Глава 23
9.12.2016
Три часа ночи, а Элия не в состоянии заснуть. Что-то тревожило ее: сегодня он уехал еще до ее пробуждения. До чего же они докатились, что он даже видеть утром ее не хочет?
Она взяла телефон, в Штатах должно быть девять часов вечера, может ли она позвонить? Какое-то чувство говорило ей, что нужно совершить этот звонок, чтобы точно закончить все. Поэтому она дожидается, пока Тин возьмет трубку.
– Ты все так же не забываешь мне звонить, – послышалось с той стороны.
– Просто почувствовала, что соскучилась, – она посмотрела на звезды, которые светили через окно спальни.
– Я тоже соскучился, – наступила недолгая пауза, и Тин продолжил. – Весь день был занят, да и не хотел тебя беспокоить лишний раз. Сделаю все возможное, чтобы вернуться пораньше и быть рядом с тобой.
– Ага, – протянула Элия.
– Тин, ну когда ты уже наговоришься? Вся еда уже остыла! – послышался женский голос из телефона.
С ними должна была ехать только одна девушка, и этот голос очень хорошо знаком Элии. Он же сказал, что все налаживается, так почему он безостановочно продолжает лгать?
– В Рейкьявике похолодало… Когда приедешь, позвони мне, я встречу тебя в аэропорту. Приготовлю суп из редиса и свиных ребрышек, – она закрыла окно шторами, возвращаясь обратно в постель. – Ладно, не буду отвлекать тебя от дел. Да и я сегодня устала. Доброй ночи.
Тин, как же ты можешь так легко лгать мне?
12.12.2016
– Спасибо, что выводишь меня из дома и помогаешь не забросить учебу, – они направлялись в университет, чтобы наверстать упущенное Элией.
– Я тебе уже говорил, что тебе не нужно благодарить меня за это.
– Мало кто бы делал это просто так, поэтому я и должна благодарить.
– По этой причине ты как раз таки и не должна благодарить, – он зевнул. – Ладно, что ты помнишь из последнего?
– Мы начали проходить логарифмические задачи, – задумчиво протянула девушка.
– М-да, ты и правда много пропустила.
– Конечно, а ты думал.
– Я много что думаю, но это вовсе не значит, что все правда.
Они села за парту в одной из пустых аудиторий. Кайн увлеченно рассказывал тему лекции, но Элия его будто не слушала. Она смотрела на доску, думая совершенно о своем.
– Ладно, ты меня вовсе не слушаешь.
– Да, я понимаю, – сказала она, даже не вслушиваясь.
– Что ты поняла? Я тебе ничего не сказал, – он потянул ее за рукав водолазки, заставляя прийти в себя.
– Что ты сказал? Я задумалась.
– Это я заметил. О чем ты думала, – она снова виновато опустила взгляд. – Опять о Тине?
– Да, но я подумала, что, может, он все-таки не так плох, как мы считаем?
– В каком смысле?
– Что если это я хуже, чем мы можем думать? Может, во мне что-то не так? – голос Элии дрожал. – Что если я перестала быть такой красивой, как раньше? Может, я пополнела? Или я недостаточно ухаживаю за собой? Может, я перестала быть такой хозяйственной, как раньше?
– Стой, стой, Элия! – Кайн схватил ее за руки чуть выше локтя, заставляя посмотреть на него, – Ты не понимаешь. Ты никогда не видела, насколько ты красива. Ты видела себя только в отражении зеркала, либо на фотографиях с собой. И да, я понимаю, что тебе часто может не нравится то, что ты там видишь. Но ты никогда не видела себя в момент, когда у тебя в глазах загораются искорки от счастья. Ты никогда не видела себя, когда ты смотришь на что-то или кого-то влюбленными глазами. Ты не видела себя, когда ты радовалась неожиданным сюрпризам. Прошу, услышь меня, – Кайн замялся, и тут ему пришло осознание, в которое он никогда бы не хотел верить. – Ты прекрасна каждую секунду и каждое мгновение.
