XXIX
«[…]Сегодня здесь у Крадаира мы провожаем в трудный и опасный поход команду научно-исследовательского корабля «Черная Звезда».
Только что отгремели залпы войны, но Родине по-прежнему нужны люди, знающие слово «долг»! Вы отправляетесь за край нашей известной Вселенной – ради наших детей, ради наших близких, которые остаются здесь, ради нашего будущего и ради самой жизни во Вселенной.
Что можно сказать Вам в напутствие?
Знаете, у расы землян есть был такой древний мифологический герой, Прометей. По легенде, он украл огонь у богов и отдал его людям, которые прозябали в холоде и нищете. Можно сказать, что если бы не Прометей, человечество бы не выжило и не стало тем, что оно есть сейчас. У каждой разумной расы есть подобные герои и легенды. История повторяется, и вот сегодня потомки этого древнего героя идут в поход за светом и теплом, за самой основой жизни!
Вы – наша надежда! Вы – наши герои. Воистину, Вы – внуки Прометея! […]»
Из речи ТайПу, Президента Серединной Республики.
Речь Президента была короткой, но очень торжественной.
Туффир всё время намекал команде, что будет высокий гость, но имени и должности не называл – хотел устроить сюрприз. Тодд, понимал, что за ними будет самый высокий контроль, но ему было на это наплевать. От его действий зависела жизнь его семьи, то есть его экипажа. Об остальном не думалось. Пусть будут любые наблюдатели, только не путаются под ногами! Он, как капитан, не допустит отвлечения команды от основной задачи – подготовки к полетам. Наблюдатели и не заходили. Они следили за всем издалека, что-то записывали, о чём-то говорили, о чем-то спрашивали Туффира. Постоянно приходили какие-то министры, комиссии, Орбисон с ними о чем-то разговаривал. Сердился, что его отвлекают, но всё-таки разговаривал, понимая, что эти люди платят, и, следовательно, заказывают музыку. К тому же, нужно было соблюсти и интересы проекта. По сему, он старался не тревожить команду визитами гостей и проверяющих, все удары брал на себя и переносил стойко. Команда это чувствовала и была ему благодарна. Туфф отбивался один, мотивируя отказы высокой предстартовой загрузкой экипажа. Но однажды в кабинете Туфа раздался звонок от человека, которому, обычно, никто не отказывает. Это был Президент. Понимая неотвратимость встречи с Верховным, Туффир решил, что оптимальным будет митинг перед стартом. Это придаст команде вдохновения и не напряжет людей раньше времени.
В день отлёта экипаж выстроился на пирсе. Пирс представлял собой огромный ангар, расположенный перед входом в шлюз, соединяющий станцию с кораблём. Собрались военные, ученые, техники, рабочие, весь персонал станции. Естественно, представители прессы, военного командования, ну и лично сам Верховный главнокомандующий военными силами Серединной Республики господин Президент ТайПу. Понимая важность момента, Президент сказал речь.
Он говорил о важности экспедиции для сохранения жизни во Вселенной, о том, что закончилась война, но воины по прежнему нужны Родине. Об огромных деньгах, которые были затрачены на проект, и о том что все эти затраты ничего не значат перед лицом стоящей опасности. Говорил о мире и о том, что завоевательная эпоха в жизни Республики кончилась. Пора отстраивать и налаживать то, что удалось завоевать.
– Слушай, а президент-то не дурак! – резюмировал Филби, обращаясь к Вязину по внутренней.
– А? – очнулся тот.
– Спишь всегда по своему обыкновению?! Я говорю: президент сказал толковую речь!
– Что, правда? – искренне изумился Вязин.
– Да ну тебя!
– Нет, ну, правда, Тодд, я же в этом ничего не понимаю. Тебе понравилось? Вот и славно!
– А ты где был? Ты же рядом стоял, разве ты не слышал? Опять, небось, к бабе какой-нибудь шастал! Вот прикажу у тебя заблокировать все коммуникационные импланты, что тогда будешь делать?!
– Тоддик, Тоддик, не кипятись, я всё понимаю, тебе понравился наш президент!
