– Не пойду.
Динар довольно усмехается. Медлит несколько секунд, а затем вжимает меня в стену и целует. Глубоко, без прелюдий и намёка на нежность, почти по-звериному, с жадностью. Слышится треск ткани, и его рука сжимает мою грудь, посылая горячие импульсы вниз живота. Влажная дорожка движется «на юг», и он до боли покусывает соски зубами, срывая с моих губ протяжный стон. Задирает подол платья и оглаживает руками бёдра. Снова впивается в рот, будто собираясь выпить меня до дна, иссушить своей жаждой, и я сдаюсь. Дрожу в его руках, и с языка срываются непристойности и мольбы взять меня, снова сделать своей. Пальцы торопливо расстёгивают пуговицы на его рубашке, и, когда я кладу ладони на его грудь, он негромко выдыхает мне в рот. Слышу, как он возится с ремнём. Отодвинув полоску моего белья в сторону, Динар закидывает мою ногу себе на бедро, и горячая головка упирается в промежность, но не входит. Он дразнит. Водит членом по моим влажным складкам, и это безумно приятно, но хочется большего. Хочется почувствовать его внутри. Прямо сейчас. Я требовательно вцепляюсь пальцами в его плечи с такой силой, что он шипит от боли.
– Пока не скажешь, буду мучить…
Понимание, что именно я должна произнести, медленно пробивается в затуманенный мозг.
– Твоя, – шепчу в его губы и стону от наслаждения, когда он входит в меня глубоким толчком.
Сегодня всё ощущается даже острее, чем вчера, почти без боли. Она есть, но такая приятная, на грани. Я обнимаю широкие плечи и кусаю его нижнюю губу. Меня разрывает на части, когда чувствую, как напрягается низ живота от его движений, а мышцы влагалища сжимают его член. Мир разлетается на осколки, я таю в его руках, пока он толкается в меня ещё глубже и резко выходит, прижимаясь лбом к моему плечу. Дышит тяжело и часто, в унисон с моим дыханием.
– Мне кажется, я знаю, как помочь тебе стать чуточку покладистее. Вытрахать всю дурь из твоей головы.
Я кайфую от его голоса и силы. От запаха и всех чувств, которые он вызывает.
Динар отстраняется, но моё тело такое слабое, ноги не держат, и я едва не оседаю на пол. Асадов замечает это и вжимает меня плечом в стену с лёгкой усмешкой на губах. Поправляет брюки на своих бёдрах, подхватывает на руки и несёт вглубь номера.
– Ты дверь перепутал. Моя комната в другой стороне, – передразниваю его.
Асадов относит меня в свою спальню и бросает на кровать. Скрывается ненадолго в ванной и выходит из неё, вытирая руку о полотенце. Откидывает его в сторону, приближаясь ко мне. Он полностью контролирует процесс, осечек быть не должно – я ему доверяю, но решаю после возвращения в Россию записаться на приём к гинекологу и подобрать контрацептивы, потому что хочу, чтобы Динар кончал в меня и рядом со мной полностью отключал контроль.
– Ничего я не перепутал, Наташа. Мы ещё не закончили. – Он хватает меня за щиколотку и тянет на себя, плотоядно улыбаясь.
18 глава
Наташа
– Попросить пилотов посадить самолёт в ближайшем аэропорту? – Динар касается моего лица тыльной стороной ладони и гладит по щеке, заметив, что я нервничаю.
– Даже не сомневаюсь в том, что у тебя получится уговорить их это сделать. – Задерживаю взгляд на его улыбке и в ответ слабо приподнимаю уголки губ.
Мне приятна его забота. Особенно после всего, что было между нами ночью. Но расслабиться не получается по другой причине. Утром я включила телефон и получила несколько сообщений от Ильи, в одном из которых он написал, что встретит меня сегодня в аэропорту. И зачем только в прошлый раз я сказала ему о дате своего возвращения? Нет, я не сомневаюсь в том, что не буду продолжать с ним отношения, но сказать об этом вот так? Это не совсем правильно. Придётся прояснить ситуацию сразу и самой, пока Асадов не предложил свои услуги. Да и не в моих правилах обманывать людей, тем более встречаться сразу с двумя. Совесть заест.