По лицу Элии стекали слезы, а Кайн все не мог собраться с мыслями. Почему эта девушка сейчас плачет от слов о том, что она прекрасна, когда это действительно так? Почему ей так больно слышать хорошие слова о себе? Не уже ли Тин перестал ей говорить об этом?
Лучи солнца, пробивавшиеся через окно, падали на ее лицо, и глаза так сверкали, что Кайн не смог отвести взгляда. Он все еще держал ее руку, и, не заметив этого, потянул Элию на себя. Его губы осторожно коснулись ее, и Кайн пытался вложить в этой поцелуй всю свою нежность, которая у него есть, и могла быть. Поцелуй продлился пару секунд, когда Кайн медленно отстранился.
Элия не могла понять, что сейчас произошло. Ручка в ее руке упала на пол, отдаваясь эхом в пустой аудитории. Девушка перестала плакать, пытаясь осознать, что она больше не его друг детства, а нечто большее.
– Эли?.. – осторожно произнес Кайн, не получив от нее никакой ответной реакции.
– Я… – она повернулась к доске и, не узнав у своей головы, как реагировать, ринулась прочь из кабинета.
– Элия, подожди! – крикнул Кайн ей вслед, выбежав в коридор, но уже не увидел, в какую сторону она побежала.
В аудитории так и остались ее развернутая тетрадь, ручка, упавшая на пол, и пальто, мирно сидящее на спинке стула, в ожидании, что их хозяйка вот-вот вернется.
Когда Элия вернулась домой, Тин уже был дома. Он стоял в коридоре, будто ждал, когда та придет.
– Где ты была? – спросил он.
– Ты, наверное, еще не ужинал, да? – произнесла Элия, делая шаг вперед.
– Я спрошу еще раз. Где ты была, и где твое пальто?
– Я была универе с Кайном. Пальто забыла там, – ответила она.
– Чей шарф на кофейном столике?
– Кайна.
– Очень интересно, – Тин злостно усмехнулся. – Твое пальто у Кайна, а его шарф в моем доме. Совпадение? И где тебе нравится больше с Кайном? В аудитории, в комнате отдыха или, может быть, в нашей кровати? Эли, почему ты такая дешевка?
– Тин, как ты смеешь такое говорить, когда сам где-то шляешься?! Откуда в тебе столько уверенности?! Думаешь, я не знаю?! За дуру меня держишь?!
Следующим, что последовало за словами Элии, был громкий хлопок. Щека горела, и хотелось ее охладить. Тин схватил девушку за горло, сильно ее сжимая.
– Да я вкалываю, как проклятый, для компании. А ты, сидя дома, не можешь не создавать проблем? Думаю, пора преподать тебе урок! Не хватает мужского внимания? Сегодня я так тобой займусь, чтобы неповадно больше было!
Тин с оголенным торсом вышел из спальни. Элия лежала на белоснежной кровати, дрожа от тревоги и страха. На ней была только рубашка, которую она сегодня надела. Одеяло было где-то далеко, и она пыталась согреться сама. Все случилось, но она даже слезы проронить не может. Неужели все закончились?
Дверь открылась снова, и Тин, подняв с пола одеяло, накрыл обоих. Сейчас он так нежен, когда всего несколько минут назад даже не задумывался о том, больно ли ей. Его губы касались ее шеи, и, наверное, можно было бы сказать, что они счастливы, если бы люди не знали о произошедшем.
– Тин…
– Что такое?
