Лева купил бензопилу, и ею мы быстро распилили эти толстые доски и сосновые комли. Но когда Левы не стало, я все его инструменты отдал его семье, и остался без пилы. Машины горбыля хватило на два года, и поскольку он был сырой, мы с братом шли в лес с тележкой, распиливали какую-то упавшую сосну или березу, и потом бросали в печку сухие дрова, – чтобы в бане был пар. Я смотрел на тающую поленницу и думал, что заказывать снова горбыль было неудобным – с ним было много работы. Гораздо удобней было топить баню сухими дровами, которые можно было найти в нашем лесу. Их надо было привезти, распилить, а потом поколоть.
И вот, когда выпал снег, я притащил на санках первые сосновые бревна, – распилил сосну, которая упала и перегородила лесную тропинку, по которой рабочие ходили на работу и обратно. Несмотря на то, что бревна были двухметровые, я безо всякого труда их привез домой – сани хорошо скользили по снегу, и я совсем не устал. Уставал я, когда выкапывал из-под снега упавшую сосну, – ее я тут же распиливал на бревна отцовской лучковой пилой. Этой пилой можно было распилить бревно сантиметров сорок диаметром.