– Конечно, понравился. Ну, сам посуди: Брэхмор развязал войну, и почти проиграл, а ТайПу её выиграл. Брэхмор звёзды сжигал, а ТайПу хочет их спасти. А самое главное, Вязин, посмотри, у этого человека есть огонь в глазах!
– Огонь?!
– Ну да, он болеет за дело, болеет за государство, у него мысли какие-то есть, идеи, он чего-то хочет, куда-то движется…
– Без комментариев!!! Тодд, опомнись, мы сколько с тобой живём на этом свете, разве ты ещё не научился не доверять политикам?
– А я и не говорю о доверии, – смутился Тодд, – мне просто по душе его личные качества.
– Ну, то есть ты эстетически им наслаждаешься?
– Ну да.
– А, ну так ещё можно.
– И на том спасибо.
Помолчали.
Несмотря на краткость речи, которая длилась никак не более пяти минут, президент ТайПу вместил туда очень много образов и понятий. А самое главное, он сделал это красиво! Огромные слои информации расходились сейчас среди публики, радужными струйками вливаясь в сознание людей. Из всего этого водопада каждый мог выхватить что-то своё, запросить подробности по интересующему пункту.
Филби давно не видел такого интереса в людских глазах. Видно было, что виртуальная реальность разрывается сейчас от объёма данных. Трансляция не велась, её благополучно отложили до победного момента, дабы случайно не оказаться в дураках. Однако, праздник, пусть и закрытый, удался, и теперь все спешили поделиться своими открытиями, чувствами, впечатлениями. Да, горемыке Брэхмору очень далеко было до такого триумфа. Люди порядком подустали от его плоских, пресных, черно-белых речей, наполненных лишь одним – войной, скукой и обоснованием дальнейшей войны.
А вот ТайПу говорил о насущном. О дорогах, которые надо проложить, чтобы Разумные могли быстрее передвигаться. О межгалактических мостах, которых надо построить, чтобы связать воедино разрозненные регионы Республики. О столице, которую необходимо перенести и построить на новом месте, потому что старая столица задыхается и не справляется с выпавшей на её долю бременем главной планетарной системы Вселенной. О новых планетах, которые необходимо строить для жизни, потому что старые переполнены. И главное, – ТайПу говорил о звёздах. Звёздах, которые люди обязаны сохранить для будущих поколений. О звёздах, которые сгорели, отдав нам тепло и свет, и которые мы так безжалостно предали, заменив их на новые высокотехнологичные игрушки. Говорил ТайПу и о Боге. Это, конечно было в основном, данью моде последнего времени. В Бога люди не верили давно. А некоторые расы разумных даже и не знали такого понятия, как Бог, полностью оставаясь цивилизациями науки. Другие, наоборот, верили фанатично. Были и те, кто верил в различные культы, культ предков, как крэглинги, например. Но и те и другие оставались изгоями в обществе развитых научных цивилизаций. Так что Бог был где-то очень далеко. О нём не принято было вспоминать. ТайПу говорил о Боге в том смысле, что Бог – это Вселенная. О том, что люди не имеют право просто так брать, ничего не давая взамен. О том, что Природа, Бог, Вселенная – большие, но очень хрупкие. О том, что их надо беречь. Поэтому-то люди и снаряжают экспедицию за Окраину нашего мира, чтобы найти там Нечто, что поможет восстановить хрупкое равновесие Вселенной. И не важно, что это будет, – технология, новые знания, новый источник энергии, новый, более сильный и более мудрый разум…
Филби слушал. Он наслаждался речью президента, как измученный жаждой путник наслаждается ледяной водой. Вязин напротив не слушал совершенно и был явно занят чем-то своим. В этом сказывалась разница их характеров. Тёртый калач Вязин, не признающий авторитетов, всю жизнь продирающийся поперёк волн, и романтичный, увлекающийся Филби, который, несмотря на свой богатый опыт капитана, склонен был всегда искать лидера и следовать за ним. Не то, чтобы Тодд не имел собственных мыслей. Мысли у него водились и весьма много, и своя воля тоже была немалая, но чего-то маленького, неуловимого не хватало.
