Откуда взялись казаки. История казачества

Считается, что в этом отрывке речь идет о знаменитом походе киевского князя Святослава на Хазар в 965 г. а в источниках 8—10 вв. Русы, – название народа, участвовавшего в образовании Древнерусского государства. В исторической науке до сих пор нет единого мнения этническом происхождении руссов. Согласно свидетельствам арабских географов 9—10 вв. и византийского императора Константина VII Багрянородного (10 в.), русы, являлись социальной верхушкой Киевской Руси и главенствовали над славянами.

Немецкий историк Г.З.Байер, считал, что русы и варяги – это одно норманнское (т.е. скандинавское) племя, принесшее славянским народам государственность. Последователями Г. З. Байера в 18 веке были Г. Миллер и Л. Шлецер. Так возникла норманнская теория происхождения руссов, которую до сих пор разделяют многие историки. Опираясь на данные «Повести временных лет», одни историки полагают, что летописец отождествлял «руссов» с племенем полян и выводил их вместе с др. славянами с верховьев Дуная – из Норика.

Есть мнение, что русы давшие имя «Русь» Киевской земле – это варяжское племя, «призванное» на княжество в Новгород при князе Вещем Олеге. Третьи доказывают, что автор «Слова о полку Игореве» связывал происхождение руссов с Северным Причерноморьем и бассейном Дона. Ученые отмечают, что в древних документах название народа «Русь» было различно – руги, роги, рутены, руйи, руяны, раны, рены, Русь, русы, росы. Это слово переводят как «красный», «рыжий» (из кельтских языков), «светлый» (из иранских языков), «ротс» (от шведского – «гребцы на весельных ладьях»). Некоторые исследователи считают руссов славянами.

Те историки, которые считают руссов балтийскими славянами, утверждают, что слово «Русь», близко к названиям «Рюген», «руяне», «руги». Ученые, считающие руссов жителями Среднего Поднепровья, замечают, что в Приднепровье встречается слово «рось» (р. Рось). А название «Русская земля» в летописи первоначально обозначало территорию полян и северян (Киев, Чернигов, Переяславль).

Существует точка зрения, согласно которой русы – это сармато-аланский народ, потомки роксолан. Слово «рус» («рухс») в иранских языках обозначает «светлый», «белый», «царственный». Как бы то ни было государственность «Русь» определяется с приходом Вещего Олега объединившего территорию в границах государства Киевская Русь.

Однако текстологический анализ восточных источников привел историков к выводу, что уже вначале X в., когда писали Истахри и Масуди, этнополитической общности буртасов не существовало. Материал, которым пользовались географы, был, хотя и достоверен, но мертв. Уже Ибн-Фадлан, проехавший в 922 г. От столицы хазар в низовьях Волги до столицы волжских булгар, ничего не слышал о буртасах, а анонимный автор сочинения 983 г «Худуд ал —Алем» вообще смешивает их с булгарами.

Итак, первый период существования буртасов на исторической арене в качестве политического объединения может быть ограничен второй половиной VIII – началом Х века. Нужно, однако, оговорить, что целый ряд восточных географов XI—XII вв. – Гардизи (1050 г.), Бакри (1094 г.), Марвази (1120 г.), Идриси (1154 г.) – тем не менее, подробно описывают буртасов как реально существующее этнополитическое объединение, но, как установлено исследователями, все использованные ими материалы взяты из более раннего времени, например из сочинений араба Джейхани, написанных около 900 г., и фактически отражают ситуацию IX века.

К середине X в. относится и еще один интересный источник с упоминанием о буртасах. Это письмо хазарского царя Иосифа. В нем говорится о народах, живущих вдоль Волги, которая тогда называлась Итилем, и платящих ему дань. Народы эти таковы: «бурт-с» (буртасы), «булг-р» (булгары), «с-в-ар» (сувары), «арису» (мордва), «ц-р-мис» (черемисы), «в-н-н-тит» (вятичи), «с-в-р» (северяне) и д. р. Но эти сведения о границах хазарского каганата и окружающих его зависимых народах относятся ко времени былого могущества Хазарии, к VIII—IX вв.

