Глава 5. Тамплиеры.
Они расположились в его номере, пододвинув кресла к небольшому столику. Стефани взяла бутылку светлого, а Глеб бутылку темного пива. Прежде чем начать рассказ, она хорошо приложилась к рыбе, из двух упаковок с рыбной нарезкой одна опустела. Она умиротворенно закрыла глаза и откинулась в кресле. Тишина продолжалась недолго. Неожиданно для Глеба, Стефани начала рассказ тихим мрачным голосом.
Прошло месяца два после черной пятницы – дня, когда французский король Филипп IV разделался с тамплиерами. В Париже и окрестностях и в других крупных городах, побросали в темницы инквизиции почти всех рыцарей ордена. Все их имущество было конфисковано. Но в те времена не было других способов передать приказ, как отправить конного гонца. Поэтому те рыцарские ложи, которые были в провинциях, успели собраться и скрыться подальше от короля и инквизиции, туда, где их никто не знал.
Они ничем не отличались от обычного отряда, сопровождавшего в пути богатого человека, графа, или барона. Десять всадников в темных плащах с притороченными к седлам длинными рыцарскими мечами. Уже не молодые, но в том самом возрасте, когда мужчины становятся настоящими опытными воинами. И телосложением и ростом они были почти одинаковые. Под плащами поблескивали кольчуги, на поясе справа и слева у каждого было по кинжалу. Из под небольших меховых шапок пробивались и развевались на ветру длинные кудрявые черные волосы. Довольно внушительные усы и бороды выдавали примерный срок их путешествия – около двух месяцев. Этот небольшой отряд окружал всадника, разительно отличавшегося от них. На нем был более светлый плащ, под которым не было видно кольчуги, и за поясом у него был только один кинжал размером гораздо меньшим, чем у его спутников. Из под светлой шапки виднелись не густые и совершенно седые волосы. Его тело как бы растеклось в седле, выдавая почтенный возраст.
Позади отряда ехали две повозки запряженные двумя лошадьми каждая. Сзади каждой повозки было привязано по две сменные лошади. Караван замыкало еще четыре всадника, как две капли воды похожих на тех, кто ехал впереди.
Повозки были крытые. В первой, судя по всему, было сложено остальное оружие и доспехи воинов, длинные копья не помещались, и выглядывали из повозки. А вот содержимое второй повозки было тщательно прикрыто, но, когда на ухабах откидывался полог и сбивалось в сторону сукно, то выглядывали края пяти небольших, кованных медью сундуков. Как только они становились видны, всадник сзади давал знак вознице, и тот снова все основательно прикрывал.
Тяжелый участок пути был пройден. Хотя была только ранняя осень, но в Альпах, через которые им пришлось идти, было уже холодно. Они не могли идти по обычной дороге, они опасались погони. Их козырем было время. Несмотря на преклонный возраст, командор Гийом, повел братьев рыцарей по только одному ему известной тропе через горы.
Казалось, что время для него развернулось вспять. Прошло почти полвека, как он впервые прошел этот путь от Святой Земли в родной Прованс в качестве оруженосца командора их крепости. После этого этой же дорогой он несколько раз совершал трудный путь в Святую Землю и обратно. Тогда нужно было торопиться. Пока еще держались последние оплоты крестоносцев в Святой Земле, нужно было вывезти документы, книги и орденские реликвии.
Последний поход был самым трагичным. Из его отряда в 50 рыцарей большая половина полегла от рук мусульман, постепенно отбивавших у крестоносцев крепость за крепостью. Небольшая часть израненных рыцарей дошла до этих мест. Взяв с собой только самых крепких, которым их раны позволяли пройти через горы, Гийом доставил знамя одного из самых крупных прославленных отрядов тамплиеров Великому Магистру. За этот подвиг он был назначен командором в небольшую крепость в Прованс. Эта крепость не отличалась большим отрядом рыцарей и богатством. Она была неприметной. И тем важнее была ее задача – в потайной комнате в крепости хранились реликвии – книги и свитки, которые были вывезены тамплиерами из Святой Земли.
