– Тэнгиз, – произнесла я.
Он сразу же присел напротив меня, испытывающе заглянув в лицо.
– Господин Тэнгиз, – поправил он.
– Да, развяжи меня.
– Обращайся ко мне как положено.
Итак, я чувствую какую-то неуверенность с его стороны. Мне кажется, он в глубине души не знает, чего хочет от меня. Поэтому не стоит его злить. Чем более я буду ему напоминать о том, кто я, и чем более он будет видеть во мне личность, тем труднее ему будет унизить меня. Так я думаю. Я должна перехватить инициативу.
– Господин Тэнгиз, развяжите меня, и еще я хочу пить.
Тэнгиз кивнул. Он наклонился в мою сторону, обхватил руками, как бы обнимая, а сам развязал узел на плети. Моя голова уткнулась ему в плечо. Сегодня Тэнгиз специально разоделся празднично в черный халат, вышитый розами настолько, что казался красным. И от него так веет духами. Да он старался для меня. Это могло быть даже трогательно в другой ситуации.
Наконец он отстранился. Я размяла руки и взглянула в его настороженное лицо. Что же мне с этим делать. Как вынудить его отпустить меня. Он же упрется как ребенок. Но надо с чего-то начинать.
– Зачем ты привез меня сюда? Чего ты хочешь? – прямо спросила я.
Тэнгиз невесело усмехнулся.
– А ты не знаешь зачем?
– Я не та, кто тебе нужна.
– Я сам решу.
– Ты это только из мести мне делаешь?
– Нет, – сразу же ответил он, – не только.
– Тогда из ненависти к Таяну?
– Мне все равно на него!
Он разозлился, схватил меня за шкирку и приблизил к своему лицу.
– А тебе?
– Он сказал, что женится на мне, – выпалила я, – поэтому вы не имеете права меня удерживать.
– Сказал, что женится, – Тэнгиз расхохотался, – но ведь не женился. И уже не успеет. Ты будешь моей наложницей.
– Наложницей? Почему сразу не женой? – приподняла брови я.
Тэнгиз отпустил меня и уселся, скрестив ноги.
– У меня уже есть жена.
– Вот как! – неподдельно удивилась я, – так я вам на что тогда?
– Ты мне нужна.
– Глупости говорите.
– Замолчи.
– Так расскажите о своей жене, она здесь?
– Нет, она в своем доме, она тут не живет. Отец женил меня, когда мне было семнадцать.
– Аа, вот оно как.
Мне стало интересно. Применяет ли Тэнгиз к супруге свои садисткие увлечения. Скорее всего эта девушка из знатного рода, но раз она не живет с ним в одном доме вполне возможно, что Тэнгиз ее не любит. Может, он вынужден вести себя с ней прилично? Хотя по знатности нет никого выше рода Эль-Тимура во всей Юани.
– О чем ты думаешь? – спросил он.
– А ничего, – махнула я рукой.
Как оказалось держать дистанцию с Тэнгиз и контролировать его выпады – дело почти невозможное. Он действовала для моего мозга совершенно нелогично. Вот и сейчас вдруг ни с того ни с сего он вновь сорвался с места, коршуном навис надо мной, схватив за талию, он прижал меня к себе, встав на колени и зашипел прямо мне в лицо:
– Я прикажу одеть тебя как женщину, и овладею тобой сегодняшней ночью. Но ты не переживай, будет больно, но тебе понравится. Думаешь я забыл тебя или оставил? Нет. Я не переставал думать о тебе. И мне совершенно не интересно твое мнение на этот счет. Ты станешь моей рабыней.
– Нет, – ответила я, глядя в его глаза.
Он шумно и зло выдохнул и впился в мои губы. Мне было больно. Но я не хотела этого показать, зная, что такое только доставит ему удовольствие. Но когда его руки стали подниматься вверх по спине, я не выдержала и оттолкнула его.
– Хватит, оставьте меня, – я почувствовала кровь на губах и сплюнула ее на пол.
Тэнгиз рассмеялся, но не стал больше приближаться.
– Я приду…ночью, – он поднялся и отошел к двери, – будь готова. Можешь ничего не делать, просто будь собой, мне нравится.
