Палач и Шут

2

Кап! Звон эхом отозвался в холодной комнате. Тишина завибрировала, и, как волна на водяной глади, сошла на нет. В ушах пленника отбивался стук собственного сердца. До следующего «кап» оставалось еще с тридцать ударов сердца. Он закрыл глаза и принялся считать … Тук! Двадцать девять. Тук! Тридцать. Кап!

Опальный господарь поднялся. Прошелся по комнате. Выглянул в единственное окно – бойницу. Все тот же вид на внутренний двор замка Буда. Удворники копошатся у груженных телег. Конюх кидает лошадям сено. У ворот и на стенах скучают стражники. Время от времени из нижних дверей выбегает баронет. Размахивает руками. Должно быть ругает «ленивых» удворников. Слов не расслышать.

Кап! За двенадцать лет пленения Влад успел привыкнуть к одиночеству. Бывало, в башню, где его держали до недавнего времени, неделями никто не поднимался. Еду стражники оставляли внизу. Оставляли и спешно удалялись. Определенно, они его боялись. Боялись тех нелепых россказней и историй, которые «ущемленные» купцы усердно распространяли по всем близлежащим княжествам и королевствам. Душегуб, мучитель, колдун! Колдун. Их собственный король, Матьяш, тот еще чернокнижник. Может Корвин и не прибивал гвоздями шапки к головам послов, но прозвище свое – Ворон он получил не просто так. Говорят, принимая трон и корону, стоя на дунайском льду, он одним взмахом призвал армию воронов. В небе потемнело от черных крыл. Говорят, птиц налетело трижды больше, чем людей в королевстве. А в ночь перед приступом Щабаца, полгода назад, Влад сам тому свидетель, в шатер генерала Вуки залетел черный ворон, как к себе домой. Стражники готовы поклясться на Библии, что слышали голос короля Матьяша, хоть тот и находился в Буде, в двенадцати днях пути от поля битвы. Утром генерал поменял боевые порядки, усилив натиск на западную стену. Будто бы знал, что укрепление ослабли и рухнут именно на том рубеже. Верно, бесовская птица демон-хранитель рода Корвинов. Каркун изображен на родовом герб короля.

Да, князь Влад из рода Дракулов не святоша. Убивал, и верных, и неверных, заставляя пройти первые круги ада еще при жизни. За победу он готов продать не только свою душу, но и души всех, всего своего народа, всех валахов. И не только. Бог помогал ему. Помогал не тот угрюмый бородач, рисованный на досках и церковных стенах. А истинный Творец. Вечный и Мудрый. Он – Влад Дракула меч в Его руках. И двенадцатилетняя опала не убила в нем эту веру. Да. Все его деяния богоугодны. И не далек тот день, когда он вернется к своему предназначению.

Петли дверей тяжело скрипнули. В проеме показалась сначала голова, потом приземистая шея.

– Многих лет, князь, – поздоровался глубоким басом великан.

– И вам здоровья, граф, – ответил Влад, поклонившись.

– Не называйте меня графом, – хохотнул мужчина, – какой я граф? Я солдат, рыцарь своего короля.

– Как вам будет угодно, господин Кинижи.

– К чему эти условности, – настоял гость. – Называйте меня по имени.

Внешнее простодушье Пала Кинижи – генерала Черной Армии, было обманчивым. Кроме как за военные победы, он не проиграл ни одной битвы, графа боялись и уважали за дьявольскую хитрость и умение договориться с любым.

– Да, Пал, – князь коротко кивнул в знак признательности за конфиденцию.

– Вот, зашел узнать, – граф оценивающе разглядывал стены вынужденного жилища собеседника, – как устроились? Удобно ли вам здесь?

– Хм! Спасибо, Пал. Спасибо вам и королю Матьяшу. Для пленника у меня великолепные условия.

– Ну, дорогой Влад, благодарить короля, и уж тем более меня, вовсе не стоит. Благодарите бога. Это по Его воле обстоятельства повернулись подобным образом. Да, еще. Вы, князь, не пленник. И никогда им не были. Вы гость его величества. Разве с вами плохо обращались?

