Нерушимый форпост

Часть 6

Опять пискнул зуммер вызова и капитан невольно остановился, чтобы как следует отчитать Федерякина. Достал уже.

Но вместо него в наушники ворвался слегка басовитый, задушевный, как у мурлыкающего кота, голос Семагина.

– Полковник Семагин на связи. Что за спешка, капитан?

От неожиданности капитан чертыхнулся и поспешил извиниться.

– Александр Сергеевич, я же просил Федерякина до утра подождать. Как ему такое могло в голову прийти: поднять вас среди ночи?

– Сержант тут не причём, – успокоил его полковник. – Я тебя слышу, а ты меня нет. Что-то со связью. Вот я и решил старого друга навестить. Ну, рассказывай, какие у тебя проблемы.

– Проблема серьёзная, Александр Сергеевич. Проход закрылся. И я не уверен, что этот фокус нам удастся повторить дважды. Вся надежда на вас.

– Прошёл такой слушок. Знаю. Только я-то чем тебе могу помочь? У меня таких специалистов нет.

– Можно пробить проход. Как под Шитцей. Десяти минут мне хватит.

– Эге, – безнадёжно усмехнулся полковник. – Ты же знаешь, капитан, мы сюда не воевать прилетели. Все мощности центра на освоение планеты брошены, а мне достаются крохи. Два реактивных снаряда в день. Вот максимум, на который я могу рассчитывать. А чтобы пробить тебе коридор на пять минут, мне таких восемьдесят надо. А на десять – вдвое больше. Тут всё подсчитано давно.

– Я столько не проживу, – горько усмехнулся капитан. – Меня мои парни сожрут. Запасов еды только на трое суток. Тут даже воды нет.

– Я всё понимаю, но в данной ситуации тебе только генерал сможет помочь. Всё что у меня было, я сегодня, точнее ещё вчера, на твою цитадель спустил.

– Я бы рад бы, да у меня прямой связи сейчас с ним нет. Может, замолвите за меня словечко? Александр Сергеевич!

– Хорошо. Я доложу генералу. Не буду у тебя отнимать напрасно время: удачи капитан. И не отчаивайся. Что-нибудь мы обязательно придумаем.

Войти в башню капитан решился не сразу. Он долго высматривал: нет ли где какого движения, но не заметив ничего подозрительного, решился. Выхватив токмаузер, он бросился к двери и застыл как вкопанный, распахнув её.

В центре зала стояла неведомая установка, переливаясь хромированными гранями своих элементов, а прямо перед ним крутилось пульсирующее световое кольцо. Оно опоясывало установку, создавая тот самый мерцающий свет, который и увидел капитан. Сотни пучков лазеров неистово били в него, словно подпитывая энергией, и кольцо вспыхивало ярче, начиная крутиться быстрее, понемногу поднимаясь с одного края.

Капитан понял, что прибыл вовремя: настройка системы только началась. Ему пришлось ещё минут двадцать ждать, когда кольцо примет устойчивое вертикальное положение и начнётся волшебное светопредставление.

Оно стало ослепительно белым и теперь уже было непонятно: крутится оно или нет. Сотни тоненьких голубых лучиков ударили из кольца, заполнив собой пространство и в центре постепенно возникло рельефное изображение.

Капитан удивленно расширил глаза, увидев знакомые очертания крепостной стены: такого ещё ему не приходилось видеть. Всё это было похоже на гигантский ткацкий станок, где вместо нитей служили световые лучи и это видение завораживало. Он машинально засунул токмаузер обратно в кобуру и, увлеченный этим необычайным действом, вообще забыл, где он находится.

Стена отображалась не полностью, а только в тех местах, где имелись повреждения. Увидев знакомый пролом, капитан не удержался и одобрительно причмокнул: настолько всё тщательно было скопировано. Уж эти-то очертания надолго врезались в его память.

На смену голубым лучам пришли красные. Они обрушились на стену так внезапно и стремительно, что капитан даже вздрогнул от неожиданности. Приглядевшись, он увидел, что стена растёт непонятным образом, возвращая себе прежний облик. Создавалось впечатление, что красные лучи каким-то образом превращались в материю.