Еще какое-то время он молча взирал на меня. Я чувствовала себя как никогда униженной. Тогда он вышел. И только после этого я позволила себе упасть на матрас и расплакаться. Я не знаю выхода. Я слишком слабая. Я не могу оказать должного сопротивления и мне не хватает хладнокровия и умения, чтобы управлять Тэнгиз. Я в ловушке.
Слезы постепенно утихли. Я села, собираясь поискать воды, и только сейчас заметила тень под дверью. Кто-то стоял там, а потом, словно почувствовав мое внимание, сразу отошел. Я услышала по коридору звук тяжелых шагов как от военных сапог. Это Тэнгиз должно быть. Он что стоял и слушал как я плачу. Это и называется садизм? Или это выражение тайного сочувствия, в котором он сам не отдает себе отчет?
Иногда, в такие минуты, меня вдруг нестерпимо бросало в сон. Может, это что-то нервное, но от напряжения, я бывает засыпаю. Я прилегла на постель, забралась под одеяло и вяло размышляла о способах спасения. Что подумает Таян, поймет ли он, куда я пропала или ему будет все равно.
Эта мысль, что я могу больше не увидеть Таяна, став бесправной наложницей Тэнгиз, ужаснула меня. Теперь-то я по достоинству оценила благородный жест Таяна, он не требовал ничего от меня, предлагая фиктивный брак. К черту любовь, как говорит Светлана Лобода, гораздо больше меня интересует как раз невыполнение супружеских обязанностей.
Я закрыла глаза, настраиваясь. Я-то знаю, что способно выбить Тэнгиз из строя. Это его отец. Я поморщилась, это почему-то казалось мне запрещенным ходом. Не хотелось втаптывать Тэнгиз в грязь, хотя я и знаю как. Но я еще не потеряла остатков своей чести. Как ни странно вспомнилась наша первая встреча и разговор о чести. Кто бы знал, что уже через пару месяцев он соберется меня лишать ее.
Дверь вдруг открылась. Вошли две служанки. Я поняла зачем. Было два выхода: отчаянно сопротивляться или подчиниться им. Интересно, к чему приведет сопротивление. Может, они позовут Тэнгиз, или сами изобьют меня или вколят наркотик какой. Ой, шприцов же еще нет.
– Вставай, – велела служанка, – господин сказал приготовить тебя как новую наложницу.
– Я не наложница, – я скрестила руки на груди, вжавшись в постель.
Служанки переглянулись и зашептались.
– Это девушка вообще?
– Это евнух!
– Он цветноглазый.
– Фу, уродство.
– Это же наш господин, знаешь его вкусы.
– Эй, ты! Евнух-сэму, вставай и топай сюда! – грозно повторила мне служанка.
– И не подумаю, – я выпятила губы, больно задетая их комментариями о моей внешности.
И почему все видят во мне уродину. Так тяжко это. Я никогда не обладала модельной внешностью, но всегда считала себя довольно милой, несмотря на это мне очень часто приходилось терпеть нападки на свою внешность, то из-за маленького роста, то из-за веснушек. Люди иногда так жестоки, так почему тогда, если эти женщины видят во мне уродину, Тэнгиз так прицепился ко мне. Неужто правда из-за своей извращенной фантазии.
Одна из женщин подошла ко мне, схватила за руку и рывком попыталась поднять, я не подчинилась ей. Буду драться, если придется. Тогда уже вдвоем они накинулись на меня, пытаясь поднять. У них получилось это, но я стала сопротивляться, не делая и шага из комнаты. Вскоре они устали от моего поведения и вышли. Я понимала, что это еще не победа. Потому что они вернулись и уже не одни. Тэнгиз был с ним. На его лице играла торжествующая улыбка.
– Я приведу еще служанок, и тебя силой будут переодевать, – заявил он, посмеиваясь, – а еще я останусь здесь и буду смотреть. Разденьте ее!
– Стоп! – я прикрыла стратегические места руками, хотя и была в одежде.
– Ты победил, Тэнгиз, но только в первом раунде. Я согласна.
– Мне это приятно слышать, – ответил он.
– Не очень-то веселись. Но если тебе нравится, я всегда могу быть покорной, – я пристально посмотрела на него.
Что если это план. Он хочет сопротивления, насилия. Это его возбуждает. А если я превращусь в безропотную овечку. Если сдамся до срока, будет ли это ему интересно.
