Глава 11. Вечер со Стефанией.
Когда открыл глаза – было уже темно. С испугом посмотрел на часы – было чуть больше семи вечера. Отлегло от сердца, еще не поздно. Он испугался того, что проспал ужин. Но опоздание его было небольшим. Быстро привел себя в порядок и спустился в ресторан. Взгляд его был направлен только в одно место – на их со Стефани столик. Она сидела за столом и смотрела как раз в его сторону, на входную дверь. Увидев его, она сделала вопросительный жест рукой. Он быстро подошел и сел напротив. Она некоторое время пристально смотрела на него поверх очков. Выражение серых глаз понемногу стало меняться. Строгость вначале постепенно ушла и осталась вначале небольшая улыбка, а потом звонкий смех.
– Хотела напустить на себя строгости. А потом… Почему-то взглянула на себя со стороны – и стало смешно! Решила наказать взрослого самостоятельного мужчину, с которым меня не связывают никакие официальные узы! – сквозь смех сказала она. Отсмеялась немного, и неожиданно, придав голосу строгость крикнула шепотом
– А ну, подлец , признавайся, где был, по бабам да по барам ходил! – и снова засмеялась – Как у меня получается быть строгой стервой?
– Очень правдоподобно реально. Я сразу вспомнил лучшие годы, прожитые вместе с моей бывшей женой! – в тон в шутку ответил Глеб.
– А я разыграла сцену из прошлой моей семейной жизни. Ну, а теперь серьезно. Что случилось? На тебя это не похоже? В твоих окнах не грел свет, и я стала уже беспокоиться. Человек один… в чужом городе… в чужой стране…
В этот момент им принесли их ужин. На первом подносе было то, что положено по меню ресторана, а на втором – на большой тарелке горячий подкопченный угорь, выложенный небольшим количеством нарезанных помидоров и огурцов. Запах от него стоял такой, что посетители за соседними столиками невольно повернули головы.
Стефани вопросительно посмотрела на Глеба.
– Это Митко тебе передал, только тебе и только для тебя – пояснил Глеб.
– Как здорово! Действительно, он мне это пообещал, только это было уже давно, я и забыла. А он помнил!
– Наверное, ему не попадался угорь такого размера.
Но Стефани его уже не слушала. Быстрыми точными движениями она стала передвигать все на столе. Содержимое ресторанного ужина из ее тарелок она переложила в его тарелки. Передвинула его тарелки на его сторону стола, свои пустые собрала в стопку и поставила на край, чтобы официант забрал. Освободившееся место перед ней заняла одна большая тарелка с подогретым угрем. Стефани откинулась назад и, как бы со стороны посмотрела на эту красоту. Осталась довольна увиденным и сказала Глебу:
– Эта еда из моих тарелок – все это тебе. Чтобы ты кушал, и не посягал на моего угря!
– Да я и не собирался посягать – ешь спокойно!
– Нет, нет, на вот тебе маленький кусочек от хвоста, попробуй! – она несколько раз примерялась, все уменьшая и уменьшая ширину предполагаемого кусочка. В конце концов она отрезала кусочек шириной сантиметров 5, и положила на тарелку Глебу.
– Все, больше я тебе отрезать не могу. Довольствуйся малым!
– Спасибо, ты очень щедрый человек! – отшутился Глеб, но Стефани уже была поглощена рыбой.
Она отрезала маленький кусочек, отправляла его в рот и закрывала глаза от удовольствия. Надо отдать должное, от подогретого угря исходил такой запах, что на соседних столиках стали звать официантов и пытаться заказать то же самое.
Глеб ел молча, смотрел на Стефани, как она наслаждается угрем. Но веселее от этой картины ему не становилось. Наоборот, лицо его становилось все мрачнее и мрачнее – мысли, которых он победил на некоторое время стаканчиком крепкой раки, снова возвращались. Напиваться сидя перед Стефани он не решился. Самое лучшее, что он придумал – это начать разговор и завести его в другую сторону. Тут как раз Стефани осилила большую половину угря и довольная откинулась нас пинку стула, чтобы перевести дух.
– Ну, рассказывай. Нашли что-нибудь интересное на фотографиях.
– Не-а. Ни-че-го! Раза по три каждый из нас пересмотрел каждый снимок. Аппаратура у Отто первоклассная. Но, ни каких даже приблизительно похожих мест, не нашли.
– И вы весь день пересматривали снимки? – спросил Глеб, и сам даже испугался, в его голосе и появились признаки ревности.
Стефани не могла этого не заметить, брови ее удивленно подскочили вверх, но ответила она спокойно:
– Конечно не весь день! Часов трех нам хватило. Весь день мы занимались тем, что составляли отчеты в картинках для своих работодателей. За полученные деньги надо отчитываться! Раз ничего пока не нашли, то надо расписывать весь маршрут поисков и прикладывать снимки. А ты что, приревновал?
Такого вопроса в лоб Глеб не ожидал. Умная Стефани может огорошить собеседника!
– Конечно же нет… Нет! Конечно же да! Конечно, приревновал. А ты как хотела? Проводишь целые дни в тихом уютном офисе с мужчиной! А потом мне говоришь, что отчеты они писали!
У Стефани аж вилка выпала из руки. Несколько секунд он не могла подобрать слова:
– Я… ах ты.. да как ты… да как…
Глеб не выдержал и рассмеялся:
– Ну как я тебя! А? Попалась, золотая рыбка!
Стефани перевела дух.
– Молодец. Ловко.
Помолчала немного.
– Рез ревнуешь – значит я тебе не безразлична. Это ты мне сейчас и показал. – а дальше, наклонившись к нему с шипением – А ну признавайся, где был, почему мне пришлось тебя ждать? Свет в твоем номере не горел. Или ты думал, что я, пока ем угря, забуду все?
– Много сегодня со мной всякого случилось. Налил пол стаканчика ракии, которой в деревне угостили, а она покрепче водки будет. Задремал в кресле. А когда проснулся – уже темно, испугался, что ты ругать будешь, и сразу прибежал.
– Интересно, что такого с тобой могло сегодня случиться? Ехал вместе с Николой. Тут все так чинно и равномерно, что ничего случиться не могло. Начинай, рассказывай! Я же вижу, что слова у тебя на кончике языка вертятся! Ах, да, забыла! – она налила в бокалы белого вина, взяла оба, слегка ударила их друг об друга, и один протянула Глебу – Вот тебе, запей ужин!
Глеб осушил весь бокал. Тепло от хорошего вина разлилось по всему телу, и действительно, настроение как-то сразу приподнялось и захотелось рассказать все Стефани.
– Ну, слушай! Дело было так…
– В деревне… на ферме… у родственников Николы, куда мы поехали до обеда… Там рожала лошадь.
– Ну и что, эка невидаль – лошадь рожает!
– Она уже целых три дня не могла разродиться. Все там ходили понурые. Не знали что делать. Ветеринар ничем помочь не мог. Надо было на что-то решиться – спасать либо жеребенка, либо лошадь. Ну… а как лошадь спасешь! Конечно, ее пришлось бы убить, чтобы не мучилась.
– Жалко животное! Люблю лошадей – тихо произнесла Стефани.
– Ну так вот, насколько я понял, они решились на последнее средство, которое если не поможет – тогда все, придется лошадь усыплять. Они позвали за колдуньей, за Марией.
– Ой, знаю я про нее, наслышана, Марта как-то мне рассказала. Но не любят Марию там в деревне, боятся ее.
– Когда мы с Николой приехали, то почти все люди с фермы были в конюшне. Они стояли кольцом вокруг лежащей на соломе лошади и стоящей возле нее Марии. Мария что-то шептала, то тихо, то громко, заклинания какие-то, или молитвы. Но смысл я все же понял, Мария говорила, что на всех них лежит что-то вроде порчи нехорошей. И поэтому никто ей не может помочь, а самой ей не справиться. – Глеб остановился, налил еще в бокал вина и отпил немного.
– Не тяни, что было дальше – поторопила его Стефани.
– Как что! Не догадываешься?
– Нет!
– Она, колдунья, Мария увидела меня, может, почувствовала. И, так как я не был им всем родственником, то естественно, порчи на мне не было. И только я один мог ей помочь.
–Она взяла меня за руку и подтащила к голове лошади. Показала знаками, чтобы я держал крепко лошадиную голову, а сама влила ей в рот стакан какой-то настойки. После этого она стала ходить вокруг лошади, произнося какие-то слова. Я их не понял, слова были незнакомы. Похоже, что и все остальные тоже не понимали этих слов.
– Да, есть такой старый диалект в этих местах, его используют для вот таких вот обрядов. Мне бабушка рассказывала.
– Через некоторое время лошадь стала хрипеть, по ее телу стала пробегать дрожь. Я всеми своими силами едва мог удерживать прижатой к соломе ее голову. Наверное, собрав все свои последние силы, лошадь все же вытолкнула из себя жеребенка. Мария ей помогла, когда он показался, она схватила его за копыто и вытянула из чрева лошади… И лошадь осталась жива, и жеребенок живой. Когда его отмыли, то на лбу у него оказалось белое пятно, как звезда. Вот и все… Мне налили рюмку ракии, очень крепкой, благодаря которой я смог прийти в себя.
Глеб замолчал. Молчала и Стефани. На глазах у нее появились слезинки. Она смахнула их руками, и взяла свой недопитый бокал вина.
– Хорошо, что так все закончилось. Жеребенок со звездой на лбу – очень хороший знак.
Она отпила вина и принялась за остатки угря. Когда на тарелке у нее осталась половина того, что было, она сказала Глебу:
– Ну и что ты мочишь? Дальше что было? Или ты хочешь меня убедить в том, что рождение жеребенка со звездой на лбу заставило тебя погрузиться в мрачные раздумья?
Глеб не стал возражать:
– Дальше? Дальше меня Мария забрала к себе в дом.
– Вот как? Это уже интересно? Ну-ка расскажи по подробнее, что у нее в доме. А то Марта мне как-то рассказывала про нее, мол не дом, а вертеп какой-то. Чушь полная. – Она отодвинулась от угря, снова взяла свой и его бокалы, налила в них вина, слегка стукнула друг о друга, и протянула ему его бокал.
– На вот тебе, промочи горло, чтобы рассказ вышел складнее. Только не вздумай фантазировать – только то, что было на самом деле.
Глеб не спеша выпил вина и продолжал:
– Да ничего особенного, дом как дом… В большой дом мы не заходили, зашли в небольшую одноэтажную постройку. Там не было кроватей нигде, не было следов еды. Это было не жилое помещение. Но там много всяких полок, шкафов с ящиками. Мягкой мебели там не было, только деревянные скамейки и стулья. Запах там был какой-то засушенной травы. Не скажу, что запах был противный, но он был довольно резкий. При таком запахе я бы не уснул. Пучки засушенных трав были во всех углах и возле пола и под потолком.
– Понятно, чтобы злые духи не проникли…
– Там нигде не было электричества, никаких электрических ламп. Но были несколько икон, горели лампады. Было несколько масляных светильников. Ах, да, свечей я тоже не видел. Только масляное освещение. Было светло, масляные лампы не горели, поэтому определить, какое в них масло, не могу.
– Старинное, конопляное должно было быть.
– А ты откуда знаешь, ты что, тоже колдуешь?! – спросил Глеб с улыбкой, он представил Стефани в одежде деревенской колдуньи.
– Ты чего улыбаешься?
– Представил тебя на месте Марии.
– И что получилось – страшно?
– Да нет, не страшно, весело получилось!
– Нет, я не колдую, не бойся. Это все мне моя бабушка рассказывала.
– Она у тебя была как Мария – колдунья?
– Нет, скорее знахарка. Во всех деревнях такие есть. Их, хоть и боятся, но очень ценят. Докторов же не было раньше. Вот бабки и лечили. Бабушка моя не была сильной колдуньей. Она говорила, что сила уменьшается из поколения в поколение. Бабушка была последнего поколения. Так что мне уже ничего не досталось.
– Почему тебе, а матери твоей?
– Нет, эта сила передается не прямо, а через поколение по женской линии. От бабки внучке, понял?
– Да, просветила. Так вот, Мария почти ничего не говорила, она долго искала что-то в ящиках, потом достала маленькую глиняную куколку, помолилась перед иконой и дала ее мне, сказав при этом : «Это для тебя».
Стефани смотрела на него широко раскрытыми глазами и прошептала едва слышно:
– И… и еще она дала…
– Да, она достала вторую куколку, помолилась пред иконой и дала ее мне и сказала: «Это для нее».
– Для кого «для нее» – прошептала Стефани.
– Для тебя, для кого же еще. – Глеб достал из кармана куртки этих двух куколок на шнурке и протянул их Стефани. – Что по крупнее – это мое, а поменьше – это твое.
Стефани долго молчала, рассматривая этих куколок. Казалось, она вспоминает что-то. На глазах ее появились слезы.
– У меня была такая куколка. Мне ее дала моя бабушка, тогда она еще была жива. Когда натовские самолеты бомбили Белград. Мы прятались в подвалах. Бомбы падали куда угодно – совсем не на военные объекты. Куколка тогда была всегда со мной. Наверное, она мне помогла, раз я здесь сейчас сижу. Мне бабушка говорила – это очень сильный оберег. Он делается не на долго, или на короткий срок, или на какое-то конкретное событие.
– Зачем она тебе их дала? Она сказала зачем?
Глеб задумался, пытаясь вспомнить дословно, что говорила Мария.
–Тебе и ей поможет, сказала Мария, когда дала мне этих кукол.
– Да уж! Вот и дела! – вздохнула Стефани – Что может с нами случиться, от чего это нам должно помочь?
– Не знаю, Мария больше ничего не сказала. Будем осторожны. От Отто ничего быть не может?
– Что ты, он сам себе плохое сделает, но только не мне. За ним как за каменной стеной – он все предусмотрит и обо всем позаботится. Будем внимательно смотреть по сторонам и под ноги, чтобы не провалиться в какой-нибудь средневековый склеп.
Она снова проделал ритуал с бокалами – налила вина и стукнула друг о друга:
– Доем я своего угря. Сегодня нам точно ничего не угрожает. Завтра ты будешь со мной, поэтому возьми этих кукол и положи их карман. Их нельзя носить в сумке, они должны быть или в одежде, или на шее.
Они некоторое время в тишине доедали свой ужин. Как вдруг Стефани вздрогнула и посмотрела на Глеба:
– Эти куколки не могли тебя омрачить, об их предназначении я тебе рассказала. До этого ты о них ничего не знал! Было что-то еще… тебе Мария сказала что-то еще… Ты что-то у нее спросил… А что ты мог у нее спросить… Ты мог спросить у нее только… Ты спросил у нее он нас с тобой, верно?
– Да, я спросил у нее о нас с тобой.
– Верно, я бы тоже спросила бы, не удержалась. Ну и … Что она тебе ответила? Но вначале – что ты у нее спросил?
Глеб взял бокал, долил вина и выпил все, что в нем было. Стефани смотрела на него, в глазах ее читался страх.
–Я спросил Марию, будем ли мы с тобой вместе – выпалил Глеб.
Стефани молчала.
– Мария подошла к окну, взяла из какого-то ящика пригоршню крупы, и долго пересыпала крупу из ладони в ладонь, пока крупы почти не осталось. Как будто время перетекало у нее между пальцев. Наконец она сказала: «Будете, но не сейчас». Вот и все. Теперь действительно все, что было у Марии. Остальное, что было сегодня, большой ценности не представляет – болтовня Николы, его приглашение сегодня вечером напиться в гараже, вместе с тобой и с Мартой. От этого я отказался. Посещение владений Митко и угорь, которого ты съела.
– Уф… рассказал – и на душе легче стало, как камень с души свалился.
– Уф… у меня тоже, мне тоже стало спокойнее, а то, какое-то предчувствие давило весь день. Не будем пытаться заглянуть будущее. Давай жить настоящим.
– Давай. А там – что бог даст.
– Вот и договорились.
Стефани взяла смартфон и посмотрела время:
– Ну и засиделись же мы сегодня. На меня сейчас усталость целого дня навалилась. А угорь был великолепный! Спасибо Митко!
– Пошли по домам? – спросил Глеб
– Нет, сегодня я приглашаю тебя к себе. Заслужил. К себе даже и не заходи – старая зубная щетка у меня найдется. И не думай о спокойном вечере. Мне необходимо восстановить утраченные силы. Придется тебе постараться! Массаж должен быть первоклассный. И все остальное – тоже. Пошли!
Глава 12. Поиски клада в монастыре, заточение.
Утром Глеб проснулся первым. Как ни старался встать тихо – не получилось. Кровать заскрипела, заскрипел и пол под ногами. Стефани открыла глаза:
– Сколько времени?
– Почти семь утра.
– Как семь? Почти проспали! Отто обещал к восьми подъехать за нами.
– Ну и что? – не понял Глеб – Еще целый час впереди!
– Это для тебя «целый час» – передразнила Стефани – А для меня «всего один час». Знаешь, сколько времени я по утрам собираюсь?
– Нет, не знаю. Думаю, что минут сорок тебе должно хватить.
– Как бы не так. Обычно мне требуется два часа! Придется все делать на бегу. Собирай свои вещи и марш в свой номер. Иначе можешь мне попасть под горячую руку! Когда я спешу – мне никто не должен мешать.
– Слушаюсь и повинуюсь! Мне пол часа хватит на все. Через 40 минут я зайду за тобой. Спустимся в ресторан – кофе выпьем.
Они почти допили кофе, как перед гостиницей остановился большой джип. Из него вышел Отто и, увидев Стефани и Глеба через окно ресторана, помахал им рукой, чтобы они поторопились.
Но Стефани была не из тех женщин, которые сразу выполняют то, что им говорят мужчины. Если то, что от нее хотят, идет вразрез с ее желанием, то она сделает все равно по-своему. Несмотря на то, что Отто периодически (через каждые пять минут) махал им руками и показывал на часы, Стефани и бровью не повела. Она выпила две большие чашки кофе – свою утреннюю норму, ничуть не торопясь. И через 15 минут как ни в чем не бывало удобно расположилась на заднем сидении джипа. Вероятно, для Отто ее опоздание не было неожиданностью. Он ни слова не сказал ей. Вероятно, зная ее привычки, Отто делал такие временные допуски, что опоздать они не могли – когда бы они не приехали, все равно это было вовремя. Все это Глеб молча отметил про себя, и только немного в шутку сказал ей, когда усаживался на сиденье рядом с ней:
– Ну, как, напилась кофе?
– Аж на целый день. Получила огромное удовольствие.
–Интересно, от чего, от кофе, или от наблюдения за попытками Отто выманить тебя из ресторана? – спросил Глеб шепотом и по-русски.
– Смотри, по осторожней! А то и тебе достанется! Я сегодня мегера… нет – медуза Горгона!
– А что за день сегодня? Что тебя так развеселило?
– Сегодня годовщина моего замужества! Ничего хорошего в этот день произойти не может!
– Так может нам отложить наши поиски? До лучших времен?
– Нет. Сегодня самое время, чтобы спускаться в подземелья и раскапывать могилы!– и по немецки Отто – Сегодня мы едем в монастырь Поострог.
–Да, фрау Стефани. Это единственное место в округе, где может быть то, что мы ищем. Я вчера вечером отужинал с чиновником из мэрии, и вот результат – он протянул Стефани бумагу, отпечатанную на официальном бланке. – Это разрешение от мэрии на досмотр всех наземных и подземных помещений монастыря с целью мониторинга зашиты окружающей среды.
– Ох как … – ахнула Стефани – так мы за это должны же будем что-то предоставить в мэрию, какую-либо бумагу, результат работы?
– Ничего мы им не должны. Хорошего ужина в ресторане для чиновника оказалось вполне достаточно. Для мэрии наш осмотр ничего не стоит, а для них если бесплатно – то можно делать все что угодно, что не запрещено законом. Мы с ним договорились, что я проинформирую его письменно, если мы найдем какие-либо серьезные нарушения. Но мы их не будем искать, так что мы ничего никому не должны. Но это бумага заставит настоятеля монастыря открыть нам все, что мы не пожелаем.
– Отлично! А то я, пока пила свои чашки кофе, мысленно репетировала речь перед настоятелем, в которой я бы вначале требовала, потом просила, потом… не будем дальше, разрешить нам осмотр подвалов.
– Значит, если бы я сразу сказал об этой бумаге, то Вы бы не пили так долго кофе и мы бы выехали раньше?
– Ну уж нет, я бы все равно нашла перед кем мне мысленно репетировать свою речь!
Все дружно рассмеялись.
– А если серьезно,– продолжала Стефани – В этом монастыре есть одна небольшая церковь, которая уже была построена при тамплиерах. Ее осмотр много времени не займет. Но, и это самое интересное, хотя и сам монастырь был построен гораздо позже, но никто не может однозначно утверждать, что до него на этом месте ничего не было.
– Что это значит? – спросил Глеб.
– В средник века, когда хотели построить что-то новое, то не разбирали то, что было построено до них. Тем более, что до средних веков постройки были гораздо массивнее, глубже. Одним словом, никто из здешних исследователей, хотя их было совсем и не много, не может утверждать, что подвалы нового монастыря не были построены во времена крестовых походов. Нам надо их осмотреть. Если предположить, что на месте нового монастыря раньше были какие-либо могилы или каменные постройки, и строители их не разобрали, а просто построили сверху стены, то нам надо смотреть подвалы под новым зданием.
Доехали быстро, монастырь располагался недалеко от Будвы.
Их машина въехала на территорию монастыря – Отто показал какую-то бумагу служителю на входных воротах, и тот их пропустил. Они подъехали к административному зданию. Отто достал из багажного отделения большую сумку, вытащил оттуда небольшие фонари и раздал всем со словами:
– Достал что мог. Их можно подзарядить в машине, на полчаса непрерывного горения заряда должно хватить. Я пойду сейчас к настоятелю договариваться о том, чтобы мы смогли смотреть то, что нам нужно. Вы пока можете выпить кофе из термоса и съесть бутерброды в пакете.
Глеб оставил Стефани в машине – она стала разбирать свою большую сумку, что-то искать, а сам решил осмотреться вокруг. Он снова поймал себя на мысли, что старинные постройки монастыря его как-то не очень интересуют. Ничего особенного в архитектуре не было, чего-то красивого, фресок, статуй тоже не было. Были старинные камни. Может ему просто так кажется, но эти места не были богаты чем-либо ранее, они не богаты и сейчас. И постройки вокруг больше походили на крепости. Они для этого и строились. Не красота и изящество – а твердость, неприступность стен.
Гораздо большее впечатление на него произвел вид с другой стороны – вид на город и побережье. Он довольно быстро обошел пространство перед монастырем. Никаких могил, камней, плит, похожих на то, что они ищут, он не нашел. Вернулся к джипу, сказал Стефани, что вокруг нет ничего интересного. Стефани ответила ему, что она в этом не сомневалась, что этот монастырь – это последнее место, где они могут искать клад, и, если они ничего не найдут здесь, значит все, поиски закончатся.
Они не успели развить эту тему дальше – вернулся Отто с двумя сопровождающими. На сопровождающих была не монастырская, а, скорее, рабочая одежда, поэтому определить их статус монастырской иерархии было невозможно.
– Все, с настоятелем обо всем договорились, все двери нам будут открыты. Это наши сопровождающие, один нам, другой Вам, фрау Стефани. Выбирайте любого! – пошутил Отто.
– Мы как разделимся? У нас два больших места – старая церковь, и подвалы нового здания. Церкви мне уже надоели. Я их почти все изучила. А вот посмотреть, что находится в подвалах – мне интересно. Так как я здесь в приоритете, то выбираю подвалы, – сказала Стефани.
– Хорошо, –сказал Отто – я с Земаном исследую старую церковь. Давайте так, на все нам должно хватить трех часов. В подвалах может не работать сотовая связь. Поэтому, если через три часа у машины кого-то не будет, то идем на поиски. Договорились?
– Вы Отто во всем стремитесь меня ограничить! А если мне понравятся подвалы и мне захочется пробыть там весь день? – шутливым тоном сказала Стефани.
– Нет – жестко сказал Отто – никаких «весь день». Если через три часа Вас, фрау Стефани, здесь не будет, мы идем вас искать.
– Хорошо! – согласилась она. – Но я вам это еще припомню! Я подумаю, во сколько мне оценить ограничение своей свободы!
– Во сколько бы вы свою так называемую свободу не оценили, фрау Стефани, ваша целостность и сохранность все равно оцениваются дороже, страшно даже подумать во сколько – сумма астрономическая!
– Убедили Вы меня, Отто! Обещаю, что буду здесь в назначенное время!
Они взяли свои сумки и в сопровождении одного из служителей монастыря пошли в направлении основного здания.
Пока они шли, Глеб тихо спросил Стефани:
– А почему Отто так резко с тобой говорил, у него были на это основания?
– Да, к моему сожалению, были. Как то раз, мы пересеклись на одном его проекте, и я увлеклась изучением старинных фресок в небольшом склепе. Так увлеклась, что пропустила время закрытия того музея. Отто пришлось поднимать на ноги чуть ли не самого бургомистра тех мест, чтобы заставить служителей открыть засовы и выпустит меня на свободу. Но какое я получила наслаждение, рассматривая фрески из жизни грешников в аду, как их жарят на больших сковородах и котлах! – засмеялась Стефани.
Они не стали заходить в основное здание. Вход в подвальные помещения был отдельным. Спустившись по узкой каменной лестнице, они оказались в длинном коридоре, слева и справа в котором были деревянные двери или просто железные решетки. На входе служитель щелкнул переключателем и загорелась одна единственная небольшая лапочка. Света она давала немного, но понемногу они привыкли к темноте и смогли рассмотреть все вокруг.
Служитель открыл по очереди те двери, которые могли открываться, на замки от которых были ключи. Большинство помещений было закрыто решетками, скорее всего это были кельи узников, подумал Глеб. Через решетки они могли хорошо рассмотреть внутренние помещения, так что открывать их не было необходимости.
Служитель спросил их, нужен ли он им еще. Стефани сказала, что нет. Тогда служитель повесил на торчащий из стены крюк связку ключей, и оставил их одних.
– Ну как тебе здесь, нравится?
– Как-то не очень! – ответила Стефани – Это больше походит на тюрьму, а комнаты с решетками – на камеры узников, а не на кельи монахов. Давай вначале осмотрим эти комнаты через решетки, а уже потом будем смотреть, что скрывается за открытыми дверьми, хорошо?
– Давай так. Посвети мне фонарем, я соединю фотоаппарат с блоком питания, здесь придется фотографировать со вспышкой.
Через пять минут все было готово. Для начала Глеб сфотографировал Стефани на фоне самой мрачной кельи с самой ржавой решеткой. Когда они посмотрели на то, что получилось – оба были в восторге:
– Скажи мне теперь, что ты не средневековая ведьма, которая спустилась в свой вертеп!
Комнаты, закрытые решетками, были очень похожи друг на друга. Старые каменные стены, немного соломы на каменном полу. Их внимание привлекла одна из таких комнат. Она была немного больше остальных. На задней стене Стефани разглядела нечто интересное – два ржавых металлических кольца. Она рассматривала их под разными углами, светила фонарем с разных сторон. Неожиданно свет ее фонаря осветил дальний угол – там был какой-то белый предмет.
– Посмотри туда – сказала она Глебу – на что похоже то, что белеет там в углу?
– Как на что? – посмотрев туда выпалил Глеб и пожалел, но было уже поздно – на человеческую кость!
Руки Стефани вцепились в его руку, он чувствовал, что она задрожала.
– Нет, этого не может быть… это же монастырь… старый… здесь должны были жить монахи, отшельники…
– На отшельника это не похоже. Кольца в стене, кость в углу, темные пятна на каменных плитах – наверное следы крови. Что здесь попахивает порохом и инквизицией! На приют скромных монахов это не похоже. Эй, Стефани, искательница сокровищ и расхитительница гробниц, ты чего вся дрожишь? Ты же, наверное, видела места и по-мрачнее?
– Не знаю… что-то мне не по себе. Что-то здесь витает… такое…
– Души замученных грешников?
– Перестань! Мне действительно здесь страшно. То, что я видела раньше… Там как-то было не то, там не было такого… реального ощущения
– Подожди немного!
Глеб достал из сумки железную фляжку, открутил пробку и протянул Стефани:
– На вот, лучше сделай пару хороших глотков!
Стефани не отказалась, она сделал несколько глотков и постояла минут пять, прислонившись к стене. Хороший коньяк сделал свое дело. Она отошла.
– Уф, полегчало. А то что-то нашло не маня… сама от себя не ожидала такого. Теперь мне налей крепкого кофе из термоса. Я сделаю здесь небольшой пикник!
Глеб повиновался. Пока Стефани пила свой кофе, он еще раз прошел вперед, назад, осветил и просмотрел все комнаты за решетками. Дойдя до конца коридора и повернувшись назад, он направил луч фонаря на пол. Луч выдернул из полумрака две каменные плиты. Они выделялись от остальных только цветом. Но все же выделялись!
– Стефани, подойди сюда, посмотри вот с этой точки!
Две плиты были похожи на место, указанное братом Марком на бумаге. Но третьей плиты не было.
– Нет – сказала Стефани – это не то! Похоже немного, но не то. Даже Отто звать не будем с его чудо-приборами. Нет! Пошли смотреть дальше, теперь в те комнаты, которые за дверьми.
У этой комнаты была самая большая деревянная, обитая железными прутьями, дверь. Дверь была напротив лампы, которая тускло светила над центральной частью подземелья.
«Если дверь открыть широко, – подумал Глеб, – то свет от лампы будет доставать и в помещении». Что было бы весьма кстати, так как находились они там уже долго, и фонари их стали заметно тускнет – разряжались аккумуляторы.
У двери был железный откидывающийся вверх запор. Фиксировать железную планку было нечем – только найти ей точку равновесия. Когда Глеб открыл дверь до конца – то оказалось, что она установлена под небольшим наклоном, и, как только Глеб ее отпустил, она начала закрываться. Это очень не понравилось Глебу. Но, если найти хороший упор для двери, то ничего с ней не сделается, будет стоять и не шелохнется, решил Глеб. Для фиксации двери камень не подходил – она была слишком высока над полом, а больших камней не было. Но в дальнем углу лежало несколько деревянных брусков. Один из них по размерам как раз подходил в качестве упора для двери. Немного повозившись с дверью, Глеб остался доволен – дверь была достаточно прочно закреплена, свет лампы проникал в помещение. Единственное, что сильно его смущало – это зафиксированная вертикально железная планка запора, фиксация ее была очень не надежной. Но, подумал Глеб, если дверь будет твердо стоять открытой, прочно фиксировать планку запора нет необходимости.
Все это время Стефани стояла в стороне и смотрела, улыбаясь, за тем, что делал Глеб. Когда он закончил, она не удержалась, чтобы не съехидничать:
– Построил на века! Встань рядом – я вас сфотографирую вместе?
– Кого ты сфотографируешь? – не понял Глеб
– Как кого, тебя и твою дверь! Как ты с ней… Это надо было видеть!!!
Глеб не стал еще дальше развивать эту тему, а взял Стефани за руку и потянул за собой в помещение.
– Смотри, нам здесь даже светить не надо – света из коридора достаточно!
Комната произвела на них впечатление. Они даже забыли, зачем они здесь.
Сразу справа от двери стояла непонятная деревянная конструкция из нескольких продольных деревянных балок и прорезями, и непонятного продольного приспособления на уровне пояса.
– Как ты думаешь, что это… для чего это нужно было? – спросила Стефани, она уже минут пять стояла перед этой конструкцией и смотрела на нее. Глеб, тем временем, как всегда он делал в таких незнакомых местах – быстро охватил взглядом все вокруг, чтобы составить себе общее представление.