Глава 29 Власть Дракона
Эйлина
Не могу понять, что происходит. Сил очень мало. Ложная метка нещадно саднит. Лекарь приложила к ней успокаивающие травы, но они не помогают. Притупляют, не более. Но даже сквозь нестерпимую боль, понимаю, что-то происходит. Что-то, от чего зависит моя судьба.
Не понимаю зачем нам идти в купель жизни. Вода в ней мертвая. Все прекрасно это знают. Аманалира заколдовала её, наложила свою печать, чтобы никто со злым умыслом не излечил свои раны.
Ардан сильнее прижимает к своей груди, словно прощается. Жмусь к нему в ответ, вдыхаю терпкий аромат, и слушаю, как бешено стучит сердце в его груди. Мы не бежим, спокойно идем, но стук настолько быстрый, что становится страшно. Не верю, что все лишь из-за волнения за мою жизнь. Здесь что-то другое. Только что?
Выходим из храма и идем в сторону купели. Моросящий дождь мгновенно усиливается. Одежда промокает за считанные секунды, неприятно прилипая к телу. Если бы кто-то сказал мне, что однажды такое случится, не поверила бы.
– Ардан, – тихо зову его.
Даже не уверена, что он услышит меня в шуме дождя, но он слышит. Ненадолго смотрит в мои глаза и снова возвращает взор на дорогу.
– Потерпи немного. Скоро тебе станет легче я все сделаю, чтобы ты выжила. Чего бы мне это не стоило, – в последних словах слышно отчаянье.
Глажу мужчину ладошкой по груди, потому что не знаю, как еще его поддержать. Большой и сильный, но ведь он тоже живой. Также, как и другие волнуется. На его плечах столько ноши, а здесь я появилась. И ладно бы просто ворвалась в жизнь и стала отрадой. Не же, стала причиной главных бед.
– Не жертвуй ради меня ничем. Я того не стою. Тебе суждено стать великим правителем, а я, буду лишь воспоминанием. А может быть и нет. Амалакай найдет тебе другую и сотрет воспоминания обо мне. Я попрошу его. Он должен мне желание, которое я не могу потратить на себя, – усмехаюсь, потому что помню тот день, когда стала его избранной.
Интересно, Великий Дракон уже тогда знал, что мне пригодится это желание в самый темный час, когда надежды уже нет? Скорее всего. Но тогда все очень жестоко. Дарить то, что в итоге придется отнять – ужасно. И лишь Великим понятны мотивы подобного. Я же слепа.
– Ты бредишь, Лина. Не трать силы попусту. Купель уже не далеко. Потерпи немного, – целуя в лоб, говорит, продолжая путь. – Ты заслужила жить, и я сделаю все, чтобы ты еще ни раз увидела рассвет над океаном, искупалась в водопаде и улыбалась радужному свету.
Улыбаюсь, представив все это, и в моих видениях мы идем с драконом держась за руки. Я без него никто. Без него все не то.
– Без тебя мне это не нужно, Ардан Дэрвир. Если в моей жизни не будет тебя, это уже не моя жизнь, а мираж. А мираж, не жизнь. Ты говоришь так, будто прощаешься. Но знай, чтобы не случилось, без тебя, меня не будет. Меня не спасти. Но я сделаю все для тебя.
– Не смей так думать. Ты не умрешь. Запомни это.
В его раздражении слышно отчаянье. Мы оба в отчаянье. Каждый не хочет прощаться. Я думала, что для чувств нужно время, а оказывается, чтобы признаться самому себе в них, нужен стресс. Сильный, жизненно важный. Тогда разум отключается. Когда до смерти недолго, нет времени думать о морали, о нормах приличия. Ты просто живешь, чувствуешь открыто, не боишься желаний.
И мои просты. Обнять моего дракона, погладить его по колючей от щетины щеке, смотреть в его холодные, но такие теплые глаза. Если мне суждено умереть, хочу быть рядом с ним. Держать за руку, а потом смотреть, с той стороны, как он будет счастлив. С другой. Без меня.
– Мы на месте. Немного потерпи, и все будет хорошо.
Ардан кладет меня на камни около купели, а сам встает и делает шаг в сторону. Поворачиваю голову, чтобы видеть происходящее и замираю в удивлении. Все Великие Драконы здесь. Они собрались вокруг купели и чего-то ждут.
