Летом 2007 года мы с Риткой путешествовали по городам Соединенных Штатов. Ритка была уже взрослой, ей шел 21 год, прекрасно говорила по-английски. Нам надо было как-то отвлечься от грустных мыслей: недавно мы похоронили Маргариту Ивановну, любимую мною тещу и Риткину бабуленьку. Уже не помню, как и кем была организована наша поездка, но она получилась очень впечатляющей. Америка и американцы предстали в необычном для нас свете. Но речь не об этом, это не совсем предсказуемо. А что нестандартно? Да почти все! Выберу только один сюжет, связанный с Лос-Анджелесом и проживавшей в нем нашей родственницей, двоюродной сестрой моей жены Марины, Ани Синицыной.

Мы не были, несмотря на родственность с Аней, лично знакомы. Почему-то не попали к ней на свадьбу в Москве, потом Аня с мужем-евреем и его родителями переехала в США. Там ее семейная жизнь не сложилась, но она преодолела немыслимые трудности и стала вполне респектабельной гражданкой Америки. И она, и мы ждали встречу с нетерпением.

Прилетев в Лос-Анджелес, поселившись в прекрасной гостинице «Хилтон», в районе Беверли-Хиллз, мы с Риткой отправились на такси к нашей родственнице. Русскоговорящий водитель оказался почти копией американского таксиста из фильма «Брат 2». Он нес какую-то чушь про Россию, Америку, их президентов, но привез нас правильно, а по дороге помог нам приобрести пару бутылок доброго калифорнийского вина.

Встреча с Аней и ее бойфрендом Мишей (до иммиграции одесским евреем) была очень душевной, приятной, интересной. Мы даже не заметили, как за ужином и разговорами неспешно уговорили три бутылочки вина.

Наша родственница Аня Синицына в Калифорнии

Анечка уже много лет жила в Америке, давно получила гражданство, воспитывала дочь Диану. У нее все удачно сложилось с работой. Полученная еще в СССР специальность оказалась очень даже востребована, и наша родственница работала дизайнером по швейным делам в престижном бутике. Она снимала двухуровневую квартиру в центре Лос-Анджелеса рядом с аллеей голливудских звезд. Я говорю об этом для того, чтобы подчеркнуть, что Аня чувствовала себя в Штатах абсолютно уверенно.

Вечер нашей по-родственному теплой встречи подходил к концу. Мы с Риткой стали собираться в отель. Я спросил у Ани: «Как у вас здесь принято, вызывать такси по телефону или ловить на улице?» Она сделала удивленное лицо: «А зачем вам такси? Я сама вас отвезу». Я попытался возразить: «Но ведь мы прилично выпивши?!» «Не волнуйтесь, все нормально», – спокойно подтвердил бойфренд Миша. Нам ничего не оставалось делать, как спуститься в подземный гараж, сесть в Анину громадную спортивную «Тойоту» и поехать по ночному Лос-Анджелесу.

Мы уже имели представление об американских «гаишниках». Их обычно не видно, но если кто-то из водителей что-то нарушает, полицейские появляются как будто из-под земли и наказывают нарушителей очень крепко. Дорога по городу проходила так, что на каждом перекрестке приходилось тормозить у светофоров. Я, конечно, переживал, что вдруг нас сейчас остановят и Аню проверят на «допинг», мысленно представлял, какие бы последствия были у нас в России. Но никто из встречных «копов» на нас не обращал ни малейшего внимания. Мы благополучно добрались до отеля, попрощались и договорились завтра ехать на океан. Через полчаса я позвонил Ане и, только убедившись, что она уже дома, успокоился.

А с алкоголем в Америке все непросто. Пить любые спиртные напитки, даже самые легкие, можно только после 21 года, это касается не только граждан США, но и всех, кто в этой стране оказался. То есть служить в армии, рисковать жизнью, проливать кровь за родину можно с 18 лет, но никто из защитников не имеет права выпить даже глотка пива до 21 года. Молодые люди тоже имеют право заключить брак с 18 лет, но упаси бог, если жених и невеста выпьют у себя на свадьбе бокал шампанского, если им нет 21 года.

