Эпизод шестнадцатый
Надежда на возрождение
После расставания с Жанной прошло полгода. У Феликса и Светланы, или просто Ланы, родилась дочь. Я, естественно, был рад за них, но старался при этом своим унылым бесперспективным видом глаза им не мозолить. Чтобы никто не досаждал расспросами и советами, пришлось на всякий случай сменить номер телефона. Поэтому я очень удивился, когда после звонка в дверь бабкиной квартиры не услышал привычную болтовню двух-трёх старушек. Шаркающие шаги бабульки уперлись в мою дверь:
– Федя! К тебе пришли!
Странно. Кто мог ко мне притащиться в эту берлогу, в которой я так капитально залёг? За открытой мной дверью из-за плеча бабки выглядывало лицо Сухарецкой. По её виду было трудно понять с какой целью она здесь нарисовалась.
Я на всякий случай набросил на плечи хламиду цинизма:
– Чем обязан появлению в своём скромном жилище столь знатной дамы?
– Федька, не ёрничай. Роль простого парня, душевного и естественного, тебе больше подходит.
– Вы сами виноваты, Марина Юрьевна. Нельзя же так без предупреждения вваливаться в покои светского человека. У меня сегодня не приёмный день. Вот, – я обвёл руками комнату, – и прислуга ещё не прибиралась.
– Ничего, ничего, переживёшь, – она коснулась рукой плеча старушки. – Всё, милая, спасибо. Дальше я сама.
Сухарецкая зашла в мою обитель, закрыла за собой дверь и уже после этого спокойным взглядом медленно осмотрела комнату:
– Да уж, живёшь ты, прямо скажем, убогонько.
– Не в богатстве суть жизни.
– Да-да. Мне не рассказывай. Ну, что, Феденька, не догадываешься зачем я к тебе пришла?
– Догадываюсь, – улыбнулся я во весь рот. За много-много дней моей «убогонькой» жизни это была первая практика нормального привычного общения.
– Давай, озвучивай свои догадки! – Сухарецкая уселась в зашарканное компьютерное кресло и слегка крутанулась в нём. – Проверим, насколько пострадали твои умственные способности.
– Э-э-э! У ювелира кончились деньги, и он решил ещё немного с меня содрать.
– Ху-ху! Смешной. Мимо. Совсем холодно. Тем более что, в отличие от тебя, Солнце моё, с головой у него всё в полном порядке. Ну, что с тебя сдерёшь, кроме грязного нательного белья?
– Если человек не богат, это не означает, что он ходит в грязном. Бедный человек может быть и душой, и телом чище богатея.
– Ладно, ладно, завёл проповеди. Давай, дальше – выкладывай варианты.
– Вы решили меня усыновить.
Марина Юрьевна даже прыснула, чего я от неё никак не ожидал. Взрослая дама, а ведёт себя, как ребёнок. Впрочем, у-у-у, видимо у неё хорошее настроение. А это говорит о том, что новость для меня должна быть позитивной. Даже очень позитивной. Интересно…
Сухарецкая подобрала смешок и размяла губы, чтобы вновь не прыснуть:
– Так ты, на самом деле, рассчитывал, что я тебя усыновлю? Или откуда такие фантазии?
– Ниоткуда. Это я просто так ляпнул. Но если что – я не против.
– Учту, сынуля. Это всё? Идеи иссякли?
– Хе! Естественно, нет. Есть ещё целая куча. Вы появились здесь: так как «Мёртвая петля» была выдвинута на премию «Оскар»?
– Мимо. Молоко.
– Вы хотите выдать за меня свою толстую, прыщавую, перезрелую племянницу?
– Какую племянницу? Нет у меня никакой племянницы.
– И слава богу – а то я испугался.
– Всё? Сдулся?
– Мне дали «Засракуля»?
– Кого? – даже немного опешила Марина.
– Звание «Заслуженный работник культуры».
– Нет!
– Дали орден?
– Ноу!
– Медаль?
– Нихт!!!
– Подвязку на левую ногу?
– Найн!
– Вы соскучились по мне?
– Глупость.
– Меня вновь хотят снимать?
Наступила пауза, после которой Сухарецкая озадаченно переспросила:
– Как догадался?
– Я же перебрал все три тысячи пятьсот семьдесят два реальных варианта.
– Да…, уж. Значит, мозги из твоей головы не все вышибли. И это хорошая новость.
Затем она рассказала подробности, объясняющие её появление в моей каморке папы Феди. Ура! Меня привлекли к новому проекту. Вот только кто на такое решился? Неужто Валерий Сергеевич на такое отважился? Или сам Беркович? На эти мои вопросы Сухарецкая не ответила, отвязавшись:
– Потом сам всё узнаешь.
Ну, потом, так потом. Главное, что я �