Нет, все же одного дракона не хватает. Амалакая нет среди них. Аманалира вышла вперед и ждет. Матерь всех драконов. Властительница судеб. Она плетет паутину жизни, посылает видения, способные подтолкнуть в нужном направлении.
Но зачем они здесь? Почему Ардан склоняет перед ними колено?
Что. Здесь. Происходит?
– Великие драконы, -стоя на колене и приложив ладонь к сердцу, начинает мой дракон. – Я готов заплатить любую цену. Мне не нужна другая пара. У меня есть любимая. Но если нужно отказаться от нее, чтобы улыбка никогда не сходила с ее лица, чтобы освещала собой каждый новый день, я откажусь. Ее жизнь важнее. Для меня.
– Нет…
Шепчу еле слышно. Меня никто не слышит.
– Я не знал до этого, что можно любить так, что жизнь не жалко. Наша связь, это моя жизнь. Если вы считаете, что такова плата за спасение. Что же, так тому и быть. Я подчинюсь. Об одном прошу. Пусть она не вспомнит обо мне. Не хочу, чтобы Эйлина жила прошлым. У нее должна быть долгая и счастливая жизнь. А я справлюсь. Вверяю вам нашу судьбу и прошу о помощи, Великие.
Слезы текут из глаз. Ну зачем он это сказал. Это могла попросить я для него у Амалакая. Не хочу, чтобы он страдал. Не хочу!
Но поздно что-то исправлять. Аманалира сделала шаг вперед. Склонила морду на бок, принимая решение.
Но не успела.
Над купелью раздался дикий рык, который я узнаю даже при смерти.
Смотрю в серое небо, и вижу, как дракон кружит над нами. Он возмущен, крайне недоволен происходящим, и явно против того, что собираются сделать его собратья. Неужели он пойдет против них? Не могу поверить в это.
Прохладные капли дождя бьют по лицу, мешая смотреть высоко ввысь. Но кажется Великий дракон не собирается долго меня мучить. Амалакай пикирует на землю с диким ревом и приземляется прямо рядом с Арданом. Два светлых дракона на моей защите. И кто победит, неизвестно.
Амалакая скалит морду, собратья вторят ему. Я не знаю их языка, как и никто из нас. Если Великие не захотят, мы не поймем. Никто не вмешивается, потому что не знаю, как быть. Такого еще не было.
Столкнулись два титана. Драконы жизни и души. Каждый в праве исцелить. Каждый в праве погубить. Одной нужна плата, другому важен баланс.
Рыки разносятся в купели жизни. Спор затягивается. Никто не мешает Великим. Аманалира даже лапой замахнулась, но в ответ Амалакай встал на задние лапы, готовясь извергнуть огонь. Финальное слово. Все застыли в изумлении.
– Нет. Не надо ссор. Пожалуйста. Прошу вас, – молю драконов, и они слышат мои слова.
Амалакай так и стоит на задних лапах, готовый защищать меня до последнего, в то время как остальные смотрят на меня. Ждут, что скажу дальше. Барсана, Ардан, Арз, они не слышат ничего. Я слишком далеко, чтобы сквозь шум дождя они услышали тихий шепот.
– Моя жизнь не стоит ваших ссор. Впереди нелегкие времена, не ссорьтесь. Вы семья. Вы едины. Вас не сломить, пока ваша связь сильна. Если мне суждено умереть ради сохранения мира между вами. Пусть так и будет. Ардана только не мучьте. Пусть он все забудет. Впереди темный час, ему нужно быть сильным. Как и вам. Я готова была служить в храме, и от клятвы не откажусь. Для меня было великой честью – стать жрицей. И с такой же честью я уйду ради общего мира.
Мои слова задели каждого. В них не было фальши. Я не играла, лишь говорила то, что на сердце. Да, мне больно, что все так. Мне больно, что не была счастливой, что не увидела, как пробудится матушка, свободная от тьмы, что не узнаю, будет ли счастлив истинный, изменится ли Арзар, что случится с Амалакаем. Я ничего не узнаю, не смогу сделать все, что так предрекал Великий Дракон. Возможно он ошибся, и это не я буду помогать ему в дальнейшем. Возможно это не мне уготована великая судьба. Не мне родить девочку дракона.