– Мне нравится, – он опустил взгляд, – не знаю почему, но мне нравится. Ты особенная для меня, начинайте, не хочу долго ждать. И… Мату, я же знаю, что это еще не конец игры с твоей стороны. Я же вижу, что нет.
А его так сразу не проймешь. Но я испробую все методы. Тэнгиз вышел.
– Ну давайте делайте свою работу! – обратилась я к слугам.
Они скривились при виде меня.
Поначалу как всегда меня заставили принять ванну с лепестками разных цветов. Дело это было нелегким и унизительным. Обычно я купалась сама, но сейчас служанки следовали за мной по пятам, нелестно разглядывая мое обнаженное тело. Это было очень сложно для меня, слушать их комментарии:
– Интересно, какое тело у сэму?
– Это и правда девица.
– А фигурка у нее неплохая. Кожа такая белая. А может и получиться из нее красавица. Господин Тэнгиз уж как глаз на нее положил.
Что ж, и на том спасибо. После омовений во все тело необходимо было втирать ароматические масла с терпким тяжелым цветочным запахом.
– Что это, так пахнет сильно? – спросила я.
– Это мимоза, дорогуша, – растирая мою руку, служанка весело улыбнулась.
– Мимоза, зачем?
– Феромоны, для возбуждения, понимаешь о чем я? Ты девственница?
Я покраснела. Ну и вопросики у них.
– Я же для твоего блага спрашиваю, – тут же пояснила служанка, – эх не повезло тебе, господин Тэнгиз, точно зверь.
Меня от страха опять начало тошнить. Женщины опечаленно принялись сновать вокруг меня, подбирая одежду. Чувствуя их сострадание, я стала впадать в панику. А если не удасться избежать самого страшного. Что ж я вот так вот запросто отдамся Тэнгиз, да еще и в какой-то зверской манере. По моим щекам потекли слезы, и не было сил их сдержать.
Служанки начали нашептывать какие-то советы, типа расслабиться, или возбудить господина до такой степени, чтоб все прошло побыстрее. Но это делало мое состояние только хуже. Нет, я этого не вынесу.
В итоге меня облачили в прозрачное нижнее белье, белый халат с синей тесемкой, перевязанный под грудью драгоценным поясом, сверху полагался алый халат с золотыми вышивками. Все это было не так плохо, хотя бы не голой потащили в спальню.
За все это время мне дали поесть и даже вина, но я подозревала, когда выпила его, что там были также подмешаны какие-то феромоны. Потому что я слегка странно себя чувствовала, сознание притупилось, а тело стало податливым и мягким. Неужели Тэнгиз настолько сомневается в своей мужской привлекательности, что повсюду сует эти феромоны. Вжуух! Надеюсь, я сохраню холодный рассудок.
И вот меня повели в покои господина. Мои пальцы, придерживающие полы халата, дрожали, а на губах играла улыбка, которую вызвало вино.
Служанка открыла двери, втолкнула меня внутрь и тут же исчезла. Тэнгиз был уже там. Он стремительно обернулся, потому что до этого смотрел в темное окно, уже наступила ночь.
Я скроила недовольное лицо, чтобы выглядеть не так уж привлекательно. Помнится, когда я явилась перед Таян в женском обличье, то жутко опозорилась, может, и здесь это сработает. Но так как я не так стеснялась, как в прошлый раз, то к моему сожалению я не споткнулась, не зацепилась рукавом за люстру и не подожгла случайно дом.
Тэнгиз медленно подошел. Он заинтригованно разглядывал меня. Потом протянул руку и кончиками пальцев коснулся моей щеки.
– Может, хватит уже этого цирка, – вдруг неожиданно для себя самой взорвалась я, – сколько вы будете мешать мне жить? Я не хочу с вами спать, и не с кем не хочу, я убежденная девственница. Только попробуйте это исправить. Я буду как каменное изваяние, вы не получите ни малейшего удовольствия. Разве не ясно, что я не такая, как вам нравится. Я из тех девушек, которых вы обычно презираете.
– Презираю? – удивился Тэнгиз, наблюдая мою бурную реакцию.
– Да.
Он вдруг схватил меня за горло и прижал на расстоянии вытянутой руки к двери.
– Что ты хочешь этим сказать? – склонив голову поинтересовался он.
Я подавила страх из-за его пальцев, сжимающих мою шею, и ответила честно. Искренность – единственное, что было у меня в запасе сейчас.