Влад не ответил, оставив Палу возможность додумать ответ самому.

– И вот тому доказательство, – великан хитро улыбнулся. Длинные усы вздыбились. Карие глаза бесновато заискрили.

Заведенная до сих пор за спину рука плюхнула на стол огромный вязанный кувшин.

– Темешское, – заговорчески подмигнул граф. – Не против? Или вы предпочитайте кровь?

Генерал залился раскатистым хохотом. Хоть шутка и была не совсем удачной, смех его казался добрым. Влад деликатно улыбнулся.

– Не обижайтесь, князь. Эти тупицы сами не знают о чем болтают. Слуга! – громовой крик заставил Влада вздрогнуть. – Неси кубки и вели подать еды.

В дверях показался безусый юнец с двумя канфарами в руках.

– Право, князь, – продолжил Пал разливая вино, – без обид. Вот скажите мне … Нет сначала выпьем. Ваше здравие!

– Ваше здравие! – согласился князь.

Осушив кубок, великан довольно крякнул.

– Ух! Дери меня черт, если кубец не на здоровье пришелся. Как вино?

– Хорошее, – согласился Влад.

– То-то. О чем я? Ах, да. Ответьте мне, князь, только честно. Вы же не на исповеди, – граф снова зарокотал. – Вот из всего что о вас говорят, есть хоть, хоть, – мужчина свел и крепко сжал большой и указательный пальцы, – хоть столько правды?

Настала очередь князя усмехнутся.

– Правда и лож, Пал, как нити мутовязи. Чем чаще переплетены, тем крепче канат. Если бы в памфлетах немецких купцов обо мне была одна ложь, никто бы не поверил. Как и в чистую правду. Тамошние монахи, хочу вам сказать, лучше всех понимают в вере и неверии. Жарче других верит в Бога тот человек, кто сам, через тернии сомнений, своими мозгами пришел к Нему. Во всяком случае человек должен так думать. Так и с историями о кровавом князе. Челядь пересказывают друг другу эти сказки. Спорят о лжи, размышляют о правде. И в конечном итоге верят.

– Да уж. На счет ляшских и немецких богомолов вы правы. Магнаты частенько, так сказать, трясут эту яблоню. И все же князь?

Князь задумался. Пал снова наполнил кубки. Протянул один собеседнику.

– Да, – заговорил Влад. – После множества уговоров и упреждений я вынуждено вырезал всех воров, попрошаек и нищих. Всех, кто не желал добывать себе пропитание честным трудом. Это правда. Правда и то, что посадил на кол сотню другую бояр и купцов. Они в своей гнилой душе ничем не отличались от вороватых бродяг. Но то, что я трапезничал среди вздыбленных не правда. Признаться, я даже не на всех казнях присутствовал. Что еще? Ах, да. И то, что я приказал гвоздями прибить к головам послов тюрбаны тоже правда. Тем самым я позаботился о них. Они обнажали головы только перед султаном. А если, не приведи господь, потеряют феску? Или ветром на скаку сдует?

Генерал снова зарокотал. Он задорного смеха, расплескалась с половину кубка. Князь пригубил, терпеливо дожидаясь пока граф придет в себя.

– Право смешно, – всхлипывая, наконец, заговорил Пал.

– Не такой уж я и кровожадный, – оправдался Влад. – Вы же сами видели. За двенадцать лет проведенных в заточе …, – мужчина вовремя осекся, – в башне, я и мухи не обидел. О каких кольях они говорят?

– Да, да, – согласился Кинижи, – эти сказочники в рясах прозвище вам дали. Цепеш – Колосажатель.

– Именно, – Влад усмехнулся.

Перед его взором всплыл образ брата. Когда речь заходила о кольях, князь всегда вспоминал Раду.

– Проклятые турки, – сказал он тихо.

– Турки? – переспросил Пал.

Князь растерялся. Он совсем не хотел произносить эту фразу вслух. Иногда с ним такое случалось. Кто-то другой неожиданно занимал место в его голове.