Одно я знаю точно. Если ради всеобщего счастья нужно пожертвовать мной, я это сделаю. Не дам оступиться другим только потому, что они успели полюбить. Даже Барсана. Жрица стоит, едва сдерживая рыдания, но она, как и я, понимает, насколько сложно бороться с судьбой, а иногда и вовсе нельзя.
Великие драконы начали переглядываться, фырчать. Так хочется узнать их мысли, но это невозможно. Жду вердикта. Сердце заходится в бешеном скаче. Уже не надеюсь ни на что, как драконы смотрят на меня и почтенно склоняют головы передо мной.
Амалакай становится на лапы и уступает путь. Аманалира идет к купели и распечатывает ее своим пламенем.
Ардан хочет помочь мне, поднять на руки и опустить воду, но Матерь драконов преграждает ему путь. Она распечатала купель не для него, для меня. Здоровый человек обретет в купели бессмертие, но об этом знают лишь жрицы. Даже капли хватит, чтобы попала на кожу. Поэтому я должна войти в воду сама.
Собираю все силы в кулак, и встаю на ноги. Меня шатает, кажется, что малейшее дуновение ветерка, и я поскользнусь на мокрых камнях. Ступаю медленно, не отрывая ноги от земли. Иду к ступеням, ведущим в воду, и спускаюсь.
Вода на удивление теплая. Я словно попала в объятья любви и заботы. Вода окутывает меня. Чувствую, как начинает щипать раны, но сил нет, а нужно всего два шага, чтобы ступить на дно. Один вдох, и уйти под воду, чтобы вода полностью поглотила, исцелила всю, даровала жизнь и освобождение.
– Какова цена?
Поднимаю взгляд на Аманалиру и мысленно обращаюсь к ней.
– Это была проверка, юная жрица. Проверка чистого сердца. И ты, и твой истинный прошли ее. Мне не нужна цена, мне нужна знать, что я помогаю достойнейшим. Не думай ни о чем. Дай силе войти в тебя, излечить раны. Отрешись от всего, доверься древней силе. Ты – великая жрица.
– Я? Но я ведь пара дракона?
Не верю в услышанное. Великая жрица должна жить в храме.
– Грядет эпоха перемен, Эйлина. Наследниц у драконов, одаренных зверем тоже раньше не было. Время пришло. Доверься магии, и пусть начнется расцвет новой эпохи.
На этих словах становится понятно, что больше она ничего не скажет. Киваю ей, и набрав полные легкие воздуха, погружаюсь в воду. Замираю так настолько, насколько могу. Меня словно выжигают изнутри. Хочется кричать от жара и боли. Плечо с меткой вообще разрывает, кажется, что кожу сдираю.
Но боль проходит так же неожиданно, как и начинает. Это все? Скорее всего. Вода кажется прохладной, и я выныриваю из нее. Жадно глотаю воздух, убираю липкие пряди волос с лица руками. Сморю на себя и тихо паникую. На плече нет ни одной метки! Этого не может быть. Значит цена все же была. Но если так, почему я чувствую Ардана?
Выхожу из купели и с каждой ступенью мне легче, и вот, я у края. Аманалира вновь запечатывает ее, а я так и смотрю на нее растерянным взглядом.
– Так мы не пара? – обращаюсь к ней, но отвечает мне не она.
Ардан подходит ко мне первым. Смотрит теплым, ласковым взглядом. Связь не разрушена, вижу по его глазам. В них нет боли и разочарования. В них нежность и любовь, обещание сберечь от всего. Но если так, где метка?
Мой дракон ласково берет в свои руки мои запястья, и поднеся их к губам, аккуратно целует. И только сейчас я замечаю, что в знак жрицы вплелся серебряный дракон.
– Это… – шепчу, не веря глазам.
– Твоя метка. Ты жрица, Эйлина. Особенная жрица, – Барсана стоит в стороне, но ее голос тверд и звонок. – Вернемся в храм. Уже поздно. Нам стоит отдохнуть. Позже обсудим все.
Смотрим с Арданом друг на друга, киваем, и сплетя пальцы рук, идем в храм.
Глава 30 Час тьмы
– Ты принесла, что просил?
– Да, вот, – Салана достает из-под мантии бинты. – Но только так. Прости, я подвела тебя. Рядом всегда кто-то был, а днем ее вообще уносили.