– Если можно было бы вернуться хоть на мгновение в старшую школу… В то время Тин был таким хорошим. Он нравился всем, но любил только меня одну, – казалось, что говорить о Тине в третьем лице гораздо легче, – В 17 он признался мне в любви, и я осталась с ним, хотя знала, что это может причинить мне боль. В 18 мои родители попали в автокатастрофу и погибли. У меня не осталось никого, кроме него. В то время, я полагала, что, пока он со мной, я не смогу уйти. Но тогда я и подумать не могла, что человек может настолько измениться. Он не возвращался домой и на звонки стал отвечать все реже и реже, а иногда и вовсе приходил ночью с чужим запахом на одежде, – всего секунда, и Элия снова нашла свои слезы. – И я задумалась, почему он меня разлюбил? Может, я уже не так красива для него, как раньше, а моя готовка уступает ресторанной еде?
– Тише. Я совершил ошибку, я это понимаю, – он прижался к спине Элии сильнее.
– Он прекрасно знает, что я боюсь боли, но все равно влепил мне пощечину. В тот момент, я поняла, что он меня больше не любит. Когда он ударил меня в первый раз, я не ушла. Когда он в пьяном угаре назвал меня чужим именем, я осталась. Поехал в Великобританию с любовницей, но я и тогда не ушла. Из-за своего недоверия, он даже изнасиловал меня. Но я по-прежнему с ним. Как долго я смогу продолжать так жить?..
Пару минут они лежали в молчании, и Тин, чувствуя вину, решил ее прервать.
– Эли, я виноват. Я прекрасно это осознаю. Я обещаю, что такого больше не повторится, я больше не сделаю тебе больно… Эли?
Но Элия уже заснула, чувствуя себя обессиленной. Она слишком долго сражалась со всем.
Глава 24
12.12.2016
Сегодня Эльза встала пораньше – ее радовала новая встреча с психотерапевтом. После последних слов Майи, девушка задумалась о том, что она говорит правильно. На одной обиде далеко не уедешь, поэтому нужно пытаться найти новые способы решения проблемы.
Она готовила завтрак, когда пришло сообщение. Эльза думала, что оно от Майи, но оказалось, что нет. На экране телефона было высвечено имя человека, которого она ненавидела всей душой.
Слуш, малька. У тебя есть деньжат в долг
подкинуть?
8:22
Ты угрожал меня убить, а сейчас просишь денег?
8:23
Ну, хотя б 80
8:24
У меня нет денег, я только начала работать
8:25
А, ок. Позже напишу
8:25
Кстати, что я написал-то? Мама сказала,
что все знала
8:26
Знала о чем?
8:27
Ну, о том, что я тебя побивал иногда
8:27
А еще, что извинялась всегда за то, что
помнила, хоть и говорила обратное
8:28
Откуда ты знаешь?
8:29
Вчера выпивали
8:29
И зачем ты мне об этом рассказываешь?
8:30
Не знаю. Мне вдруг захотелось увидеть тебя
разбитой
8:31
Эльза внезапно почувствовала, как притяжение Земли усилилось. Она упала на колени, схватившись за область сердца. Ей было так больно. Даже большее, чем когда она прыгала со своего окна в неизвестность. Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен8. В голове эхом отдавалась фраза: «Она знала».
Эта женщина все прекрасно знала. Эльза, конечно, знала, что мать не испытывает к ней такого чувства, как любовь. Но мысль, что в своем доме она была просто игрушкой для битья, чтобы просто «спустить пар» разрушало ее сильнее, чем ужасно больные удары Манара или бесконечные обвинения в расколе семьи.
Она сидела напротив Майи в ее кабинете, и эта беседа выглядела, как обычная встреча с психотерапевтом. И в какой-то момент, Эльза даже поверила в то, что смогла найти силы прийти туда.
– Почему вы не чувствуете силы и не можете подняться с кровати?
Эльза вздрогнула. Это так работает подсознание? Из-за то, что пытается сделать Майся, оно приобрело ее образ, чтобы это не выглядело опасностью. Но Эльза совсем не думала об этом. Она пыталась вспомнить, когда успела рассказать о своем состоянии психотерапевту.