– Да, – попытался объяснится Влад. – Все из-за них. После Ночной Битвы ущемленный Мехмед не нашел лучшего оправдания своего позора. Это же от него пошли небылицы про то, как я …

Князь замолчал. Рот наполнил привкус меди. Голова приятно закружилась. Сознание вдруг вернулось во вражеский лагерь. Крики, стоны, проклятия. Кровь. Всюду кровь. Он видит, слышит, чувствует.

– Разгрызали им глотку и пили кровь, – подсказал Пал.

– Что? – спросил Влад, вернувшись в реальность. – Простите. От многих лет одиночества я привык внимательно относится к собственным воспоминаниям.

– Ну, – граф снова наполнил кубки, – я о слухах. Мол вы своим врагам разгрызайте глотку, как зверь. По мне, князь, эти слухи лишь добавляют воину доблести.

Влад пожал плечами. Ему было все равно что о нем говорят другие. Иногда, казалось он умер. Давно умер. И все что происходит вокруг, на самом деле, происходит с его тенью.

– Кстати, о доблести, – продолжил граф. – Признаться, мне безразлично что о вас говорят. Я видел вас в бою. Давайте выпьем за вас!

Осушив очередной кубок, генерал снова крякнул:

– Хорошо! В приятном обществе вино вкуснее. О чем я? Ах да. Я снова говорил с королем Матьешем. Признаться, после вашего венчания с его кузиной, с Илоной, я уже было решил, что валашский трон у вас в кармане. Не с проста король решил породниться. Но, увы … Вы знаете, как на него влияют эти умники? Да простит меня господь. Не знаю, может они действительно ученные, а по мне так шарлатаны. Один этот чародей Янош, как его? – алхимик, чего стоит. Эх!

Пал вздохнул и снова взялся за графин.

– Благодарю вас, господин Кинижи. Мне лестна ваша симпатия. Одно то, что такой благородный муж как вы оценивает мои скромные достижения делает мне честь, – князь поднялся и величественно поклонился гостю.

– Полноте, князь! Оставьте эти придворные этикеты. Вы мой боевой товарищ. И когда настанет время биться с турками, я бы хотел видеть рядом с собой таких как вы, а не этих … алхимиков, – последнее слово он произнес с явным отвращением, словно сочетания звуков имели горький, неприятный вкус. – Давайте выпьем!

Стукнув кубком по столу, генерал, по обыкновению, крякнул.

– За удачу, – флегматично констатировал Влад. – Турки – один из наших врагов. Я, кажется, ранее пояснял, а вы согласились, что для таких воинов как мы, враги все, кроме тех, кто с нами.

– Да, да, – поспешил согласится Пал, – и что заведенные порядки неправильны. Несправедливый мир в руках лживых правителей. Но невозможно же разом все изменить?

– Возможно, – возразил князь.

– Вы опять о драконах? Нет, нет, любезнейший друг, я не сомневаюсь в величии ваших праотцов, как и в божественности ордена Драконов. Но, право же, поверить в исключительную силу артефакта? Как вы говорили, клык дракона?

– Жало, – поправил Дракула. – Жало Дракона. И это не просто артефакт. Это знамя. Символ верности пути. Оправдание богоугодной смерти ради перемен. В нем вся наша сила.

–Вы говорите как эти, тьфу, ученные. Ведь это они вбили в голову королю, что возвращать вас на трон – ошибка. Видите ли … – великан на секунду задумался, – алхимики узрели большую беду, в том, что вы прогоните этого лживого негодяя Басараба и вернете трон Валахии.

Пал стукнул своим кулачищем об стол. Видно, придворные ученные немало ему досаждали, давая королю нелепые советы. К тому же, граф успел охмелеть.

– Я просто так не сдаюсь! – загремел голос генерала, – Будьте покойны, если я обещал, я исполню.

Влад отпил глоток и грустно улыбнулся. Последние двенадцать лет он частенько слышал подобные речи от разных вельмож.

– Вы мне не верите? – граф заметил сомнения собеседника.

– Конечно верю, – поспешил успокоить его князь. – Вернуть мне Валашский трон – ваша идея. Мне нужно лишь то, что находится в Башне Киндией.