– Господин Тэнгиз, знаете какая я, – я нечаянно всхлипнула, – я плакса и боюсь боли. И я из тех, кто будет просто плакать, когда вы будете жестоки ко мне. Я просто могу рыдать и бояться вас, но даже не окажу должного сопротивления. Вы хотите борьбы, но ее не будет. Я знаю, что вы презираете женщин, которые не могут ничего кроме как просто быть слабой и плакать, но я именно именно такая. И мой предел исчерпан. Так нужна ли вам я? Даже если овладеете мной один раз, то очень быстро надоем вам. И вы оставите меня. И забудете обо мне, ибо я одна из многих в вашей постели. А мне будет больно, так больно потерять вашу дружбу. Ведь доверие между нами уже никогда не восстановишь после этого. Этим и отличаются отношения мужчины и женщины от дружеских. Так неужели вы хотите потерять меня ради одной единственной ночи, которая даже не принесет вам ожидаемого удовольствия?
Тэнгиз все это время пронзал меня взглядом. Его рука дрогнула на моем горле. Его глаза напряженно расширились.
– Пойми, – мягко, как будто оправдываясь, сообщил он, – я уже не отступлю, и я сделаю тебя своей.
– Да разве вы не хотите подумать о последствиях?
– Не хочу.
Я прерывисто вздохнула. Бесполезно, его рассудок закрыт сейчас. Но он ждал. Я знала чего, он хочет, чтобы я начала сопротивляться, ругаться, оскорблять его, тогда бы он освободил своего зверя и накинулся бы на меня.
Тэнгиз, тяжело дыша, вдруг приблизился, вдохнув воздух возле меня. О нет, это же все феромоны. Он был выше меня, потому ему пришлось склонить голову. Неужели сейчас опять целовать начнет. Я чувствовала дрожь и жар, исходящие от его тела.
– Уже можно начинать паниковать? – прошептала я больше для себя.
– Да, – Тэнгиз провел губами по моей щеке. Я съежилась.
Он вдруг подхватил меня на руки и понес к круглой кровати, увешанной шторами. Надеюсь, она не вертится. Что же придумать.
Тэнгиз довольно аккуратно положил меня на простыни, а сам навис рядом, но не ложился на меня как в прошлый раз. А просто смотрел с каким-то болезненным выражением на лице. Мне что ему скомандовать, чтоб начал меня насиловать.
Какая же у меня тактика будет? Я не знаю, и это было плохо.
– Ты… я так не могу, ты такая слишком… – наконец сказал он.
Я подняла на него взгляд.
– Какая?
– Ты слишком правильная. И ты такая маленькая, – с трудом подбирая слова, сообщил он, – то есть, я хотел сказать хрупкая.
– Разве тебе не доставляет удовольствие унижать таких как я?
– Так ты этого хочешь?
– Нет, это я по дурости сболтнула. Просто раньше ты не особо заботился о моей сохранности.
– Мату, – взволнованно прошептал Тэнгиз.
– Что? – мое сердце сильно забилось в груди.
Тэнгиз оперся на одну руку, а другой провел по моим губам, потом опустился к шее, опускаясь ниже.
– Стой, – я дернулась, запахнув халат на груди.
– Подожди, я просто хочу посмотреть, – он оттолкнул мои руки и слегка распахнул халат на груди.
– На мою грудь, нет! – я вернула руки на место, защищаясь.
– Нет, да, но не совсем, – Тэнгиз взял одну из моих рук и посмотрел на запястье, все в синяках.
Я наконец поняла, он осматривал те повреждения, что нанес мне. Ему это нравится что ли.
Он прерывисто дышал и не отпускал мою ладонь. А потом вдруг поднял ее и приложил к своей груди, распахнув халат. Я ощутила его горячую кожу под своими пальцами и бешеное сердцебиение.
– Слышишь, мое сердце и кровь так пылают. Мне кажется я лишаюсь воздуха, – сложив брови домиком сообщил Тэнгиз, – так почему ты не хочешь быть моей?
– Я, значит, это… – заикаясь выдала я, с трудом соображая что сказать, – ненавижу боль.
Тэнгиз тогда наклонил лицо ко мне, наши губы соприкоснулись. Он все еще крепко держал мою руку на своей груди так крепко, что было больно, но это же для него в порядке вещей.
