Ревизор: возвращение в СССР 8

Глава 4

Общежитие Горного института, Москва.

Приехав в общежитие к девчонкам, застал их в панике:

– Представляешь, ночью кто-то как дал ногой по нашей двери! Хорошо, что ты щеколду установил, так дверь устояла! А замок сломался! – сбивчиво сказала Галия, прижимаясь ко мне.

Эх, и здесь, в таком приличном вузе в столице, нашлась какая-то скотина, что девушек пугает! Я уже навел справки среди новых друзей – Горный институт в столице уважали. Играла роль и форма, и традиции. Отзывы о них были в целом хорошие, нормальные парни, девчонок, правда, там было маловато по понятным причинам.

– Не бойтесь! Я поговорю с комендантом. – попытался успокоить я девчонок. – Приструним этого шутника.

– Думаешь, это шутка чья-то? – неуверенно спросила Диана.

– Конечно, – уверенно кивнул я, – идиоты везде встречаются. Вот и у вас в общаге завелся такой, который думает, что это смешно.

– Вообще не смешно, – мрачно сказала Галия, – мы полночи не спали потом. И замок сломан. Как теперь из комнаты уйти?

А вот это действительно было проблемой. Замок новый вставить несложно, но печаль в том, что дверь стара как этот мир, куски отваливаются со стороны косяка. Не факт, что новый замок держаться нормально будет.

– Ладно, ждите меня здесь, – сказал девчонкам, – пойду к коменданту сбегаю. Подумаем, как вас спасать.

Спустился к коменданту. Описал проблему. Мужик реально вызверился на этого шутника.

– Совсем обнаглели, казенное имущество портить, – возмущался он, поднимаясь к нам на этаж. – Я найду на них управу. Попляшут у меня!

Осмотрев дверь, пришел к тому же неутешительному выводу, что и я.

– Косяк повредили, треснул. Замок уже не врежешь тут, некуда. От старого вон дыра. Дверь менять надо, – мрачно констатировал он.

– Как дверь! А когда поменяют? У нас же занятия. – встревоженно начали расспросы девчонки.

– Пока менять не на что. Новой двери нет, – покачал головой комендант. – Я внесу комнату в очередь на ремонт. Там видно будет.

– А сейчас нам как жить? – опешили девушки. – Иван Сергеевич, миленький, мы ведь даже закрыть дверь не сможем, на занятия уходя. Может нам в другую комнату переехать? – с надеждой спросила Галия.

– Другой комнату уже не найду. Общежитие переполнено, – покачал головой комендант.

Галия и Диана с отчаянием посмотрели на меня. Надо было что-то срочно решать.

– Иван Сергеевич, а навесной замок у вас найдется? – спросил я коменданта. – Можем его пока повесить как временное решение.

– А ты головастый, – одобрительно кивнул комендант, минуту подумав. – Пошли. Навесной точно есть, и дужки к нему найду.

В итоге прибил девчонкам на дверь снаружи петли для навесного замка, отыскав место повыше, там, где дверь была попрочнее, без дыр от предыдущих установок замков. На какое-то время хватит, а там надо дверь новую искать и менять самому. В формулировку «поставлю в очередь на ремонт» я верил слабо. Изнутри двери пониже установил еще одну щеколду, предусмотрительно выпрошенную у Ивана Сергеевича. Тот поворчал, но дал. Девушки все-таки в комнате живут. Немного их в общаге Горного, надо беречь. С двумя щеколдами дверь получше держаться будет, не слишком сильные удары выдержит.

Галия с Дианой придирчиво осмотрели результаты моей работы. Опробовали замок и щеколды. Неохотно признали, что пока сойдет, но смотрели неодобрительно, поджав губы и хмурясь.

– Так. Не вешаем носы! – скомандовал им по возможности весело. – Вернемся с картошки, первым делом займусь поиском новой двери. Не переживайте. Лучше скажите, вы вещи для поездки на картошку собрали? Если что забудете, там взять негде будет.

– Резиновые сапоги надо где-то взять, – сразу переключилась Галия на новую тему. – Мы с собой в Москву их не брали. Не думали, что пригодятся.

– Да, сапоги нужны обязательно, – я кивнул, – мне, кстати, тоже. Так, сегодня уже поздно метаться, а в понедельник после занятий захожу за вами и идем в магазин. Не задерживайтесь с пар.

Девчонки синхронно кивнули. В магазин они идти всегда были готовы, даже за резиновыми сапогами.

– Ой, посмотри, нам сегодня форму выдали, – встрепенулась Диана. – Совсем из головы вылетело, что хотели тебе показать. С дверью этой обо всем забыли.

– Ну, показывайте.

Девчонки начали вытаскивать из шкафа вешалки с формой студентов Горного института. Строгая синяя форма, похожая чем-то на милицейскую, но вместо погон нашивки с гербом Горного института. Синяя и белая блузки, юбка, китель, плащ.

– Позже еще форменное пальто, сказали, выдадут, – похвасталась Галия. – В начале октября обещали.

– Здорово! – похвалил я форму. – Выглядит солидно.

– Да, – ответила Галия, – вот только не совсем по размеру она нам.

Диана подтверждающе закивала головой.

– Совсем не по размеру, – огорченно сказала она, – ушить надо. А где тут в Москве портниху искать?

– Зачем вам портниха? – успокоил я девушек. – Бабушка же с Никифоровной переехали уже. Они наверняка шить умеют не хуже настоящих портних. У них немецкая машинка швейная очень качественная, еще дореволюционная, только наладить ее надо. Поедем к ней на выходные сейчас. Форму с собой возьмете. Все и сделаем.

Девчонки просияли.

– Только нам мастер нужен, швейную машинку починить, – поспешил я напомнить им, что не все еще так гладко, как хотелось бы. В городе никого еще не знаем, так что бате сейчас позвоню.

Сбегал к автомату. Терпеливо дождался, пока низенькая брюнетка из общаги, уже в форменной одежде, договорит со своей то ли мамой, то ли бабушкой. Зато у нее же разменял десять копеек на две двушки, чтобы самому позвонить можно было. Сдачи у нее не было, да я и не настаивал – дорога ложка к обеду. Все никак не привыкну, что в карманах обязательно должна быть медь – слишком прикипел к эпохе смартфонов, позабыл свои корни. Ничего-ничего, меня тут быстро жизнь заставит все вспомнить, что знал и умел в молодости, чтобы комфортно жить в СССР!

Повезло – папаня был дома. Изложил ему суть проблемы:

– Могу портниху порекомендовать хорошую, дешево берет, – сразу же сказал он, – и Кира, в принципе, кое-что тоже умеет, можете к нам подъехать хоть сейчас. А то да, девчонкам важно, чтобы форма хорошо сидела.

– Я просто хочу одним выстрелом сразу двух зайцев убить, отец, – сказал ему, – наверняка еще много раз что-то понадобится подшить или сшить. Мне бы швейную машинку лучше починить, что у бабушек в деревне. Они обе рукастые, так что сразу на будущее все эти проблемы и решим.

– Молодец, стратегически мыслишь, – похвалил меня отец, – тоже вполне решаемый вопрос. У Киры дядя швейные машинки и настраивает, и ремонтирует, и у него машина есть своя. Я ему сейчас позвоню, а ты мне перезвони через пять минут, узнаю, свободен ли он на выходных.

Вот как раз вторая двушка и пригодилась! Повезло, телефон никто не занял, через пять минут снова набрал отца. Поймал себя на том, что каждый поворот диска словно бы приоткрывает передо мной какие-то воспоминания из детства. Сколько же раз раньше я совал палец в диск и набирал цифру за цифрой! Пока не появились первые кнопочные телефоны.

– Все, решили вопрос! – бодро сказал Тарас, – он подъедет завтра к 7 утра к общежитию. Он знает, где это. Проследи, чтобы девчонки к тому времени собрались, не опаздывайте. Он пораньше хочет смотаться все сделать, после обеда еще куда-то едет. Белый Москвич, номер «18–90 наш». Звать Леонид, можно Леня. Заодно и вас подкинет к бабусям.

Поблагодарил отца, положил трубку. Теперь нужно мобилизовать девушек и настроить на завтрашний ранний подъем!

Как сразу же выяснилось, кто бы сомневался, ехать им вот сразу было не в чем. Все либо грязное, либо не глаженое.

– Ну так надевайте свою новенькую форму, машинку мастер починит, переоденетесь в халатики, пока бабушки вам форму вашу ушьют по фигуре, – пожал плечами я, – а грязную одежду возьмите с собой, постираете. Неглаженую тоже погладите. В чем вообще проблема?

– Так сейчас же не по фигуре, стыдно так выходить! – страдальческим голосом сказала Галия.

– Угомонись, у тебя парень уже есть, и меня эта ситуация устраивает, – пожал плечами я, – или ты хотела кому-то еще тут понравиться?

Ну, такой резон сработал. А у Дианы, я так понял, не так уж сильно ушивать нужно было форму, разок пройтись она сочла для себя некритичным. Да и сообразила, по-видимому, что на Москвиче всяко лучше до деревни добираться, чем на автобусе.

Распрощался с девчонками и рванул в общагу. Тоже собраться надо. Это им завтра к семи утра быть готовыми, а мне реально часов в пять вставать придется, чтобы вовремя на месте быть. По дороге в общежитие заскочил в гастроном, купил бабулям гостинцев: сушек московских и конфет. В деревне всегда сладкого хочется.

На следующее утро без пяти семь мы уже стояли на месте и дисциплинированно высматривали белый Москвич. Совсем несложное дело при почти отсутствующем дорожном движении.

Леонид подъехал пятью минутами позже. Нескладный высокий мужик под пятьдесят, с добродушным лицом, нос на котором свидетельствовал о белорусских корнях. Так оно и оказалось – стоило только спросить, как он стал с восторгом рассказывать о батьке в Могилеве, сестре в Минске, двух племянницах в Гродно. Делал он это уже, впрочем, ведя машину в нужном направлении, и достаточно умело. Я его расспрашивал, как они там живут, имея в виду, что можно будет смотаться потом с Галией сразу в три белорусских города, да достаточно серьезных, если вдруг захочется попутешествовать. Через Леню у нас там теперь есть, где остановиться. И никого это в СССР не напряжет, скорее обрадует, люди сейчас невероятно гостеприимны, ну а белорусы останутся гостеприимными и после краха СССР. Но ясно, что и подарки из столицы прихватим, чтобы не с пустыми руками соваться к практически незнакомым людям.

Нам повезло – дождей давно не было, так что деревенская дорога оказалась пристойной, чтобы доехать до самого нашего нового дома. Сегодня был выходной, так что бабушка с Никифоровной были дома. Обе хозяйничали перед домом на участке, расчищая палисадник.

Наше появление произвело настоящий фурор. Бабуля не ждала гостей, будучи уверенной, что у нас учеба и нам пока не до визитов. Тут же начались охи и ахи и разглядывание новой студенческой формы девушек. Выглядели обе эффектно в форменных юбках и кителях с нашивками. Еще и форменные фуражки обе надели, чтобы покрасоваться.

Познакомили бабушек с Леней, объяснили кто он. Восторга еще добавилось.

– Умница ты Пашка! – похвалила бабуля. – Так вовремя мастера привез. Нам как раз занавески подшить надо. Да и постельного белья нашить. Старого на тряпки пустили много, а новое шить не на чем.

– Проходите-проходите! – вторила бабуле Никифоровна, провожая мастера в дом. – Машинка вот здесь в углу стоит. Располагайтесь. А я пока чаю нагрею.

Леня деловито кивнул, снимая покрывало с машинки и раскладывая свой портфельчик с инструментами.

Я вручил бабуле авоську с сушками и конфетами. Та заглянула внутрь, благодарно кивнула и потащила все сразу на стол в вазочки выкладывать. Девчонки смущенно потупились. Они совсем не подумали про гостинцы. Не стал ничего говорить. Им полезно. Пусть учатся думать о таких вещах.

Пока женщины хлопотали, накрывая на стол и делились последними новостями, Леня закончил с машинкой и вышел к нам на кухню. Молодец, буквально минут сорок у него все заняло, не больше.

– Принимайте работу, хозяйки, – весело сказал он.

– Как? Уже все сделали? – удивленно всплеснула руками бабушка.

– Да там не так много работы было, – пожал плечами мастер, – машинка в хороших условиях хранилась, а это самое главное. Чуть подладил где надо, подтянул и готово.

Бабушка с Никифоровной тут же пошли испытывать машинку. Все работало как надо. Неубиваемая все-таки вещь – эти «Зингеры».

– Вы главное, хомут с колеса снимать после работы не забывайте, – наставлял Леня женщин. – Иначе растянется. А так это техника отличная. Работать должна хорошо. Но если будут какие вопросы. Обращайтесь.

– Спасибо вам большое! – поблагодарила бабушка мастера и позвала всех чаевничать.

Леня посидел с нами, попил чаю. От денег категорически отказался, сказав, что особо ничего не сделал, да и неудобно брать деньги с родственников. Смущенно взял ссобойку, которую ему шустро собрала Никифоровна. Та тоже умела на своем настоять. Аргумент из серии «я обижусь» сработал безотказно. После этого Кирин родственник укатил по делам, тепло со всеми попрощавшись.

Женщины тут же переместились к швейной машинке, начав колдовать над формой девчонок. А я, чтобы не мешать им, пошел во двор и начал приводить в порядок дровню. Часть дров была уложена в поленницу, а часть кучей валялась рядом. Прежний хозяин, видимо, не все успел сложить. Еще часть дров в виде чурок была свалена на подъезде к участку. Занялся в первую очередь чурками. Перетаскал их поближе к дровне, где была установлена колода для колки дров. Потом сложил в поленницу уже наколотые дрова, чтобы не валялись. А то осень, дожди зарядят скоро, все намокнет. Разобравшись с колотыми дровами, занялся чурками. Нашел в сарае топор, наточил и занялся колкой дров. Колун бы лучше подошел, но повезло, что топор был очень большой, веса хватало, чтобы раскалывать большинство чурок с первого раза.

Занятие это для меня медитативное. Да и форму на бетонных работах набрал неплохую, так что увлекся и опомнился только тогда, когда Галия пришла меня искать, одетая в уже подшитый форменный костюм. Сидела форма великолепно, о чем я с таким энтузиазмом сообщил подруге, что даже смутил ее немного.

* * *

Ксения выглянула в окно, посмотрела в сторону соседского дома и тут же встревоженно позвала мать:

– Мама, плохо дело! Соседи милицию вызвали!

– Что? Какая милиция? – подошла к дочери Шура, на ходу вытирая руки о передник. – И правда, милиция.

– Что теперь делать-то? – в панике спросила дочь.

– Успокойся, – Шура тоже встревожилась не на шутку, но старалась держать себя в руках, – мы еще ничего ведь особо не делали. Порасчищали тот фундамент старый да и все. Точно, – сказала она, – это они явно из-за того участка милицию позвали. Говорила тебе. Не спеши. Давай сначала все оформим. Никогда меня не слушаешь!

Дочь при этих словах махнула на мать рукой, и обе женщины снова встревоженно уставились в окно.

– Я и не знала, что у нас в отделе милиции женщины есть, – удивленно сказала Ксения.

– Так их и нет, – ответила мать, – они зачем-то городских милиционерок привезли. Связями своими, что ли, пофорсить хотят, московскими? Показать нам, что у нас шансов нет с ними тягаться?

* * *

Покушали, неторопливо поболтали о том, о сем. Больше бабули расспрашивали, конечно, нас. Какие у них тут могут быть новости в деревне? Но и у нас с новостями было не густо – что ждем отъезда на картошку, осваиваемся в общежитиях.

Через час в дверь постучали. Я пошел открывать, и обнаружил на пороге незнакомого деда.

– Трофим я, парень! – важно сказал он.

– Паша, – представился я, и крикнул, – бабушка, к тебе Трофим!

Бабушка подскочила очень быстро.

– Заходи, Трофим, – сказала она любезно дедку.

А тот и рад – чуть ли не быстрее меня в гостиной оказался.

– Сосед наш, Трофим, – представила его всем Никифоровна, – а это Диана и Галия.

Деда пригласили сесть за стол, налили чаю. Тянуть он с причиной своего визита не стал:

– А не слишком ли сурово вы взяли, Никифоровна? – обратился он к ней через стол, – а как дальше в деревне будете жить, после того, как соседей посадите, не подумали?

Мы удивлённо замерли, переглядываясь. О чем он говорит, вообще?

Глава 5

Московская область, деревня Коростово.

Первой опомнилась бабушка:

– Да о чем ты, Трофим?

– Да как будто вы не понимаете! – осуждающе покачал головой дедок, – вот же милиционеров из самой Москвы на Москвиче привезли? Привезли!

– Каких милиционеров? – не могла понять, о чем он говорит, бабушка.

А я как-то сразу понял. А ведь думал уже, что форма Галии и Дианы на милицейскую похожа. И вспомнил, что были терки с соседями из-за дома, еще, правда, не расспросил бабулю, чем все там закончилось. Ох уж эти деревенские! Жизнь тут воспринимают порой причудливо.

– Бабуля, они решили, что Галия и Диана из милиции… – подсказал все еще донельзя удивленной бабушке.

– Конечно, из милиции! – вскинулся дедок, – вот и форма милицейская!

– Это не милицейская форма, это форма студенток Московского горного института, – с улыбкой сказал я Трофиму.

Галия при этих моих словах встала и подошла поближе, чтобы сосед смог рассмотреть форму внимательнее. Дед Трофим сначала посмотрел на меня удивленно, а потом подошел и начал с интересом разглядывать нашивки на кителе.

– Ты глянь! И правда, не милицейские погоны, – сказал удивленно дед, – молоточки какие-то.

Он еще походил вокруг Дианы с Галией, а потом расхохотался.

– Вот бабы-дуры! Михайловы-то эти переполох на всю деревню устроили. Уже второй час носятся по соседям, голосят, что их новые жители посадить хотят ни за что. Просто, мол, к участку присматривались по соседству, а на них сразу милицию позвали. Да не простую, а столичную.

Дед смеялся так, что аж слезы на глазах выступили.

– Да как бы сюда столичная милиция приехала? С чего? – развел я руками.

– Так и я подумал, – подтвердил Трофим, – что странно это как-то, не делается так. Чего бы без нашего участкового кто-то еще приехал? Потому и пошел к вам разузнать….

– Они бы подошли, спросили, – сказала растерянно бабушка, – мы бы объяснили все как есть.

– Да вы что! Они ж перепугались не на шутку, – снова начал смеяться Трофим, а потом добавил уже спокойнее, – вы им, смотрите, сами не говорите ничего. Пусть думают, что и правда милиция. Меньше хлопот вам с ними будет. А то они вредные, гадости могут исподтишка делать.

Никифоровна с бабулей кивнули, а дед им заговорщицки подмигнул.

– У страха глаза велики. Придумают себе сами пугалок, меньше времени на пакости останется, – важно сказал Трофим.

– А участковый не явится посмотреть, что тут за милиция залетная?

– Гоша-то? – пренебрежительно спросил дедок, – он для этого хотя бы трезвый должен быть. А он же не просыхает… Побоится.

Похоже, Михайловых в деревне не особо жалуют. Видимо, не с нами первыми они сцепились. Удачно мы с девчонками форму подогнать заехали. Бабулям польза сплошная: и машинку наладили, и погостили, и соседей напугали…

Пообщались с дедом еще немного, потом занялись делами. Девчонки помогали дом в порядок приводить, а я продолжил разбираться с дровами. Ночевать решил в Москве, чтобы завтра пробежаться по магазинам и купить все недостающее из вещей, не откладывая на понедельник. А то мало ли, после пар не успеем, или дела какие появятся.

Свои резиновые сапоги, вспомнив, я у бабули забрал. Еще одна польза от поездки. Хорошо, что бабушка с Никифоровной успели уже переехать и все вещи привезти. А то пришлось бы новые сапоги покупать. А так у меня к «картошке» все было готово по списку. Девушек осталось собрать, и можно быть спокойным.

