Наследники Эдема

Глава 18. Беженцы.

– Ты не права, Гэйли – уверенно сказал Эргол. – Решив нас уничтожить, они бы сделали это с безопасного для себя расстояния. Им нужен Фёст. Так что, скорее всего, высадят группу захвата.

– Если, так, то еще можем отбиться, – встрепенулась девушка. Достала теплый комбинезон, в три приема в него залезла. Затем вытащила из кучи вещей на полу предмет, похожий на покрытую хромом булаву. Вряд ли, конечно, это была булава по прямому назначению. Скорее всего, разновидность огнестрельного оружия. – Ты с нами, Эргол?

– Без вас справлюсь, – грубо ответил тот. Сжал огромные железные кулаки, и в одно мгновение бронированные пластины на его плечах и груди приоткрылись, выпуская наружу вместе с клубами пара, не меньше полутора десятка разнокалиберных стволов.

Увидев такое преображение, Гэйли едва не выронила свою «булаву». Глаза ее стали круглые, губы задрожали. Она что-то выкрикнула на глаплесе, явно выражая свое возмущение. Но Эргол не стал отвечать. Он отодвинул девушку в сторону, и направился к выходу.

– Что он собрался делать? – спросил я, надевая сапоги.

– Совсем из ума выжил, – буркнула та, поворачиваясь к копошащемуся в куче вещей мальчишке. – Кан, Сат. Перри анд.

Сат сунул под мышку какой-то небольшой сверток и встал рядом с девушкой. В глазах мальчишки читался отнюдь не испуг. Скорее, это была искра азарта.

– Все, уходим, – Гэйли подошла вплотную к стене. Размахнувшись, ударила оружием по зеркальной поверхности. Во все стороны брызнули сверкающие осколки. В месте пролома стала видна мерцающая сотнями разноцветных лампочек приборная панель. Еще один удар, и освещение погасло. Мы остались в темноте. Спустя несколько секунд со стороны двери раздался сухой треск. По стенам заплясали яркие отсветы, будто кто-то включил сварочный аппарат. А затем дом пришел в движение. Стеклянные панели, из которых он состоял, стали складываться, наезжая одна на другую. И в пространстве между ними уже вспыхивали разряды начавшегося снаружи боя.

Гэйли мощным толчком отправила Сата в одно из отверстий, потом пихнула меня. Падая на снег, я успел сгруппироваться, едва не налетев на мальчишку. Девушка выпрыгнула следом, тут же залегла рядом со мной.

– Дай мне какое-нибудь оружие, – попросил я, вжимаясь в холодные рыжие комья.

– Оно тебе не понадобится, – буркнула Гэйли, переворачиваясь на спину. – Будет только мешать.

Дом уже почти полностью сложился, и теперь я видел одинокий силуэт Эргола. Он поворачивался из стороны в сторону, извергая ливень огненных разрядов. Вспыхнуло и занялось стоявшее неподалеку дерево. И в свете пламени показались три тощие человекообразные тени. Такие могли принадлежать людям, страдающим тяжелой формой анорексии. Или поднявшимся из могил мертвецам.

В следующий момент в сторону Эргола протянулось несколько ярко-белых нитей. Одна из них его задела, и на снег брызнул раскаленный металл. Эргол покачнулся, сделал шаг назад, но продолжал сдерживать противника непрерывным огнем.

– Все, надо уходить, – Гэйли дернула меня за рукав.

И мы начали по-пластунски двигаться к ближайшему холму. Я последний раз оглянулся на героически стоявшего Эргола, и сердце мое сжалось. Тот уже потерял половину туловища. Расплавленный металл ручьями стекал по его ногам, капал на снег, образуя облака пара.

А сверху, где висело нечто огромное, чернее самой тьмы, сыпались все новые и новые тени. Они кружили вокруг своей пока единственной жертвы в дьявольском хороводе, то исчезая куда-то, то вновь появляясь. Эргол уже не стрелял. Он был неподвижен, словно монумент. И спустя еще миг окончательно растворился в сомкнувшей свои объятья темноте.