Но великан его не слышал:

– Еще год назад, князь, в Вышеградской крепости вы и мечтать не смели о возвращении на трон. Теперь же, после наших доблестных походов и осад, король к вам благосклонен. Вы гостите в его родовом замке. Наконец, он выдал за вас свою кузину, прекрасную Илону. Кстати, как вам супружеская жизнь?

Вместо ответа Влад залпом осушил кубок, на что генерал расхохотался. Немного успокоившись, сказал:

– Наберитесь терпения, друг мой.

«Терпения? – спросил про себя князь – Уж, нет. Время смиренье прошло» Он пристально посмотрел на своего гостя. Охмелевший генерал застыл с дружелюбной улыбкой на лице.

– Тырговиште, – произнес вслух Дракула, – всего лишь тронная крепость. Она мне нужна потому, что там Башня. Если бы вы сумели достать из Башни Киндией то, что мне нужно, то бог с ней с Валахией. Наша цель весь мир!

– Невозможно, – пробормотал генерал. То ли от выпитого вина, то ли от усталости, веки Пала наливались свинцом, – ни первое, ни второе. Башня хорошо охраняется. А мир слишком велик чтобы принадлежать лишь одному. Что-то меня разнесло. Пожалуй, я вздремну. Вы не против?

Князь усмехнулся.

– И все же в Башню я попаду. С вашей помощью или без нее. И мир мне нужен лишь для того, чтобы очистить его. Владеть им я не собираюсь. Драконы призваны оберегать, но не владеть.

Последние слова он произнес под оглушительный храп.

3

От сырости ломило кости. Третью неделю небеса оставались стянутыми хмурыми тучами. Каждый час как из ушата проливался дождь. Казимир поглубже укутался в овечью шкуру. Больше всего сейчас ему хотелось лечь под пуховое одеяло у камина и вздремнуть часок другой.

– Кшиштов, вы отнимаете у меня время, – сердито заявил король, взглянув исподлобья на кастеляна.

– Прошу простить меня, Ваша вельможность, – мужчина застыл в очередном поклоне, – но обстоятельство требует внимания.

– По-вашему, слух или сплетня важное обстоятельство?

– Васпан Анджей никогда не беспокоит по пустякам.

Казимир строго посмотрел на второго посетителя. Крепкий, уже немолодой, но и не старый мужчина покорно смотрел в пол. Его волосы, как у девиц, были причудливо собраны на затылке.

– Что с вашими волосами? – спросил король.

– О, Ваша милость, – ответил мужчина, не поднимая свои впалых голубых глаз, – это последняя итальянская мода. Нынче кавалеры многих дворов имеют такой манер волос.

– Анджей только из Венеции, – пояснил Кшиштов.

– Ваши волосы, ваша забота. Вернемся к сути, – перебил его король.

– Как вам будет угодно, – не дав опомнится кастеляну, заговорил Васпан. – По пути в Краков я имел несколько тайных встреч со своими шпионами в Буде. Полученные сведения тревожны. Как известно Вашей милости, Венгерское королевство на сегодняшний день оказалась на рубеже ненасытного расширения османов. Учитывая, что король Матьяш один из самых, если не сказать самый, влиятельный соперник польского трона, умыслы тюрков нам очень даже кстати. Тем более, Орда, имея обязательства перед султаном Мехмедом окажет османам помощь в предстоящей войне с венграми. Тем самым перестав беспокоить южные границы нашего королевства …

– У вас плохие шпионы, – хмыкнул Казимир. – Нам это и без них известно.

– Ваша милость, – Анджей опустил голову еще ниже. Желваки нервно затанцевали на острых скулах, – покорнейше прошу простить мне столь длинные речи. Постараюсь быть кратким.

Казимир недовольно крякнул. Этот мужчина с женской прической единственная преграда к теплому пуховому одеялу и камину. Обуза власти рано или поздно прикончит кого угодно, даже короля. Тем не менее, необходимо выслушать доклад, какими бы бесполезным он не казался.

– Ладно, – лениво махнул он ладонью. – Говорите, коль пришли.

– Премного благодарен, Ваша милость, – мужчина медленно поклонился. – Итак, между Османской империей и Венгерским королевством имеются два княжества, Валахия и Молдова. Если княжество Молдова оказывает тюркам и, заодно, ордынцам, уверенное сопротивление, то Валахия, вернее ее князь Лайота Басараб, покорился Мехмеду Завоевателю. И нам это на руку …

– Извините Ваша милость, – встрял в разговор Кшиштов, – хочу лишь напомнить Вашему величеству. Именно благодаря усилиям Васпана Анджея, двенадцать лет назад нам удалось усадить на Валашский трон турецкого ставленника, отправив его предшественника Влада Третьего, в опалу. Король Матьяш пленил его.

– Да? Я думал это сделали тюрки, разгромив его дружину.

– Не совсем, – кастелян улыбнулся и глазки его хищно заблестели. – Влад из рода Дракулов пользовался безусловной поддержкой Матьяша. Но Анджею, помощью божьей, удалось подделать и подкинуть венграм письмо Влада, адресованное Мехмеду. Якобы князь каялся перед султаном и клялся в верности. И когда османы раздавили войско Влада и тот бежал к венграм, король Корвин пленил его. Это полностью заслуга пана Васпана.

– Тоже мне подвиг, – усмехнулся король. – Я прекрасно помню те события. Вы меня уверяли что Матьяш казнит изменника. Но он его не казнил.

– Вы совершенно правы, Ваша милость, – продолжил кастелян. – Князя не казнили. Его держат в Вышеградском замке двенадцать лет.

– Что за глупости! – повысил голос Казимир. – Правитель, если он действительно правитель, должен либо сидеть на троне, либо лежать в гробу.

Посетители умолкли, разглядывая каменный пол тронного зала. В нетерпении Казимир снова заговорил:

– Я догадываюсь, что плохие новости касаются того самого князя Влада?

– Вы удивительно проницательны, Ваше величество, – еле слышно сказал Анджей. – И допущенный двенадцать лет назад просчет, полностью моя вина. Полагаюсь на вашу милость.

Мужчина упал на колено, низко приклонив голову. Правую руку он приложил к груди. Левой уперся о каменный пол. Хвост из русых волос свисал, накрывая ладонь. Это огромный риск. Сумасбродному Казимиру ничего не стоило приказать сковать несчастного. И на утро, каким-нибудь малоприятным образом, казнить. Анджей это прекрасно понимал. Но король есть король. С высоты трона короли редко обращают внимание на простых смертных. Чего не скажешь о желчных и обидчивых кастелянах. Кшиштов настолько любил себя и ненавидел остальных, что ему и не нужен повод сгноить непонравившегося слугу. Поэтому, взяв на себя вину и отдавшись на милость короля, Анджей спасался от непосредственной опасности, а не просто от возможной угрозы.

– Убей вы князя двенадцать лет назад, – продолжал Казимир. Голос его хоть и гремел на весь зал, но стал мягче, – запросто подослав убийц, без сложных интриг и заговоров, не имели бы сегодня плохих новостей.

Анджей молчал. В его положении возражать королю чистое самоубийство. Влада Третьего, и до заточения, и после, неоднократно пытались лишить жизни. Пробовали тюрки. Пробовал и приемник Валашского трона Раду, родной брат князя. Пробовали и ляхи. Анджей пробовал дважды.

Первый раз подослал в Вышеградскую башню наемников. Умелых ассасинов венецианской гильдии. Трое братьев и юнец оруженосец, за плечами которых, словно тени, чернели убийства многих знатных и надежно охраняемых персон. В итоге выжил только мальчишка. Остальные сгинули. Странная история. От рассказа мальчишки даже у бывалого вояки леденела кровь. Загодя подкупив двоих из шестерых стражников, наемники узнали, князя заперли в верхней зале боковой башни. Так высоко, что, по словам охранников, туда даже комары не долетали. Единственное окно выходило на большой двор, где и днем и ночью суетились удворники, солдаты, крестьяне и прочий люд. Попасть к узнику можно по единственной лестнице, пройдя мимо караульни. Кордегардия же находилась прямо под комнатой плененного князя. План был прост: дождаться, когда на часы заступят подкупленные стражники. Оглушить их. Подняться по лестнице. Запереть остальных в караульне. Двинуться выше, к князю и завершить замысел. По словам подкупленных сообщников, Владу оружия не дозволялось. Разве что короткий нож, которым он ел. После убийства ассасины рассчитывали вернутся вниз. Тем же путем, по боковой стене попасть во внутренний двор, сесть на быстрых коней и умчатся прочь, пока не спохватились остальные. Как и в любом другом замке ворота на ночь закрывались, а мост поднимался. Поэтому решили исполнить задуманное днем.

