберег, – крышка сундучка полностью открыта, и внутри лежат пять подвесок в виде маленьких шестиконечных звезд.
Каждая из них была великолепна. Каждая звезда была сделана из прозрачного камня, каждую обвивал дракон и скалил пасть, словно защищая главную драгоценность. Камни имели разный оттенок, и лишь один сейчас горел изнутри серебряным цветом.
Невольно залюбовался тонкой работой мастера и потянулся к горящему амулету. Взял в руки подвеску, и удивился, что она прохладная. Мне показалось, что от такого свечения она обязана быть хотя бы теплой.
– Почему этот горит? И для чего он вообще нужен? – перевожу взгляд с камня на Дэрвира-старшего.
– Звезды – это благословленные Древними драконами обереги. Их создали, чтобы никто не мог проклясть истинную дракона, чтобы на нее не действовали яды и заклятия. Звезда загорается тогда, когда паре угрожает смертельная опасность, вызванная магическим воздействием, которое невозможно остановить.
Дэрвир закрывает сундучок, не забирая из моих рук серебряную звезду, и прячет его в большой сундук, продолжая свой рассказ.
– Твоя звезда загорелась. Ни Фрайт, ни Фентал не помогут Эйлине. Только звезда. Она заряжена древней магией и разрушит любое заклятие. Воспользуйся порталом, на счету каждый час. Чем дольше девушку разрушает заклятье, тем дольше амулет будет возвращать ее к жизни. Надень его на шею девушки, и пусть она никогда не снимает его.
– Я понял тебя, отец. Спасибо, – прижимаю наше спасение прямо к сердцу и кланяюсь отцу.
Уже разворачиваюсь к нему спиной, желая, как можно скорее оказаться рядом с девушкой, облегчить ее страдания, а потом и вовсе заглянуть в светлые, чистые глаза, и перестать бояться за ее жизнь, такую хрупкую, и такую важную.
– Подожди. Это не все, Ардан.
Застываю на месте и разворачиваюсь к нему.
– Да, звезда оберегает свою владелицу, но создавали ее не с этой целью. Оберег – скорее бонус, нежели основное назначение. Звезда не зря называется маяком. Где бы пара ни была, чтобы ни случилось, пока бьется ее сердце, звезда укажет путь к ней. Помни это.
Киваю ему и спешу к Эйлине. Раз звезда может ей помочь, я не могу терять ни минуты.