Наступила тишина. Я слышал, как рядом тяжело дышала Гэйли. К ее дыханию примешивалось громкое сопение Сата. Все-таки они переживали за Эргола. Какая по счету у него эта смерть? Двадцать четвертая?

– Главное, чтобы капсула далеко не убежала, – прошептала девушка. – Иначе долго искать придется.

В темноте сверкнула тонкая алая нить, затем еще одна, и еще. Лучи полосовали пространство, изредка натыкаясь на какую-либо преграду. Та вспыхивала, и в свете огня было видно, как разбегаются в разные стороны черные худые тени. А между ними носился крохотный цилиндр на паучьих лапках, подпрыгивал, огрызался из своих миниатюрных излучателей. Капсула как могла, защищала свое драгоценное содержимое.

И тут неподалеку от нас что-то взвизгнуло. Яркая молния расчертила небо по направлению к зависшему над нами крейсеру. Потом раздался оглушительный взрыв. Я мигом подхватил Гэйли и Сата, уводя их прочь от подбитой машины, которая в любой момент могла обрушиться нам на головы грудой пылающих обломков. Пока мы бежали, ударили еще несколько ракет. Взрывной волной сбило с ног, и пришлось ползти по рыхлому снегу, уходя из опасной зоны. В ушах стоял звон.

Я почти не помнил, как мне помогли подняться. Зато видел отблески огня на броне десятков металлических тел, уверенно движущихся в атаку. А рядом с нами уже садился челнок. И где-то вдалеке, словно пробиваясь из другого мира, слышался голос Гэйли.

Меня грубо впихнули в люк летающей машины, и почти сразу та выстрелила вверх. Чудовищные перегрузки размазали по полу, не давая сделать даже вдох. Вероятно, в режиме форсажа комфортом приходилось пренебрегать. И когда уже начало казаться, что тело вот-вот превратится в тонкий пласт мяса с примесью дробленых костей, неожиданно наступила невесомость. Я словно поднялся над полом, чувствуя необычайную легкость. Но это была только иллюзия.

Где-то рядом ругалась Гэйли. Она была так взвинчена, что голос порой срывался на визг. Если бы я еще понимал их глаплес…

– Фёст, с тобой все в порядке? – прозвучал из скрытых динамиков приятный баритон Лотбера. И я не удивился этой встрече. Торговец уже второй раз нас спасал. Или только меня?

– Живой, вроде, – я с трудом поднялся. Чувствовал себя так, будто побывал в мясорубке. – Спасибо, что вытащил.

– Рано благодаришь, – ответил Лотбер. – Война только началась. И одна из главных наших задач – обеспечить сохранность твоего уникального тела. Эргол передал данные по генетическому анализу, и они действительно впечатляют. Это наш шанс…

– Кто будет этим заниматься? Техники? – с иронией поинтересовалась Гэйли. – Вы уже пытались прыгнуть выше головы. А что в итоге вышло? Ну, скажи, зачем надо было взрывать их крейсер? Вы же их только разозлили.

– Не я решал, Гэйли, – попытался оправдаться торговец. – Не я один. Было принято решение, и поставлена боевая задача.

– Может, хватит уже, – взмолился я. – Как дети, ей богу. Потерянного не вернешь. И что толку теперь спорить? Лучше скажите, у вас есть решение проблемы?

– Сейчас летим на базу Техников, – ответил Лотбер. – А там уже будем думать. Нас слишком мало, чтобы достойно противостоять Наследникам. Нужны новые силы. Нужны добровольцы.

– Те-е-ехники, – задумчиво протянул я. – Это те, что строят самбоно и делают кукол?

– Это сборище умалишенных, – фыркнула Гэйли. – Возомнили себя высшими созданиями, способными защищать наши слабые несовершенные организмы. А что толку, если вы даже не имеете понятия, как воевать?

– Техники нашли свое предназначение, – продолжил Лотбер, игнорируя очередной выпад девушки. – Металлические тела имеют огромный боевой потенциал, и постоянно совершенствуются. Не знают усталости и боли. Мы всегда завидовали Наследникам, владеющим технологией воссоздания живых организмов. Но потом поняли, что из всего нужно извлекать выгоду. Каждый человек, обретший железное тело, должен становиться солдатом. Посмотрите вокруг. Все эти благоустроенные миры, они для хрупких и прихотливых созданий. Для таких, как вы.

А ведь эти Техники, и Лотбер в том числе, хотя бы пытались найти себе применение. И они в чем-то правы. Я вспомнил неуклюжего, испускающего струи пара, Эргола, который выглядел в жилом помещении, как бульдозер в залах Эрмитажа. Для чего ему уют и комфорт? Старая привычка? На поле боя или в неисследованных лесах какой-нибудь дикой планеты он смотрелся бы куда органичнее. Каждому зверю своя среда обитания, и этого не отнимешь. Техники шли правильным путем, что вызывало с моей стороны к ним глубокое уважение. Только железным солдатам не хватало опыта.

– А ты не думал, что постоянные искусственные тела – это неправильно? – Гэйли все никак не могла успокоиться. – Ведь Отец создал нас из плоти и крови, а не в виде машин. Мало Его генетического мусора, так еще и своего металлолома добавляем.

– Замолчи! – голос Лотбера ударил по ушам. – Как у тебя язык поворачивается так говорить?!

Дальше торговец перешел на глаплес, и я перестал его понимать. Возможно, это было даже к лучшему. Не стоило так глубоко забираться в личные отношения двух людей.

Я почувствовал, как челнок совершил еще один «прокол». На какой-то миг перед глазами все поплыло, ноги подогнулись, и стоило немалых усилий удержать равновесие. Окно в полу не открывали, поэтому, что творилось снаружи, я не видел. Наверное, очередной мир, населенный людьми. С однообразной флорой, и почти полным отсутствием фауны. Земля по сравнению с планетами Внешней Стороны действительно выглядела экзотическим заповедником. Наверное, мы все-таки где-то на уровне подсознания понимаем, что на прекрасной голубой планете находимся «в гостях», и что природа ее неправильная. Красивая, восхитительная, но чужая. Это не Дом, и можно позволить себе всякие непотребства. Я бы даже назвал такое поведение людей мародерством. Пожалуй, так. Ведь нет сдерживающих факторов, под влиянием которых дрогнет рука лесоруба, охотник выбросит ружье, или водитель не сядет за руль машины, перевозящей токсичные отходы. И простенькая фраза «чувствуй себя как дома», которую часто говорят гостю, служит не для раскрепощения пришедшего, отнюдь. Мне кажется, она имеет гораздо более глубокий смысл.

Мы ступили на лоснящийся влажным блеском в свете прожекторов бетон посадочной площадки. Темнота не позволяла видеть дальше освещенной зоны, и понять, где находимся, было пока невозможно. С одинаковым успехом челнок мог опуститься и на поверхность планеты, и уйти глубоко вниз, в подземный ангар.

– Это и есть база? – спросил я, заворожено наблюдая, как мимо нас, неумело пытаясь идти нога в ногу, проковыляла группа металлических солдат. И лязг от них стоял такой, что звенело в ушах. Не иначе, как мы находились в замкнутом пространстве.

– Я никогда здесь раньше не была, – проговорила Гэйли, обняв одной рукой Сата за плечи. – Вон, смотри, – она указала на только что приземлившийся второй челнок. Из него вышло несколько человек, и теперь они тоже ошалело оглядывались по сторонам.

– Беженцев привозят, – догадался я.

К нам подошел один из местных, с головой в виде поставленной на вершину пирамиды. Он что-то сказал на глаплесе, Гэйли кивнула, и дернула меня за рукав.

– Идем, – девушка двинулась вслед за солдатом. – Нас накормят. Потом выделят места для отдыха.

– Это уже лучше, – я не отставал от нее ни на шаг.

Мы вошли в какое-то строение, похожее на бункер. Когда тяжелые створки дверей закрылись, я ничуть не удивился, поняв, что оказались в кабине грузового лифта. Спустя мгновение кабина с мерным гулом тронулась вниз.

Время словно остановилось. Прошло минут пять или час, а лифт все продолжал двигаться. В замкнутом пространстве время вообще воспринимается иначе, и мне начало казаться, будто температура воздуха заметно поднялась. Уж не к ядру ли планеты приблизились? Бред, конечно. Просто игра воображения. Или системы вентиляции не справляются.

Едва двери открылись, нас поджидал сюрприз. Я, конечно, рассчитывал на любой прием, но только не в виде огромной очереди. От изумления даже замер, разглядывая пеструю толпу. Здесь были люди с багажом и без; с чахлыми растениями в контейнерах и странного вида животными на поводках; одетые в некое подобие скафандров и полностью обнаженные. В воздухе витала вся палитра запахов, а уши терзал многоголосый гомон, сливающийся в гул толпы.

Кто-то сунул мне в руки черный пакет с нарисованным белой краской иероглифом, у Гэйли с Сатом были такие же.

– Это комплект первой необходимости, – проговорила девушка, расстегивая замок. – Емкость с водой, пищевые концентраты, термобелье. Долго стоять будем, похоже.

– Ты просто не знаешь, что такое очередь, – сказал я. – Недаром нам продуктов на несколько суток выдали. И еще надо найти крайнего. Спроси кого-нибудь.

Гэйли ушла, оставив мне Сата и свой пакет. Отойдя в сторону, я сел на пол, прислонился спиной к стене и закрыл глаза. Кожа под субмаром наконец-то перестала зудеть. Я вообще стал реже замечать прилепленный на груди прибор, и меньше поддавался искушению от него избавиться. Значит, уже почти привык.

Я продолжал сидеть с закрытыми глазами, стараясь расслабиться и хоть на миг забыть о том кошмаре, что творился вокруг. А то ли еще будет.

– Фёст, – Гэйли осторожно тронула меня за плечо. Я встрепенулся, не понимая, где нахожусь. Кажется, все-таки уснул. – Ты Сата не видел? Куда он делся?

Мальчишки действительно нигде не было. За то время, пока я дремал, народа в помещении заметно прибавилось. Многие не только спали сидя, но и растянувшись на полу вдоль стен, положив под головы пакеты.

– Странно, – я тряхнул головой, прогоняя остатки сна. – Он ведь рядом со мной сидел, твой комплект охранял. Может, кого знакомого встретил?

– Все равно бы не ушел, – возразила Гэйли, продолжая всматриваться в толпу. – Сат меня не ослушается. Если велено ждать, то он будет ждать.

– Тогда вдвойне странно, – я вытянул затекшую ногу, и стал ее осторожно массировать. В ступню сразу же вонзились тысячи острых иголок. – Надо людей поспрашивать. Или Техников. У них должны быть камеры видеонаблюдения.

– Вставай, – Гэйли схватила меня за руку и рывком подняла. Хорошо, хоть одна нога держала. Иначе бы завалился прямо на нее. – Пойдем искать. Надеюсь, Техники быстро отследят его.

– Ты очередь заняла? – опомнился я, неуклюже прыгая за девушкой. – Иначе снова с конца стоять придется.

– Карточку дали, – пробормотала Гэйли, демонстрирую полупрозрачную пластину размером с кредитку. – Сказали, вызовут. Ты ведь на особом положении числишься, Фёст. Надежда расы.

– Вот, вот, – я согласно закивал. – Могли бы и без очереди пропустить.

Гэйли не ответила. Она уже увидела дежурившего в зале железного солдата, и стремительно двинулась в его сторону. О чем они говорили, я понятия не имел. Но по расстроенному лицу девушки можно было догадаться о неудачных результатах.

– У них нет системы внутреннего наблюдения, – повернувшись в мою сторону, сообщила она. – Но есть сеть оповещения. Если Сат заблудился, они ему подскажут, как найти информационный пункт. А там его уже подберут.

Едва Гэйли закончила говорить, как скрытые динамики разразились громким, но приятным женским голосом. Толпа замерла, вслушиваясь в каждое слово. Это и было обращение к Сату, так как пару раз упоминалось его имя. Оперативно сработано.

– Теперь будем ждать, – выдохнула девушка, забирая из моих рук свой пакет с комплектом первой необходимости. Достала флягу с водой, сделала несколько больших глотков.

Я последовал ее примеру. Вода на вкус оказалась немного соленой, и напоминала минералку. Вытерев ладонью губы, спросил:

– Сат же твой брат? Верно? Ты помнишь это? Или знаешь?

Гэйли замерла, словно переваривая информацию. Похоже, мой вопрос застал ее врасплох.

– Знаю, – неуверенно ответила она. – И то, что Эргол мой дед, тоже знаю. Просто знаю.

– А про мать с отцом? – я решил все-таки немного надавить на тему, которая с большой вероятностью могла оказаться «больной» для их семейства.

Но девушку мой прямой вопрос нисколько не смутил.

– Я спрашивала у Эргола про них, – Гэйли смотрела куда-то вдаль, сквозь мрачные бетонные стены. – Он не может ничего ответить. Не знает даже, кто на самом деле у него был: сын или дочь. Обычно такое запоминается на генетическом уровне. Но видно, не в нашем случае. Их словно стерли…

– Стерли? – удивился я. – Кому это понадобилось?

– Кому это по силам, – пожала плечами девушка. – Люди пока еще не до конца разобрались в коде ДНК. Так что вывод напрашивается только один.

Один ли? Эх, Гэйли, Гэйли. Как это по-человечески: все необъяснимое повесить на плечи уже ушедшего Бога. Или на того, кто прячется в темных уголках нашего сознания. А может ли она быть уверена, что те же Техники не смогли освоить какие-либо из древних технологий? Где гарантии, что нет других организаций, подобных им?

Я вот даже не совсем уверен в божественной сущности Отца. В спиллийском языке многие слова имеют двоякое значение, и патологическая религиозность спиллян может наложить свой отпечаток. И поскольку мы общаемся на их языке, то вполне возможно, что понимаем друг друга не совсем верно.

Для меня Отец – это последний представитель очень древней, и технически высокоразвитой цивилизации. Таким я его вижу: седой старик с длинной, ухоженной бородой. С великой мудростью в серых глазах. И смертельно уставший от одиночества, от собственноручно созданной тюрьмы, от попыток населить Мир заново. Он может все, и в то же время, бессилен перед самим собой. Дорога, длинною в миллиарды лет, замкнулась в кольцо. А тяжесть знаний и опыта вот-вот готова раздавить, подобно базальтовой глыбе. Но освобождение уже близко. Наследники почти готовы сделать свой первый шаг к заветным садам Эдема. Тогда можно будет спокойно уйти.

Умирают ли Боги на самом деле? Наверное, да. Они умирают внутри нас, когда надежды больше не остается. Ни надежды, ни любви, ни веры. И если Отец действительно перестал верить в себя, то какой он Бог? Он такой же, как и все мы – человек. Создание из плоти и крови.

– Кажется, я знаю, куда мог уйти Отец, – сказал я, ошеломленный собственной догадкой.

От моих слов Гэйли вздрогнула.

– А тебе не все ли равно? – проговорила она, пытаясь казаться равнодушной. – Лучше бы ты знал, куда делся Сат. Это сейчас гораздо важнее.

Тем временем к нам, пробиваясь сквозь толпу, подошел коренастый мужчина, одетый в ярко-синий костюм. Он что-то начал говорить Гэйли, показывая рукой в противоположную от лифта сторону. Судя по испуганному выражению лица девушки, я понял, что речь шла о мальчишке. И новости были не самыми хорошими.

– Сата… увели, – Гэйли от волнения тяжело дышала и проглатывала слова. – Двое увели. Сначала была женщина. Потом к ним присоединился человек с искусственным телом. И еще говорят… Сат шел добровольно, без принуждений. Кому же он так доверял? Кому?

– Они туда ушли? – я продублировал жест мужчины в синем костюме.

Девушка кивнула.

– Надеюсь, еще не поздно, – схватил ее за руку и потянул за собой. – Посмотрим, какой из меня следопыт.

Глава 19. Смерть во имя жизни.

В конце зала оказалась запертая металлическая дверь, возле которой стояли двое сверкающих хромом солдат. Гэйли заговорила с одним из них. Хоть я и не понимал ни слова, но интуитивно угадывал смысл разговора. Сказывался многолетний опыт «крота». Даже если бы никто здесь не понимал спиллийский, то все равно худо-бедно смог бы с ними общаться. Да, тяжелая могла быть дорога к взаимопониманию. Тяжелая и долгая. Но вполне преодолимая. Спасибо «головастику», что подготовил для меня почву…

Я замер, боясь даже дышать. Элементы пазла в моей голове практически легли на свои места, вырисовывая общую картину. И я боялся упустить что-либо важное, дабы одним случайным движением не превратить все обратно в хаос разрозненных осколков.