Оставив мальчишку стеречь запряженных лошадей у внутренней стены, наемники отправились в боковую башню. Что там происходило оруженосец не знал, но только вскоре гул внутреннего двора перебили истошные крики. Мальчишка подумал, что его товарищей предали и те сражаются со стражниками. Не раздумывая ни минуты, храбрец кинулся на помощь. Пока добирался до башни крики прекратились. Со стены он четко разглядел людей во внутреннем дворе. Никто и не думал помогать. Ужас и страх застыл на их лицах. Как потом выяснилось, жители Вышеградского замка с первого дня боялись соседства с пленным князем. Уж очень нехорошие слухи о нем доносились из сопредельного княжества.

Шагнув в башню, мальчишка оказался в полумраке. И это несмотря на то, что снаружи светило большое солнце ранней весны. Храбрец крепче сжал черенок короткого меча. Сверху доносились звуки схватки. Звон металла, крики, проклятия, стоны.

– Я здесь, друзья, – крикнул малец и устремился к винтовой лестнице.

Но не успел он переступить и двух ступеней, как мимо пролетел и звонко стукнулся об каменный пол чей-то меч. Мальчишка присмотрелся. Эфес продолжала сжимать окровавленная кисть. Заблудившийся луч света неуклюже отразился от изумруда на перстне. По этому дорогому украшению паренек и понял, что отрубленная рука принадлежит старшему их отряда, Маттиа.

«Где же латная перчатка?» – мысль подтолкнула юнца наверх. Из караульни доносились крики и ругань запертых охранников.

– Не слушайте его! Заткните уши! Не слушайте!

Мальчишка не понял, о чем они кричали. Да и времени думать не было. На ступенях, прижимая к груди культю отрубленной руки, на коленях стоял Маттиа. Левой рукой из последних сил, защищаясь, удерживал щит. Барбют, как и другие части легких доспех валялись на лестнице. Его брат близнец, Маттео, равномерно наносил рубящие удары, от которых щит медленно, но, верно, превращался в щепки.

– Остановись, Маттео! – охрипшим голосом взывал Маттиа. – Это я! Твой брат!

Должно быть в отчаянной попытке доказать это, ассасин и снял шлем, показывая себя.

– Стой! – крикнул мальчуган. – Это же Маттиа! Прекрати!

Маттео на секунду замер, словно очнувшись от наваждения. Посмотрел на оруженосца помутившимися глазами.

– Маттео, брат, – простонал раненый, приспустив щит.

Наемник только этого и ждал. Лезвие меча разрубило череп несчастного Маттиа на две части. Клинок остановился на нижних зубах. Веки убитого продолжали удивленно подниматься и опускаться. В глазах, казалось, еще теплится надежда.

Убийца оставил черенок меча. Оружие повисло, крепко встряв в изуродованную голову.

– Это был дьявол! – заявил обезумевший воитель. – Я его убил.

И самодовольно улыбнувшись, шагнул в пустоту пролета. После увиденного мальчишка с трудом пришел в себя. Ему хотелось со всех ног бежать из этой заколдованной башни, оставив здесь весь ужас братоубийства. Но грохотание разбившегося о каменный пол тела привели его в чувства. Оруженосец поднялся выше. Там оставался третий из его старших товарищей.