– Мату, – выдохнул он в мои губы, – если хочешь, я…
Раздался шум, двери неожиданно отворились и кто-то вошел, громко стуча. Тэнгиз непонимающе встал, яростно взглянув на вбежавшего слугу. Я также присела на кровать.
– Что такое! – взревел Тэнгиз.
– Господин! Там Его Величество император!
– Император! – Тэнгиз схватился за сердце, будто его сейчас инфаркт хватит, – что он тут делает? Как? В такой час? Что за бред!
– Он требует вас! Святые Небеса, он идет сюда!
– Я сейчас выйду.
Тэнгиз нервно взглянул на меня, секунду он метался, но времени связать меня у него не было. Ему оставалось только одно.
– Сиди тихо, я вернусь, – неуверенно сказал он, понимая, что это почти бесполезно, – эй, ты, – позвал он слугу, – вызови сюда мою охрану, сделайте так, чтобы она не ушла.
– Поторопитесь, господин! – слуга кивнул.
Тэнгиз поспешно вышел, двери за ним закрылись. Слуга остался стоять возле меня. Я встала с постели, он не мешал мне передвигаться по комнате. Для начала я подошла к столику, чтобы изобразить, что хочу выпить винишка с феромончиками. И пока я наливала ароматную жидкость, мой взгляд вдруг упал на что-то совершенно неожиданное. На тумбе рядом лежали разноцветные свитки с какими-то схемами.
Я отпила вина, искоса взглянув на мужчину. Он занял позицию возле двери, видимо, собираясь перехватить меня в случае побега. Но как раз сейчас бежать я и не собиралась. Заметит ли он, если я возьму документы.
Набравшись храбрости я загородила собой тумбу и одной рукой чуть раскрыла свитки, чтобы понять, что именно там начертано. Это был план-схема какого-то тайного места, как я поняла и еще денежные сделки с ильханитами.
– Кто-то идет! – вдруг тревожно возвестил слуга и обернулся к раскрывающейся двери.
Я недолго думая, схватила схемы и записи, и засунула их себе в рукава и за шкирку. Двери распахнулись и на пороге возник император Тогон-Тэмур-Темур. Слуга упал на пол ничком. Я также бухнулась на колени, а потом стукнулась лбом о пол. Мое сердце встревожено забилось. Что это значит? Что будет, если Тогон-Тэмур узнает, что я женщина. Меня казнят? И почему Его Величество ворвался в спальню Тэнгиз? Что вообще лучше виселица или изнасилование? Ну и вечерок!
– Где она? – властно спросил Тогон-Тэмур.
Думаю он обо мне. Я чуть приподняла голову. О мой Бог! В покои вошли Тогон-Тэмур, с ним верный Мунха и телохранители, а с ними не только Тэнгиз, но и скромненько так, за чужими спинами стоял Таян.
Что же это значит. Он нашел меня взглядом, но я не смела посмотреть ему прямо в лицо.
– Ваше Величество, я… вы…это недопустимо! – промямлил растерянно Тэнгиз.
Тогон-Тэмур рассерженно топнул ногой, взмахнув пышными рукавами, на его капризном красивом лице отобразилось раздражение.
– Как вы посмели, господин Тэнгиз!
– Ваше Величество!
– Вы украли моего евнуха! Из дворца! К тому же это даже не евнух! – воскликнул Тогон-Тэмур после подсказки Мунхи, – покажите мне эту женщину.
– Вот она, – Мунха аккуратно пальчиком указал на меня.
Я со всего размаха бухнулась лбом о пол, ойкнув от боли.
– Это она? Это правда женщина? Всемогущие небеса! За что мне это? Подними голову, женщина! – Тогон-Тэмур подошел и встал надо мной, все остальные поступили также.
Я, стиснув зубы, подняла голову, взглянув на императора. Его раздражение сменилось на изумление.
– Поднимись, – тихо сказал он.
Я встала.
– Мату, и ты туда же. Что с вами, женщинами, не так? Почему ты притворялась евнухом?
Я обвела взглядом всех присутствующих. Мунха, Таян, Тэнгиз. Его Величество.
– Ваше Величество, – ответила я, – я оделась евнухом, чтобы не случилось того, что произошло сегодня. Я не хотела быть чьей-либо наложницей или женой. Я не хотела быть обесчещенной, а участь рабыни это предполагает.