Через два века этноним «буртас» вновь появляется в источниках. В «Слове о погибели русской Земли» они упоминаются вместе с мордвой и черемисами как народы, впавшие в начале XII в. в зависимость от киевских князей. По сообщению Рашид ад-Дина (1300—1310 гг.), золотоордынские ханы устроили в 1236—1237 гг. поход против буртасов. А в 1380 г. летопись перечисляет их в составе войск Мамая. В XVI- XVII вв. имя буртасов встречается в русских актовых документах: в Мордовском и Мещерском краях их считают пришлым населением, с которым связана и соответствующая топонимика. Эти источники характеризуют второй период существования буртасов – XI—XII вв.

Важнейшей частью проблемы является объяснение этнонима «буртас». У Истахри этот термин применяется в двух значениях: как название этнической общности и как название страны. Третье значние термина приводит арабский географ Йакут: буртас – название города. Исследователи пришли к выводу, что этноним «буртас» является самоназванием города; для его объяснения, как правило, ученые используют сообщения Истахри и Ибн-Хаукаля: «Язык булгар походит на язык хазар, у буртасов – другой язык, равно как язык руссов – не язык хазар и буртасов».

Это сообщение восточных географов позволяет исключить из дешифровки этнонима тюркские (булгарский и хазарский) и славянские языки. С другой стороны, предложенная связь буртасов с аланской этнолингвической общностью дает основание производить это название из иранских языков. Разнообразие графических форм термина «буртас» в арабо-персидской письменности показывает, что название буртасов не укладывается точно в арабскую графическую систему, и весьма вероятно, что это, некогда изображенное арабской графикой имя, звучало несколько иначе, чем русское «буртасы».

Возможно, что первоначальной формой этого термина было написание, встречающееся у Бакри, – «фурдас». Такой этноним встречается даже в начале XVII – персидский историк Рази знает народ фуртасов. Если предположить, что данное племенное название, сложно составленное из двух частей – фурт (бурт) и ас, то первую часть можно перевести с иранских языков как «сын» (санскритское «путра», скифское «фурт», осетинское «фырт», персидское «пур» и т.д.).

Некоторые различия в написании первой (п-ф) и третьей (т-д) согласных соответствуют фонетическим особенностям осетинского языка, по которым древнеиранскому «п» в осетинском языке тождественно «ф», а звук «т» может переходить в «д». Вторая часть этнонима – ас – известное подразделение аланской этнолингвической общности. Поэтому этноним «фурт – ас» вполне можно перевести как «сын асский». Определение, стоящее позади определяемого слова, отражает древний синтаксис осетинского языка, что наглядно иллюстрируется такими словами, как батыр – ас, – богатырь асский или сари – ас – вождь асский.

Нелишне вспомнить, что сложно составленные этнонимы с элементом «ас» встречаются в арабоперсидской географической литературе X века. И это связано с упоминанием аланской этнолингвической общности, например, Ибн-Русте упоминает главенствующее аланское племя рухс-ас, что означает «светлые асы», чьи генетические корни восходят к роксоланам, а также народ тул – ас, в котором одни ученые видят туальцев Южной Осетии, другие же полагают, что это собственное имя – так звали аланского князя Дула.

Таким образом, новое осмысление восточных письменных источников, рассказывающих о буртасах, и новые археологические исследования в бассейне Среднего Дона позволяют связать с буртасами памятники аланского варианта салтово – маяцкой культуры, расположенные в лесостепной зоне. Предложенная локализация страны буртасов полностью соответствует информации о территориальных и политических связях буртасов с хазарами, о чем писал Марвази: «Им (хазарам – Г.А.) принадлежат буртасы, чья территория является частью хазарской территории.

Между этими двумя народами 15 дней пути. Они (буртасы – Г.А.) подчиняются царю, хазар и выставляют ему 10000 всадников». Это соответствует и сложившемуся в настоящее время представлению о салтово-маяцкой культуре как культуре хазарского каганата государства в середине 7 – конца 10 вв. во главе с каганом. Столица – Семендер, с начала 8 в. – Итиль. В начале 8 века – территория Северного Кавказа, Приазовья, большая часть Крыма, степные и лесостепные территории до Днепра. В 964—965 каганат был разгромлен князем Святославом Игоревичем [58].

