Глава 20
Иван всё понял. Он понял, что живым ему отсюда не выбраться. В тот самый момент, когда он, по пути через трупы, подтаскивал к выходу припрятанную сумку, на улице раздался взрыв. Входная дверь, толщиной в кирпич, легко покинула своё гнездо и с устрашающей скоростью устремилась прямо на него.
Всё произошло в одну секунду. От ударной волны содрогнулись стены, оконные стёкла полопались и засыпали пол прозрачными брызгами.
Ивану невероятно повезло. За какое-то мгновение до взрыва он нагнулся, чтобы закинуть баул себе на спину, поэтому дверь лишь слегка причесала ему голову в бреющем полёте. Но даже этого "слегка" хватило на то, чтобы протереть горе-грабителю на затылке обширную плешь и на неопределённый промежуток времени лишить всех имеющихся в наличии чувств.
Ивана отбросило назад. Не издав ни единого звука, он шлёпнулся на мягкое пока тело одного из охранников и замер. Однако правая рука продолжала мёртвой хваткой сжимать ручки трофейной сумки.
Александру тоже досталось. Спьяну он как-то забыл об убийственных свойствах разрывных снарядов и любопытно вылупил глаза вслед последнему полёту Камикадзе Отари Георгиевича. Видимо, не хотел пропустить момент отрыва души от тела и тут его любопытство подогрелось удивлением, когда он увидел вражеский внедорожник, готовый к торжественной встрече высокого гостя.
Бандит успел даже подумать, что бог всё-таки есть, что отец Алексей не обманул и заочно снял с него все грехи, но потом…
Шарахнуло так, что задрожала земля, а пол под его ногами заходил ходуном. То, что оторвалось от Отари Геогиевича, оказалось несколько другого порядка, нежели душа. Кресло, которое доставило господина Камикадзе к месту посадки, взлетело(уже без оного) обратно в окно и до Александра дошло, правда, с небольшим опазданием,что если уж устраиваешь небольшой подрывной феерверкчик, то самому в это время лучше находиться подальше от эпицентра.
Словно мстя за своего хозяина этот импровизированный снаряд довершил дело, начатое еще незабвенной Надеждой, Наденькой, выпавшей из окна с гипсовой торпедой. Александра не только оглушило и подбросило к потолку, но вдобавок практически лишило зубов и придало лицу красивую плоскую форму. Он кубарем пролетел через весь кабинет к задней стене, где был засыпан оставшимся арсеналом так высоко ценимого Отари Георгиевичем коньяка из упавшего(на него же)дубового бара.
Грохот, сопровождающий взрыв, был ужасен. Судя по всему, запасливый Вано напичкал машину взрывчаткой под завязку и она сдетонировала.
Ещё примерно с минуту с неба падали куски человеческого материала, земля, детали автомобиля. Пыль поднялась высоко над деревьями и потихоньку размывалась тёплым, лёгким ветерком.
Александр открыл глаза и ничего не увидел. Ему было больно и неудобно. Он замычал, пробуя сказать что-нибудь, но не смог – во рту присутствовало какое-то инородное тело и чувствовался, до омерзения противный, солёный привкус крови.
– Му-му! Мы-мы! – вновь замычал Александр и, стараясь освободиться от гнёта, начал неистово дёргаться.
Как это ни странно, но кроме головы не пострадало абсолютно ничего. Руки и ноги оказались целы, поэтому он очень скоро выбрался из завала и обнаружил, что рот, оказывается, занят бутылкой коньяка. Бутылки валялись повсюду, некоторые из них разбились, но многие оставались девственно нетронутыми, что немного успокоило покалеченного бандита.
Он выдернул изо рта пузырь и скривился от резкой боли. На пол, барабаня по его твёрдой поверхности, посыпались зубные обломки.
– Вот гадство! – прошамкал Александр и откупорил бутылку. – Сидели, вроде, мирно выпивали… Что же случилось?Чёрт, нихрена не понимаю!
Осторожно ощупав лицо, он запрокинул пузырь и произвёл коньячную дезинфекцию полости рта, не забыв, однако и об остальных отделах пищеварительного тракта. В голове немного прояснилось, а боль, скрепя сердце, отступила.