Только не верил я, что «головастик» являлся инициатором моего Пути. Он такая же пешка, не более. Заинтриговал, помог сбежать, даже играл роль охранника. Вел меня по заранее проложенному маршруту, в конце которого ждали нужные люди. Только вряд ли это конец. Спиллянин должен был привести человека с Земли до того, как Отец покинет свою обитель. Чтобы потомок Айзека имел свой шанс попытать счастье по дороге к Эдему. Но захочу ли я начать этот Путь? Что меня заставит? Вот в чем вопрос. Нужен был какой-то катализатор, некий веский повод для движения дальше. И от возможных вариантов в жилах стыла кровь, ибо хлыст невидимого погонщика зачастую слишком жестко бьет.

– Они не хотят нас пускать, – с негодованием произнесла Гэйли. В ее глазах тлели искры разгорающейся злобы. – Говорят, закрытый сектор. Только для тех, кто имеет допуск.

Погруженный в свои мысли, я не сразу переключил внимание не девушку. Услышал лишь последнюю фразу.

– Значит, у похитителей Сата допуск был?

– Неизвестно, – ответила Гэйли, косясь на солдат. – Они не могут сказать, кто входил в двери. Тоже секретная информация.

– Зови Лотбера, – посоветовал я. – Если Сата увели Техники, то все может оказаться еще хуже. У меня плохое предчувствие.

– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Гэйли.

– Ты действительно хочешь услышать мою версию?

– Ну, говори же, – девушка буквально вцепилась мне в плечо. Да, в ее пальцах можно было крошить грецкие орехи.

Неужели все-таки катализатором окажется потеря мальчишки? Возможно. Вот только готов ли я рисковать ради него одного? Не настолько уж хорошо мы с ним общались, да и общались ли вообще? Двоечник… Спилийский так и не выучил…

И в следующий момент я понял, что готов. За любого из них, что за Сата, что за Эргола или Гэйли, – готов перегрызть глотки кому угодно. Даже если это будет последняя в жизни битва.

Я не хотел пугать девушку, но если моя догадка будет верна, то счет уже пойдет на секунды. А напуганная женщина, если не поддастся панике, способна действовать очень быстро.

– Ты ведь упоминала, что Эргол завидовал юному телу Сата, – как можно корректнее начал я.

– Нет, нет, – замотала головой Гэйли. – Это совсем другое. Они не способны причинить вред людям.

– А технически возможен перенос эндофоллы в зрелое живое тело? – не сдавался я.

– Только теоретически.

– Значит, ищи быстрее Лотбера! – я уже не сдержался, и закричал. Это было как сигнал к началу забега.

И Гэйли побежала. Спустя секунду она уже растворилась в толпе, вновь оставив меня одного с пакетами. Я постоял немного, а затем, включив «дурака», нагло ринулся к двери. Надежда всей расы, значит? На особом положении? А ну-ка поглядим…

Подойдя к охранникам, я показал рукой на дверь.

– Мне надо пройти, – уверенно так сказал, и довольно жестко.

Один из железных солдат ответил что-то на глаплесе, затем встал перед дверью, заслоняя собой.

– Значит, по-хорошему вы не понимаете, да? – я подошел к нему почти вплотную, заглянул в объективы, заменяющие глаза. И в следующий момент резким движением открыл на его груди лючок. Как отстрелить капсулу в аварийном режиме я знал, – Гэйли чисто случайно рассказала. Поэтому задуманная мной шалость удалась в полной мере.

Пролетев по пологой дуге, цилиндр стукнул о стену и отлетел к ногам стоявших в очереди беженцов. Толпа в ужасе отпрянула, кто-то громко закричал.

Капсула медленно выпустила свои паучьи лапки, поднялась, пристально изучая обстановку. Ее явно нервировало столь большое количество собравшихся людей вокруг. Громко щелкнув, из корпуса выскочил миниатюрный излучатель, завертелся, ловя потенциальные цели.