Филби смотрел. Он смотрел на президента, на этого невысокого, и, в общем-то, с виду ничем не примечательного человека и думал, что же в нём есть такого, чего нет у Филби? Что за неуловимое качество, которое делает этого человека Президентом?
Как человек может так гореть своим делом, творить столь красивые и сильные образы, увлекая за собой людей? А самое главное, откуда он знает, ЧТО правильно? Вот президент решил отправить экспедицию за грань Окраины. Но откуда он знает, что это правильно? Как он может идти на такой риск с полной уверенностью в собственной победе? На каком основании он ведёт за собой людей, и почему эти люди так преданны и верны ему? То, что за него умирают, Филби не удивляло. Фанатики всегда найдут повод за кого или для чего им умереть. Удивляло уважение умных и образованных людей, особенно среди офицеров, такие люди, обычно, не склонны к фанатизму. И каким образом все эти качества совмещаются в одном человеке, благодаря чему он и становится Вождём?
Стержень! Стержень, – вот, пожалуй, имя этому главному маленькому отличию. У Филби стержня не было. Была устойчивость, работоспособность, покладистость, выносливость, уверенность, гордость, – но всё это не то. Филби сразу чувствовал этот стержень в другом человеке, описать его не мог, но к людям таким тянулся. Вот у Президента явно был стержень. И у Вязина был. Ржавый, неправильный, тупой, глупый, упрямый, но свой. Свой маленький стержень. За это Филби его и уважал. Потому они и подружились, наверное. Опытный умный человек, любящий порядок, уют и красоту, умеющий и успешно управляющий людьми, но без стержня, и бесшабашный гусар, совершеннейший разгильдяй и гуляка, «вечный сержант», но обладающий сильным внутренним стержнем. Филби приходилось постоянно работать над тем, чтобы собирать и удерживать людей. Люди видели его усилия и были благодарны, в основном, стараясь сотрудничать. А вот вокруг Вязина люди собирались просто так, просто потому, что он мог быть душой компании. Он творил глупости, но так искренне и так весело, что люди начинали творить глупости вместе с ним.
Президент закончил говорить и получил ожидаемые бурные овации. Народ пришёл в экстаз, и непременно бы принялся носить своего кумира на руках, если бы не усилия охраны.
Потом, как и полагается, о борт разбили шампанское. Прямо в шлюзе, где проходили торжественные проводы. Потом, по обычаям таргонцев, девушки поцеловали корабль и подарили ему цветы.
А потом по старой флотской традиции было прощание с семьями. А поскольку у половины экипажа семей не было, то они прощались друг с другом и со своим командиром. Для одиноких пилотов семьёй всегда был родной экипаж, а нареченным отцом – капитан корабля. Потому-то Филби с ребятами вчера благоразумно и в полном соответствии с традицией сходили в кабак и набрались там, как следует.
Закончив с официальной частью, Президент сошёл с трибуны и направился к команде. Он желал пожать им руки лично, посмотреть каждому в глаза. Ещё раз медленно, внимательно, шаг за шагом, взгляд за взглядом, обошёл он выстроившихся космонавтов, вглядываясь в их лица, как бы стараясь запечатлеть их всех в памяти. Потом, ТайПу остановился напротив капитана экспедиции. Положил ему руку на плечо, и, глядя, на него, как на воплощенный дух всей команды, произнёс:
– Летите, внуки Прометея, и принесите нам Свет!
XXX
«[…] Как когда-то первобытный человек разжигал костёр, спасая себя и своих близких от холода и смерти, так теперь человечество поддерживает огонь звезды – Крадаира, этого последнего костра нашей Холодной эпохи. К сожалению, и мы об этом знаем, – остальные звёзды уже или погасли совсем или их горение поддерживается искусственно. Но мы верим, ученые смогут найти решение этой проблемы. «Черная звезда» вернётся, принеся нам Знание, и тогда по всему миру вновь зажгутся тысячи костров-звёзд, возвещая о том, что Холодная эпоха Вселенной закончилась!»
Из речи ТайПу, Президента Серединной Республики.