Дверь залы, в котором держали князя, оказалась отворена настежь. Не раздумывая юный храбрец влетел туда. Занесенным для удара меч, и отчаянный звериный крик, должны были напугать кого угодно, даже дьявола. Именно его и ожидал встретить там мальчишка. Каково же было изумление, когда обнаружил лишь стоящего на коленях третьего брата – Марио. Лицо ассасина блестело от пота и слез. Округленные ужасом глаза смотрели вниз. Обеими руками он сжимал лезвие меча. Оружие упиралось навершием в пол. Острие вонзалось в горло несчастного. Тело медленно наклонялось и клинок погружался в плоть. Пересохшие губы шепнули:

– Не слушай его речи! Не слушай …

Голос стих. Изо рта потянулась струя алой крови. В момент, когда обессиленные руки опустились, на затылке несчастного тускло блеснуло острие металла.

– Ты уже кого-нибудь успел убить?

Голос незнакомца заставил юношу вздрогнуть. На стуле, у стола, со скучающим видом сидел мужчина. Он лениво потягивал из кубка красное вино. Мальчишка попятился назад, но тут же опомнился. Гильдия не прощает провалов. Он обязан выполнить поручение. Обязан отомстить. Он обязан убить.

– Хочешь? – продолжил мужчина. – Ты хочешь кого-то убить?

Потом, рассказывая все это мальчишка не мог вспомнить на каком языке говорил князь. «Голос звучал прямо у меня в голове!» – с ужасом признался оруженосец.

Как только Влад задал свой вопрос, юноше вдруг захотелось убить запертых внизу стражников. Ведь это они заманили братьев сюда. Они взяли деньги и предали их. Вот кто виноват. Вот кому надо мстить!

Как именно он спустился и как отворил засов, малец не помнил. Пришел в себя лежащим на каменном полу у караульни. Кругом бегали стражники. Ругались, обыскивали павших братьев. Но него, из-за юности лет, никто не обратил внимание. Думали мальчишка услышал крики и освободил охранников. Успел оруженосец убить кого-нибудь или нет, осталось загадкой.

Второй раз Анджей попытался извести князя Влада, подкупив прислужника. Лях уговорил повара, за восемь золотых отравить опального правителя. Стряпун клялся и божился что обильно приправил ядом квашенную капусту, которую подали князю вместе с запеченным поросенком. Но прошел день, два, неделя, а Влад оставался живым и здоровым. В отличии от прислужника. Навестив отравителя, чтобы вернуть напрасно потраченные золотые, Анджей застал его в плачевном состоянии. Мужчине везде мерещились печенные поросята. Он, не переставая, пытался надкусить все без исключения предметы. Стол, рубаху, ушат, кровать. Жену, детишек. Баронет признал прислужника одержимым и несчастного изгнали из города.

Не напрасно родовое прозвище князя Дракула, то есть чертов. Сам Сигизмунд, основатель Ордена Драконов, так нарек предков господаря. Но говорить обо всем этом королю Казимиру бесполезно и глупо.

– Вечно вы все усложняете, – продолжал король. – Ладно. Надоело. Говорите что хотели и проваливайте!

Кшиштов, хитрый лис, молчал. Анджею ничего не оставалось как снова принять гнев на себя.

– Ваше величество, мои шпионы сообщили что Матьяш смягчился. Влад Третий этой зимой участвовал в походах венгров против тюрков в Сербии. Очень храбро себя повел в осаде Шабаца. Более того …

Васпан замолк. От того как он донесет до хозяина следующую новость зависит его жизнь.

– Да говори уже, – рявкнул Казимир.

Ничего хорошего это не означало. Но деваться некуда.

– Корвин выдал за князя Влада свою кузину Илону …

– Вот! – король крепко стукнул кулаком об подлокотник. – То, что я говорил. Теперь Мехмед завязнет не только в Молдове, но и в Валахии. Тем временем Матьяш будет нас беспокоить с запада. И еще Орда с юга.

– Ваше величество, – тихо, почти шепотом обратился Анджей, – смею заметить, если Матьяш Корвин до сих пор не посадил Влада на Валашский трон, значит что-то его удерживает. С вашего милостивого благословения я … – подданный осекся, покосившись на кастеляна, – мы готовы вмешаться в ситуацию и разыграть противоречия.

Казимир немного подумал и раздраженно махнул рукой.

– Делайте что посчитаете нужным. Хуже уже не будет. Но учтите, если в следующем году осман не будет под стенами Буды, ваши головы будут под моими ногами. А теперь пошли вон!