Стиснув зубы, вырываю из ее рук бинты. Мне нужна свежая кровь, жидкая, а не засохшая на ткани. Ничего и никому доверить нельзя. Но и ждать больше нельзя. Сегодня крайний срок. Упущу полную Луну, придется ждать год, пока она снова не придет в нужное созвездие. Или приступать к запасному плану по высвобождению тьмы, но он намного сложнее и все придется начинать с нуля.
– Придется пробовать что есть. Ты подвела меня Салана.
Вижу, как жрица недовольна. Я играю на ее слабостях. За них ей дали шанс Великие Драконы, надеялись развить ее потенциал, убедить служить добру, но ошиблись. Если в душе есть гниль, ее не вывести. Можно закопать поглубже, но однажды найдется тот, кто раскопает, взрастит и использует в своих целях.
С такими людьми нужно быть осторожными. Именно поэтому я играю на ее чувствах, давлю туда, куда нельзя, а она и рада обмануться.
– Почему нужна кровь именно Эйлины?
Неужели она начала думать? Не самый хороший звоночек, и его нужно гасить. Но времени не так много осталось. Полная луна скоро войдет в пик своей силы. Нужно все успеть.
Подставляю бинты под дождь, чтобы с водой в зелье упала и кровь. Паршивая погода, ненавижу ее. Все портит.
– Почему? – не унимается девчонка.
– Потому что мне нужна кровь Верховной жрицы, которая не в расцвете сил, но еще свободна, а не мятежной души, – зло зыркаю на нее, добиваясь нужного эффекта.
Жрица замирает, приоткрыв в возмущении рот. Воцаряется долгожданная тишина. Но это не надолго. Пользуюсь моментом. Открываю склянку с зельем, и выжимаю кровь с бинта, разбавленную чистой дождевой водой. Смотрю, как начинает меняться цвет жидкости, и довольно улыбаюсь.
Подошло. Цвет зелья идеален. Теперь осталось использовать все правильно. Ждем сигнала и начинаем.
– Верховной? Да чем эта девка лучше меня? Что вы все в ней нашли?!
Возмущенно кричит Салана раздражая. Закрываю пробкой горлышко и уделяю истеричной женщине внимание.
– Она никчемная, слабая. Это я лучшая. Я должна быть верховной жрицей!
– В тебе много эгоизма, Салана, – осекаю ее и вижу, как возмущенно дрожат ее губы.
Кажется, что я обидел маленького ребенка. Вот только не трогают меня дутые губы и глаза на мокром месте. Такие рохли не выживают. А истерички не достойны быть в ближнем круге. Но ей знать об этом не обязательно. Придет час, и отдам ее на растерзание Волопаса. Как бы то ни было, она жрица, ее кровь сильна и поможет ему скорее встать на лапы смерти и хаоса.
– Это недопустимо даже для обычной жрицы храма, что уж говорить о Верховной. Тебе не знакомо смирение, самопожертвование. Ты эгоистка.
До срыва несколько секунд, точно знаю, поэтому продолжаю, чтобы вернуть ей нужный настрой. Без нее весь план провалится. Не могу рисковать.
– Но кто сказал, что в новом храме будут старые правила? – глажу ее по щеке, и она ведется на обман.
Влюбленной женщиной так легко управлять. За призрачную надежду быть с тобой, она на многое пойдет. А это именно то, что мне нужно. Покладистая, доверчивая, и отчаянна в своих методах, когда дело касается личной выгоды.
– В новом мире ты займешь место Верховной жрицы. Только ты будешь главной. Только тебе будет позволено решать, кого брать в ученицы, кому давать шанс. В твоих руках будет огромная сила и власть. Только представь, никакая Барсана не будет вычитывать тебя за желание быть лучшей, – захожу за спину жрицы, и шепчу слова на ухо. Отчего она теряется окончательно.
– И мы будем вместе?
А ты хитрая лисица. Хочешь быть на вершине. Вторые роли не для тебя. Ничего. Сказать я могу все что угодно. Такой человек мне все равно не нужен в будущем подле себя. Предаст и глазом не моргнет.
– Конечно. Вместе мы построим новый мир, где все получат по заслугам. Где каждый преклонит перед нами колени и будет вымаливать милости. Всегда вместе, Салана. Но для этого нужно быть хорошей девочкой. Ты ведь будешь хорошей?
– Буду, – мгновенно соглашается, предавая всех окончательно.
После того, что она сделает, ее точно уже не простят. Да и не нужно ей это будет. Когда все случится, судьба девки будет волновать их меньше всего.
– Вот и умница.
Встаю перед ней и заглядываю в глаза, держа за подбородок. Смотрю внимательно, не даю разорвать зрительный контакт, чтобы все впиталось на подсознательном уровне, чтобы в конце не было осечки из-за проснувшейся совести.
– Когда наступят полночь, и Луна будет на пике своей силы, окропи алтарь этим зельем, – вкладываю в ее ладонь склянку, которую она послушно принимает. – Как только сделаешь это, защита храма падет. Никому больше не понадобится разрешение Барсаны, и тогда мы войдем, возьмем все, что нужно и захватим храм, заставим драконов склонить головы перед нами. Удар в самое сердце, после которого никто не оправится. Именно это нам нужно, чтобы обрести свободу.
– Да, – потерянным голосом отвечает, и я понимаю, она готова, ее разум достаточно затуманен, а гниль вышла наружу окончательно.
– Тогда иди в храм и жди. У тебя будет небольшое окно. За несколько минут до полуночи всем будет не до всего. Над храмом нависнет угроза и путь к алтарю будет чист. Не подведи меня, Салана, да будешь вознаграждена.
Она кивает и скрывается в ночи, а я жду, когда она скроется из вида.
Осталось недолго, и все падут.
Глава 31 Да воцарится тьма
Эйлина
– Как ты себя чувствуешь? – держа за руку, спрашивает Ардан. – Выглядишь намного лучше.
Да, в этом он прав. Всего несколько часов прошло, как проклятье было снято, а я чувствую, как сила наполнила меня изнутри. Кажется, что ее стало еще больше, но понимаю, что всего лишь кажется. Я слишком долго была в угнетенном состоянии, поэтому сейчас такое ощущение.
Синяки под глазами ушли, а после сытного ужина даже румянец вернулся. Больше на меня из зеркала не смотрит бледная тень.
– Хорошо. К утру восстановлюсь окончательно.
Улыбаюсь ему. Вокруг нас суета, но мы ее не замечаем. Сегодня был сложный день, и все припозднились с ужином. Скоро полночь, и по порядку храма все уже давно должны были спать, но мое выздоровление стало поводом для небольшого праздника, ведь утром нам предстоит вернуться в Эйлентор.
Мне бы радоваться, но на душе неспокойно. Что-то будет, но что, понять не могу. А возможно это просто нервы. Мне ведь не удалось поговорить с Амалакаем. Пока я была под водой, он улетел. Надеюсь завтра мне удастся упросить Ардана отпустить меня на несколько часов, чтобы пообщаться с Драконом. И самое главное, поблагодарить его.
Он сделал сегодня для меня так много, и мне хочется прямо сейчас сорваться с места, забраться в пещеру, обнять свирепого зверя и сказать «спасибо за помощь». Я не чувствовала его так давно, что ужасно соскучилась.
«Я тоже, Эйлина, но не мог задержаться. Тьма надвигается, она куда ближе, чем нам всем казалось. Мы проглядели»
Родной голос в голове, прохладный ветерок по коже. Все знакомо, но вот что все это принесло мне совершенно не нравится.
«Не понимаю. Что случилось?»
– Никто не видел Салану? Ее нет на ужине, – в столовую зашла Барсана, и мы начали искать жрицу глазами.
– Ей нездоровится. Переутомилась за сегодня, – ответила одна из девушек, и все успокаиваются. – Просила простить ее.
«Близок час, когда ты откроешь в себе новые грани, маленькая жрица. Доверяй интуиции, делай то, что велит сердце. Оно чисто и справедливо. Именно такое сердце у Верховных жриц. Я горд, что знаком с тобой, Эйлина»
«Но ведь я пара дракона. Что вы имеете ввиду с Аманалирой?»
– Эйлина, у тебя все в порядке? Ты словно выпадаешь из реальности? Может стоит оставить праздник? – Ардан прерывает наш диалог, и мне приходится уделить ему внимание, но Великий дракон не исчезает.