Делаю несколько маленьких глотков из бутылки и мысленно настраиваюсь на разговор с Ракитиным. В голове полный сумбур, но теперь я хотя бы понимаю, в чём разница между мальчиком и мужчиной. Наверное, поэтому со сверстниками не складывалось? Они всегда казались легкомысленными, поверхностными и не способными принять разумное решение.
Самолёт приземляется в аэропорту ближе к полудню. Я сразу замечаю в толпе Илью. И не я одна. Динар обнимает меня за талию, и его пальцы впиваются в кожу, а на лице появляется насмешливая улыбка.
– Сама ему скажешь, или провести ещё одну воспитательную беседу?
– Я отчасти жалею, что не сказала вчера Катине, как обстоят дела на самом деле. И знаешь почему? Потому что не люблю причинять людям боль. Ни физическую, ни моральную.
По глазам вижу, что мои слова не впечатляют его, а лишь подстёгивают сказать что-то хлёсткое в ответ.
– Так это жалость? Ты поэтому с ним встречалась? Со мной сексом занимаешься, надеюсь, не из-за неё?
Динар всматривается мне в лицо, с его губ не сходит наглая усмешка. Ума не приложу, как буду держать оборону, ведь я ещё совсем девчонка и никакого опыта общения со взрослыми мужчинами у меня нет. Собственно, как и по усмирению таких гадов, которые говорят в лицо всё, что думают.
– Да, всё из-за неё. Ты не мог бы спросить у Берга телефон Феликса? Хочу узнать, как его здоровье после вчерашнего. Испытываю сильное желание искупить вину за причинённые тобой неудобства.
Динар раздражённо закатывает глаза.
– У тебя десять минут, Наташа. Мы с Кариной ждём в машине. Про номер Феликса напомни мне вечером. Позвоню Катине. Он вроде бы у неё в подразделении числится.
Ладно. Один – один. Нужно будет уточнить у Романовой, как давно Динар ведёт переговоры с людьми Берга, а то, может быть, Феликс и к Катине клинья подбивал, и эта показательная казнь была всего лишь личными счётами между мужчинами?
– Озвучь, пожалуйста, что будет, если я не исполню твой приказ? Говорят, что у страха глаза велики…
– Ничего не будет, Наташа, – перебивает Динар и напускает на себя серьёзный вид. – Давай, иди уже, у меня сегодня очень много дел.
Он хлопает меня по ягодице и направляется на выход с нашими вещами, а мне снова хочется его ударить. Надеюсь, Илья не заметил этого смачного шлепка и взгляда, которым Асадов посмотрел на меня напоследок.
На ватных ногах приближаюсь к Ракитину. Он держит в руках огромный букет и улыбается такой милой и искренней улыбкой, что я, ещё даже рта не успев открыть, чувствую себя сукой. Не привыкла я так с людьми и начинать не хочу.
– Златовласка, привет. – Илья обнимает меня и пытается поцеловать, но я опускаю лицо, не позволяя этого сделать. – Эй, детка, ну хватит дуться. Я всё осознал. Больше так не буду.
– Я не приму букет, Илья. Извини, но нам лучше расстаться. Меня ждут, – произношу на одном дыхании и мысленно скрещиваю пальцы на руках, чтобы не задавал сейчас никаких вопросов. И ни в коем случае не заикался про Асадова. Кажется, что у меня на лице всё написано: где, когда, с кем и в каких позах я провела две ночи.
– Златовласка, да что с тобой? Ты серьёзно?
Не думала, что будет так сложно и больно сказать близкому человеку о расставании. Ведь я действительно считала Илью близким. Он всегда хорошо ко мне относился, а все недоразумения, которые происходили в нашей паре… Это отчасти из-за давления его родителей. Хотя о чём это я? В расставании так или иначе оба партнёра виноваты. Особенно когда один из них тешит себя иллюзиями, что всё изменится к лучшему, нужно только немного подождать, что ещё чуть-чуть, и обязательно всё станет по-другому: на него обратят внимание, начнут считаться с мнением. Второй партнёр в это время даже и не думает делать шагов навстречу, уверенный в том, что его всегда будут ждать и принимать таким, какой он есть. Далеко не всем хватает смелости признать, что отношения зашли в тупик, и тем более решиться на кардинальные перемены.
– Видимо, серьёзно. Наташа, давай поговорим в спокойном месте? Поехали. – Он берёт меня за руку, но я тут же делаю шаг назад и отрицательно качаю головой, высвобождаясь из его хватки.