– Грань между заботой о себе и самосаботажем может быть удивительно тонкой, – она открыл планшет и начала листать список своих клиентов. Перед Эльзой возникло окно, которое транслировало этот список, – Вы остаетесь дома потому, что вам нужно подзарядиться или потому что вы хотите изолироваться от общества? Вы пьёте алкоголь, чтобы повеселиться, или заглушить свои чувства? Вы избегаете всех своих обязанностей потому, что вам нужен перерыв или потому, что вы вообще не можете заставить себя позаботиться? Вы просто развлекаетесь или пытаетесь сбежать из реальности? Вы едите все эти закуски потому, что они восхитительны или потому, что у вас не хватает сил, чтобы приготовить хорошую еду? Вы отменяете свои планы потому, что искренне не хотите идти или потому, что слишком волнуетесь, чтобы появиться? Помогает ли вам тот механизм преодоления трудностей, к которому вы постоянно возвращаетесь, или он только ухудшает ситуацию? Вы устали от стандартов красоты или вы не можете заставить себя принять душ? – Майя закрыла планшет, и окно, моргнув, исчезло. – Так легко просто делать то, что кажется лучшим в данный момент и называть это заботой о себе, но иногда забота о себе означает преодоление трудностей вместо того, чтобы сдаться. Иногда забота о себе заключается в том, чтобы сделать здоровый и ответственный выбор, даже если это трудно. Часто выбор, который наиболее привлекателен в данный момент, на самом деле не является правильным, и важно помнить об этом.
Майя больше ничего не сказала. Они продолжали смотреть друг на друга, и вдруг Эльза услышала громкий свистящий звук. Она прикрыла уши, которые были лопнуть, но тут она проснулась.
Она открыла глаза и увидела перед собой потолок квартиры Шэрона. На кухне свистел чайник, но уже гораздо тише, чем во время сна. Она встала с постели, и шум прекратился.
– Доброе утро, – Шэрон наливал чай, когда Эльза села за стол, – Я думал, ты пойдешь к психотерапевту.
– Я тоже так думала, – протянула девушка, смотря в стол.
– Что-то случилось?
– Манар писал, спрашивал деньги. А потом сказал, что Линетт все знала.
– О чем? – он сел около нее.
– О том, что Манар избивал меня все детство. И то, она просто делала вид, будто не знает, что творит, когда опьянеет, – ее голос стал дрожать, – Она извинялась за то, что прекрасно помнила, но мне говорила обратное, – Шэрон приобнял ее и поцеловал в висок. – И знаешь, что самое отвратительное из этой ситуации? Он это все рассказывал так, как будто рецепт… я не знаю, варенья мне рассказывал!
– Я надеюсь, что ты его заблокировала, и он больше не сможет писать таких ужасных вещей. Конечно, одна блокировка ничего не сделает, но именно по этой причине ты ведь и пришла к Майе – чтобы суметь с этим справиться.
– Да…
– Давай пей чай, – он еще раз поцеловал ее в висок. – Хочешь, в настолку поиграем позже?
– Давай, – тяжело вздохнула Эльза.
– Шэрон, почему я? – они сидели на диване и играли в настольную игру.
– Что «почему ты»?
– Почему ты выбрал меня? Уверена, что у такого как ты, были на примете более нормальные девчонки.
– Я не так популярен, как тебе может казаться, – он лег на ее ногу.
– Все равно, почему я?
– Почему? Не знаю. Может, потому что на тебе так удобно лежать? – он потянулся и положил руки под ее ногу. – Или потому, что ты показалась мне «нормальной».
– Не это я хотела услышать, – он поднял на нее глаза и встретился с выжидающим лицом.
– Слушай, – он поднялся и повернулся к ней лицом, – Я не понимаю, что конкретно ты хочешь услышать от меня. Я люблю тебя без особых на то причин. Мне сердце трогает просто потому, что ты – это ты. Я никогда не любил тебя на каком-то условии.
– Что, прямо просто так?