Потеряв сознание, оба наших героев не видели, как стена дома, по нелепой случайности, оказавшаяся в опасной близости от взорвавшейся машины, пошла трещинами и осыпалась, хороня под собой остатки кавказцев. Всё ещё ничего не понимая, Александр равнодушно посмотрел сквозь зияющий провал на улицу, зацепил каждой рукой ещё по бутылке и пошёл вниз искать друга Ивана.
Судя по всему, пережитый стресс немного притупил его бдительность. Ступеньки он не заметил и, когда сделал очередной шаг, вперёд внезапно ощутил под ногами пустоту. Впрочем, если учесть тот факт, что ходить ему вдруг стало несравненно тяжело, то стремительное падение лишь сэкономило ему время и затрату сил.
Иван поднял голову. Александр валялся рядом пузом вверх и весело скалил беззубый рот.
– Ванька! – обрадованно крикнул он. – Привет! Выпить хочешь?
– Хочу, – прохрипел Иван и перевалился с тела охранника на сумку с добром, пряча её под собой. – А за что пить-то будем?
Александр протянул ему одну бутылку.
– А ни за что, – сказал он. – Просто пьём и всё. Чё, в натуре, обязательно за что-то пить?
– Обязательно, – Иван вытащил пробку. – Это традиция такая. Просто так пьют одни алкоголики, порядочные люди всегда повод ищут.
– Тогда давай за жизнь!
– Ну вот, это уже другое дело, – хмыкнул Иван. – А то просто так!
–Ты прав.В нашей жизни всё непросто.Потому и пьём.
Они чокнулись бутылками и одновременно припали к горлышкам. В Александра коньяк лился рекой, Иван цедил мелкими глотками.
– Слушай, Ванька! – сказал бандит и швырнул опустошённый пузырь в огромное настенное зеркало в раззолоченной раме – Возьми меня к себе, а? Я ведь теперь безработный, жить негде.
Иван чуть не поперхнулся.
– Ты думай, что говоришь-то! – сказал он, когда откашлялся. – Особенно под руку!
– А чё? – удивился Александр. – Устроюсь на работу, детей заведу. Мне, честно говоря, так надоело убивать. Того и гляди, самого шлёпнут. Или посадят.
– И как это только тебя до сих пор не посадили, удивляюсь? – произнёс Иван.
– Я хитрый, – засмеялся Александр. – Никогда следов не оставляю.
– Заметно.
Иван окинул помещение придирчивым взглядом. Если всё, что творилось вокруг, называется – не оставлять следов, то он или ничего не смыслит в этом деле, или друг Санёк просто катастрофически везучий парень.
– И многих ты убил? – спросил он.
– Не знаю, – беззаботно отмахнулся тот. – Не считал. Помню только первого.
– Да? Ну и кто же он был?
– Вообще то это моя тайна, – сразу замялся бандит и посмурнел.
– Да ладно тебе, расскажи. Чего уж там?
– Ну, ладно! – решился бандит. – Только никому ни слова!
– Ты мне не доверяешь?–обиделся Иван.
– Ты что? Тебе одному только и доверяю! Иначе бы давно грохнул. Ты мне почему-то сразу доверие внушил, я даже удивился.
– Сам удивляюсь.
– И ещё, ты мне кого-то напоминаешь, – на секунду задумавшись, сказал Александр. – Ну, не в этом дело. Короче, слушай! Это было, когда я учился в первом классе…
– Нифига себе! – вырвалось у Ивана.
– Да, золотые были времена. Все мои одноклассники и одноклассницы выползли из богатеньких семеек, но зато я был самым большим и толстым, поэтому быстренько сколотил бригаду и навёл рекет. Вот уж мы тогда потрясли этих хиленьких толстосумов!
– И что, никто возразить не смог?
– Кишка тонка! Мы бы тогда сразу рога пообломали.
– Круто!
