Сергей Монастырский
Детский дом
– Давай, письку показывай! – услышала Вера проходя мимо приоткрытой двери комнаты детской.
Она от неожиданности остановилась, и, не зная, что делать, инстинктивно заглянула в приоткрытую дверь.
На не прибранной с утра кровати в разбросав по одеялу ноги, лежала двенадцати летняя Иришка, поочередно откусывая от сжатых в обеих руках пряников, которые по одному каждому из детей дала после завтрака Вера, а в ногах у нее сидел ее восьмилетний брат Мишка и канючил:
– Показывай письку!
– Отстань! – отвечала Иришка, доедая его пряник.
– Да?! А пряник тогда зачем я тебе отдал?
– Дурак, потому что! Мал еще!
–Да, а Вовке можно было?
–
А ты видел?
–
Ребята говорили.
– Мало что говорили.
Вера отшатнулась от двери. Яркое утреннее солнце погасло в ее глазах.
Шел всего второй день ее нового счастья
И шел ее восьмой год их супружеской с Петром жизни. Восемь лет назад Петр сказал:
– Я все сделаю, чтобы мы были счастливы. И сделал. Он хорошо зарабатывал, и к тому времени у них было все, что считается признаком обеспеченности семьи – квартира и машина, и на деньги ни когда не скупился – каждый год они ездили на море. Бывали даже в Турции, в доме часто бывали гости.
Не сделал только одного – детей. Оказалось – семя его было нежизнеспособным.
А какая семья без детей! Иногда толи в шутку, толи от отчаяния говорил Вере:
– Ну, сходила бы ты налево! Какая разница – это будет твой ребенок!
– Дурак, ты Петька! – отвечала Вера. А потом как-то сказала:
– Хорошо! Только это будет на твоих глазах! Хочешь!?
– Я тебя вместе с ним убью! – ответил Петр, и больше разговоров на эту тему не было.
А потом и родилась эта идея – взять ребенка из детского дома. Ни ее, ни его – общий значит ребенок.
Дело это оказалось трудным, порой казалось даже невозможным. На поиски, переговоры, походы в различные инспекции ушел год. Пока, наконец, в одном из детских домов, где то на окраине их