– Думаю, да. Просто, когда я опомнился, мой взгляд уже бы направлен лишь на тебя, – Эльза смотрела на поверхность дивана, и Шэрон поднял ее лицо за подбородок, заставляя посмотреть на себя. – Эльза, я уже говорил тебе, ты просила не того человека. Тебя всегда было достаточно.
Вместо того, чтобы пытаться найти способы убедить себя, что вы достаточно особенные, чтобы быть достойными любви, постарайтесь реализовать образ мышления, согласно которому каждый рождён достойным любви и что вы не исключение. Намного легче признать то, что вы не единственное исключение из любви, чем пытаться спорить и доказывать, почему вы достаточно особенные, чтобы этого заслужить.
19.12.2016
– Вы не пришли на прошлой неделе, – произнесла Майя, сидя в своем кресле.
– Да, случились неожиданные проблемы, – Эльза отводила взгляд, и терла свои пальцы.
– Какие?
– Мне написал брат, чтобы попросить денег. А потом сказал очень плохие вещи так легко, как будто в этом нет ничего особенного.
– Что он сказал?
– Он сказал, что Линетт знала о том, что он меня избивал. Все это время она прекрасно все знала, но ничего не предпринимала. И, когда эта женщина напьется, то наутро извиняется за то, чего не помнит, по ее словам. Но оказалось, что она просто удобно вымещала свою злость на мне. И…
– Что?
– Я спросила, зачем Манар мне это все рассказывает. Он сказал «мне вдруг захотелось увидеть тебя разбитой», – Майя закрыла глаза от слышанных слов.
Психотерапевт всегда проецирует на себе все ситуации, которые говорит пациент, чтобы лучше его понять. Но иногда психотерапевт не вывозит из-за огромного количества негативных мыслей, которые остаются внутри. Похоже, Майе пора взять небольшой перерыв.
– Нам всем очень тяжело слышать такие слова. Но вместо того, чтобы злиться на людей, которые их произносят или держать горькую обиду, нужно продолжать делать выбор быть тем человеком, что сломает этот цикл.
– Что вы имеете в виду?
– Если вас укорили, выберите понимание. Если вас отвергли, выберите принятие. Если вас опозорили, выберите сострадание, – она прошла от своего места к креслу напротив Эльзы, – Будьте тем человеком, в котором вы нуждались, когда испытывали боль, а не тем человеком, который причинил ее вам. В прошлый раз вы сказали, что пришли сюда потому, что не хотите привносить в мир еще больше травм. Поэтому пообещайте себе стать лучше, чем то, что сломало вас.
– Но вы сказали, что не нужно держать обиду на Манара…
– Нет, я сказала, не держать горькую обиду – это совсем разные вещи.
– Но что тогда вы имеете в виду?
– Мне кажется, на не прощенных обидах строится наша культура. Если мы чего-то не прощаем, то мы живем всю жизнь, зная. Что делать так плохо. Вот зачем нужно не прощение. Но делать эту обиду более сильной не нужно, иначе она будет мешать тебе жить. Вы хотели когда-нибудь перестать жить?
– Да, – сглотнула девушка.
– Что же вас остановило?
– Пост с соцсетях. «Вчера я выплакала глаза, а сегодня не могу прекратить улыбаться. Жизнь забавна на этот счет. В один день смерть кажется единственным выходом, а на следующий день жизнь кажется самой великой вещью. Тебе просто нужно пройти через это, потому что у тебя будут дни, когда ты будешь постоянно плакать, и дни, когда ты предпочел бы быть мертвым. Но каждый раз в эти промежутки будут и такие дни, когда ты будешь постоянно улыбаться, а твой смех будет таким ритмичным, что мысли о жизни пробудят тебя. Верь мне, когда я говорю, что ты найдешь счастье. Верь мне, когда я говорю, что жизнь продолжается, а падения и взлеты – это нормально. Тебе просто нужно продолжать пробиваться, потому что есть столько всего, что стоит увидеть»
– Вы все запомнили дословно.
– Потому, что иногда я перечитываю вещи, которые могут меня спасти, чтобы вернуть равновесие.