Капитан Филби отдал команду: «По местам стоять!». Десятки виртуаторов эхом подхватили его слова и разнесли всем, каждому, кто был в данную секунду на корабле. Эту традиционную фразу вот уже миллионы лет каждый раз повторяли капитаны на своих кораблях перед отправлением в полёт. Фраза эта имела скорее, ритуальное значение. Ни один член экипажа не стоял, все лежали в своих креслах, ожидая перегрузок, и толчков, кои неизбежны при движении космических машин. Все члены экипажа так же были подключены к корабельной системе управления и контролировали каждый свой участок.
Капитан растворился в корабле, управляя его движениями, штурман в виртуальном пространстве парил над картами, прокладывая маршрут. С той поры, как ноль-пространство стало активно использоваться, штурманское искусство стало больше походить на искусство пловца в очень плотной воде. Штурманов учили всем телом ощущать гравитационные плотности и пустоты, сознанием измерять глубину космоса, прокладывая курс на выбранную звезду. Но теперь задача стояла гораздо интереснее, корабль шёл прямиком в черную дыру. Следовательно, штурману предстояло пережить на себе ощущения, похожие на те, когда человека засасывает в бесконечный водоворот. Та ещё задачка, тут и стошнить может!
Инженер бродил по виртуальным моделям своих агрегатов, наблюдал, правильно ли идут процессы горения топлива, допустима ли нагрузка на корпус корабля, равномерно ли распределяется гравитационный импульс. Помимо ощущений, виртуальная связь выдавала множество формул и параметрических данных. Большинство из них были в графическом виде, но попадались и цифры. Если бы мы смогли оказаться в голове инженера в момент старта, то увидели бы странную картину: он ощущал себя единым целым с кораблём, при этом, полностью обеспечивая и контролируя его функционирование, словно бы это был его собственный спинной мозг. В то же время, инженер ощущал и остальных членов экипажа. Например, капитана, как голову, из которой идут приказы. Очень странное и необычное состояние. Обычный человек за долгую жизнь вполне привыкает отдавать приказы своему телу, своим внутренним кибернетическим органам, повелевать машинами, техникой, общаться с виртуаторами. Инженер же оказывался внутри этого процесса, он обеспечивал процесс управления всем этим взаимосвязанным механизмом. Не сразу у начинающих получалось освоить эту роль. Самое сложное в этой работе было – научиться воспринимать все процессы, узлы, механизмы напрямую, без посредства виртуатора. У Криса Хромова не очень получалось контролировать женщин, зато с контролем механизмов он справлялся отменно.
Каждому – своё.
Оружейник стал оружием, стал тысячью дальнозорких глаз, сканирующих пространство во всех направлениях. Вдруг на пути разгоняющегося корабля окажется кусок мусора? Стало быть, нужно будет его сбить до того, как он и корабль столкнутся! Секундная задача, и времени на раздумья нет, поэтому оружейник растворён в окулярах, а лазерные пушки приведены в боевую готовность.
Главный врач тоже не болтается без дела. Десятки показателей о состоянии здоровья лентами льются со всех сторон. Вот у кого-то прихватило сердце, не справившись с нагрузками – срочный приказ наноботам доставить дозу успокоительного! А вот у одного из членов команды скакнули показатели крови. Быстро так скакнули – и снова в норме, словно и не было всплеска. Надо будет после старта обязательно провести детальное обследование! А вот биологический процессор дал сбой. Возможно, сказывается перенапряжение, а возможно, в его структуру вкралась генетическая ошибка. Обязательно проверить после того, как закончат работу! Но вот корабль начал входить в ноль-пространство. Что-то странное происходит в этот момент с человеческим организмом. Что? Выяснить и исследовать! Данные пригодятся для последующих экспедиций.