– Я не могу, Илья. Меня ждут, – повторяю твёрже. – Про расставание я не пошутила. Ты зря приехал. Между нами всё кончено.
– В чём проблема, а? Что изменилось? Это из-за того, что я не прилетел?
«Всё изменилось!» – чуть не вырывается у меня, но я вовремя беру себя в руки. В мои личные отношения Динар не будет вмешиваться. По крайней мере, на данном этапе – пока я сама могу всё цивилизованно разрешить.
– Мне нужно идти. Я всё сказала, – говорю, понизив голос, и понимаю, что не только Максу не смогу признаться, что встречаюсь с Асадовым, но и Илье.
Динар почти вдвое старше меня, и подобные отношения у людей зачастую вызывают непонимание. Я не готова сейчас слышать упрёки Ильи и причинять ему боль.
– Так обиделась, да? Ну хорошо… Время тебе нужно? Сколько? – Илья мрачно разглядывает моё лицо.
– Это конец, Илья. Ты не понимаешь?
Я могу сказать, что это всё из-за Анжелы и его родителей, что устала и хочу видеть рядом мужчину, а не мальчика, который прячется за спиной отца и боится принять решение, но ведь причина в другом. Не хочу никого обманывать, но и правду озвучить не смогу. Не сейчас.
– Мне нужно в себе разобраться. К тому же скоро выпускают Макса, я ждала его возвращения четыре года. Извини, Илья… – Все слова, которые собиралась сказать, комом застревают в горле. – Мне правда нужно идти. Меня ждут.
Я разворачиваюсь и на автомате переставляю ноги, чувствуя, как боль простреливает грудную клетку. Трудно дышать, и слёзы подступают к глазам, когда я оглядываюсь и вижу, что Илья запихивает букет в урну. Он смотрит мне вслед печальными глазами. Надеюсь, не будет мне звонить или искать повод для встречи. Потому что это окончательно раздавит меня.
Подхожу к внедорожнику Асадова, но внутрь забираться не тороплюсь. Стою на улице и глубоко дышу, заглушая боль в сердце, и только спустя пару минут тянусь к ручке и открываю дверь. Карина сидит впереди. Асадов курит, приоткрыв окно со своей стороны, и когда я сажусь рядом, поворачивает голову, задерживая на мне внимательный взгляд.
– Я это сделала не потому, что ты так хочешь, а потому, что так правильно. И если бы я посчитала необходимым поговорить с Ракитиным наедине, то так бы и сделала, и никакие десять минут меня бы не остановили. От тебя я жду в ответ такой же честности и порядочности по отношению ко мне.
Динар лишь коротко кивает в ответ и просит Рината трогаться с места, пока Карина усердно делает вид, что её нет в машине. Не удивлюсь, если она только что получила нагоняй от Асадова за вчерашнее, потому что до этого момента у них не было времени остаться наедине.
Через пять минут Динару звонят, он прикладывает телефон к уху и почти всю дорогу разговаривает с кем-то о работе. Дома он молча поднимается наверх, принимает душ, переодевается в деловой костюм и уезжает в офис, пообещав, что позвонит ближе к вечеру. Я остаюсь одна, но спустя час одиночества понимаю, что не могу больше находиться в четырёх стенах, и звоню Елене Александровне. Она соглашается со мной позаниматься. На радостях набираю Асадову сообщение, что поеду к репетитору. Он не отвечает и я, раздражённо фыркнув, кладу телефон в сумку и спускаюсь вниз. Рината нахожу в гараже вместе с двумя охранниками. Прошу его отвезти меня в город и снова проверяю телефон, но Асадов так ничего и не отвечает.
– Как себя чувствуете? – спрашиваю у водителя, забравшись в салон.
– Всё хорошо. Спасибо, – кивает он.
Спрашивать о чём-то большем я считаю неуместным и, попросив после занятий отвезти меня на квартиру, чтобы забрать кое-какие вещи, отворачиваюсь к окну.
– С Динаром Эльдаровичем заедете, – вдруг сообщает Ринат через пару минут. – Он заберёт вас от репетитора.
Когда он успел получить распоряжение от Асадова? Достаю телефон из сумки и вижу сообщение от Динара: «Принято. Очень занят. С занятий сам заберу».