Нельзя пить в любых общественных местах, в том числе на пляжах, пикниках, в парках, в лесу, в горах. В машинах нельзя провозить алкоголь, кроме как в багажниках и в упакованном виде. Причем все эти нормы носят ранг федеральных законов, обязательных во всех штатах. Если решать вопрос о применении смертной казни может каждый штат и некоторые применяют, то сделать какую-то слабину с алкоголем нельзя.

На следующий день Аня с дочкой Дианой приехали за нами в отель, и мы направились в сторону океана. По дороге я спросил нашу родственницу: «Как же, при всех строгостях у вас с алкоголем, ты вчера спокойно ехала за рулем, неслабо выпивши?» Аня спокойно ответила: «Но я ведь ничего не нарушала, поэтому полиция не имеет права меня остановить». Я понял, что для нее, и не только для нее, по крайней мере в Лос-Анджелесе, это нормальная практика.

Мы заехали в какой-то магазинчик купить продуктов на пляж и выпить кофе. Купили каких-то чипсов, соков, еще чего-то. Я решил взять несколько баночек «Будвайзера», американского пива. Но Аня строго предупредила меня, что пиво нельзя пить ни в магазине, ни в машине, ни на пляже, а надо его положить в упаковке в багажник, иначе штраф 500$.

Я по наивности предложил выпить пиво на пляже из кофейного бумажного стаканчика с крышкой через пластмассовую трубочку. На что Аня сказала: «Если полицейские узнают, что ты еще их хочешь обмануть, штраф будет уже на 500, а 1000$!» Я не особенно поверил, а зря.

Пляж в Лос-Анджелесе тянется на много километров

Мы подъехали к великолепному океанскому пляжу. Оставили машину в метрах трехстах от пляжа на стоянке. Взяли что надо. Пиво я, естественно, оставил в багажнике. Лазурные волны, белый песок тянутся на много миль вдоль побережья. Купаемся, загораем, все прекрасно, но солнце припекает. Жарко. Я наблюдаю пляжную жизнь. Мимо отдыхающих голых тел на квадроциклах то и дело проезжают полицейские в шортах. Вдоль кромки берега кружатся небольшие полицейские вертолеты. А на берегу, через каждые двести-триста метров, стоят вышки со стеклянными будками, в них тоже полицейские, иногда с биноклями. «Какая у вас замечательная забота о безопасности отдыхающих! Здесь, наверное, невозможно ничего ни украсть, ни взорвать, ни утонуть!» – делюсь я своими, так сказать, наблюдениями. На что получаю от Анечки разъяснение: «Они следят, чтобы никто не курил, не пил ни вина, ни пива. Остальное их мало интересует!»

Наблюдаю повнимательнее. Действительно, полицейские очень пристально вглядываются, что пьют отдыхающие. Иногда квадроциклы останавливаются, пляжные полицейские подходят к людям и о чем-то беседуют. О чем были эти беседы, можно только догадываться, к нам они не подходили, наверное, правильно поняли, что мы ничего не нарушаем: не пьем, не курим, толерантно называем негров афроамериканцами.

Но пива надо выпить. Я уже знаю, как. Это целая нестандартная операция. Беру ключи, иду к машине, открываю капот, как будто что-то ремонтирую. Открываю багажник, делаю вид, что что-то ищу. На самом деле откупориваю баночку еще прохладного пивка и пью, посматривая, нет ли по близости копов. Нет, я никому не нужен. Ну и ладно. Довольный, возвращаюсь на пляж. И такие манипуляции провожу неоднократно и всегда результативно.

Кстати, еще к теме. Ритке в это время в июле не было 21 года. Но у нее в водительских правах стояла дата рождения 05.12.1987, что по-русски 5 декабря, а по-американски – 12 мая. Поэтому проблем с алкоголем у Ритки не было, но она этим и не злоупотребляла.

