– Не хватило бы. ― прервал его незнакомец. ― батарею бы забрали, а вас бы убили. Никто бы не раскрыл вам местоположении раба и уж тем более не продал бы его за эту вещь. И дело не в том, что ее стоимости не хватило бы, а в том, что обладатель такой вещи подписывает себе смертный приговор раскрывая ее наличие. Поэтому вас бы просто убили и сбросили в ближайшую выгребную яму, чтобы знание о ее существовании на вас и закончилось.
Старик тяжело дышал и уже с трудом открывал глаза.
– Послушай, Кумо, мою внучку, забрали за мои долги, когда ей было одиннадцать. Я несколько лет тащил на себе чувство вины за то, что не справился, за то, что разорился, за то, что позволил забрать родного человека в качестве долга. ― он застонал и зажмурил глаза. По его грязному и вымазанному лицу кровью потекли слезы. ― И я все равно не справился.
Незнакомец молчал. В помещение повисла тишина. Вновь стали слышны звуки сквозняков гулящих по коридорам.
– Забирай ее. Забирай и уходи. ― нарушил тишину старик.
Незнакомец продолжал сидеть неподвижно. Старик скривил лицо и с последними силами выдавил:
–Забиррррай.
Незнакомец приподнялся, поправил рваные полы пыльника, медленно подошел, наклонился и взял сверток из руки старика, лежавший у него на уже разогнутых коленях. Старик сидел не подвижно и медленно дышал.
Развернувшись, незнакомец медленно направился к выходу из помещения. Остановился, спросил обернувшись в пол оборота к сидящему у стены старику:
– Как ее имя? Твой внучки?
Старик молчал, в тишине, среди звуков гулящего ветра больше не было слышно его дыхания. Руки бессильно свалились на пол, глаза были закрыты.
Он мог спросить еще раз, но понимал, что ответа не последует. Развернувшись, он быстрым шагом направился к дверному проему и его силуэт растворился в темноте.