Я расплываюсь в улыбке, предвкушая вечер, который мы проведём вместе. Поездка в Австрию стала одним из ярких событий в моей жизни за последние несколько лет. И надеюсь, впереди ждёт ещё много приятных моментов. Пусть расставание с Ильёй далось очень тяжело, но эта горечь и чувство вины вскоре сойдут на нет.
Три часа в обществе Елены Александровны пролетают незаметно. Мы договариваемся, что я позвоню ей в конце недели, и прощаемся. Спускаюсь вниз и сразу замечаю у подъезда внедорожник Асадова. Забираюсь на пассажирское сиденье и тут же улавливаю исходящие от него напряжение и злость.
– Всё в порядке? – осторожно интересуюсь я, протягивая к нему руку, но он дёргается и не даёт к себе прикоснуться.
В его глазах – чёрный лед. Много льда. Я не понимаю, что происходит. Что могло случиться за несколько часов?
– Каримова? – зло усмехается Динар. – Серьёзно? К ней на занятия ходишь?
– Да… – растерянно отвечаю я. – Что-то не так? Вы знакомы?
Неужели это ещё одна из его бывших? Нет, исключено. Каримова старше Динара лет на семь или восемь. К тому же она замужем.
Асадов отворачивается. Сцепляет челюсти, трёт лицо ладонью, а потом с силой тычет пальцем на кнопку запуска. Вид у него такой, будто он готов крушить всё вокруг. Становится немного жутко, но всё же я не робкого десятка.
– Динар, что случилось? – непонимающе спрашиваю я и нервно облизываю вмиг пересохшие губы.
Он, резко выжав педаль газа, трогается с места.
– С Каримовой у тебя сегодня было последнее занятие, – произносит, круто вывернув руль и выезжая на дорогу.
– Это… Она как-то связана с… Ладой? – набрав в лёгкие воздуха, уточняю я, когда озаряет догадкой.
– Да, – жёстко отрезает он.
– Она…
– Сейчас я не готов об этом говорить. Не гарантирую, что смогу держать себя в руках, поэтому закроем тему.
Он злится. Неужели до такой степени, что способен причинить мне вред? Нет, никогда в это не поверю. Уверенно кладу свою ладонь на его руку и смотрю на суровый профиль. Кажется, гнев Динара, который бурлит у него под кожей, я ощущаю кончиками пальцев. Это то, о чём предупреждала меня Карина? Он вскоре «исчезнет с радаров» и отдалится? Господи, да что же там случилось в его прошлом, если он в таком бешенстве, что никак не может успокоиться, и как будто завёлся ещё больше после моих наводящих вопросов?
19 глава
Наташа
– Мне страшно, Динар…
В какой-то момент он превышает скорость до критической. Пейзажи мелькают перед глазами, пока мы движемся за город. Сомневаюсь, что он видит что-то ещё, кроме фар встречных машин. Его напряжённая поза говорит о том, что мыслями он где-то далеко. Не со мной. Не здесь.
– Динар. Мне. Страшно. – повторяю я и касаюсь его руки, которая лежит на коробке передач.
Не знаю, что случилось в прошлом, как погибла Лада. Понятно, что это больная для него тема, но глупо будет сейчас умереть, попав в жуткую аварию, и ещё страшнее – унести жизни других людей.
Скорость плавно снижается и, включив поворотник, Динар съезжает на обочину. В салоне царит мёртвая тишина.
– Я не прошу ничего мне рассказывать, но… Мне больно видеть тебя таким. Знаю, это не моё дело и Карина не должна была мне этого говорить…
– Что она сказала? – отрешённым голосом спрашивает он.
– Ничего такого. Просто предупредила, что у тебя что-то сломалось внутри после смерти жены и иногда ты исчезаешь, не выходишь на связь…
Динар дёргается от этих слов так, словно его ударили, и я замолкаю. Снова воцаряется тишина.
– С Ладой произошёл несчастный случай, – начинает он говорить спустя долгую паузу. – Меня не было в городе, когда позвонили и попросили приехать в морг, чтобы я опознал тело. Я не знал, что она была беременна. Это выяснилось на вскрытии. Наверное, она знала об этом и ждала моего возвращения, чтобы сказать…
Динар чертыхается и откидывает голову на спинку сиденья. Снова трёт лицо, а я сдавленно втягиваю в себя воздух. Всё даже ужаснее, чем я думала.