– А то! Короче, я уже с малых лет понял, чем буду заниматься всю свою жизнь. Зажмёшь где-нибудь в укромном уголке этакого маминого сынка, шлёпнешь его пару раз по фейсу, он и отдаёт денежки, которые родители на пирожки дали. Лафа!
Иван вдруг понял, что история с отнятием денег ему очень не нравится, а друг Санёк как-то незаметно превратился во врага. Его расквашенное вдрызг лицо показалось недостаточно расквашенным и неожиданно странно знакомым. То есть, не то, чтобы Иван совсем его не видел в эти дни, а знакомым откуда то из далёких, основательно забытых времён. Впрочем, это видение как мелькнуло, так сразу и погасло.
– Вот одного такого хлюпика я и убил, – веселясь от души, продолжал Александр тем временем.
– Как?
– Да, в принципе, совершенно случайно. Вместо двух раз по фейсу стукнул всего один. Он взял, да и помер.
– Что, от одного раза?
– Ага. Я же его железной трубой стукнул.
– По фейсу?
– Нет, по голове. Витьком его звали. Прикольный был пацан, добрый, списывать всегда давал.
– Что же ты его такого доброго убил-то?
– За доброту и убил. Мне в тот раз на пиво не хватало, а он подошёл,сволочь и, гаденько так говорит,не добавить ли, мол, тебе,Санёк? Ну, я, конечно обрадовался, ожил. Голова-то с похмелья трещала, можешь себе представить?
– Примерно,–у Ивана опять что-то всколыхнулось в памяти.
– Ну я ему и говорю, добавь, конечно, какой базар! А он заржал так и отвечает, что, мол, денег-то и нету, пошутил. Представляете, какой козёл? Разозлился я сильно, схватил первое, что попалось под руку, да и стукнул. Наша школа тогда металлолом собирала, железок всяких валом валялось. Как же его фамилия была? Дай бог памяти… Тоже прикольная такая. А-а, вспомнил! Салупин! Точно, Салупин.
– Да-а,–протянул Иван. – Печальная песня. И что же дальше было?
– Дальше? Карманы я у него обшарил. Обманул, сволочь! Были у него деньги. Вот я тогда пивка-то попил на радостях!
– Я не про то, – перебил его Иван.
– А про что?
– Тебя что, не посадили?
– Кто ж меня посадит? Во-первых, не видел никто, а во-вторых, я же
всё-таки в первый класс ходил.
– Да,повезло тебе, – вздохнул Иван.
– НЕ СОВСЕМ!!!
Голос прогремел настолько неожиданно, что оба товарища вздрогнули и застыли на месте, как два поверженных изваяния. Сквозь провал в стене в переднюю(если так её ещё можно было назвать)ворвались люди в камуфляжной форме, чёрных масках-намордниках и с автоматами Калашникова наперевес. Окружив Александра плотным кольцом, они дружно прицелились ему в голову и тут… Следом за ними вошёл…
От удивления Иван чуть не подавился собственным языком, поскольку вошедшим оказался никто иной, как Борис Трофимович, сосед,полковник госбезопасности и его постоянный партнёр по шахматам собственной персоной. Он держал в руке мегафон, видимо поэтому сообщение о том, что Александру, оказывается, не совсем повезло и прозвучало, как гром среди ясного неба.
Борис Трофимович, кстати тоже в пятнистом одеянии, важно прошествовал к ошарашенному бандиту и, приставив к его уху мегафон, произнес:
– ГРАЖДАНИН АЛЕКСАНДРОВ АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ, ВЫ АРЕСТОВАНЫ!
– За что? – недоумённо спросил тот и жестами выразил полное удивление.
– ЗА УБИЙСТВО ВИКТОРА САЛУПИНА! – неожиданно предъявил полковник.
– Слушай, зачем так орать, а? – разозлился Александр. – Уберите эту чёртову машинку! Я и так всё слышу. Какого ещё там Залупина?
Один из бойцов стукнул его прикладом по голове.
– Теперь вспомнил? – терпеливо спросил Борис Трофимович. – И не Залупина, а Салупина, моего сына! Давно я за тобой охотился, сволочь! Уведите его!