– Это хорошо. Жизнь стоит того, чтобы жить9.
Глава 25
14.12.2016
Эли проснулась от падения на пол. Она схватилась за голов, пытаясь вспомнить, хоть что-то из прошедшей ночи. Но как только в спальню вбежал Тин, все воспоминания резко вернулись.
– Эли, ты в порядке? – он обеспокоенно опустился рядом с ней, помогая девушке встать. – Ты не просыпалась несколько дней, я очень переживал.
– Не трогай меня, – она ударила его по рукам.
– Прости меня, я понял, что совершил ошибку, – Элия переодела ночное платье, которое надел, судя по всему, Тин, взяла чемодан из шкафа и направилась к выходу.
– Поздно ты осознал, – но на выходе из спальни парень схватил ее за руку. – Я сказала тебе не трогать меня.
– Я сказал, что виноват. Что тебе еще надо, чтобы ты не ушла сейчас? – девушка ошарашено смотрела на него. – Я люблю тебя, поэтому останься здесь, со мной!
Глядя на его уставшее лицо, ей хотелось ощутить к нему эмпатию. Чтобы ее посетили мысли о том, как ей его жаль. Она желала почувствовать удовлетворение, что, наконец, ее обеспокоенное сердце будет вознаграждено. Но этого не произошло.
– Я тебя не люблю.
Парень отпустил ее и отшатнулся назад. Элия смотрела, как он сел на кровать и схватился за голову.
– Поэтому… мои слова о любви не имеют значения?
Как и сказал Тин, его слова любви и, правда, не затронули ни клеточки в ее сердце. Когда-то она надеялась, что, когда он скажет их, они не будут ложью. Но последние недели она ничего от него не ждала. А когда то, от чего ты уже отказался, снова попадает в твои руки, ты не можешь желать этого так же страстно как раньше.
– Прощай, Квентин, – она повернулась к выходу. – Я, правда, любила тебя. Но это было так давно, что я уже и не помню, какого это.
Заскрежетал замок в прихожей, и захлопнулась дверь. Тин думал о ее словах и о том, что достаточно долго бился о нее, чтобы от нее не осталось ничего старого. В этот раз ее черты ему не были знакомы. Она еще никогда не была так резка и груба, такой сделал ее он сам. Своими руками, ломая день изо дня. Парень почувствовал резкий прилив вины, будто его облили ледяной водой.
Ему хотелось повернуть время вспять, лишь бы стереть совершенные им ошибки. Сделать так, чтобы сегодня Элия не отвернулась него, навсегда закрыв перед ним дверь. Но именно по причине того, что мы не умеем управлять временем, мы должны быть внимательны к другим и к самим себе.
Любить – это действие, а Тин сделал их недостаточно.
** *
– Спасибо, что позволил остаться у тебя на пару дней, – Элия гладила Бетхора, который был перевязан после операции.
– Это меньшее, что я могу сделать.
– Ты и так сделал достаточно, – она сняла пуховик и вошла в зал.
– Слушай… по поводу того, что произошло…
– Давай… не будем говорить об этом, – она остановилась на пол пути. – Я еще не готова обсуждать это с тобой.
– Я просто хотел извиниться перед тобой. Я не знаю, почему так неподобающе повел себя.
– Кайн, – перебила она. – Прекрати.
– Да.
Бетхор лаял под ногами, не зная, почему нависла эта давящая тишина. И Элия не могла что-либо сказать потому, что не знала, что сказать после такого резкого «хватит». А Кайн – потому, что не хотел еще больше ее расстраивать.
15.12.2016
– Я хочу выпить. Пойдем в бар.
– С каких это пор ты пьешь?
– С этих.
Они ехали в автобусе, и разговаривать совсем не хотелось. Элия сказала, что хочет пожить у него пару дней, чтобы понять, что ей делать дальше. Кайн, тем не менее, ничего у нее не спрашивал. И она понимала, что это своеобразное проявление тактичности к ее чувствам.