– Карина… – качает он головой. – Отправлю её вместо себя в Австрию, к Артуру, чтобы меньше трепала языком. И про Катину она рассказала?
– В общих чертах, – уклончиво отвечаю я. – Я не питаю иллюзий насчёт наших отношений, Динар. Понимаю, что ничего серьёзного не получится, что не смогу ни в чём признаться Максиму, а когда он выйдет из тюрьмы, съеду от тебя, но… если мы продолжим встречаться, то свои связи с девушками тебе придётся сократить до одной. Как ты понимаешь, со мной. Если не согласен, то лучше сейчас сделай мне больно и отпусти. Пока я ещё не влюбилась и мои чувства к тебе не пустили в сердце глубокие корни.
– Напомни, сколько тебе лет, Наташа? – отстранённо спрашивает Динар.
– Ты знаешь, сколько мне лет. Отчасти я могу понять твою боль. Но только отчасти, потому что Макс в ту ночь остался жив. Мне пришлось рано повзрослеть. И я как-то очень быстро осознала, что жизнь устроена сложнее, чем кажется на первый взгляд. Сложнее, потому что мы сами нередко сгущаем краски. Я твоё «проще», Динар. Да, меня будут мучить угрызения совести, что я обманываю брата, а ты делать вид, что у тебя всё под контролем. Хотя мы оба знаем, что с ним проблемы, – приподнимаю уголки губ в виноватой улыбке. – Но вы с Максом одинаково дороги мне, и я не встану между вами. Этот разговор должен был состояться позже, но слишком уж стремительно развиваются наши отношения. Я чувствую потребность сказать и эти слова, и как ты мне на самом деле дорог.
– Да, я уже понял, что с Максом будет засада. Его выпускают на днях.
– Что? – хрипло выдыхаю я.
– Да. Вечером позвонил Парфёнов, сказал, что Макс дал согласие и заключил сделку со следствием.
Сердце вдруг сковывает страхом и льдом.
– И какие условия? – помертвевшими губами произношу я.
– Их интересует человек, который стоит за мужем Ворошиловой.
Внутри всё сжимается, когда слышу эту фамилию. Эта семья – наше клеймо, проклятие, и я ненавижу их всех, особенно Ворошилова-старшего, который засадил Макса за решётку. Брат взял с меня обещание, что буду держаться как можно дальше от этих людей. Я сдержала слово, но если вдруг ему снова навредят или его жизни будет угрожать опасность… Тогда меня уже ничто не остановит.
– Наташа? – окликает Динар, и я перевожу на него стеклянный взгляд.
Прошлое и меня немного выбило из колеи этим вечером.
– Это всё очень неожиданно. То есть я не думала, что так скоро… – Опускаю голову, чувствуя тяжесть в груди. – А ты? Ты скоро исчезнешь из моей жизни, да? – озвучиваю свои опасения.
Динар тянется к сигаретам.
– С учётом того, что это ты собираешься меня оставить, твой вопрос звучит несколько странно. Да, мне придётся улететь в Австрию на месяц или около того. Хочешь полететь со мной?
– Ты ведь знаешь ответ на этот вопрос. Я ждала его четыре года, и он не поймёт меня, если…
– Я не давлю на тебя, – перебивает Динар. – Положение не то, да и Максу я полностью доверяю. Он никому не даст тебя в обиду. Даже мне. Ты взбалмошная, Наташа, но ведь не глупая. С годами спесь свою дурную собьёшь и станешь кому-то отличной женой.
– А вот это было обидно.
– Знаю. Но ты сама хотела честно? Тебе даже Макс подтвердит, что от таких мужчин, как я, нужно держаться подальше. Но ты же все ограничители снесла своим упрямством. И видишь, к чему это привело? – Динар опускает глаза вниз, и я понимаю, что он имеет в виду.
– Это вышло неосознанно. Я не думала, что так сильно буду желать твоих ласк и прикосновений. Даже сейчас…
– Ничего, я спущу тебя с небес на землю, – ухмыляется Динар.
– Сделаешь мне больно, и я пожалуюсь на тебя Максу.
– А кто-то маленькая интриганка, да? – Глаза Динара становятся теплее и я, осмелев, кладу руку ему на колено. – И ещё соблазнительница? – Он насмешливо приподнимает бровь.