«Надо бы проверить» – мелькнула мысль у капитана и он вызвал по рации Митурина.

– Ну, как там у вас? – сделав вид, что ничего не происходит, спросил он.

– Всё тихо, товарищ капитан, – заверил его Митурин. – Булыжник тоже на месте.

– Да, – удручённо вздохнул капитан, – Вы как кроты слепые. Ни черта не видите.

– Да спокойно всё здесь, товарищ капитан, – обиженно загундел Митурин. – Вы что, мне не верите?

– Да это я не вам, – отмахнулся капитан, понимая, что сболтнул лишнего. – День сегодня такой. Трудный. Вот я и срываюсь на всех. Значит, говоришь, всё спокойно?.. Ну хорошо. Будь на связи.

Лучи, тем временем, восстановили повреждения и капитан с любопытством ожидал, что будет дальше.

Раз уж на этой картинке, рассуждал он, показан этап восстановления стен, то ему должны показать и уборку территории от завалов. Он, конечно, не надеялся, что придут роботы-уборщики с большими мётлами и огромными совками, но всё пошло совсем не так.

Красные лучи, вспыхнув в последний раз, исчезли, а на смену им пришли опять голубые, высветив контуры вдоль стен. Появился знакомый камушек и капитан вдруг увидел, что кто-то стоит возле стены. Страшная догадка поразила его мозг, обрушив сознание в бездонную неизбежность, и он вдруг понял: что сейчас произойдет.

– Чёрт, – простонал он и заорал так, словно пытался докричаться до стен цитадели: – Митурин! Уводи всех немедленно! Ты слышишь меня?! Немедленно! Иначе вы все умрете.

Капитан выхватил токмаузер и выстрелил в установку пытаясь хоть каким-то образом повлиять на события. Но было уже поздно. Красные лучи вонзились в площадку и человек рухнул на землю, поверженный огненной стрелой.

От отчаянья, капитан всадил в установку всю обойму, но всё было напрасно. Пули не долетали до неё, вспыхивая яркими точками в ажурной сетке лучей.

Однако, система поняла, что что-то пошло не так и она быстро свернула свою работу. Видения пропали, а кольцо померкло и растаяло в воздухе. Установка сложилась и ушла под землю, задвинув вход массивным выпуклым диском.

– Митурин, – от пережитого голос охрип и капитан отчаянно пытался прокашляться.

– Митурин, – повторил он, томясь от дурного предчувствия.

– Здесь я, – раздалось прерывистое дыхание солдата. – Долго бежать ещё?

– Отбой, – устало вздохнул капитан. – Все на месте?

– Не знаю, товарищ капитан. Все врассыпную бросились. Кто куда. Сейчас, запрошу данные.

– Отставить. Я сам. Возвращайтесь в наше укрытие. Я скоро буду.

Мысли куда-то утекли и капитан судорожно пытался поймать обрывки воспоминаний, но ничего не получалось. Опустошённый мозг требовал лишь одного: напиться до чёртиков и забыться.

Опять явился демон в образе Федерякина и все попытки проигнорировать вызов, не увенчались успехом. Демон не отставал.

– Ну, что тебе опять, Федерякин? – надрывно спросил капитан, давая понять, что он ему смертельно надоел. Ругаться просто не было сил.

– У Артюкова сигнал пропал, товарищ капитан. Вы далеко. Вот я и подумал: может, ему помощь какая нужна.

– Я в курсе, сержант. Занимайтесь лучше своим делом. Проход мне нужен уже сегодня.

– Делаем всё что можем. Нам подключили ещё двух физиков, так что, думаю, дело пойдёт. Да, и вот ещё что. Чуть не забыл. Приезжали связисты и установили здесь дополнительное оборудование. Утром будьте на связи. С вами генерал будет говорить.

– Я всегда на связи, – буркнул капитан и отключился. – За что и страдаю.

Уже начинало светать и капитан без труда нашёл дом, в котором они укрылись от артобстрела.

Солдаты вскочили завидев капитана, но он молча махнул рукой давая понять, что суетиться не стоит.

– Ну, – спросил он Митурина, – как у нас дела?