В Соединенных Штатах мне пришлось побывать несколько раз, во многом благодаря нашему другу Кемерону. Не могу сказать, что американцы не любят русских, они никого не любят, кроме себя, а мы им, скорее, безразличны, ну мне так показалось.

14. Птицы Пномпеня

Теперь о Камбодже. После нашего многодневного путешествия в 2009 году по Вьетнаму мы с Мариной ненадолго заехали в Камбоджу, не ожидая ничего особенного, но оказалось все нестандартным. Чудо света – пирамиды Анкор-Ват, плавающие деревни рыбаков, великолепная природа, последствия кровавой истории с красными кхмерами, дешевые драгоценные камни. Все это подсказывало: надо в эту страну приехать не на полтора дня, а по-настоящему, что мы и сделали через год с друзьями Черноусовыми и дочерью Риткой.

Это была серьезная поездка. Мы подробно разрабатывали маршрут. Дело в том, что Камбоджа очень разная. Она тянется на сотни километров, меняя ландшафт и историю. На севере – знаменитый затерянный на много веков в джунглях древний город Анкор-Ват. Столица Камбоджи – Пномпень – примерно в центре страны, а на юге, на берегу Сиамского залива, – город Сиануквиль.

Страна бедная и несчастная. Она перенесла несколько войн, на маленькую Камбоджу американцы сбросили больше бомб, чем было сброшено за всю вторую мировую войну. Красные кхмеры устроили страшный геноцид, в результате которого были убиты несколько миллионов камбоджийцев, почти треть населения. До сих пор ежегодно тысячи человек погибают от мин, которыми буквально нашпигованы местные джунгли. Но это страна прекрасная, неповторимая, а наше путешествие – одно из самых интересных путешествий по юго-восточной Азии.

Необычный случай произошел с нами в столице. Пномпень, несмотря на наши предположения, оказался вполне цивилизованным городом с двухмиллионным населением, построенный еще французами. Колорит ему добавляли буддийские храмы и дворцы. Мы приехали под вечер, поселились в неожиданно прекрасном отеле, перекусили и пошли погулять, без особых целей и маршрутов. И ноги сами нас привели на центральную площадь города, где расположен королевский дворец.

А в это время Камбоджа переживала траур по скончавшемуся несколько недель назад королю Сиануку. В буддийских государствах к смерти особое отношение, это не горе, а перерождение души человека в другое живое существо, в какое – неизвестно, может, в зверя, может, в птицу. У Сианука, как бы поделикатней сказать, была непростая политическая судьба. Там были и иммиграции, и предательства, и победы. Но, как бывает в таких случаях, народ его все равно обожал. Но это предмет для историков, а мы – туристы. Короля еще не похоронили, ожидали окончания строительства мавзолея. Поэтому на королевском дворце находился огромный портрет Сианука, а дворец и площадь были украшены соответствующим моменту образом – огнями и иллюминацией.

По площади бродили многочисленные туристы, смотрели на необычное зрелище. Их развлекали мальчишки лет 10–12. Развлечение было специфическим. У каждого из них была большая клетка с птицами. Птиц в клетке много, они такие набольшие, беленькие. Так вот, мальчишки предлагали туристам за доллар выпустить из клетки на свободу одну птичку, якобы это означало что-то в память о душе усопшего короля. Что именно, было непонятно, поэтому птичий бизнес на площади шел не слишком бойко.

Ритка всегда была неравнодушна ко всякой живности, а тут – птицы в клетках, веганская душа просто разрывалась. Птицы требовали свободы! Когда к ней подошел мальчишка с предложением выпустить за доллар птичку, Ритка начала вести с ним переговоры на каком-то непонятном англо-индонезийском языке. «Папа, у тебя есть десять долларов? Я договорилась, что он за это выпустит всех своих птичек!» – радостно сообщила она. Долларовая бумажка, у меня, конечно, нашлась. Ритка показала ее пареньку, тот открыл дверцу клетки, и стая птиц взлетела над королевским дворцом. Доллары перекочевали в руки довольного паренька. Все были в восторге, но тут обнаружились, что поторопились.