– Все в порядке. Просто жду, когда праздник начнется и обдумываю случившееся.
– Да отстань ты от нее, – в наш разговор вмешивается Арз, и я ему благодарна. – Девчонка заново родилась сегодня, и снова твоя кислая рожа в ее светлой жизни.
Мужчины начинают шуточную перепалку, и я снова выпадаю из реальности. Им не до меня, а у меня незавершенный разговор. Все идеально.
«Амалакай, прошу»
«Не ищи скрытого смысла, девочка. Просто ты рождена с чистым сердцем, и если бы ты не нужна была своему дракону, то стала бы отличной заменой Барсаны. Но увы, девочка еще не нашла дорогу к храму, и не ты ее приведешь сюда. Ты защитница, покровительница. Остальное не важно. Просто знай, ты способна на большее, чем дум думаешь»
Ардан, жрицы, сила. В голове все путается. Не понимаю, что он имеет ввиду. Не люблю за это Великих драконов. В их словах нет конкретики. Они говорят загадками. Вот только когда все случается, их слова кажутся такими простыми и понятными, что злишься на себя.
«Снова загадки. Я ничего не понимаю»
Надеюсь, что смилостивится надо мной, но по усмешке понимаю, не расскажет ничего другого. Скорее тумана напустит, чтобы я запуталась еще больше.
«Всему свое время. Я рад, что мы повидались. Однажды мы встретимся в светлые времена, я раскрою тебе свою душу и уйду в вечность, а твоя дочь станет другом моему возрождению. Главное пережить темные времена, ведь будущее зыбко. До встречи, маленькая жрица»
«До встречи»
Ветерок исчезает, и я понимаю, что осталась одна. Суета вокруг снова проникает в сознание и возвращает к реальности. Но все, о чем я думаю, это дочка. Неужели однажды придет день, когда мне придется расстаться с малышкой? Ее еще нет, но от одной мысли, что она станет жрицей, становится страшно. Я бы не хотела ей такой жизни. Совсем не хотела бы.
У жриц нет детства, нет свободы. Они заперты на острове, их жизнь посвящена сохранению баланса, защите этого мира. Я была готова к такой жизни, но я не была счастливым ребенком. А моя девочка, неужели тоже будет несчастна? Или наоборот, полюбившая свободу, купающаяся в родительской любви и ласке, однажды окажется в одиночестве?
А как же слова, что девочка будет драконом? Какая судьба ей уготована? Голова раскалывается от мыслей. Становится страшно. Еще и предчувствие это. Хочется прямо сейчас куда-то идти. Что-то толкает к алтарю. Видимо я истощена, хоть и бодра и нужно восстановить силы.
Но встать не успеваю. Слышится рев дракона. И нет, это не Великие, это сигнал нападения. Все знают, что это значит, но слышат впервые. Голоса зверей слиты воедино и служат предупреждением. Не долго шел пир.
– Жрицы, за мной, – Барсана идет вперед, зовя за собой остальных.
– Спрячься. Я не переживу, если с тобой что-то случится. Лучше подготовь лекарское крыло, кто знает, что происходит, и чем все это закончится, – говорит Ардан, хватаясь за меч.
Киваю ему, и меня целуют в лоб. Так приятно, но на нежности нет времени.
– Береги себя и возвращайся живым.
Он кивает в ответ. Сбоку усмехается Арз, и мужчины идут вперед, опережая Верховную жрицу. Они не останутся в стороне. Раз драконы здесь, то будут отстаивать храм, а не сбегут трусливо за помощью. Но тревожные звоночки в голове усиливаются. Пока все идут к центральному входу, я сворачиваю в другом направлении, и это не лекарское крыло.
Храм погружен в темноту, факелы на стенах редко зажигали, но сегодня они горят, освещают мне путь. Поворот, второй, длинный коридор, и вот я у дверей, ведущих в зал с алтарем. Толкаю массивную дверь, и она поддается давлению.
– Салана? – удивляюсь увиденному.
На жрице черные одежды, во взгляде нездоровый блеск, а в руках бутылочка, и в ней явно не сонная настойка.
– Что ты здесь делаешь?
– Как же ты не вовремя, – с раздражением произносит и идет к алтарю, явно собираясь что-то сделать.
– Салана, остановись, – мой голос дрожит, потому что мне страшно, все бросились на борьбу с внешним врагом, а надо защищаться от внутреннего. – Что ты собираешься сделать?