Гийом был доволен своим назначением. Раны, полученные в походах, давали о себе знать все больше и больше. Он уже не мог сражаться на турнирах, участвовать в походах. В его крепости не было большого отряда рыцарей. Двадцать человек периодически менялись, и рассматривали это место как ссылку. Но только не он.
Все свое время он проводил в тайной комнате, перечитывая документы. Большинство из них было написано на арамейском и арабском языках. Их не могли читать молодые рыцари и сержанты.
К сожалению, эти языки стали забываться тамплиерами. Молодым они были не нужны. А старики постепенно умирали. Но чем дальше, тем содержимое этих свитков приобретало все более и более магическую ценность для ордена.
Помощники римских пап постепенно переписывали и искажали истинные события тех дней. Церковные ритуалы изменялись, иногда теряя свой первоначальный смысл. Постепенно инквизиция начинала наступать повсюду. И первой ее целью были старинные книги, хранящие правду.
Эти бумажные сокровища принадлежали ордену. И благодаря им, орден все еще оставался хранителем веры.
За свою длинную жизнь, Гийом прочитал почти все книги и свитки. Веру других братьев ордена в то, что в них содержатся тайные древние знания, он поддерживал всячески. Хотя сам знал очень хорошо, что большинство из них содержат никому не интересные откровения и размышления византийских монахов, долговые расписки знатных и прочую хронику жизни христианских храмов на Святой Земле.
На его взгляд, только один документ имел истинную ценность. Это переписанный в трех списках один из первых уставов ордена и подробное описание ритуала посвящения в рыцари-ордена. Именно эти документы и достаточное количество золота могли возродить орден в случае его уничтожения.
И именно по этому, лучший кузнец замка несколько месяцев трудился над пятью замками для пяти одинаковых небольших сундуков и сделанного по размеру свитков деревянного ларца.
Когда замки были готовы, то глубокой ночью с помощью немого помощника Гийомом в ларец были помещены бесценные свитки, ларец был помещен в один из сундуков и засыпан рыцарскими орденами, кинжалами – атрибутами для посвящения в рыцари ордена. Остальные три сундука были заполнены орденской казной – один золотыми, другой серебряными, третий – медными монетами. Последний сундук был заполнен небольшим количество драгоценных камней, колец, перстней, а оставшееся место в сундуке оказалось достаточным, чтобы положить долговые расписки почти всех королевских династий Европы. Сундуки были спущены в подземелье а своего немого помощника Гийом отпустил, дав ему кошель с серебром с условием, что тот уйдет так далеко, где его никто не сможет узнать. Тот вначале не хотел уходить, но Гийом жестами тому объяснил, что иначе ему придется его убить.
Это отняло почти все те немногие силы, которые еще оставались в старом израненном теле Гиома. Несколько дней он лежал не вставая. Но забота его старой служанки и лечебная сила трав и корений, отварами из которых она его поила, сделали свое дело. Потихоньку он начал вставать. Приступы кашля становились все реже и слабее.
Когда в крепость примчался взмыленный гонец со страшным известием, Гийом уже мог держаться в седле.
Долго он разговаривал с начальником отряда рыцарей, которые в это время охраняли замок. Брат Марк хотел тут же собрать всех и мчаться на помощь Великому Магистру.
Но тихий, спокойный голос Гиома, его настойчивость и твердость в словах, его манера убеждать собеседника и настаивать на своем, его непререкаемый авторитет в крепости, заставили начальника охраны замка не медля ни часа собраться в долгую дорогу.
День заканчивался. Нужно было подыскивать место для ночной стоянки. Этот ритуал оставался неизменным изо дня на день, вернее из вечера в вечер все их долгое путешествие. Один из молодых рыцарей поскакал вперед в поисках подходящего места. Место должно быть в стороне от дороги и должно быть достаточно свободного пространства, чтобы невозможно было подойти к повозкам незамеченным. Немного прошло времени, впереди показался рыцарь, который уехал на разведку. Он стоял на месте и ждал, когда отряд подъедет к нему. Там где он их ждал, от их дороги отделялась едва заметная тропа. Их дорогу дорогой назвать можно было с большим приближением, а маленькую тропу и близи заметить было трудно.
К молодому рыцарю подъехал их начальник, начальник охраны их бывшего замка, брат Марк. Рыцарь показал рукой в сторону леса туда, куда вела тропа, и сказал, что шагов через сто в лесу будет поляна, как раз подходящая для ночлега. Брат Марк согласился и дал знак отряду сворачивать на тропу. Молодой рыцарь поехал вперед по тропе, показывая дорогу отряду. Марк стоял на дороге и ждал, пока обе повозки и все всадники свернут на тропу. Поехал он по тропе последним, шагах в двадцати в конце отряда.
Когда перовые всадники скрылись в лесу, то над деревьями взвилась в небо стая ворон. Именно этого и ждал не старый, но очень опытный воин и охотник брат Марк. Раз его отряд спугнул ворон, значит, до них никто в лес не въезжал, значит можно спокойно ехать дальше, не опасаясь засады. Один опытный охотник наверное смог бы зайти в лес не спугнув птиц, но всадник на лошади никогда. Даже самая обученная лошадь не может идти тихо и бесшумно.
Напряжение и тревога спали с его лица и он смог улыбнуться, глядя на спокойствие и тишину вокруг. Наверное им уже можно расслабиться, папских и королевских гонцов и возможную погоню они опередили. И, свернув несколько дней назад на эту едва заметную дорогу, они ушли от преследователей окончательно. Первые дни их пути он постоянно взбирался на самое высокое место и смотрел назад. Вначале почти всегда вдалеке он видел стаи птиц, которые мог спугнуть отряд преследователей. Но чем дальше они уходили, тем стаи появлялись все дальше и дальше. Потом они стали появляться не каждый день. Вот уже пять дней он не видел сзади птиц. Погоня или отстала очень далеко, или пошла по другой дороге. Им можно теперь больше отдыхать и иди не так быстро. За рыцарей и за себя он не волновался. А вот старый командор Гийом беспокоил его все больше и больше. Казалось, что тот таял и терял силы у него на глазах.
Место для ночлега Марку понравилось – поляна была достаточно большого размера. Повозки поставят в центре, ночь будет звездная, никто не сможет незамеченным приблизиться к ним.
Он распределил своих людей для ночной стражи и заправил три масляных лампы необходимым количеством масла. Для этого у него был специальный металлический стаканчик-мерка. Масло в лампу заливалось ровно столько, чтобы хватило на одну стражу. Каждая стража, заступая на охрану лагеря, зажигала свою лампу. Как только масло в лампе заканчивалось, поднимали следующую стражу. Другого способа отчета часов ночной стражи не было. Но это был самый проверенный и надежный способ, который использовали воины с древних времен.
Дал распоряжение развести огонь и в первый раз за последние дни приготовить похлебку в котле. Несмотря на то, что мясо для похлебки было соленым и подвяленным, все равно для них это был праздник. Марк предусмотрительно налил Гийому похлебку в чашку побольше еще до того, как все остальные приступили к ужину, иначе тот бы остался голодным – котел опустел в одно мгновенье.
Гийом не торопился с похлебкой. Он покрошил в свою миску какой-то травы, которую он нашел здесь же на поляне. Когда похлебка остывала, он ставил ее на огонь и снова съедал немного. Он сидел рядом с повозкой на снятом с лошади своем седле, понемногу ел похлебку и смотрел на небо. Над ними встало из-за горизонта созвездие Ориона.
Марк, проверив стражу, подошел к нему и сел рядом. Гийом заговорил тихим голосом:
– Когда будет вторая стража?
– Еще не скоро – ответил Марк – только первая заступила. Вы бы поспали, в повозке вам постелили достаточно мягкую постель.
– Не спится мне, – ответил Гийом. – Силы покидают меня, а дел впереди очень много. Слушай меня внимательно, мало ли что со мной случится…
Тут Марк хотел было вскрикнуть, но вовремя остановился, ночь вокруг, слышно очень далеко.
– Не отмахивайся, я знаю что говорю. Если вдруг я все-таки задремлю, то запомни положение пояса Ориона в момент начала второй ночной стражи. Завтра повернем именно в том направлении. Если будем идти так же быстро, то через три дня, если перейдем на обычный шаг путников, то через пять дней повернем на пояс Ориона перед началом третьей стражи. И еще дней через пять будем на месте…
– Почему? Почему они ориентировались по созвездию Ориона, а не по Полярной Звезде? – неожиданно прервал рассказчицу Глеб. Все путники должны ориентироваться по Полярной Звезде!
– Это кто тебе сказал – возмутилась Стефани – в школе научили? А ты сам когда-нибудь по ней ориентировался? Нет? Ну-ка давай-ка выйдем на балкон.
– Зачем? – испугался Глеб. Ему почему-то подумалось, что Стефани хочет его каким-то хитрым способом наказать.
– Не бойся, не бойся, пойдем за мной – засмеялась Стефани и выбежала на балкон – Смотри вверх на небо!
Все небо было усыпано звездами. Огни города мешали своим светом, но это ни шло ни в какие сравнения с огнями больших городов. Звезды были видны очень хорошо.
– Смотри на небо горе–путешественник и найди мне свою Полярную Звезду!
Глеб усиленно старался вспомнить школьную астрономию и атлас звездного неба, чтобы мысленно прочертить линию от ковша Большой Медведицы и найти Малую Медведицу. Ничего не получилось. Полярная звезда ничем не отличалась от всех остальных.
– Понял теперь? Это ты, образованный человек, не можешь ее найти. А что говорить о простых путниках в средние века, о рыцарях, которые больше воевали, чем смотрели на небо. Но зато смотри вот сюда – она показала пальцем на Ориона – его мог различить каждый, Ориона ни с кем не спутаешь. Наш отряд тамплиеров шел не по морю, а по суше, и здесь ориентировка нужна была не точная, а приблизительная, они ведь шли не прямо, а по кривым извилистым дорогам.
– Сдаюсь! – Сказал Глеб и шутливо поднял руки вверх. – Ты, как всегда, победила.
– Ну а раз ты меня перебил, то сделаем паузу – я разделаюсь со второй частью моей рыбы. Дай мне своего темного пива, хочу его попробовать.
Когда закончилась ее рыба, Стефани продолжила рассказ, полузакрыв глаза .
– Я все понял командор, но Вы же будете рядом! Мы будем идти медленнее, Вы сможете ехать на повозке.
– Я надеюсь. Похлебка добавила мне жизненных сил. А то, признаться честно, не для моих зубов и желудка переваривать невареное мясо.
– Как Вы думаете, командор, мы оторвались от погони, или они все-таки едут за нами?
– Нет, мы можем ехать спокойно. В этих местах не любят папских посланцев. А королевских тем более, мы уже давно идем не по земле французского короля.
– Хорошо, – вздохнул радостно Марк, – Я завтра, когда пройдем деревню, оставлю двоих для покупки свежего провианта.
– Возьми у них все их деньги, и дай им медь из третьего кошеля, который я тебе давал. Ни в коем случае не расплачивайтесь здесь серебром или золотом! Здесь бедные места – на одну медную монету можно купить целую курицу. А серебро и золото только привлекут к себе внимание, и мы наживем себе вторую погоню, только из воров и разбойников. И не говори мне, что у тебя достаточно людей, чтобы отбиться от небольшого войска! У наших людей другое предназначение, каждый будет на счету, когда придем на место. Ты должен привести всех!
– Не волнуйтесь командор, я выполню свою миссию. Но теперь-то уж Вы можете сказать, куда мы идем?
– Да, теперь могу… Было две сухопутные дороги в Святую Землю, во времена наших походов. Первая – самая простая, шла вдоль берега моря, чуть ближе, или чуть дальше, как получится. Но далеко от берега не уходила. Ее легко было найти, на ней невозможно было сбиться с пути. Но она была самая длинная. И, конечно, самая опасная. Нападения разбойников и грабителей можно было ждать в любой момент. От нее прочь от моря уходило много дорог. По мере того, как поход наполнялся рыцарями из разных стран, эти рыцари шли своими дорогами и в конце концов сливались с общий отряд. Иногда рыцари из северных провинций Франции, из скандинавских стран шли через польские владения, венгерские земли и сливались с общим отрядом на берегу Адриатического моря. Не было единой точки встречи. Это было почти все севро-восточное побережье Адриатики. В одну из точек пересечения главной дороги с боковыми примыкающими дорогами мы и идем. Там есть небольшая церковь, построенная вначале походов. Земля там не богатая, кругом горы, только козы да овцы пасутся, пашни мало. Поэтому этот район не очень любят папские приспешники. А для нас это как раз то, что нужно. Никто нас там беспокоить не будет. И мы сможем там развернуть цех нашего ордена. Вернее, орден будет называться уже по-другому. Зачем раздувать затухающие угли королевской мести. Название будет другое, а суть будет та же самая. Если у нас не получится, то сможем отплыть на Мальту. Именно туда Великий Магистр начал перевозить орден, но не успел. Поверил королю и папе! А как мы будем называться по-новому? Там горы вокруг, камни… Братство каменщиков. Вот как мы будем там называться.
Марк внимательно слушал старого командора, стараясь запомнить каждое его слово. Тревога жила в его сердце. Нет, не страх, страх был чужд тамплиерам. Чего бояться, смерти? Весь их смысл служения и состоял в том, чтобы встретить ее, смерть, достойно. Марк не мог объяснить себе источник тревоги, поэтому старался запомнить все инструкции, которые ему давал старый командор. Тщательно все проверял – оружие рыцарей, подковы лошадей, оси повозок. Старался обезопасить всех от возможного нападения. Но чувство тревоги не проходило.
Утором чувство тревоги только усилилось. Он срывался на всех, торопил со сворачиванием лагеря, заставил заново запрячь повозки, подтянуть ремни на седлах. Он вывернул карманы двух рыцарей, которые должны были остаться в деревне для покупки провианта. Именно остаться, а не идти вперед. Купив провиант, они должны будут догнать отряд. Если будет погоня, то она будет сзади, а не в виде засады впереди. Тревожное чувство заглушилось, но не исчезло совсем.
Они прошли деревню, не останавливаясь. Два рыцаря отстали от отряда и поехали вглубь деревни, разглядывая дома. Они искали дом побольше и позажиточнее. Вскоре подворье обнаружилось. Въехав во двор они спешились и стали ждать хозяев. Вышел хозяин, сгорбленный хромой толстяк, осмотрел их быстрым оценивающим взглядом. Один из рыцарей показал ему пригоршню медных монет и четыре пустых мешка для провизии. Хозяин одобрительно кивнул головой, явно повеселев. Это хорошо, что будут платить деньги а то пришлось бы звать сыновей и выгонять непрошенных гостей. Хозяин повернулся и пошел к амбару, махнув рукой, чтобы один из рыцарей следовал за ним.
Второй рыцарь остался с лошадьми. Он стал их осматривать, поправлять седла, подтягивать сбрую. Неожиданно легкая рука легла ему на плечо. Он резко обернулся, схватившись за рукоять кинжала. Перед ним стояла молодая девушка, по-видимому дочка хозяина и протягивала ему глиняную кружку с пивом. Выпив пива, не смог молодой рыцарь побороть желание и обхватив ее крепко за талию, впился губами в сладкие губы девушки. Она не стала кричать, но с силой отпрянула от него. Не убегала, глаза ее призывно смотрели на него. Минуту тот стоял в замешательства, но потом понял, чего от него ждут. Раскрыв ворот рубахи, он достал висевшую на шнурке большую серебряную монету и показал девушке. Глаза у той моментально загорелись, и она, взяв его за руку, потянула в соседний амбар, который бал наполовину заполнен сеном. Все на свете забыл молодой рыцарь, и строгие наставления и предупреждения Марка…
Молодая девушка с жадностью схватила серебряную монету и убежала вглубь усадьбы. Рыцарь поправил одежду и вернулся к лошадям как раз вовремя. Из дальнего амбара его уже звал его напарник, чтобы тот вел лошадей к нему. Четыре мешка с провизий были заполнены.
Ехали они быстро, им предстояло нагнать отряд засветло. Тот рыцарь, который был с девушкой, весь аж светился, даже веселую песенку напевал. Что немало удивило его напарника. Непреодолимое желание поделиться с товарищем своей радостью, заставило его рассказать о небольшом любовном приключении, пока тот набивал провизией мешки.
На вопрос, а чем же он взял такую красавицу – грязный немытый, уставший в длительном походе рыцарь? На что тот ответил, что припрятал от Марка одну большую серебряную монету, повесив ее на шнурок вместе с нательным крестом. Эта серебряная монета и позволила купить себе немного любви в амбаре на сеновале.
Напарник остановился на лошади как вкопанный. Наотмаш он ударил своего молодого товарища и, крикнув крепкое ругательство, стеганул плетью лошадь товарища и свою и помчался вперед так быстро, насколько позволяли притороченные к седлам мешки с провизией.
Отряд они догнали быстро. Марк встретил их сам и, увидев тревожное и перекошенное злобой лицо старшего из двоих, направился к нему. Доклад того был коротким, не успели другие подъехавшие рыцари отвязать мешки с провизией, как Марк приступил к расправе. Мастерски, не острием меча а плоской стороной он быстро вправил мозги и тому, кто отведал любви деревенской девушки, и второму, старшему, за то, что не уследил. Еще раз объяснил им между ударами мечом, что самое страшная их провинность это то, что они показали в деревне, что у них есть серебро.
Приказ был даден – вперед с максимальной скоростью. Два виновника – сзади с мечами, копьями, стрелами. Прикрывают их сзади. Их задача – умереть, но дать основному отряду уйти…
Они появились неожиданно и одновременно с трех сторон – слева, справа и сзади. Это была толпа крестьян или разбойников, понять было сложно, с палками, вилами, топорами. Как с ними сражаться приученным к дисциплине строя рыцарям! Их было много. Они знали, как нападать на вооруженных рыцарей – наглостью и количеством. Сразу полегло их много. Но количество их не убавилось, видно подходили еще и еще. Положение тамплиеров было безысходным, Марк это понял сразу. Взяв из повозки только тот сундук, в котором лежали бумаги и орденские реликвии, схватив под уздцы лошадь командора, Марк приказал остальным сражаться до конца и по возможности отступать вслед за ним. Он будет ждать всех, кто сможет спастись и уйти от погони на расстоянии двухдневного конного перехода прямо по дороге, по которой они шли.
Несколько стрел вскользь попали в Марка, разорвали одежду, но спасла кольчуга. А вот довольно большой камень попал командору в спину, да так, что тот упал в седле на шею лошади. Главное – уцелели их лошади. Значит, они спасутся. Марку было очень не удобно – одной рукой он прижимал впереди себя к шее лошади драгоценный сундук. А правой – держал под уздцы лошадь старого командора. У командора хватало сил только на то, чтобы обхватить шею лошади и не упасть из седла.
Так они скакали часа четыре без перерыва. Лошади их покрылись белой пеной, их дыхание временами стало переходить в хрип. Марк понял, что пора остановиться, иначе и всадники и лошади упадут. Впереди показался большой луг в стороне от дороги. Они остановились под деревьями в дальнем конце луга. Марк осторожно отпустил узду командора. Тот держался, не падал, и лошадь его стояла не шевелясь, как будто боялась, что может упасть. Онемевшей рукой Марк бросил сундук на землю – держать его у него уже не оставалось сил, и скатился с лошади вслед за сундуком. Он лежал на земле, уткнувшись лицом в сухую траву и ждал, пока его хриплое дыхание не станет ровным и хоть немного сил вернутся в его тело.
Усилием воли он заставил себя встать и, прихрамывая на ушибленную при падении с лошади ногу, подошел к командору. Вначале одну, потом другую, он освободил ноги командора из стремян и, схватив его в охапку, осторожно положил на землю рядом с лошадью. Стреножил лошадей, снял с них сбрую – пустил на луг, чтобы они сами нашли себе какой-нибудь травы и воды. После того, как позаботился обо всех живых, которые спаслись вместе с ним, он упал рядом с командором, и тут силы покинули его окончательно, он впал то ли в сон, толи в забытье.
Когда Марк открыл глаза – солнце еще не встало, но небо уже было светлым. Старый командор Гийом сидел напротив него, прислонившись спиной к дереву.
Марк встал, как привык вставать в долгих походах: вначале лежа, не шевелясь, осматривался вокруг, а потом одним движением вставал положив руку на меч или кинжал. Доведенным до автоматизма быстрым круговым движением головы он сразу обозрел все пространство вокруг, и только после этого убедившись, что ничто им не угрожает, повернулся и сел рядом с командором.
Тот, опередив его вопрос, ответил сам:
– Живой я. Кости целы, хотя и ломит всю спину… – тут он закашлялся, на ладони, которой он прикрывал рот, оказалась кровь. Он показал ладонь Марку – А вот это плохо, камень оказался большим, кольчуга не спасла. Мне надо отлежаться хотя бы день. Вон там, слева от нас лежит поваленное дерево. Если мы расположимся за ним, то огонь не будет виден с дороги. Недалеко на лугу есть ручей, лошади нашли, воду можно пить. Пока ты спал, я слышал хрюканье дикой свиньи и визг поросят – далеко они не ушли. Осмотрись вокруг, найдешь их следы, если поторопишься – то нагонишь, одного или двух поросят нам хватит, чтобы восстановить силы.
– Хорошо, командор, я сделаю все как надо.
Через час он вернулся с одним крупным диким поросенком.
– Лука со стрелами у меня не было, второго догнать я уже не смог – не было сил. Сказал Марк и положил добычу перед командором.
– Это нас спасет – сказал командор. – Ты займись обустройством нашего шалаша, а я освежую этого поросенка, мне нужно собрать хоть немного его подкожного сала, чтобы выпить горячим. Только это сможет рассосать кровь из моих легких.
Марк работал не спеша, постоянно осматриваясь вокруг. Старался не шуметь, когда ломал ветки поваленного дерева. Когда все было готово, он помог Гийому дойти до шалаша. Развел огонь, ветки были сухие и не дымили. Отошел в сторону дороги и убедился, что огонь не виден. Он обошел луг вокруг под деревьями и вышел к дороге. Их лагерь обнаружить было невозможно. На самом ближнем к дороге дереве он сломал ветку специальным образом и сделал специальную засечку – если кто-то живой из его отряда догонит их, то эти знаки укажут ему путь к шалашу.
Когда он вернулся к шалашу, то добыча уже поджаривалась на огне, а Гийом время от времени ставил свою медную чашку к огню, подогрев содержимое, он с трудом делал один-два глотка и откидывался на спину. Через некоторое время его начинал душить кашель, кровь из его легких выплевывалась наружу. Марк ему не мешал. Это был старый и проверенный не одним поколением воинов способ, как оправиться после ударов в спину, когда легкие заполняются мокротой и кровью. После пятого глотка растопленного жира, кашля не последовало. Гийом встал – его лицо было черным, глаза ввалились. Но улыбка озарила его лицо:
– Ну все, теперь буду жить! Принеси мне Марк воды в мою кружку. Содержимое можешь вылить – оно больше не понадобится.