К нам уже выстроилась очередь из мальчишек с клетками, которые, наверное, подумали, что эти сумасшедшие туристы за свободу птиц каждому подарят по десять баксов, что совсем не входило в наши планы. Ритка пыталась им что-то объяснить, что это только ему, показывая на первого мальчика. Но не тут-то было. Какой-то парнишка из очереди уже открыл дверцу клетки, и вторая стая поднялась в небо. Мы раскрыли рты от неожиданности, а парень с чувством выполненного долга подошел к нам и стал требовать свои десять долларов. Очередь из мальчишек была готова последовать его примеру. Но мы совсем не собирались таким дурацким образом разбазаривать валюту, поэтому развернулись и пошли прочь с королевской площади. Маленький негодяй бежал за нами и орал благушей на весь Пномпень, все более настойчиво требуя свои «законные». На любые наши слова он не обращал внимания. Потом он начал взывать к общественности. Дело в том, что мы хотели покататься по ночному городу на тук-туке. Около площади стояли с десяток этих маленьких машин в ожидании пассажиров. Когда мы подошли к ним, наш преследователь начал что-то говорить водителям, показывая то на нас, то на свою пустую клетку. Заметив недобрые взгляды кхмеров, мы отказались от поездки и двинулись в сторону отеля. Мальчишка не отставал, продолжал орать и размахивать руками.

Я уже было предложил откупиться, отдать ему эти несчастные 10 долларов, чтобы он отстал от нас, но мои спутники категорически отказались: «Нельзя поощрять его глупость и наглость, покажем принципиально, что с нами этот номер не пройдет!»

По дороге нам попался полицейский патруль, мальчишка бросился к ним, опять показывая свою пустую клетку и гневно тыча пальцем на нас. Не хватало нам еще связываться с полицией! Но Ритка объяснила полицейским, что птиц мальчик выпустил сам, а теперь у нас вымогает деньги. После этого стражи порядка потеряли интерес и к нему, и к нам. Но наш преследователь не отставал и так бежал за нами до самого отеля, где его прогнал охранник.

Но на этом неприятности не закончились. Мы расположились на балконе нашего неожиданно прекрасного номера в прохладной тишине ночного Пномпеня, Черноусов достал в качестве сюрприза бутылку русской водки, а я – селедку, завернутую в газету «Правда». Выпили, закусили. Начали обмениваться впечатлениями о произошедшем. Вдруг Володя заволновался, пошел в свой номер, вернулся и доложил, что в этой суете с птицами пропала его кредитная карта. Романтический вечер был нарушен. Стали думать, что делать. Нас предупреждали, чтобы мы очень внимательно следили за кредитками, потому что наглые камбоджийские преступники легко взламывают их и воруют деньги. В наглости и настойчивости этой публики мы уже не сомневались! Решили, что карточку надо срочно заблокировать. Оказалось, что карточка служебная, заблокировать ее могут только сотрудники фирмы, Черноусов не смог с ними связаться, в общем, дело приобретало неприятный оборот. Все были расстроены.

Вдруг раздался деликатный стук в дверь, за дверью стоял сотрудник отеля и через Ритку-переводчика поинтересовался, не потерял ли господин Черноусов свою кредитную карточку, и протянул пропажу ему. Володя был готов расцеловать швейцара, но ограничился презентом в двадцать долларов, что, по камбоджийским меркам, немало. На радостях выпили еще.

Позже знающие люди нам рассказали, что эти птицы Пномпеня ручные. Мальчишки отдают их за доллар туристам, те их выпускают якобы на волю. Но воли птички не хотят и вечером возвращаются на кормежку в свои же клетки. И так происходит каждый день. Вот такой круговорот перерожденных душ.

Сиануквиль тоже оказался прекрасным местечком с чистейшим теплым морем, белоснежным песком и вкуснейшими морепродуктами. Многие наши соотечественники приезжали сюда, жили месяцами, а некоторые и годами, наслаждаясь волшебной и дешевой камбоджийской жизнью. Мы им даже немного позавидовали. Но не миллионеру Полонскому, который устроил здесь инцидент с пограничниками, был арестован и посажен в тюрьму. Камбоджийцы – приветливый и доброжелательный в большинстве своем народ, но нельзя этим злоупотреблять.

15. Предвыборный парад, или Заговор трех генералов

На самом деле это был заговор, в общем-то, хорошем смысле слова. То есть не планировалось никаких политических катаклизмов, переворотов, свержений кого-либо, просто шла избирательная кампания.

Главным претендентом на пост главы Пушкинского района Московской области в 2005 году был Владимир Иванович Башкирцев, генерал-майор МЧС, бывший начальник учебного центра спасения – Центроспаса, а в то время исполняющий обязанности главы района. Конечно, Владимир Иванович не по своей воле совершил такую «рокировочку», для этого были определенные обстоятельства, но это отдельная тема, весьма типичная и стандартная для российской политики. Безусловно, наш кандидат был необычным генералом. Он был человеком творческим, об этом говорил порядок в руководимом им Центроспасе, где солдатам, служившим там, на завтрак подавались самые настоящие йогурты, где в питомнике служебных собак содержался самый настоящий волк, а в глубине центра, в сельскохозяйственном подсобном хозяйстве, кроме коров и свиней жил самый настоящий медведь. Центроспас МЧС был при Владимире Ивановиче небольшим самодостаточным городком в городе Ногинске. В этом городке в образцовом порядке было все – от тренировочных площадок, где спасатели отрабатывали навыки борьбы с авиа-, железнодорожными и прочими катастрофами, до территории, где дорожки, например, не просто очищались от снега, а отброшенный снег утрамбовывался в виде ровных высоких поребриков.

Я, как руководитель штаба этой необычной избирательной кампании, сам не раз был в этом, не скрою, интереснейшем месте, еще и потому, что посещение представителями общественности Пушкинского района Центроспаса было одним из тактических ходов нашей кампании. Дело в том, что мне, как начальнику штаба Башкирцева, надо было найти ответ на главный вопрос: «Зачем рекреационному Пушкинскому району нужен «варяг» из Ногинска, да еще и генерал МЧС?». Было сломано немало копий на «мозговых штурмах», ничего путного не давали ни экспертные опросы, ни социология.

Мне, человеку, для которого Пушкинский район был хорошо знаком, я там работал и жил много лет, вырисовывались главные архетипы имиджа кандидата. Первое – «спасатель». Казалось бы, кого спасать в тихом подмосковном районе? Есть кого. В районе находится каскад водохранилищ, связанных с каналом имени Москвы, построенным много десятилетий назад. Защитные земляные дамбы давно устарели, и это грозит возможными прорывами и катастрофическими наводнениями. Как тут без спасателя? Второе – генерал наведет порядок с коррупционерами и преступниками. Тем более что за Башкирцевым стояла фигура самого Сергея Кожугетовича Шойгу, очень уважаемого в народе. И наконец, надо показать, что наш кандидат – умелый хозяйственник.

Для этого и были избраны поездки пушкинской общественности в Центроспас. Генерал сначала показывал гостям свое замечательное хозяйство, потом кормил вкусным обедом прямо в солдатской столовой и в заключение рассказывал о том, какие необходимы преобразования в Пушкинском районе. Вдохновленные участники этих экскурсий – учителя, врачи, пенсионеры, предприниматели, – вернувшись рассказывали своим знакомым и родственникам о необыкновенном генерале.

