Слово мной владеет
Я владею словом…
Бред!
Слово мной владеет!
Я вожу только рукой,
Оно ж мотив навеет.
Я пишу,
Оно творит,
Мучает ночами,
А потом благоволит рифмами, строками.
Я молчу -
Оно твердит,
Ручку открывает,
Точной быть мне не велит,
Смысл свой скрывает.
Точной быть в делах таких –
Глупость, нечего морочить.
Все равно поймут все те,
Кто понять захочет…
Удмуртия моя!
Деревья, луг и сенокос,
На платьях клетка, медь волос
И песни зятяжные, грустные, но о любви,
Монисто, фартуки, на головах платки,
Начало Камы с крохотного родника,
Частичка Питера – собора Невского колокола,
Гора немая, куда забрёл однажды юноша,
Чтоб вновь заговорить
И мужем стать для дочки мельника,
Её всегда любить;
Шаркана изумрудные холмы,
Где проживают Тол Бабай и Лымыны́л;
Два родника – с живой и мёртвою водой
(Не бойся:
Мёртвый заживляет раны,
А силы придаёт Святой);
Повсюду музыка, благословенная Петром,
Родившимся и выросшим так близко с Воткинским прудом;
Родной язык с любовью к звуку «О»;
Ижевск, который в сердце навсегда и глубоко;
И люди, чуть закрытые, но оттого лишь, что ранимы,
Добры и сказочно красивы;
И перепечи, вкусней которых не бывает ничего, —
Всё это – Я,
Во мне и сквозь меня!
Всё это ты —
Удмуртия моя!
Запах вокзала стал мне частым
Я еду!
Я скоро буду!
Запах вокзала стал мне частым.
Дорога, проводник, окно, соседи снизу,
Справа, белье, билеты,
Радость-грусть,
Которая, бывает, рвет надвое;
Деревья за окном, табачный дым и
Яблоко луны младое.
В раздумьях поезд.
У каждого они свои.
И только дети беззаботны и капризны.
Объединенные судьбой на миг,
Мы едем в разные края Отчизны.
Но путь домой – он самый верный
[и самый долгожданный, кстати].
И все дороги приведут к нему -
Неважно, сколько лет затратил…
Хочу, чтоб сердце стало камень
Хочу, чтоб сердце стало камень.
И чтоб недрогнувшей рукой
Рубить с плеча,
Когда оно все – пламень,
Не думая о том, что станет вдруг золой.
Быть неуместной, торопливой,
Все делать так, чтобы назло;
Не прятать дух под личиком смазливым,
А громко хохотать в лицо.
И если ненавидеть – то до удушья,
А если и любить – то до конца,
До самых адовых ворот.
Не строить из себя великодушья,
Когда бы ближнего послал на эшафот.
И научиться бы не прятать и не прятаться,
Всегда ходить с расправленной спиной.
И следует не плакать и не плакаться,
А быть мольбой,
Своей мольбой,
Утра зарей.
Идти и гнуть по жизни смело линию,
Что названа твоей.
И обращаться к людям неумело,
Вдруг полюбив так быть среди детей.