Камуфляжи профессионально упаковали Александра в наручники и потащили к выходу.
– Я не виноват! – упираясь, орал тот. – Не имеете права! Все сроки давности прошли!
– А мне по фигу, – спокойно ответил полковник и ласково посмотрел на,
всё ещё лежащего, Ивана. Тот же сгорал от стыда и думал, что теперь его, скорее всего, расстреляют.
– Вставай, сынок, – сказал вдруг Борис Трофимович с необыкновенной теплотой в голосе. – Пошли отсюда.
– Меня теперь в тюрьму посадят? – спросил Иван, стыдясь поднять голову.
– За что?
– Ну…за всё.
Полковник засмеялся и помог ему подняться на ноги.
– Тебя, Ваня, не сажать, тебя награждать надо! – торжественно сказал он. – Ты молодец!
– Правда? – приосанился тот, но, не удержавшись, упал на задницу.
В данный момент вид его мог вызывать у различных людей чувства от жалости до отвращения,но никак не восхищение доблестью. Грязная, закоптившаяся роба с чужого плеча, работника какого-то там "ПИЛБИЛСДОХТРЕСТА" клочьями свисала с уставшего, измождённого тела, голова… Голова вообще утратила былое сходство с паспортной фотографией.
Борис Трофимович восстановил его в вертикальной плоскости и бережно повёл вслед за вышедшими пятнистыми головорезами.
– Держись,герой! Умница! – приговаривал он при этом. – Да брось ты эту сумку, зачем она тебе.
– Не брошу! – вцепился в неё Иван. – Там всё, что у меня осталось.
Он ничего не понимал. По идее, его сейчас должны бы были арестовывать вместе с Александром, конечно, не за убийство какого-то Залупина Виктора, а… Но к чему такие вот почести? Однако, боясь сболтнуть чего-нибудь лишнего, Иван решил пока помолчать, чтобы ненароком не изменить положение в плохую сторону.
Он шёл по трупам кавказских ребят и думал только о том, чтобы любезный товарищ(гражданин?)полковник не догадался о его причастности к содеянному. Хотя, если как следует разобраться, много ли его собственной вины в разыгравшейся трагедии? Если не считать прибитого лопатой землекопа, по совместительству служащего(ай–ай!)в органах госбезопасности, то в остальном он чист перед законом. Только вот…
– Я хочу сделать официальное заявление! – сказал он вдруг Борису Трофимовичу.
– Какое?–удивился тот.
– Ну это…типа явки с повинной. Тот козёл, которого вы арестовали, он…Я, короче, его не знаю. Он меня похитил и пытал. Таскал везде за собой.
– Не свисти, Ваня, – ласково посоветовал полковник. – Неужели ты думаешь, что я ничего не знаю?
– Тогда я вообще нихрена не понимаю! – насупился Иван. – Вы мне можете хотя бы намекнуть, чего же я такого геройского совершил?
Борис Трофимович довёл его до своей машины и открыл дверь.
– Объясню, – сказал он успокаивающе, но спокойнее от этого обещания Ивану почему-то не стало. – Обязательно объясню. Но не сейчас. Тебе сначала надо как следует выспаться и отдохнуть.
В нескольких шагах от них на коленях стоял Александр. Маски застыли полукругом.
– Чё с ним делать-то?–спросил один из бойцов.
– Застрелите его, – безмятежно ответил полковник – За попытку побега из-под стражи.
– Понял.
– Не имеете права! – вновь выпалил бандит. – Ванька, друг, скажи ты ему, что я здесь ни при чём! Кстати, а почему тебя не арестовали? Мы же заодно были! Эй, командир, а чё его-то не расстреляют?
И тут до него вдруг дошло.
– А-а! Я понял! Я понял, сука! Так ты предатель! Ты меня подставил, да? Ну и кто ты после этого?
– Козёл! – сказал Иван.
– Вот! Точно! Козёл!
– Это я про тебя.
– Я козёл?! Это я козёл?!
Александр взбесился настолько, что дабы добраться до обидчика, попытался совершить побег из под стражи, но сразу же был остановлен добрым десятком, замелькавших в воздухе, прикладов.