Выкидывает окурок в окно, глушит двигатель и, отодвинув сиденье назад, хватает меня руками за талию и усаживает на свои бёдра.
– Ты в курсе, что у тебя есть все шансы, чтобы я влюбилась в тебя? Я только недавно осознала, что ты занимаешь важное место в моей жизни. Наравне с братом и отцом.
– Поэтому игнорировала меня и отказывалась встречаться, когда я приезжал к тебе в детский дом?
– Это сложно, Динар… Всё дело в той ночи. Она оставила внутри глубокий след. Я очень тогда переживала и… отчасти винила не только себя, но и тебя.
Это признание даётся с трудом, но я хочу, чтобы он знал.
– Меня?
– Да. Потому что ты принёс оружие. И…
– Всё, не продолжай, – дрогнувшим голосом просит Динар. – Я миллион раз прокручивал в своей голове ту ночь и пожалел, что взял тогда нож. А потом, что не добил этого гада. Если четыре года назад кто и должен был сесть, то это явно не Макс.
– Ты не дал мне договорить. И ещё я в курсе, что ты пытался взять вину Макса на себя.
– Откуда… – Догадка озаряет его лицо. – Ты рылась в моих бумагах в кабинете?
– Они лежали на виду. Видимо, ты встречался со следователем и забыл убрать их в сейф. Я не специально…
Динар касается пальцами моей щеки и долго смотрит в глаза.
– Там без вариантов было, Наташ. За Макса тогда серьёзно взялись. А сейчас ему идут на уступки, потому что Ворошилов умер и люди в погонах сменились. Я не могу обещать, что всё будет гладко, и он выйдет сухим из воды, но что теперь глаз с него не спущу – обещаю. С ним всё будет в порядке.
– Я верю тебе. А если ещё дашь мне номер Феликса, так и вовсе сочту, что ты идеальный мужчина.
Его пальцы впиваются мне в ягодицы, причиняя боль, и я громко вскрикиваю.
– Феликс, да? Совсем не жалко парня? Я ведь скоро на месяц улечу в Австрию, и ему ох, как несладко придётся под моим руководством.
Динар проводит языком по моей шее и ведёт влажную дорожку вверх, а затем его губы впиваются в мои. Он целует глубоко, прижимает меня к себе так тесно, что становится трудно дышать.
– Такая ты красивая, малышка, – хрипло произносит, пока я ёрзаю на его эрекции, мечтая, чтобы он оказался сейчас внутри. – И такая нетерпеливая. Хочешь, чтобы взял тебя, да? – В его глазах чёрное пламя.
– Хочу. Постоянно тебя хочу.
Я вцепляюсь в его плечи, когда он приподнимает мои бёдра и возится с ремнём. Задирает мою юбку высоко к груди и, отодвинув полоску белья, опускает меня на себя.
Изо рта вырывается протяжный стон. Это так хорошо, что я не хочу себя сдерживать. Я и подумать не могла, что можно испытывать такое сильное влечение к человеку. Жадно вбиваюсь в него, желая получить своё. Динар лишь слегка поддерживает руками мои бёдра и позволяет всё делать самой.
– Наташа, я сейчас кончу, – говорит он, но до моего помутнённого сознания эти слова пробираются слишком поздно.
Эмоции захлёстывают разум, я чувствую, как Динар приходит к финишу одновременно со мной, и истерично дёргаюсь в его руках.
– Только не говори, что…
– Я не успел. – Он убито прикрывает глаза, дышит часто и поверхностно.
Волна наслаждения тут же сходит на нет, и я замираю. Но сама виновата – он ведь предупреждал. Мне нужно было звонить не Каримовой, а гинекологу, чтобы записаться на приём. И хотя бы изредка использовать защиту.
– Маленькая, ты как?
– У меня опасные дни. На днях я запишусь к гинекологу. Пусть подберёт контрацептивы, чтобы… – Прикусываю губу и качаю головой. – Нам нужно в аптеку.
– Ты ненасытная, маленькая, знала об этом? Но это только моя вина. Не смог обломать тебе кайф, хотя должен был.
Я поправляю одежду и возвращаюсь на место, Динар приводит себя в порядок, а я только сейчас осознаю, что нужно быть осторожнее, иначе получу «вознаграждение» за своё распутство, и вот тогда Макс точно прикончит нас обоих.