Толпа вновь заволновалась, и крайний ряд стоявших отодвинулся еще дальше.

Второй охранник что-то строго сказал мне, затем шагнул вперед, явно намереваясь подобрать капсулу. Любой из железных солдат мог спокойно их брать без опасений. Видимо, имелись в искусственных телах какие-то опознавательные маркеры.

Но я его опередил. Сделав в сторону капсулы несколько шагов, обернулся.

– Если ты не откроешь эту чертову дверь, я себя убью! – со всей серьёзностью заявил я, делая еще один шаг назад. Потом показал на капсулу, и снова ткнул пальцем в сторону двери. – Выбирай, кретин! Или самый ценный человек оседлает эту хрень прямо сейчас! Ну же… Считаю до трех…

Я показал железному солдату три пальца и демонстративно начал их загибать.

– Раз…

Но закончить дело мне так и не удалось. Дверь вдруг сама плавно отошла в сторону, и выскочивший из-за нее мальчишка едва не сбил меня с ног. Сат что-то кричал, размахивал руками, как одержимый, при этом бросал испуганные взгляды на неподвижного солдата. Второй охранник, воспользовавшись заминкой, уже успел-таки подхватить опасный цилиндр.

– Что? – я положил руки мальчику на плечи, пытаясь хоть как-то успокоить. Краем глаза видел, как железный солдат вернул капсулу в тело своего напарника. Тот ожил, встрепенулся, мотая блестящей башкой. – Если не будешь торопиться, то постараюсь тебя понять.

Сат сделал глубокий вдох.

– Шакран би кер, – отчетливо проговорил он, сжимая ладони в замок, а потом разводя их в стороны. Без сомнений, мальчишка показывал взрыв.

– Там что-то взорвалось?

– Шакран, – повторил Сат, и попытался произнести слово на спиллийском: – Ниаслединики.

– Наследники?! Там?!

Сат быстро закивал. Если он говорил правду, то ситуация становилась критической. Неужели пахнуло предательством? Я, конечно, понимаю, что по местным убеждениям, все люди – одна большая семья, и должны помогать друг другу. Но ведь не надо доходить до апогея кретинизма. Не стоит верить каждому, кто выглядит, как человек. История знала таких жутких монстров в человеческом обличии, по сравнению с которыми замбези кажутся морскими свинками.

На сей раз дверь не успела полностью открыться. Ей помогли изнутри мощным энергетическим зарядом. Пронеслась волна жара, и во все стороны полетели рваные обломки металла. Солдаты-охранники едва успели отскочить. Еще миг, и они уже разворачивали к оплавленному проему тонкие стволы излучателей.

Из пелены дыма проступил темный силуэт. Солдаты замерли в нерешительности, так как появившийся оказался одним из них. Человек с искусственным телом сделал несколько шагов вперед, а затем вдруг верхняя часть его туловища бесшумно раскрылась на две половинки, обнажив пылающее огненное ядро. В толпе людей за моей спиной вновь послышались вопли ужаса. Толпа зашевелилась, превращаясь в колышущуюся неконтролируемую массу. Началась паника хуже прежнего.

А спустя миг пылающее ядро вдруг вспучилось, превращаясь в переливающуюся бледно-зелеными сполохами сферу метра два в диаметре. Будто подсвеченный софитами огромный мыльный пузырь. Я отчетливо видел сквозь нее ощетинившихся стволами оружия двоих железных солдат. Заменявшие им лица блестящие щитки со стеклами объективов отражали мерцающий свет, становясь похожими на призраков.

Сфера потускнела, подернулась дымкой, и в следующий момент из нее выпрыгнул затянутый в черное человек. Высокий, до безобразия худой. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга. Я вглядывался в два темных провала, на месте которых должны быть его глаза. И по спине пробежал холодок. Наверное, так могла выглядеть смерть. Та старуха с косой, что рисуют художники на Земле. Обтянутый пергаментной кожей череп, тонкие синеватые губы, вместо носа некий рудимент. Только голову закрывал не капюшон, а каплевидный матово-черный шлем.