Галия и Диана воспользовалась моим советом, подгладили неглаженую, но выстиранную одежду старинным чугунным утюгом моей бабули, выстирали и взяли мокрым с собой то, что испачкалось. Форму сняли, не было больше необходимости, тем более, как сказала Галия, ее все время носить не надо, только на официальные мероприятия.

– Бабуль, а как с Тузиком? Можно его уже к вам перевезти? – вспомнил я про своего песеля.

– Да уже можно, наверное, – неуверенно ответила бабушка. – Только как ты его привезешь? Он же не ездил в поезде ни разу. Да и тебе времени нет особо в Святославль мотаться.

– Придумаю что-нибудь, – махнул я рукой, – главное, чтобы вы были не против.

– Мы как раз не против, – заверила меня Никифоровна. – С собакой веселее будет, да и спокойнее. Деревня все-таки, да и зима скоро.

Я кивнул. Надо теперь решить, как и с кем мне пса в Подмосковье передислоцировать. Задачка!..

Ближе к вечеру мы с девчонками пошли на автобус, благо остановка была недалеко. Деревня от Москвы по прямой была совсем близко, но автобус ехал какими-то кружными путями, останавливаясь на каждом столбе. Так что до автовокзала весь путь по времени занял почти час. Учитывая, что половина пути шла по очень плохой дороге с кучей колдобин, путь получился весьма утомительным.

– А на машине так быстро было, – удивленно сказала Диана, устало выпрыгивая из автобуса на автовокзале и поправляя юбку.

– А ты говорил, что может мы там сможем жить и на учебу мотаться, – с сомнением сказала мне Галия.

– Пока машину не куплю и на права не сдам, живем по общагам, – мрачно, но твердо ответил я.

Так ездить каждый день туда-обратно – радости мало. Если бы хоть электричка рядом была. Они ходят чаще, да и комфортней в сто раз по сравнению со стареньким автобусом. Эх-хех! В 21 веке туда уже метро ходить будет, там престижные коттеджные поселки стоять будут, по прямой-то до МКАД – 11 километров всего! Но сейчас это пока пригород, причем не самый удобный с точки зрения логистики. Пора взрослеть и садиться за руль, – мелькнула в голове ироничная мысль. Вот именно, взрослеть, до восемнадцати лет получить права не получится. Хотя, как вариант, Галия может на права сдать – была бы машина, главное!

Проводил девушек до общежития, так как уже стемнело. Лучше поостеречься.

– Завтра зайду за вами, по магазинам пойдем. Приготовьте список, – сказал им, прощаясь.

– В понедельник же собирались, – удивилась Диана.

– Давайте завтра лучше все купим, чтобы не откладывать. К тому же с утра народу в магазинах поменьше будет.

– Согласна. Идея хорошая, – кивнула Галия. – Во сколько встречаемся?

– Давайте часов в 10, – предложил я.

Девушки синхронно кивнули. Договорившись о планах на завтра, разошлись по домам.

* * *

Когда Инна в пятницу приехала на выходные к матери в Святославль, Славка уже сидел у них дома. Как-то сам собой сложился такой распорядок. Каждый вечер пятницы Славка приходил к Алироевым, дожидался Инну, чтобы узнать новости про Эмму. А утром в субботу ехал в Брянск, чтобы навестить ее в больнице.

– Вчера консилиум снова собирали, – рассказывала Инна, поужинав и взяв Аришку на руки. – Эмма уже вполне неплохо себя чувствует. Восстановление идет хорошими темпами. Доктор сказал, что вероятно ее скоро домой выпишут.

– Как домой? Когда? – изумился Славка.

– Пока точно ничего не сказали. Анализы еще делают. Но капельницы закончили, уколы тоже. Остались текущие реабилитационные процедуры, массаж, лечебная физкультура. Их можно и дома делать.

– Ой, как хорошо! – всплеснула руками Аполлинария. – Девочка, наконец, домой вернется.

– А когда точно известно будет про выписку? – не унимался Славка. – А как ее в Святославль повезут?

– Я на следующей неделе узнаю и сразу сообщу, – попыталась успокоить его Инна. – Сначала нейрохирург должен заключение дать и разрешение на выписку. Если он согласится, то тогда уже можно будет об отправке ее домой хлопотать. На скорой привезут, конечно.

– Ладно, у Эммы завтра сам спрошу, – махнул рукой Славка.

– Она не знает ничего, кто ж ей скажет! – Инна покачала головой. – Не тревожь ее без нужды. Когда все точно узнаем, тогда и расскажешь. А то она еще волноваться начнет, а ей этого вот совсем не надо.

Славка кивнул.

– Ты, Слава, пойди лучше Кларе Васильевне новости расскажи, обрадуй ее, – посоветовала Апполинария. – Вот ей точно лучше заранее о приезде внучки знать. Может комнату подготовить надо.

– Точно! – Славка вскочил. – Может помощь моя нужна будет. Побегу. Спасибо вам большое!

– Хороший парень! – вздохнула Инна, закрыв за убежавшим Славкой дверь. – Так старается. Повезло девочке с ним. Хоть бы восстановилась полностью.

И они с матерью синхронно вздохнули.

* * *

В воскресенье мы шопинг провели почти молниеносно – резиновые сапоги все же не предмет дефицита в Москве 1971 года. Побродили потом по городу, благо погода была хорошая. Покушали в пельменной и разбежались вечером по своим общагам.

На следующее утро я сразу начал активничать. Собрал на перемене Семена, Ираклия, Леху и начал с ними перетирать:

– Пацаны, надо нам как-то шевелиться начинать. В группе будут три важные для комфортной жизни студентов должности – комсорга, старосты и профорга. Вы видите, что творится – Брагин самозахватом решил стать комсоргом. Подтянул кого-то сверху и теперь командует вовсю со своей вечно недовольной мордой. По-хорошему, надо перестать тормозить и определиться, кого мы сами хотим видеть на этих трех должностях. Самим прикинуть, с другими нормальными людьми посоветоваться. Того же Брагина переизбрать, когда найдем достойного человека, и убедиться, что такого же сюрприза с самозахватом не будет со старостой и профоргом.

– А что? Правильная идея! – оживился Семен.

– А сам ты какую из этих должностей занять хочешь? – спросил с непроницаемым лицом Ираклий.

И только Леха ничего не сказал. Стоял, удивлялся услышанному. Не совсем еще пацан созрел, даже не понял, что именно я предлагаю, и как это сочетается с его обычной робостью перед взрослыми людьми. Видимо, был уверен, что нам профессора или товарищи из деканата всех назначат, как с Брагиным вышло. А от нас совсем ничего не зависит.

– Мне лично никаких должностей из этих трех не надо, у меня большие планы на учебу, – почти честно ответил я. В той части, что меня лично эти должности не интересуют, вообще не соврал, приврал только, что у меня планы на учебу. Учеба пока что была легкой и простой – большинство предметов, что стали полной новинкой для сокурсников, я на первом высшем в другой жизни прошел. С другими преподавателями, в другом московском вузе – но, тем не менее, это не с нуля изучать. Не хотел я становиться комсоргом, профоргом или старостой, потому что это много разных обязанностей. Тому же Мишке или Славке во время своих лекций в Святославле я предлагал идти в комсорги, потому как им нужно управленческий опыт приобретать с нуля и хоть так нужные связи заводить. В моем случае опыта у меня было выше крыши, как и умений заводить нужные связи в самых разных ситуациях. К тому же я предвидел, что скоро в Москве, в соответствии с полученной от Галии информацией о его сборах, появится Сатчан. Да если он даже меня снова по линии общества «Знание» привлечет, мне уже будет не до беготни со списками студентов и их мелкими проблемами. Это же Москва, тут совсем другой размах. Если даже в Святославле, выступив всего несколько раз, я заработал кучу заявок от организаций на мои персональные лекции, то в Москве, если людям понравлюсь, они могут лавиной на меня обрушиться. А почти каждая лекция – десятка, а иногда еще и подарки интересные. Всякой мелочью, как староста или комсорг, совсем не с руки будет заниматься.