Пытаюсь остановить ее, но девушке все равно. У нее есть непонятная для меня цель, и она идет к ней. Что же мне делать? Глаза жрицы пусты, в них слепое желание. Из нее словно душу вынули или затуманили сознание. В другое больно поверить, ведь мы клялись служить добру и защищать мир от зла.
Она ведь хорошая девушка. Да, желающая быть самой лучшей, но ведь у каждого есть свои недостатки. Неужели то, что она на свои старания была второй, обозлилась на служительниц? Не с добрыми намерениями же она пришла к алтарю в темный час?
– Не делай этого, прошу тебя, Салана.
Девушка смотрит прямо в глаза, усмешка срывается с губ. Великие драконы, что мне делать? В отличие от меня, жрица не обделена магическим даром. Если захочет, она свяжет меня невидимыми нитями и сделает свое черное дело. И никто ее не остановит. Все у центральных ворот.
Когда придет армия, чтобы защитить храм, будет уже поздно. Мне нужно что-то придумать.
– Что он тебе пообещал? Славу? Силу? Так не будет этого. Ты пешка в руках Служителя тьмы. Он использует тебя, пока ты ему нужна. Когда все сделаешь, выкинет, как ненужный мусор, – решаюсь на грязную игру.
Рискую, потому что не знаю, так ли это. Возможно она решила что-то похитить, а я с подобными подозрениями. Но нет, попадаю в точку. Салану коробит от моих слов. Губы кривит в злой улыбке. Она скоро сорвется, ведь никогда не отличалась терпением.
Использовать чьи-то слабости неправильно. Но сейчас некогда думать об этических нормах. Нужно действовать, быстро и решительно, не заботясь о чувствах преступницы. От меня зависят жизни стольких людей. Чувствую это.
– Кому ты поверила? Тьма никогда не выполняет обещания. Она только достает все самое плохое из нас. Играет нашими слабостями, играет на ущемленном самолюбии. Ей плевать, чем все закончится для мятежной души. Главное – получить желаемое. Ты потеряешь куда больше, чем приобретешь. А возможно и все потеряешь, в том числе и себя. Остановись, пока еще не поздно.
Как же сложно подбирать слова, не зная, куда двигаться в своих мыслях. Говорю первое, что приходит в голову. Но, кажется, попадаю в цель. В глазах Саланы начинает загораться пламя злости. Пусть так, это лучше равнодушия и пустоты. Пусть возвращается к себе. Даже если в душе она злая. Я помню ее другой.
– Прошу, Салана. Вспомни, какой милой малышкой ты сюда пришла. Как бегала по лесу и лабиринтам, восхищаясь здешней природой. А первые занятия? У тебя ведь так горели глаза. Ты впитывала все как губка, потому что тянулась к свету, хотела посвятить ему всю свою жизнь. Думаешь это все останется таким же, как сейчас? Нет. Это все разрушит тьма, коснется своими уродливыми лапами и все уничтожит.
– Замолчи! – кричит, сорвавшимся в истерику голосом.
Сломалась. Я сделала это. Выбила ее из колеи и теперь все зависит лишь от того, смогу ли утешить ее, обогреть и уговорить вернуться на прежнюю тропинку. Хотя бы сейчас. Что будет позже уже неважно. Главное – сейчас выиграть время.
– Я всю жизнь старалась, шла на пределе своих возможностей.
Слова срываются с ее губ, а из глаз брызжут слезы, горькие. Ей больно, и сейчас она выпускает эту боль наружу. Пусть. Пусть выплескивает все на меня. Пусть отвлекается на разговоры. Чтобы она не задумала, уверена, времени у нее не так много, иначе бы не дергалась неосознанно к алтарю сейчас.
– Каждый день был вызовом, новым испытанием, и стоило мне где-то словом оступиться, всегда получала наказание от Барсаны или других жриц. А ты всегда шла играючи к обозначаемым целям, тебя только хвалили. Даже Амалакай выбрал тебя в любимицы. Но ты не заслужила этого. Это моя судьба, не твоя! И я все сделаю, чтобы вернуть то, что по праву мое.
Слова жалят, ранят мою душу, но я должна терпеть. Сейчас не время обижаться на слова отчаявшегося человека.