– Это видео абсолютно спонтанное, поэтому будет немного сумбурным, – произнесла девушка в черном винтажном платье. – Просто хочу напомнить вам, что на фоне разрыва отношений или общения с каким-то человеком, у вас может возникнуть ряд не очень приятных мыслей. Например, «я любила его, или любил ее больше, чем кого-либо», «я никогда не думала, что смогу полюбить кого-то так сильно», «я никогда не смогу полюбить кого-то так же сильно». И вам нужно осознать, что ваша способность любить этого человека исходила не от него самого, а от вас самих. Вы всегда были человеком, способным любить. И ваша способность не ушла вместе с ним. Он не дал вам ее, он просто дал место, чтобы ее выразить. Не отдавайте никому должное за то, как сильно вы могли их любить, ведь это всегда были и будете вы.
На фоне последних событий, Элия поняла одну вещь: уходить всегда тяжело – до тех пор, пока не уйдешь. После этого ты понимаешь, что на свете нет ничего легче. И дело вовсе не в том, что ты все еще продолжаешь любить этого человека, а в том, что ты привык находиться рядом с ним. Ей казалось, что они с Тином были скованы цепями, которые не давали ей уйти, но оказалось, что была слабая лента, которая вовсе не была привязана.
Бар был полупустым, и здесь находились, в основном, люди за тридцать. Они весело болтали о рыбалке, о новом месте работы и о новых вышках сотовой связи, которые собираются поставить в маленьких городках.
– Что желаем? – к Элии и Кайну подошел мужчина со светлой рыжеватой бородой.
– Я бы выпила чего-то крепкого, но раньше я не пила алкоголь.
– Тогда я предложу вам Wild Turkey 101-ой версии, – он достал бутылку и начал наливать в стакан. – А вам что?
– Апельсиновый ликер.
– Вот, апельсиновый ликер и Wild Turkey, – через некоторое время мужчина поставил стаканы напротив друзей. – Если что-то еще заходите – дайте знать.
И он ушел на другую сторону барной стойки, разговаривая с мужчинами, сидящими там. Они громко смеялись, казалось, они были близки.
– Придумала, что будешь делать теперь? – прервал молчанье Кайн, и Элия почувствовала на себе его взгляд.
– Я связалась с подругой моей матери, и она позвала к себе погостить, – она сделала глоток виски и почувствовала, как он вяжет язык. – Поеду в Хусавик, повидаюсь со школьными друзьями.
– И надолго ты уедешь?
– Я не знаю, – она задумчиво посмотрела на стрелку часов, висящих прямо над ними. – Понимаешь, мне нужно быть уверенной самой, что я чего-то стою.
– Но ты стоишь.
– Так говоришь ты, а я в это не верю. Мне нужно поверить в свои силы, добиться чего-то, исполнить желания, которых мечтала. Стать лучшей версией себя, которая уже очень давно находится в отголосках моего сознания.
– Я понимаю.
– Знаешь, не все люди такие, как ты, способные исполнять свои мечты. Есть очень много обычных людей, которым просто достаточно жить в удовольствие. Но я не хочу быть таким человеком. Я хочу быть, как ты. А этому мне предстоит еще научиться.
– И когда ты уезжаешь?
– Завтра.
Она сказала это так легко. Кайну показалось, что ей совсем плевать на его чувства, если она так скоро собирается его покинуть. Ему стало тоскливо от мысли, что вот так может оборваться их многолетняя дружба. И в этот момент он пожалел о своем поцелуе еще больше, чем в тот момент. Может, если бы его не было, то и события складывались совсем иначе?
– Я уже взяла академ, поэтому проблем с учебой не должно возникнуть, – «с учебой? А как же я?» думал Кайн, не в состоянии произнести этого вслух. Но он не знал, что этих слов ожидал от себя не только он сам, но и сама Элия.