– Не хотела бы? – Тогон-Тэмур с любопытством рассматривал мое лицо, – но ты женщина, и такая уж у вас участь. Как это не хотеть быть женой или наложницей. Судьба женщины – принадлежать мужчине. И ни ты, ни кто-либо другой не может избежать этой участи. На что же ты надеялась, глупая женщина?
– Я надеялась, – подавленно сказала я, – быть свободной.
Таян бросил на меня предупреждающий взгляд. Но я уже произнесла эти слова.
– Ты и вправду глупа и своевольна. Ваш народ так воспитывают? – спросил Тогон-Тэмур, – оставь эти надежды, хватит лелеять в душе неисполнимые мечты. Господин Тэнгиз, – император отвернулся от меня, – эта женщина моя собственность. Вы совершили преступление, выкрав ее из моего дворца. Вы нанесли мне оскорбление. Я вынужден буду наказать вас.
Тэнгиз со смесью удивления, презрения и непонимания взирал на императора. Неизвестно было ли в полномочиях Его Величества наказать сына канцлера, учитывая шаткий статус императорской власти. Но сказано было эффектно.
– Я забираю эту женщину во дворец, – заключил Тогон-Тэмур.
– Но вы не можете, – воскликнул Тэнгиз, его глаза лихорадочно забегали, – Ваше Величество!
– Не говорите мне таких вещей, господин Тэнгиз!
– Ваше Величество, – лицо Тэнгиз натужно покраснело, – я уже сделал ее своею женщиной, она больше не может принадлежать вам.
Я стояла как огорошенная. Что он только что сказал. Мунха и евнухи удивленно ахнули. В лицо Таяну я даже побоялась посмотреть.
– Ваше Величество! – я вновь упала ему в ноги, – Ваше Величество, взываю к вам, это ложь! Господин Тэнгиз не прикасался ко мне, и я готова доказать это, – я покраснела, чувствуя жгучий стыд, но все равно прокричала, – Ваше Величество, я невинна, и могу это доказать!
Я взглянула на лица присутствующих. Тэнгиз раздосадован моим заявлением. Тогон-Тэмур с интересом взирает на меня. Таян, кажется, смущен всем происходящим. Я видела его лицо, сосредоточенное и опечаленное и не знала, что скрывается в его мыслях.
Мунха прошептал что-то на ухо императору.
– Господин Тэнгиз, вы хотели мне солгать? – спросил Тогон-Тэмур.
Тэнгиз промолчал. Я ожидала вердикта.
– Мунха, возьми эту женщину. Кхм, эту девицу, я хочу сделать ее своей наложницей.
Что? Я была поражена этим заявлением. Мунха подскочил, больно сжав мою руку, он поднял меня, шипя что-то вроде, что не стоило этого говорить. Но я не понимала, наложница императора! Это же конец! Я нашла глазами Таяна. Он встревоженно смотрел на меня, будто собираясь что-то сказать. Но при императоре, после его заявления он не мог даже приблизиться ко мне.
Император развернулся и вышел. Мунха потащил меня следом. Тэнгиз удрученно смотрел мне в след, и как только император скрылся, он перевернул стол с кувшином вина. Я бросила на него последний взгляд, понимая, что он в бешенстве. Но сейчас меня больше волновала моя судьба.
Мы с Колтой вышли на улицу. Евнух развернул меня и очень зло прошипел:
– Глупая! Глупая! Как можно было так попасться!
Я потрясенно взглянула на него.
– Мунха, что теперь будет?
– Сама знаешь, наверно. Тебя скоро убьют во дворце. Такие как ты долго не живут.
– Спасибо, обнадеживающие слова. Сразу так жить захотелось. Что ты смотришь на меня как змий. Я что виновата?
– Да. Не стоило при императоре орать о своей невинности, тем самым привлекая его внимание. Он падок на такие вещи.
Я скривилась, представив, что это может означать.
– Но тогда бы Тэнгиз не отпустил бы меня.
– Не стоило выдавать себя вообще.
– Какой ты однако умный. Я что специально? Тэнгиз прицепился ко мне сам.
– Доигралась!
– Хватит меня во всем винить. Как вы меня нашли?
