На следующий день мама принималась за наш небольшой садик. Она просыпалась рано, оставляя меня и отца в постелях, готовила завтрак, а затем отправлялась туда.
Участок наш был совсем небольшой: помещал домик, сливу за ним, баню и садик, который находился между баней и нашим домиком. Среди цветов была тропинка между двумя домами, а рядом крохотная полянка с мангалом, качелями и беседкой, где я чаще всего играл.
Когда я проснулся, отец ещё спал. Завтрак нашёл на столе – манная каша, заботливо прикрытая тонким полотенцем. Каши я не любил, поэтому, съев пару ложек, осторожно сливал её в раковину, не забывая следить за звуками, чтобы не быть пойманным. Затем переодевался и с радостной улыбкой бежал к маме – знал, что она в саду. И бежал изо всех сил мимо цветов и кустов, чтобы скорее присоединиться к ней.
Садовые розы уже расцвели. Тёмно-бордовые бархатные лепестки пышным слоем обременяли стебель. Они были похожи на бальное платье богатой леди, будто юбки слоились и заворачивались в прекрасный томный цветок. А сама ножка цветка была такого приятного, зелёного оттенка, так красиво дополняющая своим сочетанием сам цветок.
Вскоре проснулся папа и оставил то, из-за чего мне этот день так ясно запомнился.
Недовольный он вышел на крыльцо, разглядел нас и уже издали начал свою грубую, крикливую речь: