Глава 5
Мне уже давным давно стало неинтересно выяснять, есть ли в мире люди, которые всегда говорят правду? Хотя бы несколько абсолютно честных человек. И я не думал – я точно знал, что таких уникумов нет. Если, конечно, у них с головой полный порядок. Читая мысли всех, с кем мне довелось общаться в свои первые тридцать пять лет жизни, я и открыл для себя эту простую истину. Врали все – знакомые, друзья, совсем посторонние лица, не было ни одного случая, чтобы кто нибудь из них не соврал, глядя при этом на тебя честнейшими глазами. И неважно, как относился к тебе этот лукавый собеседник, будь то дружелюбие, равнодушие или неприязнь, в конце-концов, но его мысли всегда разнились с тем, что он озвучивал.
Даже мать Локи, добрейшая Глие Семур, та самая женщина, которая сделала для маленького подопытного кролика, Кади, больше всех, вместе взятых, и то постоянно скрывала от меня правду. Я ведь знал о её тяжёлом положении, сына она воспитывала одна и еле сводила концы с концами. Но и она говорила мне, что у неё всё в порядке, люди помогают. Думаю, не хотела меня ещё больше расстраивать, вытирая мне слёзы и потихоньку пряча под подушку еду. А ведь могла отнести её домой сыну. Да, такие люди были редкостью в моём бывшем мире. Надеюсь, на Земле это как-то иначе. Хотя, Петюня что-то вдруг вспомнился.
Но всегда была одна категория людей, для которых враньё становилось со временем сродни дыханию. То есть, неотъемлемой частью организма, на физическом уровне. И речь не о безобидной милой неправде, от которой ни холодно, ни горячо, а именно о расчётливом злоупотреблении доверием в угоду своим шкурным интересам. К этим отношение моё было однозначным – с ними нельзя быть хорошим. Или полный игнор, или же игра по их собственным правилам.
Старик Афанасьевич просто вонял этой патологией, под щебет здешних невидимых птиц распевая свою серенаду. Только вот я не прекрасная возлюбленная на балконе, а вполне себе состоявшийся вершитель правосудия. Этот старый чёрт решил убить несговорчивого оппонента, мол, если не получится, то и концы в воду. Мёртвые ничего не расскажут.
Этот новоявленный бывший советник, бывший учёный и вообще отличный парень почуял запах свободы, расчувствовался, да и пустился во все тяжкие. Вот и стал жертвой местных, агрессивно настроенных аборигенов.
Только вот на сей счёт мнения – моё и его, были прямо противоположными. Что мы имеем на данный момент? Во-первых – передо мной трое явных пришельцев, причём только один из них был идентифицирован моей системой. Двое остальных вообще не пойми кто. Попытка сканирования наткнулась на непроницаемую глухую стену, технициане такой защиты не имели в принципе, поэтому … О, голова сейчас просто разрывалась от мыслей, тут думай, не думай, но исходных данных пока что было маловато для однозначных выводов.
Во-вторых, гибнуть в расцвете лет моего нового, совсем ещё молодого организма, не улыбалось совершенно. Хрен тебе, пенсионер сморщенный! Нет, ну что за люди? Готовы уморить кого угодно, лишь бы себе лишние годы выторговать. Только вот я-то его насквозь видел. Этот старый пенёк уже привык подобным образом решать все свои проблемы и теперь надеялся на то, что с моей помощью продолжит свой беспредел уже в новом обличье.
И, в-третьих, выполнять его просьбу я не собирался ни при каких обстоятельствах. Моя мораль вопила о правосудии, поскольку этот прожигатель жизни явно уже подзадержался на этой планете. Если только удастся мой план, в котором самым слабым звеном являлось, что естественно, наличие двух непонятных доселе факторов. Да, не ожидал я, что по-прибытии, начну не с разгадок тайн местного бытия, а тут же примусь выяснять отношения с явлениями, однозначно, неземной природы.
– Зачем вам мой уровень интеллекта? – удивлённо спросил Иннокентий Афанасьевич.
– Это для вашей же пользы, – я старался не показывать виду, что волнуюсь, поэтому вкладывал в фразы побольше пафоса опытного реинкарнатора. – Видите-ли, уважаемый господин Гридоебов, процедура переноса невероято сложна сама по себе и потребует весьма приличного количества духовных и умственных ресурсов. Я могу вам объяснить всю суть этого процесса, тем более, что и ваше некоторое участие тоже потребуется. В одиночку я, боюсь, не справлюсь.
– О, я понимаю, понимаю. – закивал тот головой, старательно заглатывая наживку.
"Что-то сомневаюсь я в твоих умственных способностях, – подумал я. – Привыкший вертеть судьбами других, вряд ли ожидает, что когда нибудь волны от всех брошенных им камней снесут, к чертям, его самого".
– Да, я надеюсь на ваше понимание. И не переживайте, я всё сделаю, как надо. Эта девушка мне и правда никто, так что нет никаких оснований вам отказывать.
– Так я об этом и говорю, Александр Викторович!
"О, я уже снова уважаемый человек."
Старик быстро, насколько позволял возраст, приблизился и, схватив мою руку потными от возбуждения ладошками, принялся её трясти.
– Я знал, что мы с вами договоримся. Мы же технециане, соратники, одной, стало быть, судьбой скованные. Как быстро вы сможете приступить? Видите ли, дарственные документы у меня уже готовы, осталось только вписать данные претендента. Ну, в данном случае, претендентки. Все бумаги у меня с собой, так что я готов хоть сейчас.
– Не так быстро, Иннокентий Афанасьевич. Нужна некоторая подготовка. Кстати, а как же те двое ваших товарищей по несчастью? Разве им тоже не надо помочь?
– Да пёс с ними, всех желающих не осчастливишь. Вы же сами говорите, что процедура эта очень затратная. Тут уж не до жиру, мне бы самому хватило.
– Хм, разумно, что уж тут сказать.
– Ещё бы не разумно. Только вы ведь не обманете несчастного старика, Александр Викторович?
В его глазах плескалось целое море эмоций – страх, надежда, сомнения. И обман отблесками сверкал в каждой из них.
– Как же я это сделаю, по вашему? – деланно удивился я. – С вашим то прикрытием. Вон как зыркают стоят, оружие опять же у них серьёзное, куда мне тягаться-то с ними?
– На самом деле эти люди совсем недавно со мной. – шёпотом произнёс Иннокентий Афанасьевич, приблизив губы к моему уху. – Я и сам их побаиваюсь. Слегка.
– Вот как? И что же это за люди?
– Ко мне их Автор приставил. Где то около месяца назад. С тех пор следуют за мной по пятам неотлучно.
– Ну ничего себе. А говорили, что дрессированные.
– Это на самом деле правда, только не я их дрессировал.
– Хм, а как же вы, не имея связи, узнали что Гилтри прислал их?
Старик поморщился при упоминании этого имени, но в бутылку лезть не стал.
– Так они сами и сказали. Мол, мы от Автора. Ваше описание доставили, велели следить и выполнять все их указания. Их трое сначала было, но один тут же исчез. Наобещал с три короба и с тех пор ни слуху, ни духу.
И вновь этот старый козёл, врёт и не краснеет. Вот совсем ничего не вяжется опять. Если бы этих двоих прислал Гилтри, то я бы с лёгкостью узнал об этом. Далее – не так давно Афанасьевич сам их назвал какими-то киберами. Возможно, это просто прозвище, мол, ведут себя, как бесчувственные роботы. Но что тогда с непонятной идентификацией? Кто этот третий, Медарон, кажется? Странное имя, не наше.
Опять же, как быть с моей доставкой в больницу? Ведь они, практически, чуть не сорвали планы Лайе, но эти киберы не только не воспрепятствовали жизнелюбивому пенсионеру в похищении объекта из под носа нашей красавицы, но и сами приняли деятельное участие. А если их прислал Гилтри, разве не наоборот они должны были поступить?
Я мельком взглянул на обоих мордоворотов – ну чисто изваяния, смотревшие на нас, практически не мигая. Может гипнозом баловались, или это у них игры такие? Что у них в башке – непонятно.
– Ладно, Иннокентий Афанасьевич, мне, в принципе всё равно, кто эти люди, вижу, вы чего-то не договариваете, мне плевать в общем-то. Не хотите рассказывать – не надо.
– А всей правды никто не знает, господин Протасов. – задумчиво глядя на меня, произнёс тот. – Я, в том числе. В этой игре всё настолько туманно и расплывчато. Знаю только, что именно вы заинтересовали неких людей.
– Почему это? И что за игра такая?
– Их шестеро сойдётся под конец.
Но лишь один зайдёт на царский трон.
Получит тот всевластия венец,
Кто истинною искрой наделён.
Глаза старика остекленели и он, кажется, принялся входить в маразм семимильными шагами прямо сейчас.
– Эй, уважаемый! – я помахал рукой перед его лицом. – Очнитесь.
Я попытался считать его мысли, но, к моему удивлению, сейчас в этой лысой черепушке было абсолютно тихо. Такое ощущение, что дед в данный момент просто озвучивал чьи то чужие слова.
Не знаю, чем бы закончилось это представление, как внимание вдруг привлёк смутно знакомый адский звук. Он стремительно надвигался на нашу небольшую лужайку и, спустя несколько мгновений, из-за густого частокола ближайших деревьев вынырнул знакомый трактор.
Петюня где-то успел сменить одежду, но цвет лица, судя по всему, был неизменен во все времена. Как и дымящаяся соломина в, искривлённом радостной ухмылкой, рту. Монстр местного машиностроения, прыгая на ландшафтных неровностях, чуть не сбив двух мирно беседующих инопланетян, был внезапно остановлен стволом поваленного дерева. Я успел подумать только, что вместе с погибшей курткой, заботливо постеленной для Иннокентия Афанасьевича, прямо сейчас окончательно мог бы утратить все шансы на долгую жизнь и сам потомственный дворянин. Так быстро вскочить он точно не успел бы.
Что ж за день сегодня такой? Я невольно оглянулся – а вдруг и владелец трактора неподалёку ковыляет, грозя убийствами? А за ним с тетрадкой и карандашом наперевес, местный любопытный хроникёр Кузьмич.
Но нет, так далеко они вряд ли бы добрались своим ходом. Если только не поймали где-нибудь по дороге бдительного заику-участкового Степана Георгиевича и не организовали погоню.
Тем временем агрегат заглох и лесную тишину недолго портило только заунывное подвывание Петюни. С, разбитым в кровь носом, он тяжело вывалился из кабины и сплюнул соломину в траву.
– Петюня! – заорал я. – Четвёртый раз! Да как так-то?
– А я мож всю жизнь мечтал трактористом стать, – тот размазал кровь по лицу и уселся на землю. – С детства самого. А трактора у меня нету, мамка не покупает. Изо всей техники велик один, да и тот старый. А нахрен мне велик? Вот трактор – это сила, сразу видно, что мущина солидный едет. А на великах одни салабоны катаются. У вас то вон – машина какая есть. А у меня?
– Так тебя теперь в деревне точно прибьют ведь.
– А я туда не вернусь больше, я вон в город ехал. Мне жизнь устраивать надо. Дорогу срезать хотел, да заблудился вот. Теперь уж точно не доеду. А мамка сказала – домой больше не вертайся, не нужен я ей. Жизнь моя говно.
Продолжая размазывать кровь и сопли, Петюня принялся рыдать. И я, и Иннокентий Афанасьевич, плюс два амбала охранника непонятной расы, в полном составе пытались проникнуться нелёгким житием местного возмутителя спокойствия. Но получалось не очень. По всем меркам, этот образчик земной жизни не вызывал ничего, даже приблизительно похожее на жалость. И сам толком не живёт и другим не даёт. Одни проблемы от этого организма. Где то внутри я начал даже понимать его односельчан, ведь и в моём понимании – жизнь его, этот драгоценный дар, расходуется зря. Думаю, планы можно немного подкорректировать. Сначала-то на Светлану расчитывал, но так даже лучше.
– Господин Гридоебов, на два слова, – я кивнул деду, отзывая в сторону.
– Да-да, – встрепенулся тот.
– Давайте отойдём, разговор небольшой есть.
– Конечно, конечно.
Когда мы, под бдительными взглядами охранников, завернули за трактор и встали в некотором отдалении, я окончательно решился:
– Скажите, Иннокентий Афанасьевич, а вам действительно необходимо стать женщиной?
– Не понимаю вас.
– Что ж тут непонятного? Зачем становиться женщиной, если можно продолжать оставаться мужчиной?
– То есть?
– Так. Давайте тогда с самого начала. Какой у вас уровень интеллекта?
– Ну, мне пришлось прокачивать его долгие годы. Без ума в этом мире сложновато приходится, тяжело выжить…
– Господин Гридоёбов! – прикрикнул я, внутренне снова напрягшись, однако тот был слишком занят своими мыслями. Я и так уже узнал ответ.
– 201.
– Ну слава богу, – выдохнул я с облегчением.
– Правда?
Нет, ну он точно как ребёнок. Как продержался-то столько лет?
– Пойдём дальше. Вы бы хотели остаться мужского рода в дальнейшей жизни?
– Ну, естественно. Просто…
Он вдруг осёкся на полуслове и, с появившимся в глазах пониманием, обернулся в сторону сопливых Петюниных рыданий.
– Ага. И я о том же.
– Подождите, но он же весь какой-то… никакой. На бездомного похож. Выглядит отвратительно.
– Умоете, подмоете, сбрызнете ароматизатором. Зато мужик, пару дней интенсивной реабилитации и всё. Здравствуй, новая жизнь. Новые возможности на ближайшие сто лет. А? Вы, конечно, подумайте, но на мой взгляд, выбор очевиден.
Ох, как загорелись его глазки. Забегали из стороны в сторону так, что даже мысли считывать не было необходимости. Мне больше и придумывать ничего не нужно, этот персонаж сейчас сам себя дожмёт.
– Возможно, вы и правы, – дыхание участилось, открывающиеся перспективы подняли давление и я прямо услышал биение его старческого сердца. Ну-ну, не переусердствуй! Ты мне ещё нужен пока.
– Выбирать вам. Я же просто предложил, на мой взгляд, вариант наиболее подходящий. Честно говоря, я и сам бы выбрал именно такой. Но повторюсь – выбор за вами.
– Хорошо.
И ты хотел обмануть Гилтри? Вот дурак. Откуда столько интеллекта-то?
– Хорошо, – повторил он уже более уверенно. – Какая помощь от меня требуется? Что делать?
– Сейчас я всё объясню. Но прежде вы должны сказать своим охранникам, чтобы они не вмешивались. Иначе весь перенос может пойти не так.
– А что может пойти не так? – тут же испугался тот. – Чем мне это грозит? Я могу умереть?
– Успокойтесь, Иннокентий Афанасьевич. – я решил немного сгладить острые углы. – Вам ведь, наверное, известно, что я принимал непосредственное участие в разработке переноса.
– Естественно. Кто же этого не знает?
– Тогда вы должны быть в курсе, что после Гилтри я наиболее подготовленный специалист в этом вопросе.
Надо же, уже и не поморщился даже, услышав это имя, проглотил. Видать, сильно его торкнуло, несчастный Петюня и не подозревает, что его шкурку уже примеряет на себя пришелец из параллельной вселенной. Вот удивился бы.
– Да,но…
– Что вас ещё беспокоит?
– Честно говоря, я не знаю, как отнесутся эти люди к тому, чего не смогут понять. Вряд ли они вживую видели то, что вы собираетесь делать.
– Стоп! – я задолбался его уже уговаривать. Что за душевный онанизм? Буду – не буду, знаю – не знаю, баба – мужик. – Вы только что упрашивали меня об этом, а теперь что? На попятную пошли? Давайте тогда разойдёмся миром, я в одну сторону, вы в другую. У меня своих дел до жопы.
– Нет! – опять встрепенулся он. – Я готов.
– Ну вот и славно. – улыбнулся я. – А то мы так ещё сутки будем воздух сотрясать бестолку.
Ещё раз пристально посмотрев ему в глаза, – "О,боже, неужели получилось? Киберы ждать устали", – я продолжил:
– Короче, объясняю на пальцах. Для того, чтобы пренести ваше сознание в мозг другого человека, вы оба сначала должны отключить его.
– Как это?
– Очень просто. У Лайе есть специальное средство собственного изготовления, которое выключает сознание на несколько часов. Кстати, вы спрашивали, чем я её вырубил? Вот им самым.
– Нет, я понимаю, аватар должен быть в отключке, но я-то зачем?
– А затем, что я не смогу шариться по вашему мозгу, отыскивая все разрозненные воспоминания и опыт. Что-нибудь да не найду. Возможно, самое важное. А при выключении, сознание собирается в кучу и хранится в одной единственной папке. Я доступно объясняю?
– О да, теперь я понимаю.
– Так вот, чтобы облегчить задачу максимально и, во избежание разного рода неожиданностей, необходимо, чтобы мой интеллектуальный потенциал достиг максимально возможного показателя.
– И какой же нужен уровень?
– С вашим вместе его будет достаточно. Если есть ещё какие нибудь вопросы, задавайте сейчас. Вы вроде бы какие то бумаги хотели оформить.
– Непременно. Они у меня с собой. Главное, чтобы у моего нового тела паспорт при себе был.
– Ну, так пойдёмте, выясним…
– А вы чё, охотники, да? Я тут тоже недавно видал охотников. С города, наверное, приехали. Такая машина чудная у них была – крыши нет, а сиденье только одно. Сама небольшая, колёса здоровенные. Ну, не такие, конечно, как у трактора, поменьше маленько. Прошу, дайте прокатиться на машине – пошёл, говорят, нах… Зажали, сволочи. Ну, я и попробовал угнать, чё, думаю, трактор-то могу и эту заведу, сто пудов. Не успел. Там у одного рогатка была. Ох, мне в жопу засадили! Я бёг и орал, бёг и орал. Потом неделю сидеть боялся. Как сяду, так рогатку вспоминаю. Мамка ругалась. Она почему-то всегда на меня ругается.
Вот сегодня тоже. А чё я сделал-то? Подумаешь, покататься решил. Так убить хотели, это живого человека-то? Дать в харю разок и ладно, я встал и пошёл дальше,дела делать…
Слушая трёп Петюни, я краем глаза следил за тихими переговорами старика со своей непонятной свитой и, одновременно, принялся обследовать машину Лайе. Бардачок меня интересовал в первую очередь, но для начала мне понадобилась почти целая минута, чтобы понять, что это вообще такое. Дамская сумочка лежала не переднем сидении и я, не церемонясь, вытряхнул её содержимое. Главное – документы, возможно, мои тоже были здесь. Да, точно, паспорт гражданина, плюс гражданки. Подстраховалась, старая интриганка, забрала у меня паспорт, надеюсь, больше моего ничего здесь нет? Ладно, этим займёмся чуть позже.
Дальше – хвалёная микстура. Бардачок я нашёл, из него и выудил небольшой флакон с почти прозрачной жидкостью. Выгреб всю мелочь, что там была и быстро распихал по карманам. Может, что и сгодится. Ключи, бумажки, кожаный аксессуар для документов, как мне показалось, и прочая ерунда – никогда не знаешь, где и что понадобится.
Так, теперь флакон. Чёрт, не зная нужной концентрации, как бы не угробить человека. Лайе говорила вроде, что одной капли достаточно. Только вот Петюня этот, похоже, насквозь пропитан алкоголем, вдруг на него вообще эта отрава не подействует? Ладно, разберёмся по ходу.
Бутылка с водой тоже нашлась. Почти полная, так и подмывало откупорить и засосать пару глотков, жажда опять накатила, да и голод начинал давать о себе знать. Особенно если учесть многовековую голодовку. Да, прямо есть захотелось, я вдруг почувствовал это очень явственно. Но некогда, тут вообще то своя жизнь на кону. И не только своя.
Значит так – буду действовать самым научным методом – на глазок. Свинтив крышки с бутылки и флакона, я довольно щедро плесканул средства и потряс отраву для лучшего смешивания. Ну всё, я готов. Честно говоря, план был так себе и я был далеко не уверен в благополучном исходе дела, но оставалось только надеяться на очередное чудо. Сложив два интеллекта, а может и все три, был всё таки шанс на то, что после окончания всех процедур у меня останутся силы на использование телекинеза. Пока что я мог расчитывать только на него. Но зато, если выгорит, то, возможно, мне удастся и с поводка спрыгнуть, ну и… Ладно, не надо бежать впереди моновоза.
– А что, Петюня, паспорт у тебя, случайно, не с собой? – спросил я, когда тот завёл слезливую историю про ворованного петуха и, как ему сначала досталось от самой, обалдевшей от такой наглости, птицы, а потом ещё от взбешённой хозяйки, облившей его помоями из ведра.
– Конечно, с собой. – тут же переключился тот. – Или я не в город разве ехал-то? Во, видишь – одежда новая, не хахер-махер, и документ. Без документа никак нельзя. Остановит полицейский, а я ему – на, гляди. Всё честь по чести.
– Давай сюда.
– Зачем это? Ты ж вроде не мент.
– На работу тебя устраивать буду. Ты же за любую шабашку, говорят, берёшься?
– Это да. Я такой. Я завсегда…
– Паспорт давай. И на вот, воды выпей, а то смотреть на тебя больно.
– А чё сразу воды-то? Покрепче нету?
– Это потом. Как оформим всё.
– Ну ладно, давай.
Ну, вот как мне научиться быть более жёстким, что ли? Глядя на этого доверчивого, пусть и глупого, совсем ещё молодого человека, почему то захотелось плюнуть на всё разом и, будь что будет. Ведь умом понимаю, что бесполезный персонаж, но ведь живой. И все жители, сколько их там было возле больницы, сначала хаяли его, почём зря, но ведь горой встали, прикрывая от представителя власти.
Мда. А он после этого в четвёртый раз угнал трактор.
– Иннокентий Афанасьевич. – позвал я и старик тут же подвалил с толстенькой папкой в руках. Бумага. Не мудрено. И правда – деревьев то вон сколько, так что я уже почти не удивлялся.
– Вот вам паспорт этого тела. Пользуйтесь. Сейчас мальчик воды напьётся и будет готов для оформления.
– О, это прекрасно. – проговорил дед Гридоебов, не отводя взгляда от медленно тянущего воду Петюни.
– Поторопитесь. – сказал я. – Скоро ваша очередь.
– Уже бегу.
Тот и правда изобразил что-то вроде лёгкой трусцы, показав мне спину. Расположив папку поверх моторного отсека машины Лайе, он тут же углубился в свою нехитрую работу, аж язык от напряжения высунул. Давай, давай. Я надеюсь, всё это тебе уже не понадобится.
Со стороны происходящее, наверное, выглядело довольно дико. Большая чёрная машина с распахнутыми дверками и, торчащими из неё, женскими ногами. Вновь чуть завалившийся набок старый, облезлый трактор. Такой же старый лысый сморчок, бодро строчащий что-то в деловых бумажках и три мордоворота, у двоих из которых руки крепко сжимали оружие. Петюня не в счёт, на этом фоне он казался почти незаметным.
А вокруг всего этого безобразия лесная благодать с поющими птицами и стрекотом невидимых насекомых.
– У меня всё готово, – радостно возвестил Иннокентий Афанасьевич, деловито и бережно одновременно, складывая свои инвестиции в будущее. – Можем начинать.
Петюня в этот момент дососал всю воду и протяжно рыгнул.
– Эй! – спохватился я. – Ты зачем всё выпил? Здесь и другие желающие есть.
– А? – тот посмотрел на меня мутным взглядом. – Я тут раз в колодец насс…
Больше он не успел ничего сказать, закрыл глаза и медленно завалился на бок.
– Ну всё, готов. Чем же вас теперь опаивать то?
– Да вы что? Пить после этого? Фу, я довольно-таки брезглив.
– А ничего, что скоро это, – я ткнул пальцем в лежащее тело, – вообще-то станет вами?
– Ну так это ж совсем другое дело, – старик выудил из кармана небольшую металлическую фляжку. – А посуда у меня своя есть. Вот-с, отменный коньячок, люблю, знаете ли, иногда пригубить для здоровья. Давайте своё зелье.
Вздохнув, я набулькал ему немного жидкости и спрятал бутылёк в карман куртки. Потом, если, конечно, представится возможность, надо будет произвести химический анализ этого пойла. Вдруг пригодится ещё.
– Ну, будем здравы, бояре! – с пафосом тостанул Иннокентий Афанасьевич и хлебнул из фляжки. Видно было, что он отчаянно трусит.
– Достаточно? – спросил он, облизывая губы и причмокивая. – А вкус совсем не изменился, кстати.
– Достаточно, или нет, мы сейчас узнаем. – сказал я, приблизившись к нему вплотную. – Пока вы не отключились, господин Гридоебов, можете сказать мне, кто такой Медарон? И киберы ваши – они вообще, кто?
– Откуда…
Дед округлил глаза и, кажется, перестал дышать. Конечно, когда думаешь, что всё у тебя уже в крепко сжатом кулаке, нелегко приходится осознавать, что в это время тебя, просто-напросто, уже держали за горло, только ты этого не заметил.
– Так вы… читали мои мысли? – неверяще спросил он.
– Прикинь.
Я протянул руку и, ухватив за шиворот, притянул к себе. Ножичком слегка царапнул шею.
– Попробуй только панику поднять, гнида, удавлю, – тихонько прошипел ему в ухо. – И похер, что со мной сделают твои уроды. Отвечай на вопрос. Если решишь обмануть, как ты всегда это делаешь… Ну ты понял. Только тихо, не ори тут.
– Саша, Саша… – прошептал тот сдавленным голосом, что и немудрено, воротник, зажатый в моей руке, мешал говорить нормально. – Если я расскажу вам то, что знаю, мне не жить. Да и знаю-то я очень мало, но даже этого для них будет достаточно, чтобы убить меня.
– Ты дебил? Да я тебя сейчас сам завалю. Пой давай.
Нет, серьёзно, разозлил он меня уже не на шутку. Как ещё можно повлиять на человека, который и убить тебя хочет и обмануть одновременно, да и ещё поиметь от всего этого свою выгоду? Есть только один надёжный способ.
Насилие и угрозы.
– Слушай, дедуля, пока ты не отключился окончательно, попробую объяснить на пальцах. Если не расскажешь всё, что знаешь, я просто умою руки и свалю отсюда к чёрту, а ты сдохнешь. Поверь, так и будет, и я точно знаю, как сделать так, чтобы твои хозяева меня не нашли никогда и нигде.
– А как же я? Мы же вроде уже договорились, – тот уже понял кое что и, вероятно, в первый раз в жизни осознал, что ему, в любом случае, конец. Трепыхайся, не трепыхайся – а дно-то всё равно ближе, чем воздух.
– Я понял уже, что ты не сказал мне главного, – я давил как мог. – Что за шестеро в конце? И венец всевластия?
– О чём вы?
– Твои слова. Ты плёл что-то про одного, который на трон сядет, или как там ещё?
– Я не понимаю, о чём вы говорите. – Иннокентий Афанасьевич, казалось, уже был на грани обморока. – Что это такое?
– Допустим, ты не помнишь. – я и впрямь думал, что эта старая развалина транслировала чужое послание. – Кто такой Медарон? Говори, сука!
– Чужой! Чужой он! – жутким шёпотом проорал старик. – Не наш и не землянин. Это всё, что я знаю. Богом клянусь! Я с ним познакомился, когда за океаном жил. Вернее, он сам нашёл меня. Будь проклят этот день, с тех пор всё пошло наперекосяк.
– Киберы – его люди?
– Да. Да! Только не люди они вовсе. Чего ты ещё хочешь от меня, гад? Лучше убей, только не терзай душу.
Диалог наш присходил в крайне мирной обстановке, со стороны казалось, по крайней мере, я надеялся на это, что двое приличных людей просто любезничают. Расстояние, примерно в десять шагов от охранников, не давало им расслышать, о чём мы тут негромко выясняли отношения.
– Ещё что знаешь?
– Да немного. Автор в отчаянии. Он никак понять не может, кто выкашивает его людей. Ты – его последняя надежда.
– А. До меня кажется доходит, – протянул я задумчиво. – Без тебя ведь здесь не обошлось, верно?
– А что мне оставалось делать? Жить-то хочется.
– Лайе тоже в теме?
– Да эту озабоченную вслепую использовали. Она просто наводила на наших, сама того и не подозревая, дура. А языком мести она страсть как любит, не остановить, если заведётся. Кстати, это от неё я узнал о твоём прибытии.
– Зачем тогда в больницу отвезли? К чему такие сложности?
– Решил, что подыхаешь, вот и подстраховался. Еле уговорил этих. А тупая шлюшка тебя всё равно нашла.
– Так ты же сам медик.
– Нет больше способностей, я же говорил, мозг деградирует, я и себя-то уже контролировать не могу.
Сказав эти слова, Иннокентий Афанасьевич вдруг резко замер и осел на землю. Всё, второй тоже готов.
– Господа, всё в порядке! – я жизнерадостно помахал рукой напрягшимся сопровождающим. – Это первая часть процедуры. Приступаю к исполнению второй.
Что же творится на этой планете? А ведь Лайе тоже врала напропалую про наши успехи, про малое количество смертей. Да кто знает вообще, где тут правда, а где наоборот? Что-то я совсем запутался. Как бы разрубить этот узел?
Ладно, приступим, пришла пора проверить, насколько сильна людская блокировка сознания. У себя, то есть у Александра, я снял её практически без усилий, но то внутри самого носителя. А вот дистанционное подключение… Если не сработает, то это может сегодня хреново закончиться. Но, как ни печально это было признавать, назад дороги уже не было, придётся идти до конца. А концы, что общеизвестно, совершенно все разные, здесь уж как повезёт.
"Проникновение. Снятие блокировки.
Сопряжение. Идентификация.
Аватар: человек землянин Пупков Пётр Алексеевич, 25 лет, специальность ???"
Вышло, твою мать, Петюня на связи, пошли дальше. Неожиданно легко всё началось, зря я боялся. Видимо разница в уровнях интеллекта играет свою роль. А может и выключенное сознание, или всё сразу.
"Аватар – игнорирование. Сопряжение с симбионтом.
Файл Морс Иеди Краст.
Копирование.
Создание нового файла. Имя – Иеди. Распаковка. Удаление старого файла".
Всё, Кеша пустой.
"Запрос на присоединение интеллекта Иеди к интеллекту Блок Кади Пирст.
Одобрено.
Текущий интеллект 666 + 201 =867. Внимание, обнаружена возможность подключения к глобальной сети. Поправка – сеть недоступна.
Внимание, обнаружена возможность дистанционного управления сознанием. Поиск абонентов. Абонентов – 0".
А, вот оно в чём дело! Значит, можно всё таки преодолеть человеческую блокировку, всё те же 800+, как и в случае с подключением к глобальной сети. Кто это придумал? Почему же с Петюней получилось установить сопряжение при гораздо меньшем уровне интеллекта? Или степень управления земным сознанием зависит-таки от меры воздействия? Сопряжение, идентификация, управление – возможно каждый из этих актов доступен лишь на определённом уровне.
Ладно, это подождёт, сейчас главное – оборвать поводок, но там, если Лайе не соврала, надо 900+. Чёрт, всего 33 не хватает. Придётся рисковать и лезть в папку к Локи. Ну что, дружище, надеюсь, твоего показателя хватит для нашего счастья.
"Открытие файла Локи".
Чего?! Да ты охренел что ли, недоумок? 12! Сука, 12 всего! Твою мать! Прости, Глие, но как так то? Что делать теперь? У меня не больше минуты и всё, поводок, возможно, уже натягивается, чтобы послать к чертям весь мой план. Да, беда подкралась откуда не ждали.
Лихорадочно соображая, я вовсю сканировал другие файлы, но на их открытие и сопряжение времени катастрофически не хватало. И тут меня в очередной раз удивила моя система.
"Внимание. Возможность присоединения количественного показателя интеллекта:
Аватар человек землянин Пупков Пётр Алексеевич, 25 лет, специальность ??? Интеллект 12".
О небо! Они близнецы, что ли, братья по разуму? Наверное поэтому я с такой лёгкостью проник в его мозг. И блокировка не сработала. Хрен с ним, давай, попробуем на тоненького.
"Внимание. Текущий интеллект 666+201+12+12 = 901.
Внимание. Обнаружено несанкционированное присутствие посторонней программы-вируса. Угроза безопасности. До запуска программы: 00-15 ; 00-14…
Удалить? Да. Нет."
Да, да. Сто раз – да!
"Удаление".
Десять секунд, девять…
"Удаление завершено".
О-о! Наконец-то! Я свободен. Радость-то какая, хоть танцуй. Прощай, Гилтри, не видать тебе моего волосатого тела. Вот только рано пока, мне бы ещё Локи пристроить, я ему несколько обязан всё-таки, а Иеди должен отправиться в небытие. Такая вот моя воля вершителя правосудия. И пусть кто-нибудь попробует сказать, что я не прав.