– Артюков молчит, товарищ капитан, – смущенно ответил Митурин. – И метка его куда-то пропала. Он возле стены стоял, когда мы побежали, а потом пропал. Я думал: тоже убежал. Мы от кого вообще бежали, товарищ капитан?

– Карающей десницы господа, – вяло улыбнулся капитан. – Я и сам толком не знаю что видел: то ли пульт управления, то ли саму установку.

– Это где? – спросил Митурин, восторженным взглядом заглядывая капитану в глаза. – Где свет был? – и расстроено загундел, – Я же просил взять меня с собой.

– Ещё увидишь, – капитан обвёл усталым взглядом солдат и сказал: – Сейчас нам главное выбраться отсюда. А то, как мыши здесь передохнем с голода. Мне надо на стену посмотреть, а вы здесь пока побудьте.

Чем ближе капитан подходил к стене, тем муторней становилось на душе и короче шаг. Не то чтобы он боялся увидеть солдата с проломленным черепом или того похуже. Нет. Смертей он повидал немало: и за время полёта и здесь, на этой чужой пока планете. И принял как данность, от которой никуда не деться.

Парня жалко. Он вспомнил последний разговор и свою неудачную шутку про автомат. Сейчас он понял, почему Артюков оказался возле стены. В этом была и доля его вины.

Часть 7

Артюков лежал, уткнувшись лицом в землю и первое, о чём подумал капитан, что надо бы перевернуть его на спину. Но он ещё долго стоял, размышляя как поступить с телом: похоронить Артюкова здесь или всё же переправить в гарнизон. Возможностей для этого было ничтожно мало, но и оставлять его здесь тоже было нельзя – никто не сможет прийти простится с другом. И капитан решил для себя: будем переправлять, хотя ума не мог приложить, как это сделать.

Он перевернул Артюкова на спину и вдруг услышал слабый стон.

– Живой, бродяга!

Ещё никогда в жизни капитан так не радовался живому человеку. От радости он стал тормошить его, не соображая, что этим может причинить ему боль и усадил его, прислонив к стене.

Артюков открыл глаза и мутным взором посмотрев вокруг, уставился на капитана. Он явно не понимал: где он и что он вообще тут делает. Сознание постепенно всё же прояснялось и вяло улыбнувшись, он прошептал:

– Товарищ капитан? – мучительно соображая, что этому офицеру от него надо.

– Погоди, – капитан достал аптечку и надел на руку Артюкова диагностический браслет. – Сейчас мы тебя подлечим.

«Свирепый ДОТ» как ласково называли этот браслет бойцы. Оснащённый самыми невероятными препаратами он имел три режима восстановления организма: умеренный, основной и экстремальный. В случае использования последнего – он был способен поднять на ноги даже мёртвого. Лишь бы тот добежал до означенной цели и не забывал стрелять.

Артюков снова отключился и только минут через десять снова открыл глаза.

Он болезненно поморщился от боли в висках и вдруг вспомнил всё.

– И чем это меня шандарахнуло?

Ну вот, – улыбнулся капитан. – Значит всё в порядке. Жить будешь. Сиди спокойно и не дёргайся. Я сейчас ребят вызову. Пусть тебя перенесут в наше убежище. А то, неровён час, тебя ещё одной молнией шандарахнет. Я этого не переживу.

– Молния? – удивлённо задумался Артюков. – Была гроза? Я что-то не помню такого.

– Ещё какая, – улыбаясь, подтвердил капитан. – Твоё счастье, что нас только краем зацепило.

Бойцы унесли Артюкова, а капитан остался сидеть, прислонившись к стене. Ему хотелось помолчать, подумать и не отвлекаться на шумливый гвалт своих солдат, мешающий сосредоточится.

Где-то далеко, в глубине мозга, прозвучал рокочущий баритон генерала, прервав полёт мыслей унёсшихся в бескрайнюю даль.

– С вами говорит генерал Амосов. Не хочу показаться циником, капитан, но поскольку шансов увидеться с вами практически нет, то я счёл своим долгом лично поблагодарить вас за блестящие результаты этой операции. Вы заслужили это право.

– Уже похоронили, – вздохнул капитан, не успев отрешиться от своих грёз.

– Ну что вы, – не согласился генерал. – Весь центр работает сейчас на ваше спасение. Когда всё будет готово, майор Савинов доведёт до вас детали операции по выходу из цитадели.