– Нуу… Явился твой любимый Таян к императору и заявил ему, что его евнух Мату не евнух, а женщина, и что ее, то есть, тебя похитил Тэнгиз, чтобы позабавиться. Император взбесился и под руководством Таяна пошел это проверить. Ты собственность Его Величества.
– Таян это сделал?
– А кто ж еще.
– А я могу с ним поговорить?
– Нет, нет, ни в коем случае, теперь ты ни с кем из мужчин говорить не будешь.
– Но я же говорю с тобой.
– Я… – Мунха открыл рот.
Мне стало так стыдно. Зачем я это сказала, он же евнух. Мунха непринужденно улыбнулся.
– Пойдем, ты поедешь со мной на лошади. Извини, носилки мы не прихватили.
– Но мне не привыкать, – ответила я.
Мою душу сейчас грело только одно. У меня есть важные сведения о делах канцлера, и я должна передать их Таяну. А он выручит меня. Он обязательно выручит. Он же рыцарь. Рыцарь Лунного Света. Пожалуй, он именно такой. Таян.
========== Майтхуна ==========
Дайду. Дворец Императора.
Мунха привез меня назад во дворец. Меня поселили в помещениях для наложниц. Их было великое множество, может, больше сотни. Те из них, которые еще только готовились стать наложницами как я, селили в общих комнатах с дворцовыми дамами. Они все время наблюдали за нами, как мы едим, спим и чем занимаемся. Это необходимо было, чтобы понять здорова ли девушка, является ли она девственницей и славный ли у нее характер. Все эти критерии, а также красота лица и тела нужны были, чтобы стать наложницей императора.
Я никогда не думала, что здесь окажусь. Случилось то, чего я опасалась с самого начала. Моя женская натура была раскрыта. Как и следовало ожидать быть женщиной гораздо сложнее. А особенно наложницей. Никуда не пойти, ни с кем не поговорить, жить по указке других и ждать милостей от императора.
Но я как раз ничего ждать от него не собираюсь. Я знала, что весть обо мне разнеслась уже по всему дворцу. Другие наложницы приняли меня враждебно, и из-за моей национальности и необыкновенной истории. Конечно, также присутствовала ревность. Говорят, император пренебрегает всеми, даже императрицей ради Олджей. На мой взгляд это делало ему честь. Но с другой стороны это и являлось проблемой для меня, потому что моей первой гостьей была как раз Фрейлина Ки.
Она зашла в мою комнату в сопровождении своей служанки и евнуха. Я встала с постели. Меня разодели в униформу наложниц – белое платье-халат и сиреневый жилет. Я встала.
– Ты, – Олджей высокомерно рассмотрела меня, – должна знать, что не сможешь влиять на императора.
– Я и не думала, Ваше Высочество, – я низко склонила голову, не желая этого спора.
Дамы и девушки с любопытством следили за нашим разговором.
– Я не советую тебе и дальше переходить мне дорогу. Мне все известно, что ты служила у Данашили, и если хочешь знать я раскрыла ее заговор с заклятьем собаки и она будет наказана как и все ее слуги, и ты тоже, если я прикажу.
– Я тут не при чем, – сообщила я, понимая. что она меня просто запугивает.
– А мне все равно при чем или нет. Но я могу не вспоминать о твоем участии в этом, если ты не будешь лезть в государственные дела, а также в постель к императору, это ведь твоя конечная цель?
– Нет, – буркнула я.
Если бы она могла знать насколько ошибается. Государственные дела – это да, но постель это не мое. Но не об этом сейчас.
– Что так поникла, испугалась? – насмешливо спросила Олджей.
– Данашили жалко, – я подняла взгляд.
Олджей разозлилась.
– Не смей жалеть ее! Однажды я убью ее собственными руками.
Наши взгляды встретились как скрещенные мечи.
– И кстати, – по лицу Олджей пробежала довольная улыбка, – я сейчас иду на встречу с учителем Таян. Ведь в прошлый раз ты сорвала наш разговор в библиотеке, – она прищурилась, наблюдая, не разозлюсь ли я, – может, передать ему что-то от тебя?
– Спасибо, Ваше Высочество, я как-нибудь сама.
– Ах, но ведь тебе нельзя с ним разговаривать.
– Но у нас мысленная связь, – ляпнула я.
Когда я уже прикушу свой язык. А ведь Красноглазый Демон был прав, отрезав мой гнусный язык. Я слишком много болтаю, и никак не могу остановиться. Пожалуй, это лучшее, что можно со мной сотворить. Интересно, это и есть смирение – я признаю справедливость своего наказания.
Олджей, решив, что с меня достаточно, вышла. Я села на кровать, взволнованно комкая рукава белого халата. Значит, Таян сегодня придет во дворец и будет видеться с Фрейлиной Ки. Как же мне умудриться встретиться с ним. И так, чтобы никто не увидел. Вот если бы сюда явился Мунха, я бы его уломала. Но он все время проводил у императора, а здесь царили придворные дамы и один старый корейский евнух.
– Эй, ты Мату? – раздался голос рядом.
Я вырвалась из плена своих коварных замыслов и подняла голову. Надо мной стояла девушка, одна из кандидаток в наложницы. Она была очень молода, лет шестнадцати и казалась очень милой на вид из-за круглого лица и щечек словно наливных яблочек. Она принадлежала племени меркит, как и Баян с Таян и была привезена из окрестностей Байкала сюда.
– Да, я Мату, – ответила я, – а тебя как зовут?
– Я Бабуша, – ответила она, улыбнувшись, отчего ее глаза превратились в щелочки, – Фрейлина Ки тебя ненавидит.
Я похлопала по кровати ладонью, чтобы Бабуша присела рядом. Она, скрестив ноги, уселась и с живым интересом взглянула на меня.
– Не то чтобы, она, наверно, ревнует императора, но я не думаю, что я нужна ему в качестве наложницы, да и вообще кто-либо из нас. Великий Хан ведь любит только Олджей.
Глаза Бабуши удивленно расширились она приложила тоненькие пальчики к пухлым губам.
– Что ты такое говоришь? Это не так.
Я не стала удивляться ее незнанию дворцовых интриг.
– Император постоянно проводит ночи с наложницами, такое говорят! – Бабуша зарделась.
– Что?
– Что он увлекается любовными практиками, а еще что после ночи с ним наложницы не возвращаются до того он неутомим. Поэтому ему все время поставляют все новых и новых.
– Что за бред, – я похлопала Бабушу по коленке, – это неправда. Ты видела, чтобы кого-то забирали?
– Да, – доверительно сообщила она, – и много раз, из наших девушек отбирали лучших и переводили в наложницы, а потом они просто не возвращались.
– Просто ты их не видела, так как они живут теперь в другом месте, – ответила я.
Мне стало не по себе. Мрачное предчувствие овладело мной. Может, ли это быть правдой. Или Бабуша просто наслушалась дворцовых страшилок. Что ж, Тогон-Тэмур – Синяя Борода какая-то? Или дело не в нем?
Да что же я это тут сижу. Мне же надо найти Таяна.
– Бабуша, ты знаешь, как мне выйти незаметно из дворца?
– Ах! – она опять покраснела, – зачем?
– Ну… я…
– То, что говорила Фрейлина Ки, ты любишь какого-то генерала? Ты хочешь встретиться с ним тайком?
– В общем, да!
Не знаю точно на какой вопрос я сейчас ответила.
– Тебя могут казнить, Мату.
– Я знаю, но мне очень надо, Бабуша, увидеться с ним.
– Я понимаю тебя, – она мечтательно улыбнулась, – я и сама влюблена.
– Ты влюблена? – натурально поразилась я, – в кого же?
– В генерала Талахая, только он не знает об этом.
– В Талахая!
– Да, – ее лицо приняло восторженное выражение, – он вез меня из степи вместе с другими девушками, он такой красивый. Знаешь, он обронил кое-что.
Бабуша засунула руку за пазуху и достала шнурок, продемонстрировав прикрепленный к ней осколок сломанной заколки, которые в изобилии обычно любил носить в волосах наш младшенький братец.
– О, Боже! Бабуша, ты и правда влюблена в него!
– Да.
Я прикусила губу, как же так. Сколько жизней и судеб, оказывается, кругом, сколько сердец, которые не знают друг о друге. Бабуша такая молодая и наивная. Суждено ли ей хотя бы еще раз увидеть Далахаяи не сулит ли это ей беду. Если бы я только знала, как правильно поступить.
– Знаешь, – решила я ответить откровенностью на откровенность, – а старший брат ДалахаяТэнгиз хотел сделать меня своей наложницей.