Не без дела и корабельный Пси-Мастер. Лидия Харламова раздвоила сознание, и вот – она успевает всюду! Причудливо слияние человеческой и машинной психики. Сложный и дивный узор! Корабли испытывают эмоции не хуже человеческих, однако, могут их отделить от системы принятия решений. А вот люди не могут. И чтобы корабельный виртуатор общался одновременно и с людьми и машинами, ему нужно то включать, то выключать эмоциональную составляющую. Это сложно. И это может привести к самым сложным психическим состояниям, многие из которых очень напоминают расстройства. Человеческая психика для виртуатора – загадка. Он ведь считает себя таким же человеком, как и все. Но поскольку его «тело» связано только с кораблём, а все остальные переживания знакомы только опосредованно, то он не понимает, например, такие вещи, как любовь. И это его мучает. Вот и нужно ему помочь со всем этим разобраться. Он ведь постоянно самообучается. И при отсутствии осмысленной информации может запутаться в хитросплетениях своих и чужих мыслей. На работе оборудования это не отразится, а вот на последующем взаимодействии с людьми очень даже может сказаться. Так что Пси-Мастеру приходится следить одновременно и за людьми и за машинами.
А что же машины? Они тоже не оставлены без внимания. Мозг виртуатора так тесно связан и с машинным мозгом и с мозгом человека, что без него немыслимо какое-либо взаимодействие. Это виртуатор обеспечивает синхронизацию всех действий. Виртуатор формирует и передаёт изображения в мозг человека. Виртуатор выполняет миллиарды расчетов и вычислений, обеспечивая все службы корабля необходимой информацией. Виртуатор следит за тем, что может ускользнуть от взгляда пилота и вовремя предупредит его, если что-то пошло не так. В конце концов, главный виртуатор корабля – такой же член экипажа и имеет своё мнение по многим вопросам. С ним советуются при принятии решений, с ним делятся наблюдениями для их систематизации. Ему поручают рутинную и грязную работу. Он следит за ботами и роботами. Он обеспечивает автоматическое функционирование механизмов и агрегатов, когда люди спят или отдыхают, или заняты своими делами. В конце концов, с виртуатором можно просто поболтать, когда человеку скучно. И обычно, разговор получается интересным.
А остальные члены экипажа, чья работа для старта не нужна? Они могут заниматься чем угодно, но большинство предпочитает подключиться к халовидео системам и наслаждаться красотой старта, видами космоса, следить за действиями капитана и команды, если те дают своё согласие.
Одним словом, старт – преинтереснейшее и прелюбопытнейшее время.
Капитан Филби отдал команду: «По местам стоять!» и растворился в сознании корабля, увидел и почувствовал всех членов экипажа, проверил связь с ЦУПом. Вот корабль запустил двигатели и Филби почувствовал, как начался их прогрев. Сколько раз за последний месяц он уже проделывал все эти процедуры на тренировках, но вот сейчас – впервые по настоящему. Впервые, если он допустит ошибку, следом за вспышкой смоделированной боли, которая является обычной спутницей тренировок, может последовать нечто большое – боль настоящая, значительно более острая, несущая настоящие разрушения его гигантскому корабельному телу. Филби хорошо знал это ощущение. Ему, боевому пилоту был знаком момент, когда мир виртуальный неожиданно перестаёт быть таковым и превращается в реальность, ещё более жуткую и пугающую.
И хотя сейчас нет войны, это не повод расслабляться и делать свою работу хуже, чем можешь. Добротно и умело Филби вывел корабль из дока, сразу за ним увидел мигающие огоньки лоцмана, пристроился за проводником, пару часов шёл следом, выбираясь из строительных лесов гигантской космической верфи. Так, на плазменниках красивый большой корабль и вышел на разгонную прямую.
Филби отключил плазменники и включил ноль-ускоритель. Чтобы влететь в черную дыру, необходимо было разогнаться до скорости близкой к световой. Не слишком высокой, чтобы не проскочить в ноль-пространство, но и не слишком маленькой, чтобы не попасть во временную ловушку и не проболтаться у самой двери в неизвестность лишние полторы – две тысячи лет.
– Счастливого пути, капитан, – услышал он голос Туффира, увидел его образ где-то на краю своего сознания.
– Счастливо оставаться, встречайте нас с оркестром! – пошутил капитан, затем включил щиты, ноль-генераторы и дал разгон. – Экипажу приготовиться к прыжку!