– Простите, товарищ генерал. Задумался, – виновато сказал капитан.

– Ничего, ничего, – успокоил его генерал. – Я вас очень понимаю.

– Так значит, вам всё известно?

– Не всё, – ответил генерал. – Моим техникам удалось воссоздать только часть картинки, которую видели вы. Но и это впечатляет. Просто фантастика. Теперь осталось только разгадать этот ребус.

Генерал вдруг довольно хрюкнул, изобразив насмешку:

– Вопрос только в том, кто это сделает. Наши учёные уже уверили меня, что это невозможно и нас просто опять водят за нос. А вы как считаете?

– Я не настолько компетентен в этом вопросе, но я думаю, что на этот раз всё было по-настоящему. Если бы это была голограмма, то вряд ли бы мои выстрелы изменили хоть что-нибудь. А так, мне удалось прервать процесс и этим спасти рядового Артюкова.

– Я ничего не знаю об этом, – заинтересовано сказал генерал.– Надеюсь, наша встреча всё же состоится и я с удовольствием послушаю эту историю. Кстати, на вашем месте я не спешил бы так с выходом. Это всё же крайне рискованно. Сейчас группа учёных работает по восстановлению прохода, и кто знает, может быть им это удастся. У вас ещё есть в запасе время, капитан.

– Боюсь, второго шанса уже не будет, товарищ генерал, – вздохнул капитан. – Но если мне прикажут, то я могу и подождать.

– Нет, нет, Всё на ваше усмотрение.

– Тогда, будем прорываться с боем, товарищ генерал.

Хорошо. Ждите сигнала и удачи вам капитан.

Капитан медленно побрёл по улице, пытаясь вернуть упущенную цепочку мыслей и молча злился на звонок генерала, «убившего» его смутную догадку.

Теперь всё надо начинать сначала и тут, главное, не сбиться с «правильного» пути.

Артюков сидел прислонившись к стенке и чему-то улыбался.

– Ты как? – спросил его капитан, войдя в убежище. – Бежать сможешь?

– Смогу, – заверил Артюков. – Голова только кружится немножко.

Капитан задумчиво пошамкал губами, но так ничего и не придумал.

– Бежать придётся очень быстро, – сказал капитан, обращаясь уже ко всем.

– Это будет даже не марш-бросок, а спринтерский бег с препятствиями. У нас десять минут из которых чистого времени – восемь. Система восстанавливается очень быстро – под Шитцей это поняли не сразу и в итоге потеряли и людей и технику. Точнее, – с горечью констатировал капитан, – там вообще ни черта не поняли. В общем так: присматривайте друг за дружкой и если кто упал – помогайте встать. Я присмотрю за Артюковым. Думаю, что вам не объяснять, что если кто бросит товарища и спасует, то на той стороне его порвут как грелку. Пожалуй, на этом всё. Отдыхайте.

Капитан направился к выходу, а Артюков поднялся и с отчаянной решимостью крикнул ему вдогонку:

– Я добегу, товарищ капитан.

– Добежишь, – не оборачиваясь ответил капитан. – Куда ты денешься.

– Как тузик грелку, – буркнул Митурин и капитану пришлось остановиться.

– Подожди, – осадил он Митурина. – Вот Артюков оклемается и будет тебе и – тузик, и – грелка. И кузькина мать, в придачу.

Он снова отравился к центру цитадели, чтобы осмотреть в башне всё как следует. Втайне он надеялся, что обнаружит потайную дверь ведущую в подземелье. Должны же были неведомые строители как-то проникать туда. В конце концов, любому оборудованию требуется техобслуживание и ремонт.

В зале было пустынно и тихо. Капитан несколько раз обошёл массивный диск и даже попытался приподнять его. Не то чтобы он верил, что сдвинет эту махину с места – но попробовать-то нужно! Вдруг там что-то сработает!

Потом он долго обшаривал стены пытаясь найти потайную кнопку и наконец, устав от бесполезных поисков, уселся на каменный купол. Его надеждам не суждено было сбыться. Всё впустую.

Сигнал вызова заставил его вздрогнуть от неожиданности. В гулком зале он прозвучал как безумный набат. Это был майор Савинов.

– Привет капитан, – бодро начал майор. – Не буду утомлять тебя деталями – установка такая: в восемнадцать ноль ноль начнётся артобстрел и сигналом к вашему отходу будет вынос ворот. Так что будьте осторожны: не высовывайтесь. Бежите строго по правой стороне. Мы сделаем коридор в двенадцать минут, но вам лучше будет поторопиться: ты знаешь почему. Я хотел выслать вам на помощь дроны, но меня предупредили, что горизонт будет где-то на уровне двух с половиной метров и вряд ли они вам помогут. Будет только хуже. Так что обходитесь своими силами. Ну вот, пожалуй, и всё. Извини: дел по горло и надо везде успеть. Удачи капитан.

–По правой так по правой. Нам-то что,– вздохнул капитан когда майор отключился. – Опять афёру задумали, черти. Ну, да бог вам судья.

Он поднялся и посмотрел вверх. На самом верху башни было крошечное отверстие и как из глубокого колодца, он увидел звезду. Далёкий свет блеснул перед глазами и словно силой провидения, этот крошечный лучик принёс озарение. Капитан вдруг всё понял.

Он понял, почему восстают из руин цитадели и почему они ожили все разом только год назад и почему их число так велико.

– Господи, – прошептал он. – Всё так просто.

С минуту он стоял потрясенный своей догадкой, пока не пришёл в себя.

– Валить надо с этой планеты, – удручённо произнёс капитан опускаясь на купол. От нервного потрясения ноги уже не могли держать его тело.

Первым желанием было сообщить эту тягостную весть генералу, но поразмыслив, он решил этого не делать. Поверят ему или нет – было неважно. Просто никто не отступится и не бросит начатого дела. Люди будут биться за эту планету до последнего. Это был горький факт от которого нельзя было отмахнутся. Лучше обсудить это дело в приватной беседе с генералом и тогда, возможно, к нему прислушаются.

Капитан посмотрел на часы и поспешил в убежище. Времени до начала операции оставалось не так уж и много.

– Бойцы, – скомандовал капитан войдя в убежище, – со всем снаряжением на выход. Харчи с собой не брать. Лишний вес нам ни к чему.

Он с сомнением посмотрел на Самохина и на его громоздкий огнемёт.

– Добежишь?

Самохин вкинул увесистое оружие на плечо и бодро оттараторил:

– Он лёгкий, товарищ капитан. Добегу.

– Ну смотри. Тебе виднее.

На улице капитан построил бойцов и надзирательно сказал:

– Первая вводная. Бежим строго по правой стороне. Строго – это когда по прямой. Без всяких рысканий в сторону. Нам там землю так перепашут, что и слепой с пути не собьётся. Далее. Как только снесут ворота – мчимся галопом к родной стороне. Повторять дважды не стану. Хотите жить – делайте, как я сказал. А теперь, закрепляем оружие и пристёгиваем все лямки. Чтобы ничто и нигде не болталось. Всем всё понятно?.. Даю десять минут на подготовку, а потом мы делаем марш-бросок до ворот. Как говорил один великий полководец: «легко в учении »… – капитан запнулся и быстро поправился: – «Тяжело в учении – легко в бою».

Заметив ухмыляющиеся рожи солдат, он сердито рявкнул:

– Десять минут пошло.

Задумчиво покачавшись на каблуках, капитан иронично усмехнулся и заметил:

– Зря вы скалитесь, охламоны. В нашем случае как раз всё будет наоборот: легко в учении, тяжело в бою. Попомните моё слово.

Мощный взрыв потряс ворота и они со скрежетом и визгом пронеслись мимо отряда.

– Бежим! – крикнул капитан и, поминая чёрта, дьявола и ещё какую-то мать, добавил:

– Строго по правой стороне!

Выскочив на поле, отряд едва не остановился, разглядывая страшную картину открывшуюся перед ними.

Всё поле в зоне прохода было усеяно гигантскими воронками от взрывов неимоверной глубины. В такую не то что прыгать – находиться рядом страшно.

– Давай, черти! – гаркнул капитан и первым скатился на дно.

Вслед за ним пришлось прыгать и другим.

– Радуйтесь, что здесь грунт скалистый, – бурчал капитан карабкаясь вверх, – а то бы хрен выползешь из неё.

К его удивлению солдаты быстро нагнали его и стали даже обгонять.

Шустрые как тараканы, они легко взбирались по склону почти не обваливая грунт и даже успевали потешаться над ним, обзывая навозным жуком.

Не все воронки были столь глубокими и это прибавляло задора и уверенности, что им удастся добраться до конца вовремя.

Где-то на середине пути им выплыл навстречу тяжелый гусеничный вездеход. Тяжко ухая в воронки, он натужно ревел своими моторами взбираясь наверх и порой скатывался вниз, с разбега всё же преодолевая препятствие. Слишком крутые подъёмы ему было сложно преодолевать, но даже при таком раскладе у него было больше шансов, чем у солдат. Они уже подустали и каждая новая воронка забирала всё больше сил. Этому же зверю всё было нипочём. И лишь случайная поломка могла прикончить его.

Часть 8

Капитан всё время поглядывал по сторонам, наблюдая за надвигающейся зелёной массой. Тонкие трубочки-стебли с поразительной быстротой покрывали землю, переливаясь из одной воронки в другую и порой приближались так близко, что приходилось бежать не вперёд, а вбок, чтобы уйти от опасного соприкосновения. Ведь коснись такой стебелёк тебя и канонада смерти разразится молниеносно. Слева её ещё не было видно, но это был не повод расслабляться. Когда она появится, то счёт пойдёт на секунды.

«У вас осталось четыре минуты» – раздался чей-то голос в шлемофоне. – «Поднажмите парни. Внешний периметр движется на полминуты быстрее. Вам могут отрезать путь».

Да, они видели встречающих их людей, выскакивая на бровку воронки, но сколько таких ещё воронок было впереди – одному богу только известно.

Близок локоток, а не укусишь.

– Вот напахали, черти, – плевался капитан, взбираясь по очередному склону. – Неужели было нельзя заряды поменьше сделать? Как же. Мы вам двенадцать минут сделали… да пропади они пропадом. Дайте мне мои десять.

И вот она, зелёная смерть слева. Капитан на миг замер, чтобы как следует рассмотреть число оставшихся воронок и заорал:

– Парни! Осталось две! Бросайте всё, но добегите!

Упрямый Самохин посмотрел на капитана и бросился вниз, так и не скинув огнемёта. Глядя на него и остальные не отважились расстаться с оружием.

– Я вас убью, – простонал капитан, но в этой ситуации он сделать ничего уже не мог.

Последняя воронка всегда самая трудная. Казалось бы, вот она свобода. Но силы на исходе и рвущийся в легкие воздух не даёт того кислорода, который необходим. В глазах темнеет и, в общем-то, становится по барабану, добежишь ты или нет. Хочется остановиться, отдышаться и только тогда уже бежать. Бежать быстро. Бежать что есть мочи. Но бежать уже некуда. Да и не надо. Ты попал.

Артюков всю дорогу держался молодцом и всегда был на шаг впереди капитана, но на последнем рубеже лёг. Парню нечем было дышать. Он выкатил глаза и захрипел, отчаянно хватая воздух. Капитан тащил его наверх что было сил, но чувствовал, что скоро и сам потеряет сознание. Предательский грунт осыпался под ногами и не давал подняться хоть на метр. Они были слишком тяжелы для такого подъёма.

«Боливар двоих не выдержит» – горько усмехнулся капитан.

«Вот она, судьба-злодейка» – подумал он, посмотрев вверх. До бровки оставался какой-то несчастный метр.

И тут, словно ангел спаситель, появился вездесущий Самохин. Сам измученный сумасшедшим бегом, он с каким-то неистово-молчаливым упорством всё же вытащил бойца на бровку. Решительно отшвырнув от себя огнемет, он взвалил Артюкова на спину и чуть ли не на четвереньках побежал к безопасной зоне, до которой оставалось не больше десяти метров. Оттуда уже бежали бойцы, чтобы помочь Самохину.

Следом вылез и капитан. Первое, что он увидел, что зелёная полоска уже сомкнулась и стремительно разрасталась вширь. Главное, что никого рядом не было, и значит, его бойцы уже в безопасности. Это давало возможность слегка отдышаться. Он прикинул свои шансы на спасение и не сдвинулся с места.

Даже если он добежит, то всё равно не осилит этой уже почти полутораметровой зелёной полоски. Ноги сами собой подкашивались, вибрируя утомлёнными мышцами и почти не слушались хозяина. Тут не то что прыгать – устоять на месте было сложно. Капитан бросил прощальный взгляд на людей, стоявших совсем близко и приготовился к смерти.

Страха не было. Было просто обидно, что осталась самая малость.

Сумасшедший диск едва не сбил капитана, появившись так стремительно и внезапно, что капитану пришлось пригнуться, чтобы увернуться от него. Только секундой позже он понял, что это дрон и ухватился за поручни. Дрон приподнялся немного, но вместо того, чтобы нести капитана к свободе, почему-то продолжал висеть на месте.

– Какого чёрта?! – зарычал капитан, предчувствуя, что скоро и это ему не поможет.

Невдалеке ухнул поджаренный огнемёт и задержка стала злить ещё больше.

– Капитан, – раздался в шлемофоне удивительно знакомый голос, – подожмите, пожалуйста, ноги. И держитесь крепче.

– Давай уже, – простонал капитан и что было сил сжал поручни.

Дрон рванул так, что ноги поджимать не пришлось. Капитан едва не выпустил поручни, но каким-то чудом удержался.

В небе сверкнула молния и дрон рухнул на землю, едва не угробив пассажира. Удар был такой сильный, что капитан едва не потерял сознание.

Когда он открыл глаза, то вокруг уже толпились сбежавшиеся солдаты. Ближе всех к нему стоял знакомый сержант.

– Не ушиблись, товарищ капитан, – участливо спросил он.

Капитан молча посмотрел на него и снова закрыл глаза.

– Надо же, – продолжил сержант, причитая, – всё-таки успели сбить, гады.

– Кого сбили?

Голос охрип и стал настолько чужим, что капитану показалось, что это говорит не он.

– Да вас сбили, – удивлённо-радостно сообщил сержант. – И дрон ваш. Вон он, валяется.

Капитан попытался приподняться, но сморщившись от боли, решил, что лучше этого не делать. Перетружденные мышцы ног не давали никакого шанса.

Подъехал медицинский фургон и задушевный разговор на этом закончился.

Двое дюжих парней уложили капитана на носилки и запихали в машину.

В лазарете капитан провалялся целую неделю. Он мог бы уйти уже на следующий день, но здесь работал его давний знакомый доктор Лазарев.

Доктор изъяснялся на каком-то ветхозаветном языке и люди порой его не понимали и даже чурались, но это не помешало капитану подружиться с ним.

Уже на второе утро, во время обхода, доктор внимательно осмотрел капитана и вскинув голову, чтобы пристально всмотреться в глаза пациента, вопросил:

– Так что нам скажет наш сиятельный граф, прячущий свой лучезарный лик среди бездушных одеял Сивана: будем выписываться или дальше валять дурака?

Что такое «валять дурака» капитан, конечно, дословно не знал, но увидел в этом доброе начало и смиренно согласился:

– Будем валять дурака.

– Тогда извольте последовать в процедурный зал и испытать всю мощь современной медицины. Вы здоровы как бык и мне трудно найти для вас подходящее лечение, поэтому мы ограничимся лишь самым необходимым набором лечебных средств. По крайней мере, это вам не повредит.

Ещё через неделю капитан приступил к исполнению своих служебных обязанностей и потихоньку втянулся в привычный образ жизни. Казалось, что все о нём забыли и если что-то и было в его жизни нечто героическое или, по крайней мере, загадочное, то это было давным-давно и не стоит об этом вспоминать.

Но однажды, к нему явился ординарец генерала и попросил его быть непременно завтра в его резиденции.

– Генерал хочет уточнить некоторые детали вашей операции, – сказал он. – Постарайтесь не опаздывать. Встреча состоится в десять утра.

Они встретились в том же зале, что и в первый раз. Завидев капитана, генерал тотчас отправил куда-то своего ординарца и жестом указал на стул, стоявший у массивного круглого стола. Прошлый раз его не было. Видимо, доставили по случаю.

– Помнится, вы обещали рассказать какую-то интересную историю, – присаживаясь напротив, сказал генерал. – Я так и не дождался. Может, сейчас расскажите её мне?

– Я думал, что обо мне все забыли, – ответил капитан. – А напрашиваться я не люблю.

– Да нет, не забыли. Просто приходилось заниматься более важными делами, вот вы и выпали из поля зрения. Так в чём там соль?

– Соль там в том, – вздохнул капитан, – что когда я начал стрелять, установка свернула свою работу и ушла под землю.

Возникла неловкая пауза и генерал, не выдержав, засмеялся:

– Отменный вы, однако, рассказчик. Мне что, из вас каждое слово нужно вытягивать?

– Ну, вы соль же просили, – улыбнулся капитан. – Вот я и…

– Ладно, – махнул рукой генерал. – Мне об этом давно уже доложили. Занятная, конечно, вещь приключилась, но кроме как случайного совпадения, никто в этом ничего не увидел. Я, конечно, сомневаюсь. Но всё же может быть?

– Это не совпадение, товарищ генерал, – угрюмо вздохнул капитан. – Это факт.

– Что-то грустный у нас разговор получается, – заметил генерал. – Может коньячку?

– Можно и коньяка, – согласился капитан. – Оно и вправду, что-то невесело.

Генерал махнул рукой и тотчас же появился официант с подносом в руке.

Они хлопнули по стопке и не прошло и пяти минут, как беседа заметно оживилась.

Генерал вдруг спросил про его здоровье, работу. Поинтересовался здоровьем бойцов его бывшего взвода и только потом, словно исподтишка, вкрадчиво спросил:

– Ну а если честно. Как на духу. Что вы думаете по поводу всего этого.

– Чего этого? – не сразу понял капитан.

– Цитадели. Установки. Ведь что-то же думали по этому поводу?

Капитан с минуту размышлял: стоит ли разглагольствовать на эту тему, ведь у генерала наверняка есть уже готовое мнение и в лучшем случае он сойдёт за мальчишку-фантазёра. С другой стороны – если он не скажет сейчас, то уже не скажет никогда. И капитан решился.

– Думал, конечно. Только прежде чем я скажу своё мнение, я хотел бы задать один вопрос вам, товарищ генерал. Разрешите?

– Валяй, – снисходительно улыбнулся генерал. – Я сегодня добрый.

– Вы же не зря спросили меня о цитадели, – прикидываясь наивным простачком, сказал капитан. – Вот я и решил узнать: не связано ли это с тем вездеходом, который мы встретили в тот день на своём пути.

«Добрый» генерал как-то сразу помрачнел и не спуская цепкого взгляда с капитана, спросил:

– Зачем тебе это надо?

– Любопытен от природы. За что и страдаю, – улыбнулся капитан, пытаясь хоть как-то снять возникшую напряженность. – Но если мне не следует знать об этом, то я снимаю свой вопрос. Мне лишние проблемы не нужны.

– Да это не тайна, – вдруг разгорячился генерал.

Он налил себе ещё стопку и поднявшись из-за стола, остервенело махнул её и упёрся кулаками в стол.

– Все эти недоумки меня уже достали. Этого не может быть, – раздражённо закривлялся он, подражая кому-то. – Законы физики это не позволяют. Да мне плевать – позволяют они или нет! Вы мне хоть какую-нибудь вшивую идею предложите! Так нет! Ходят кругами вокруг да около. То пространственные линзы им мерещатся, то гравитационные. Все из меня дурака делают. А я ведь тоже, не одну академию закончил, чтоб генералом стать. Кое в чём в этом тоже смыслю.

Генерал грузно сел, словно истощив запас своих сил и откинулся на спинку стула.

– Выпей, – устало сказал он. – К чёрту всех этих математиков и физиков. Я тебя послушать хочу. Может, твой незамутнённый разум всей этой дребеденью выдаст что-то свеженькое. Разумное.

– Я скажу, конечно, – согласно кивнул капитан. – Только будет ли от этого толк? Наши дни на этой планете сочтены. Только кто возьмёт на себя смелость признать это и отдать приказ покинуть планету?