Существо вдруг оскалилось, показав два ряда ровных желтых зубов. Затем быстро отвернулось. Из его руки с треском вытянулся тонкий белый луч. Но вопреки всем законам физики луч в воздухе изогнулся наподобие хлыста, описал широкую дугу, и обрушился на одного из солдат. Брызнул раскаленный металл. Железное тело задергалось, распадаясь на куски. И уже в последний момент о стену звякнула отстреленная капсула. Что-то не везло сегодня бедолаге.

Второй солдат оказался более удачлив. Он увернулся от смертоносной мечущейся плети, кинувшись в обгоревший проем двери. Это спасло ему жизнь.

Сфера снова моргнула, выплюнув на этот раз из своих недр уже трех агрессоров. Я начал медленно отступать, прекрасно понимая, что позади меня бетонная стена. Если Техники в ближайшие минуты не предпримут какие-либо защитные меры, и не ликвидируют портал, то начнется настоящая мясорубка. Людям-то деваться некуда.

Пространство помещения расчертила еще одна энергетическая плеть. Она скользнула по стенам, и врезалась в толпу насмерть перепуганных беженцев. Раздались истошные крики. Запахло горелой плотью.

Но длилась экзекуция всего пару мгновений. Как оказалось, это был лишь акт устрашения, чтобы никто не мешал исполнению основной цели. Наследники переключили свое внимание на меня так неожиданно, что я еще сильнее вжался в стену. Рядом заныл Сат. Четыре темные фигуры рассредоточились полукольцом, и медленно приближались. В руке одного из нападавших продолжала извиваться белая плеть, то сворачиваясь в спираль и облизывая пол, то резко исчезая, превращаясь в крохотного светлячка.

Живым… Я нужен им живым. Иначе бы давно убили. Сердце задергалось в волнах адреналина, по спине побежали мурашки. Против четверых вооруженных профессионалов с голыми руками не попрешь. Не имело смысла даже сопротивляться. Только бы мальчишку не тронули.

Краем глаза я заметил движение. Позади Наследников появился один из железных солдат. Всего один. Без какой-либо дополнительной защиты или мощного оружия. Не беглец ли это? Решил все-таки разделить участь напарника? Вот, сумасшедший…

Однако солдат вытащил из-за спины «булаву», что недавно таскала с собой Гэйли. Возможно, не именно ее, а такую же. Вскинул, прижав набалдашником к плечу. И в нерешительности замер.

– Прости, Фёст, – раздался знакомый голос. – Иначе никак…

Я понял ситуацию слишком поздно. За долю секунды до того, как Эргол выстрелил. Уже ничего нельзя было сделать. Абсолютно ничего.

Я успел только заметить, как черные фигуры резко развернулись, скрещивая на одиноком противнике свои смертоносные плети. А затем с надрывным визгом заряд плазмы снес мне голову.

Страшно ли умирать?

Еще недавно я задавал себе этот коварный вопрос. Задавал его и Гэйли, пытаясь понять ее отношение к жизни. Но все оказалось куда прозаичнее. Тот краткий миг, когда обрывается последняя ниточка, связывающая тебя с миром, почти незаметен. Он как легкий обморок, после которого уже невозможно очнуться. Забытье, длинною в вечность. Страшна не сама смерть, а ее ожидание: боль, ужас, отчаяние…

Я не успел ни испугаться, ни почувствовать боль. Все случилось слишком быстро. Стоило отдать должное Эрголу, – он хороший стрелок. С расстояния больше пятнадцати метров не каждый сумеет попасть в голову одним выстрелом.

– Фёст, – где-то на грани прозвучал тихий голос Гэйли. – Ты меня слышишь?

Может ли мертвый слышать? И сможет ли ответить? Особенно, если он часть пустоты. Никто и ничто. Последний импульс погасшего сознания.

– Фёст. Отзовись.

Я словно сидел в кинотеатре. Передо мной вспыхнул огромный экран, только изображение было мутное. Сквозь молочную пелену проступали едва различимые силуэты. По краям экрана были еще какие-то иероглифы, но что они значат, я не знал. Надписи периодически менялись, видимо, выдавая данные.