– Кончайте его, – приказал Борис Трофимович и забрался на водительское место. – А после выполнения доложите мне по телефону.
– Поняли,шеф.
Иван забросил сумку под ноги, уселся рядом с соседом и умиротворённо вздохнул.
"Неужели всем неприятностям конец?" – подумал он.
Полковник вёл машину очень осторожно, словно боялся потревожить его и, без того растревоженный, организм.
– А куда мы едем? – спросил Иван.
– В больницу. Полежишь денёк, другой и будешь, как новенький.
– А в какую больницу?
– В травматологию.
– Может быть, не надо туда? – поморщился Иван.
– А что такое?
– Не нравится мне она.
– Не будь суеверным, Ваня. Всё позади, поверь мне. Лежи спокойно, сил набирайся. А потом тебя ждёт бо-ольшой сюрприз!
– Какой ещё сюрприз? Тюремная камера? – съязвил Иван.
– Нет! Что ты заладил одно и то же?
– А что мне остаётся делать? Я сижу, как в тумане, ничерта не соображаю! У меня болит голова, болит… всё болит, короче, а вы мне не только ничего не рассказываете, так ещё и новые загадки задаёте!
– Не спеши, – остудил его Борис Трофимович. – Я просто опасаюсь, что в таком состоянии ты не способен меня как следует выслушать. Боюсь причинить тебе ещё одну душевную травму.
– О, господи! – не на шутку испугался Иван. Старик, видно, решил добить его окончательно своими загадками и откровенно издевался, не говоря ни слова о каком-то таинственном сюрпризе. Можно просто сказать – сюрприз! И будешь ждать чего-то светлого, доброго. А можно и так: ха-ха, мол, сюрприз, и тогда вообще нихрена не понятно, о чём идёт речь. А когда непонятно, начинаешь ждать как раз то, что скоро тебе преподнесут какое-нибудь дерьмо и ткнут в него, перекошенным от изумления, лицом.
Наверное, Борис Трофимович догадался о его переживаниях, потому-что посмотрел долгим, всепонимающим взглядом старого фсбэшника и спросил:
– Что это тебя так перекосило? Прям лица нет.
– Издеваетесь?
– Я не в том смысле, что синяк на синяке, а в том,ч то ты чего-то боишься.
– А вы бы не боялись!
– Так чего бояться-то? Всё ведь хорошо закончилось.
– А он что, правда вашего сына убил? – неожиданно задал вопрос Иван.
– Да.
Лицо пожилого полковника вмиг посуровело. Видно было, что это воспоминание приносит ему страдания и боль.
– Теперь я это знаю точно, – сказал он, чуть помедлив. – Раньше только догадывался.
И он замолчал, как бы давая понять, что сейчас разговаривать больше не о чем. Иван тоже притих, подумав, что лучше не злить соседа, не ровён час, обидится и вместо больницы отвезёт сразу в морг.
Пропищал сотовый телефон и Иван с некоторым удивлением отметил факт наличия оного у человека, который всегда жаловался ему на маленькую пенсию. Однако, немного порассуждав, он пришёл к выводу, что удивляться особо не стоит, поскольку машины у Бориса Трофимовича раньше тоже не было, и взвод камуфлированных бойцов шефом его тоже не называл. По крайней мере, при нём.
Между тем тот прижал трубку к уху.
– Слушаю. Как? Что? Как это произошло?
Потом он некоторое время выслушивал чей-то доклад и, выругавшись, бросил телефон между креслами.
– Что случилось? – спросил Иван.
– Александров сбежал, – пробурчал полковник.
– Как это? От такой толпы разве сбежишь?
– Как видишь, это ему удалось! Эти долбаные мудаки решили с ним в охоту поиграть.
– Поиграли?
– Поиграли, мать их! – Борис Трофимович даже двинул кулаком по рулю, до того расстроился. – Нет, ну ведь сказал же дуракам, пристрелить за побег! Но нельзя же всё понимать так буквально! Шлёпнули бы его просто, всего и делов, так нет, сказали ему – беги!
– Ну?