В. И. Башкирцев

Генерал Башкирцев был человеком креативным. Мы в ходе избирательной кампании долго думали, как привлечь на нашу сторону ветеранов Отечественной войны и их родственников, что им подарить на шестидесятилетний юбилей Победы. Предложения были разные: чайные сервизы, пледы, постельные наборы и т.д., и т.п. Все как-то не то. И вот Владимир Иванович объявил: «А давайте подарим ветеранам термосочки. Сидит ветеран в очереди в администрации, попивает чаек, и не так противно и скучно». Купили небольшие термосы, по форме напоминающие артиллерийский снаряд, выгравировали не каждом: «Спасибо Вам за Великую Победу! Генерал В. Башкирцев». И не важно, что он генерал МЧС и родился через десять лет после окончания войны, фронтовикам получить этот подарок, да еще в дополнении с продуктовым набором, было приятно. Наверняка ветераны и их родственники вспомнят об этом в день выборов главы района и проголосуют за генерала В. Башкирцева.

В общем, приятно было работать с таким интересным кандидатом. Его не надо было учить работать на большую аудиторию, выступать на телевидении, завоевывать душевным разговором избирателей.

На территории Пушкинского района, в этом нет никакой тайны, находились бригада внутренних войск МВД и воинские части войск противоракетной обороны. Многочисленные офицеры этих подразделений были жителями района и соответственно избирателями. Для них Башкирцев тоже придумал подарки ко Дню Победы – какие-то необычные швейцарские ножи. Сотрудники избирательного штаба купили их с большим трудом. Но это стоило усилий. Представьте себе: старший лейтенант, или капитан МВД, или ракетчик, семейный, небогатый, получал такой полезный и престижный сувенир, который он не мог позволить себе купить, да еще и с гравировкой: «От генерала В. И. Башкирцева». Конечно, и он, и его жена вспомнят об этом в день голосования и проголосуют за такого главу района, с надеждой на новые подарки.

Приятно было работать с таким кандидатом, хотя, как в любой избирательной кампании, были свои проблемы. Первоначальная неуправляемость кандидата, капризы спонсоров, пестрый состав штаба со своими внутренними интригами, непростые соперники и т.д., но это, опять-таки, вещи обычные, стандартные, которые мне приходилось решать, и я их решал. Кампания как кампания, но кандидат интересный.

Владимир Иванович был человеком харизматичным, его не надо было учить, как говорить с избирателями, не зря он успешно водил гуманитарные конвои, в том числе в воюющую Югославию, и везде находил общий язык с разными людьми. Совершенно естественно, что для него не было проблем наладить отношения с командирами вышеупомянутых подразделений – генералом МВД и генералом ракетных войск. Не помню их имена, могу только догадываться, какие были у генералов тусовки, знаю результат – Башкирцев их уговорил и убедил. Так возник заговор трех генералов – провести военный парад. Их можно понять. Ежедневная рутинная служба, неустроенность и безденежье офицерских семей, вечные проблемы с техникой, со снабжением. Пусть у военных людей хоть теперь будет праздник. Согласовать с начальством? Зачем? Мы в своем районе. Мы командиры и генералы, в конце концов! Решено.

Башкирцев сообщил, а он, напомню, главное должностное лицо в районе, что в День Победы в городе Пушкино военный парад. Жители этого небольшого, тихого подмосковного городка никаких таких парадов никогда не видели, да и зачем? Москва рядом, полчаса на электричке, и ты почти в центре столицы. Переубедить генерала отказаться от этого сомнительного мероприятия было невозможно. Во-первых, говорил он, может, это для многих ветеранов войны последний юбилей, они заслужили необычный праздник. Во-вторых, командиры дали согласие привезти и показать настоящую современную военную технику. В-третьих, это ничего не будет стоить районному бюджету, а резонанс среди избирателей будет огромный.

Я могу сказать, что Владимиром Ивановичем двигали разные чувства. Он, как человек патриотический, искренне хотел необычного праздника для ветеранов. Он также хотел самоутвердиться среди жителей города как глава, как руководитель, как хозяин. И наконец, может быть, это первый и последний парад генерала Башкирцева.

Взвесив все плюсы и минусы, избирательный штаб не стал возражать против военного парада, тем более что в этом случае возражать было бесполезно. Заговор трех генералов приобретал реальные черты. Наступило 9 мая 2005 года. День Победы. Город украшен флагами, цветами, играет оркестр, на центральной площади – трибуна, на трибуне – ветераны, гости – политики, и конечно, командиры-генералы в парадной форме. Необычайно много вдоль Московского проспекта жителей города. В общем, пока все предсказуемо. Речи, поздравления, ответные слова, хорошая погода, праздничное настроение.

Начинается военный парад. Его открывают военнослужащие Центроспаса, красивые ребята в оранжевых беретах с аксельбантами. Они демонстрируют строевое шоу с перестроениями, разворотами, перебежками, при этом ловко манипулируют автоматами. Публика в восторге, генералы сияют. Дальше – больше. Провинциальный Пушкино наполняется гулом мощных моторов. На площадь выходит военная техника ВС МВД. Не спеша едут военные автомашины, потом БМП и БТР, колонны милиционеров. С флагами, командиры подразделений в парадной форме, в белых перчатках отдают честь генералам. Все не хуже, чем на Красной площади. Апофеоз парада. На площадь выдвигаются стратегические ракеты. Маленький городок стал, кажется, еще меньше от громадин двухкабинных тягачей-«ураганов» и исполинов-ракет. Впечатление потрясающее! Все в восторге, вот это действительно праздник! Как смогли эти махины проехать по нешироким улицам Пушкино, для меня по сей день остается загадкой.

Торжественные мероприятия и военный парад окончены, начинаются народные гуляния. Теперь все как обычно, все предсказуемо. В здании администрации традиционный прием для ветеранов, гостей-политиков и местного начальства. Рюмки наполнены, кое-кто уже выпивает и ест бутерброды, а генерала Башкирцева, и.о. главы, все нет, нет и других генералов, главных героев сегодняшнего торжества. Публика волнуется, недовольно перешептывается, наверное, решили выпить по-генеральски без нас. Наконец появляется Владимир Иванович. Несмотря на парадную форму, выглядит не совсем празднично, мрачен. Но произносит тост за Победу, за ветеранов. После третий рюмки лицо его веселеет, тосты, шум, все хорошо. А командиров нет, но это мало кого интересует, а зря.

Только потом стало известно, и то немногим, чем закончился заговор трех генералов. В то время в Москве тоже были торжества, Президент, политическая и военная элита, также были приглашены ветераны и гости, в том числе и зарубежные дипломаты, и военные атташе. Была и одна важная иностранная делегация из страны, входящей в НАТО. Мы тогда еще дружили с Западом. Вдруг эти люди получают информацию, что, по данным спутниковой разведки, с северо-востока по Ярославскому шоссе в направлении Москвы движутся какие-то непонятные воинские подразделения, техника и даже ракеты стратегического назначения. Высшее начальство, пережившее путч августа 1991-го и почти гражданскую войну октября 1993 года, нервничает.

В Пушкино немедленно выезжают генералы спецслужб, у которых звезд на погонах побольше, чем у наших заговорщиков. Не знаю, какой состоялся генеральский разговор, но после него никто наших командиров больше не видел. Правда, и раньше они не были особенно известны жителям.

Что касается генерала Башкирцева, то на его карьере это событие отразилось неплохо. Несомненно, он, как организатор праздничного заговора, тоже получил свою пилюлю от начальства. Но избиратели Пушкинского района на выборах проголосовали за него. Владимир Иванович отделался от приставки «и.о.» и стал законным главой. Военный парад 9 Мая тоже сыграл свою роль, пусть и не главную, но значительную. А в памяти участников тех событий надолго останется тот единственный грандиозный военный парад в подмосковном городке Пушкино.