– Не мешай мне, Эйлина. Вы все получите по заслугам. Каждый ответит за все унижения, которые я вытерпела.
– Салана, мы не унижали тебя. Разве не девочки поддерживали тебя, после нагоняя? Разве не я принесла тебе сотканный из воздушных нитей платок, который тебе сказали сделать в наказание, а он не получался у тебя? Мы были за тебя, любили, помогали чем могли. А наказания, замечания. Нам всем доставалось. Но старшие жрицы хотели этим сделать нас лучше. Просто ты реагировала иногда, как дикий волчонок, и тогда жрицам приходилось быть строже, и только тогда ты начинала понимать.
– Ахаха, – начинает истерически смеяться. – О нет, я просто хотела, чтобы меня хвалили, и понимала, если не сделаю, как они хотят, не получу желаемого. Думаешь, так легко было улыбаться другим, когда плакать хотелось? Я для всех была лишней, я никому была не нужна. Девочка, которой здесь не место – вот кем я была. Но все, прошло ваше время. Теперь вы будете валяться в моих ногах, вымаливая прощение. Все ответите за мои слезы.
Великие Драконы. Какой ужас! Она просто маленькая девочка, которой не хватило материнской любви и ласки. Вот и все. А здесь ей этого не дали, не увидели, что она нуждается в этом. Мы были с ней такими разными. Я тянулась к старшим, просто была рядом, чтобы чувствовать их силу, а она прыгала выше головы, что-то делала, привлекая внимание.
Вот и получилось, что за ее желание получить любовь, малышка получала наказание. Вот откуда злоба в ее сердце. И я с ней не справлюсь. Я лишь часть причин, побудивших ее, предать то, чему обещала служить до конца жизни.
– Это не ты говоришь, – медленно подхожу к ней, боясь сделать неосторожный шаг, который может спугнуть ее, развеять по ветру все мои усилия. – Это Служитель тебе внушил. Разве не ты протягивала руку помощи другим, когда они в тебе нуждались? Разве не ты прикрывала девочек, когда они в ночи сбегали к озеру, а ты не хотела?
Пытаюсь вспомнить, что хорошего она сделала, притянуть все за уши, лишь бы только засомневалась в том, что делает. Хочу, чтобы вспомнила, какой она была, кто ее окружал.
– Уходи, Эйлина. Беги. Беги так далеко, насколько можешь. Я клянусь, когда стану Верховной жрицы, ты будешь первой, кого я велю казнить. Лживая, насквозь пропитанная лицемерием и фальшью, ты мне здесь не нужна. Это будет новый храм. Все будет иначе. Всем дам шанс, кроме тебя. Такая, как ты, не заслужила второго шанса.
Каждое ее слово пропитано ядом. Она все же сдалась. Опустила руки, а я никчемный оратор. Почему не получилось? Неужели она настолько меня ненавидит, что каждое слово воспринимает с другим смыслом?
– Ты пыталась, но не сказала ни одного слова искренне. Ты просто хотела застыдить меня, заставить ненавидеть себя. Снова унизила, показала себя святой и правильной, а меня выставила ядовитой змеей. Ничего. Недолго тебе осталось. И с каким же удовольствием буду смотреть, как из тебя утекает жизнь. Я лично сброшу тебя с обрыва и буду смотреть, как ты умираешь в муках.
Нет, она сошла с ума. Это не может говорить она. Сколько бы в ней ни было злости и обид, она не может так думать. Ее волю подавили, уверена.
– Салана, – делаю резкий шаг в ее сторону, и настенные часы начинают звучать оглушительно громко, отбивая полночь.
День сменяет другой. И это служит сигналом для жрицы.
– Пора, – девушка скалится, и открыв склянку, бежит к алтарю.
Бегу за ней. Не могу стоять и смотреть, как рушится мир. Я не восстановилась, чувствую, как задыхаюсь с первых шагов, но бегу несмотря на режущую боль в боку. Нет времени на себя. Нужно остановить ее.
– Нет, – кричу, когда она останавливается в шаге от алтаря, и заносит руку, чтобы выплеснуть зелье.
Тянусь к ней руками, дергаю за рукав. Не сильно, потому что не добегаю. Хватаюсь лишь за край, но этого хватает, чтобы она пошатнулась и остановилась.