Марк принес командору воды, тот бросил в нее немного мха, который рос здесь же на деревьях и немного коры с дуба. Когда вода нагрелась в кружке, он дал жидкости настояться и вылил содержимое через небольшую тряпку во вторую кружку. Когда отвар остыл, он выпил все не отрываясь и после этого улегся в шалаше, завернувшись в плащ. Через несколько минут он уснул.
Марк не мешал ему, он знал, что теперь Гийом будет спать долго. Но проснувшись, он сможет держаться в седле и они смогут двинуться дальше.
Марк сидел возле огня, временами отрезал поджаренные куски мяса, запивал их водой и думал. Несмотря на из плачевное положение: осталось их двое, Гийом ранен, обоза нет, деньги потеряны – у него не было тревожного предчувствия. Наоборот, на душе у него было спокойно. Он был рад этому своему состоянию, ибо чутье старого воина его никогда не подводило! Все их беды закончились.
Неожиданно прокричала лесная птица. Через минуту она прокричала снова. Через гораздо большую паузу птица прокричала еще три раза. Марк встал, сложил руки специальным образом, поднес к губам и издал аналогичный звук два раза. На всякий случай приготовил меч и встал за дерево.
Ждать пришлось недолго. В его направлении шли два всадника – два оставшихся из его отряда рыцаря. Подойдя к нему они упали на землю. Марк внимательно осмотрел раны каждого – ран было много, крови и сил потеряли много, но раны не глубокие, скорее порезы. Будут жить!
– Спаслись только мы – опережая вопрос Марка ответил один из рыцарей. – Их было очень много, они прибывали и прибывали. Мы многих положили, но на их камни, летящие издалека, мы ответить не могли. Погони за нами нет, мы внимательно осматривались, несколько раз возвращались обратно. Разбойникам стало не до нас, как только они открыли сундуки. Они стали драться друг с другом за дележ добычи.
– Хорошо… деньги нам сослужили добрую службу.– сказал про себя Марк, и добавил братьям– Снимайте доспехи, идите к середине луга – там ручей, обмойте свои раны. Вот мазь – смажьтесь ею. После этого, хотя и сил у вас немного, но спите по-очереди, доедайте все, что осталось от дикого поросенка. Присматривайте за Гиомом, он скоро проснется.
– А ты куда?
– Я возьму твой лук, к нему есть несколько стрел, и пойду на охоту. Если повезет, добуду целую свинью. Ее нам хватит на несколько дней, чтобы залечить раны.
С луком охотиться было гораздо удобнее, чем с кинжалом. Марк пошел по следу дикой свиньи и вскоре увидел животных. Не стал он долго выбирать, тщательно прицелился и подстрелил небольшую свинью. Стрел у него было мало, поэтому рисковать и пытаться убить большого кабана, чью щетину стреле было бы пробить трудно, Марк не стал. Поднимая тушку себе на шею он подумал, что на 2 дня им этого вполне хватит. И для Гийома будет жир, которым он рассасывал кровь из легких…
Вечер третьего дня был последним для них в этом месте, утором они должны были двигаться дальше. Раненые братья-рыцари залечили свои раны и отдохнули. Они теперь вполне могли преодолеть большие конные переходы.
У старого Гийома дела были похуже. Он перестал кашлять кровью, но слабость его не покидала. Этим вечером он не ложился. Попросил Марка, чтобы тот взял себе вторую стражу. Марк не стал спрашивать, зачем, просто послушался. Когда масло в его сторожевом фонаре стало заканчиваться, к нему подошел Гийом и позвал за собой.
Они вышли на край луга, чтобы были видны звезды. Гийом указал на пояс Ориона и сказал тихим голосом: