«Сдохни, Борзов!». Федеральная программа «Свободный выбор»

Ты решил замкнуться в себялюбии и всю жизнь баюкаешь свою боль в страхе, что она рассосётся, и окажется, что, кроме неё, ничего больше у тебя и нет.

Раньше её не было, пыли. Она так быстро жила, что пыль сносило встречным ветром. А потом забрали Рыбина и двигаться расхотелось. Некоторое время она катилась по инерции, как паровоз, из которого на ходу выкинули кочегара. Давление в котле ещё есть, колёса крутятся, а скорость падает. Если новый кочегар не закинет угля в топку… А ей не нужен новый кочегар. Всё. Конечная. Отстойник. Кладбище ненужных паровозов.

– Отдыхайте, Максим. Выпейте коньячку и ложитесь спать. Завтра будете сдавать экстерном свой последний экзамен в жизни. Макс сделал шаг назад, не сводя с неё глаз. Сходство пропало, это снова была Арина, а не призрак его жены. – Я не пью один, – сказал он. – Стоит начать, – ответила она, – вы живым быть не хотите, а у мёртвых друзей нет. Приятных снов.

Максим, хоть в конце жизни попробуйте забыть о стереотипах. Откройте глаза. Никто в мире не заслуживает жалости. Ни одно существо. И кто вы такой, вообще, чтобы кого-то жалеть? Бог? Творец всего сущего? Жалость это фальшивая маска презрения. Вы не слишком высокомерны для человека, который считает себя недостойным жизни, а?

Знаете, как это называется? Выборочное морализаторство. По вашему, физические недостатки, психические отклонения, сексуальные девиации или биологические функции, вроде материнства, должны оправдывать преступления? Если здоровый мальчик совершил преступление, его надо наказать, а если больной, то давайте его пожалеем и простим. Так, что ли? Максим, что за дискриминация нормы? А в том, что он потерял здоровье, нет его вины? Вам не кажется это лицемерным?