Черная пустота надвигалась зияющей дыркой на фоне тысяч звёзд. Она была не страшной, нет. Наоборот, простой и даже какой-то безвкусной, неинтересной.
Это была не та тьма, что окружает тебя ночью в лесу, когда тот оживает звуками.
Не та тьма, которая наползает на тебя в тёмном чулане, пугая шорохами и скрипами.
Не та тьма холодного и дико прекрасного космоса, которая так манит исследователей.
Тьма, в которую летел Тодд, была плоской. Плоской, одномерной и какой-то безвкусной. Сначала Тодд боролся и сопротивлялся этому чувству. Его поразила мысль, что где-то он уже видел эту Тьму, она была ему ужасающе знакомой! Потом ужас отступил. Надвигавшееся безвкусие, а вернее, отсутствие всякого вкуса, цвета и запаха незаметно заполонило всё его существо. Апатия, немочь, нежелание двигаться – это всё живые слова. Но нет слов, чтобы описать то чувство, которое заполонило Тодда.
Н-и-и-ч-т-о…
Полнейшее, отупляющее ничто. Оно расширялось, ползло, наступало. Стеной от горизонта до горизонта заполняло космос, кралось в самые отдалённые уголки подсознания. Холодная, плоская воронка, засасывающая в себя не только пространство, но и саму жизнь, само Бытие. Ничего вокруг не замечая, Тодд потерял цель. Он забыл, зачем он здесь. Просто тупо смотрел на эту воронку. Потом он забыл кто он. Потом перестал чувствовать, воспринимать.
Пси-Мастер метался. Все члены команды, абсолютно все смотрели на эту черную дыру и не могли оторваться. Хуже того, половина экипажа не реагировала на внешние раздражители. На языке психологии он бы охарактеризовал это состояние как транс, полнейший транс! Транс, одномоментно охвативший половину экипажа!
Вдруг в глубине ничто шевельнулось нечто.
Оно шевельнулось даже не в глубине, а как бы на границе сознания, вокруг, прямо в воздухе. Тьма дыхнула со всех сторон каким-то теплом и ожила. Ожил и экипаж корабля.
Филби не сразу понял, что видит свет. Он вздрогнул, словно очнувшись ото сна. Вспомнил, что он капитан корабля, вспомнил свою миссию, тут же подключился к виртуатору, и получил отчет, что всё в порядке, экипаж в норме, корабль на финишной прямой. До входа в горизонт событий черной дыры101 осталось… восемь секунд.
Свет усилился и обрёл очертания. Сколько раз при разгоне на сверхсветовую скорость он уже видел этот свет, проходил эти ступеньки, но каждый раз это происходило, словно впервые, как-то по-особенному.
– Семь секунд! – виртуатор отсчитывал вслух.
Филби удивился, что у света нет источника. Он просто видит свет, но не видит, откуда он исходит.
– Шесть секунд!
Наконец Филби понял, что видит свет сам по себе, как будто бы он шёл из окружающего воздуха. При обычных сверхсветовых прыжках света было куда меньше. Он подумал, что это иллюзия, создаваемая гравитацией черной дыры, переключился не обзор в виртуальном пространстве, но свет был и там.
– Пять секунд!
Свет стал уже слишком ярким: засветились стены корабля, потом одежда, руки, ноги. Каждый волосок тела как-то ослепительно засиял.
– Четыре секунды!
Свет не просто слепил, он глушил, шумел, ревел как водопад! Филби оглох. Потеряв голос виртуатора, отсчитывающий время, капитан запаниковал. Он не мог управлять кораблём! Все ориентиры вдруг куда-то исчезли, тело пропало, мысли улетучились! Филби тонул в свете, захлёбывался светом, горел в свете! Он ещё попытался закрыть глаза, зажмуриться, встряхнуться, но понял: бесполезно! Свет шёл уже откуда-то изнутри, из самой середины его существа. Казалось, сияет сам мозг, само сердце, все внутренности человеческого тела, нет, даже больше: он сам стал светом. Даже в мыслях был свет, Божественный свет, исходящий из самой сердцевины Бытия!
А потом Филби потерял сознание.
30 мая 2011 г.