– Что ну? Он и побежал. Прыгнул в тот фургон, на котором вы приехали и был таков!
– И что же, они не стреляли?
– Стреляли. Да только пока очухались, уже поздно было, так мало того, они ещё и собственный грузовик умудрились подстрелить.
– Насмерть?
– Почти. Ладно, – полковник мгновенно преобразился, став сосредоточенным и серьёзным, – планы немного меняются. Теперь, когда я точно знаю, что это он убийца, ему всё равно никуда не деться, но вот ты теперь в опасности.
– Я? – удивился Иван. – И что же мне угрожает?
– А ты не догадываешься?
– Не-а.
– Да-а, наверное, сильно твоей головушке досталось, если ты даже таких простых вещей не понимаешь.
– Ну так объясните, раз вы такой умный! – съязвил Иван.
– Дурень, он же в-первую очередь будет мстить тебе!
– Кто?
От подобной тупости полковник начал терять терпение.
– Александров! – почти выкрикнул он.
– Санёк,что ли?
– Конечно! Кто же ещё?
– Да за что? Чё я ему сделал-то?
– А ты не помнишь! Ты же его козлом обозвал!
– Мама! – вырвалось у Ивана. – И что мне теперь делать?
– Помолчи пять минут, – раздражённо бросил Борис Трофимович. – И не двигайся! Пять минут спокойно посиди и всё! Больше от тебя ничего не требуется, а я пока подумаю, как тебя спасти, понял?
– Ага.
Иван замолчал и замер. Он вдруг страшно испугался. Да, за козла ведь можно и ответить. По самой полной программе.
– Чёрт побери! – продолжал негодовать полковник. – Столько усилий коту под хвост! Дело всей моей жизни! Всё ведь, взял этого урода, думал, помру теперь спокойно, так нет! Чёрт бы побрал этих сволочей! Ну да ладно! Ничего, ничего! Так …даже интереснее, мы ещё пободаемся!
Иван случайно посмотрел в боковое зеркало и остолбенел. Позади них на всех парах летел уже знакомый маленький фургончик. Выжимая из этой колымаги все мыслимые и немыслимые мощности, Александр преследовал врагов. Поскольку, как это уже известно, Борис Трофимович вёл свою машину предельно осторожно, беспредельный бандит легко сокращал расстояние между автомобилями. Иван даже начал различать черты его сплющенной морды, зловеще оскалившейся за лобовым стеклом. Он беспокойно глянул на часы, украшающие запястье полковника и вновь уставился в окно.
– Эх, попадись он мне только! – продолжал тем временем тот. – Голыми руками порвал бы, паршивца! Прямо-таки ногами затоптал бы, гада!
Фургончик уже обходил их слева и Иван понял, что Александр собирается притереть их к обочине и столкнуть в кювет. Впереди показался мостик через речку-вонючку, дальше начинался пригород. Увлечённый кровавыми мечтами, Борис Трофимович не замечал, что творится вокруг него и, не переставая, ругался.
– Стой! – заорал вдруг Иван и сам нажал на педаль тормоза.
Полковник не успел среагировать ни на крик, ни на торможение, благодаря чему разбил об руль свой нос. Машина встала, как вкопанная, а фургончик пронёсся в каких-то миллиметрах от капота, пробил мостовое ограждение и рухнул в вонючий ручей с трёхметровой высоты.
– А-а! – заорал Борис Трофимович и, выпустив руль, схватился за нос обеими руками.
– Трофимыч, Трофимыч! – Иван начал его тормошить, боясь, что тот сейчас потеряет сознание и он останется один на один с бывшим закадычным дружком, в чьих добрых намерениях сильно сомневался.
– Трофимыч! Очнись, слышишь? Дёргаем скорее отсюда!
Но тот только мычал в ответ что-то нечленораздельное, да пускал сквозь пальцы кровавые пузыри. Это продолжалось несколько томительных мгновений, но для Ивана они растянулись в целую вечность. Ему казалось, что Александр вот-вот вылезет на берег и спросит по всей строгости неписаного закона, а с какой, собственно, стати, он обозвал его козлом?
И потом убьёт.
Но на его счастье, Борис Трофимович очухался довольно быстро, видимо сказалась, профессиональная фсбэшная подготовка. Он молча вытер нос рукавом, завёл заглохший двигатель и, только когда они вновь тронулись с места, спросил:
– Ты что, охренел?
– Я охренел? – удивился Иван, обрадованный тем, что они опять едут.
– Ну не я же!
– Допустим, – согласился Иван. – Я охренел. И что дальше?
Полковник раскрыл было рот, чтобы достойно ответить, но, не найдя что, снова сомкнул губы.
– Ну чё, сказать нечего? – унизил его Иван. – А я, между прочим, только что нас от смерти спас!
– Да? А я-то, дурак старый, подумал было, что как раз наоборот, чуть не угробил!
– Нас обоих чуть не угробили! Санёк на фургоне!
–Где?
– Что где?
– Где Санёк на фургоне?
– В вонючке отдыхает!
– Ваня, – ласково пожурил его Борис Трофимович и шмыгнул носом. – Поехали ко мне. Видимо, всё просходящее сильно пошатнуло твою пси.., здоровье.
– Вы мне сами пять минут сказали молчать! – обиделся Иван. – Вот я и молчал! И не двигался! Хорошо ещё, эти пять минут вовремя закончились! Ещё бы секунда и нам крышка!
– Хорошо, хорошо, я тебе верю.
Полковник придал своему лицу самое благодушное выражение. Обычно так смотрят на душевно больных, но Иван успокоенно кивнул и удовлетворённо хмыкнул: знай, мол, наших! Мы, мол, тоже не лыком шиты, не лаптем щи хлебаем и одним махом семерых убивахом!
Борис Трофимович молча прибавил скорость.
Мчась, словно чёрт, Александр уже предвкушал лёгкую победу. Враг не избежит расплаты, она вот-вот наступит! Алкоголь, вкупе с обидой, гневом и яростью, подстёгивали преданного бандита и гнали его вперёд.
– Ну, сука! – цедил он сквозь обломки зубов. – Я тебя узнал теперь, поганая твоя морда! Живучий, тварь. Ну, ничего, на этот раз тебе не уйти! Нет, ну каков урод, а? Насрал мне в душу, так я ещё и козёл!
Машина с врагами стремительно приближалась.
– Да я ж тебя снесу, к чёртовой матери! – заорал Александр и, выбрав момент, резко крутанул руль вправо.
– Ха-ха! – возопил он ликующе, но вместо ожидаемого удара, фургончик вдруг боднул пустоту и…
– Не-ет!!
В какие-то доли секунды перед его глазами одна за другой пролетели картинки из недавнего сна: вот и утёс, с которого ему суждено было упасть, вот море… да, но где же чёрт?
Фонтан грязно-вонючих брызг залепил стёкла бурым, декоративным ковром. При падении Александр не пострадал нисколько, возможно потому, что особенно-то страдать было уже нечему и, когда он открыл дверь, то убедился в том, что местная вода по вкусу и запаху абсолютно не напоминала морскую. Отплёвываясь, он вылез из кабины и кое как вскарабкался на осклизлую крышу.
– Господи! – в панике выпалил он. – Что же мне теперь делать-то?Я же не умею плавать! Люди, помогите! Я не умею плавать!
Внезапно Александр сделал неверное движение и, поскользнувшись, грузно плюхнулся в липкую грязь.
– А-а,господи! Вытащите ме.. буль-буль.. о.. ня отсюда! Тьфу, бль.. ТОНУ!!!
Ноги вдруг достали дно. Ручей, бывший некогда полноводной рекой, а теперь до краёв загаженный людьми, доходил ему только до пояса. Поняв это, пусть и не сразу, но поняв, Александр гордо выпрямился во весь рост.
– А-а,блин!–обрадовался он и перевёл дыхание. – Ну спасибо тебе, господи, выручил! Я спасён, чего нельзя сказать об этом уроде.
И он, словно ледокол, побрёл к суше, раздвигая могучим животом зелёную, дурно пахнущую тину.