А зная Сатчана, ох, вряд ли только этим все дело и ограничится! Я, в частности, хотел от него поддержки, чтобы попасть в этот самый «Комсомольский прожектор», о котором он мне и рассказал. Стосковался я уже по своей прежней работе, а это хоть как-то похоже на нее будет. По крайней мере, совершенно точно, до получения вышки ни о чем более серьезном мне точно мечтать нет оснований.

Вот тут уже, при моем ответе, лицо Ираклия дало сбой – вместо непроницаемой маски увидел на нем тень сомнения. Хорошо он меня читает, однако! Не случайно именно его фамилия при поступлении, как и моя, имела карандашную пометку. Кто-то серьезный, как мой Сатчан, его в МГУ протащил. А блатные бывают двух категорий – бестолковые, как тот же Брагин, который хорошую возможность получил и тут же зазнался, и очень даже толковые, которые при помощи блата просто раньше поднимаются по социальной лестнице, чем поднялись бы без него. Ираклий явно, как и я, относится ко второй категории – что-то да умеет и понимает в этой жизни.

– Если не верите, то давайте прямо сейчас все эти должности хоть между вами троими распределим, если они вам интересны, а я потом буду за вас народ агитировать, – предложил я, – все честно-благородно.

– Эй, я точно ни на что такое не претендую! – испуганно замахал руками Леха, – не надо мне оно!

– Я бы в профорги пошел, – не стал следовать этому позорному примеру Семен, сразу проявив свои амбиции. Ну да, ему национальность не позволяет в стороне стоять, большинство евреев, которых в той жизни знал, всегда с интересом рассматривали возможности хоть какое-то управленческое место занять.

– А я в комсорги, – признался Ираклий, видимо, поверив мне.

– Значит, нам тогда надо найти кого-то вменяемого и нормального, кто уже хоть немного пользуется авторитетом среди однокурсников, и договориться с ним. Что мы его поддерживаем на роль старосты, а он Семена и Ираклия поддержит со своими сторонниками на профорга и комсорга нашей группы, – сказал я.

– Ну ты даешь! – восхитился Семен, – на ходу подметки рвешь! Прекрасная идея, вполне может сработать.

– Сейчас уже есть идеи о таком человеке? – задумчиво спросил Ираклий. Не стал рассыпаться в похвалах, мое предложение принял, как рабочее, и тут же стал его развивать. Да, я в нем не ошибся, далеко пойдет.

– Тут у нас есть одна девочка, Светлана Костенко, вокруг нее всегда девчонки собираются, и парни тоже ее внимания ищут, – сказал я, – судя по одежде, из непростой семьи, и не только своей яркой внешностью знойной брюнетки народ привлекает.

– Да, я тоже заметил и согласен с характеристикой, – сказал Семен.

– И еще неплохой кандидат – парень после армии, невысокий, но очень в себе уверен, Евгений Булатов, – сказал я, – из провинции, но чем-то он людей к себе привлекает. Надежный, спокойный, за словом в карман не лезет.

– Ну тогда разделяемся и пойдем пообщаемся с ними, словно невзначай, с их окружением, – предложил Ираклий, – прикинем, можно ли иметь с ними дело. А потом на обеде встретимся, и решим, кого из них будем поддерживать.

Дельное предложение, мы ему и последовали. Но планы внезапно изменились – после следующей пары меня неожиданно вызвали в деканат. Пришла женщина лет тридцати в черной юбке и белой блузке, с властными манерами.

– Павел Ивлев? – громко спросила она, когда мы ломанули из аудитории.

Я, конечно, отпираться не стал, подошел к ней, и она молча меня повела за собой. Вопросов не задавал – знаю я такой типаж мелких клерков. Шансы получить у них нормальный ответ, когда они своей властью упиваются, равны нулю. Так зачем ее радовать и воздух сотрясать вопросами?

Вопрос прояснился, когда она подвела меня к кабинету замдекана экономического факультета по воспитательной работе, доцент Евгений Сергеевич Зудинов.

И вот тут я догадался, по какому поводу он меня вызвал. Либо ему наш разговор в пятницу с Брагиным передали, либо кто-то наши наполеоновские планы подслушал и слил уже сегодня. Отсюда и такое отношение у методистки, что за мной пришла, властно-холодное. Привела на расправу.