– Должен вам сказать, молодые люди, – немного заплетаясь в словах, произнес старенький мужчина, сидящий рядом, – что ваш диалог крайне занимателен. Извините, что подслушиваю, но я бы хотел дать вам несколько советов, леди.
– Пожалуйста, – нежно произнесла Элия. Иногда ей нравилось слушать, как добренькие старички рассказывали о своей жизни. Это было весело и приятно, что они просто хотят поболтать.
– Я скажу вам четыре вещи, которые выучил за свои шестьдесят семь лет, – он пододвинулся ближе и показал на стакан девушки, – Если собираетесь впить виски, то пейте виски, которое старше вас. Сделаете хоть одну татуировку, – он водил рукой по воздуху, как будто что-то показывая, – А лучше потеряйте им счет! Не влюбляйтесь в кого-то, кого вы бы не назвали смешнее или умнее, чем вы… И верьте в себя так чертовски сильно, – взвыл он, – чтобы никто и никогда не смог отнять это у вас!
– Спасибо, дядюшка, – мужчина скатился по барной стойке и встал между ними,
– Такая прекрасная девушка достойна желанной жизни. Поэтому никогда не опускай руки. Не получилось – продолжай. Когда-нибудь получиться. Лучше всегда жалеть о содеянном, чем о том, чего ты никогда не сделал.
Он произнес эти слова и вышел из бара. Элия больше его никогда не видела. Но слова, которые он ей сказал, дали ей надежду на то, что ее желания могут стать реальностью. Даже если вам кажется, что все кончено, и вы не знаете, что теперь делать… Даже если вам кажется, что это конец вашей истории, и вы не знаете, что будет в продолжении, это просто новое начало, чтобы заново открыть себя, влюбиться в жизнь и во все, что вас окружает. Заняться новыми увлечениями и привычками, посетить новые места и открыть удивительные вещи. Конец не всегда должен быть печальным, и в большинство случаев, это просто новое начало.
Кайн не мог уснуть всю ночь, размышляя над тем, как все обернется после отъезда Элии. Он безумно рад за нее, как за подругу, которая уезжает встретиться со своими желаниями и мечтами, но очень расстроен тем, что его любимая девушка уезжает на неопределенное время. И это неопределенное время может растянуться навсегда – это было тем, чего парень боялся больше всего.
– Я не смогу проводить тебя сегодня, – полумертво сказал он Элии, когда они стояли на кухне. – У меня репетиция.
– Я понимаю.
– Получается… ты не сможешь прийти, – он говорил о «Битве групп», и девушка это прекрасно понимала. Она не могла и не хотела ничего ему говорить потому, что понимала, что все сказанное дальше принесет лишь боль и неизгладимые раны.
– Вероятно, – наконец, сказала она.
– Это будет первый раз, когда ты не придешь на мое выступление. И мне очень грустно.
– Я знаю, – она повернулась к нему спиной и облокотилась руками о стол.
– Это все, что ты можешь сказать? – но она молчала. Кайн не помнит, сколько они так простояли, в тишине, не зная, что сказать. Элия чувствовала его взгляд на себе, и это мучило ее еще сильнее. – Я пойду, а то уже опаздываю. Удачной дороги.
В ответ ничего не было сказано. И он расценил это как знак того, что она больше не желает с ним разговаривать. Ей просто хочется поскорее уехать, закончить это безумство и вернуться к нормальной размеренной жизни. Но это все так било по нему. Ему казалось, что он больше не знает эту девушку, которая стояла в его кухне. Огромная пропасть внезапно разделила их, и он не понимал, что ему нужно делать.
Когда человек научился ходить, следующее, чему он должен научиться, – бежать. Но куда бежать, когда ты ничего перед собой не видишь, кроме вечно блуждающих вокруг тебя теней, которые, словно воспоминания из прошлого, давят острыми иглами в слабые точки? Не бойся: если ты видишь тени, где-то горят огни. Именно они и приведут тебя к месту, в котором ты должен оказаться.