Вместе с тем очевиден и степной характер территории, лежащей между хазарами и буртасами, описанный Гардизи: «Вся местность между их (буртасов – Г.А.) владениями и страной хазар представляет равнину». Это – степи нынешних Ворошилов градской и Волгоградской областей. Более того, предложенный вариант объяснение этнонима «буртас» раскрывает реально выраженную этногенетическую связь буртасов лесостепной зоны бассейна Среднего Дона с общностью алан – асов Северного Кавказа.

В начале X в. памятники лесостепного варианта салтово-маяцкой культуры прекращают существование. Причины этого явления окончательно не ясны. Одни полагают, что алано – асское население этого региона было разгромлено хазарами в наказание за восстание, поднятое против каганата. Другие связывают исчезновение этих памятников с нашествием печенегов. Третьи – с началом широкой славянской колонизации на нижнем Дону. Однако совершенно очевидно, что какая-то часть буртасов продвинулась на территорию мордвы и мещеры на Средней Волге, где их упоминают источники вплоть до XVII в. [59].

Помимо вышеназванных буртасов в период становления Руси, на ее границах жили другие народы. Например, роксоланы предками, которых считаются сарматы Поволжья и Приуралья. Во 2—1 вв. до н.э. роксоланы отвоевали у скифов степи между Доном и Днепром. Как сообщает античный географ Страбон, «роксоланы следуют за своими стадами, выбирая всегда местности с хорошими пастбищами, зимою – в болотах около Меотиды (Азовского моря), а летом и на равнинах. В 1 в. н.э. воинственные роксоланы заняли степи к западу от Днепра. Во время Великого переселения народов в 4—5 вв., часть этих племен откочевала вместе с гуннами. [60].

Другой живший по соседству народ Торки, по свидетельству «Повести временных лет», в 985 г были союзниками князя Владимира Святославича в походе на волжско-камских булгар. Однако нередко торки тревожили своими набегами пограничные земли Южной Руси. В 1060 г. братья Ярославичи – Изяслав, Святослав и Всеволод, а также их двоюродный брат Всеслав Полоцкий собрали «бесчисленное войско» и отправились в поход на торков, которые «в страхе бросались в бегство» и с тех пор не беспокоили Русь.

В 1064 г. теснимые половцами торки вторглись в пределы Византийской империи, опустошили Македонию и Фракию, а затем двинулись к Константинополю. Однако из-за начавшейся в их войске эпидемии они отступили в степи Северного Причерноморья и поселились на границах Киевского и Переяславского княжеств. Наиболее крупное поселение торков – Торческ находилось в бассейне р. Рось. Впоследствии торки и другое тюркское племя – берендеи – выступали союзниками Руси в борьбе с половцами. В 12 в. часть торков вошла в объединение Черных клобуков. Часть торков постепенно оседала на землю и смешивалась со славянским населением. Другая часть слилась с половцами. [61]

Другого соседа Волжскую Булгарию населяли булгары и угро-финские племена, пришедшие сюда после разгрома Великой Болгарии. В 9—10 вв. жители Волжской Булгарии перешли от кочевничества к оседлому земледелию. Некоторое время в 9—10 вв. Волжская Болгария находилась под властью Хазарского каганата. В начале 10 в. хан Альмас начал объединение булгарских племен. В 10 в. булгары приняли ислам и формально признали арабского халифа в качестве верховного владыки – главы мусульман. В 965 г. Волжская Булгария обрела независимость от Хазарского каганата.

Местонахождения Булгарии на Волго-Балтийском торговом пути, связывавшем Восточную и Северную Европу с Востоком, обеспечивало приток в страну товаров из стран арабского Востока, Кавказа, Индии и Китая, Византии, Западной Европы, Киевской Руси. В 10—11 вв. столицей Волжской Булгарии был Булгар. В 10—15 вв. он находился в 5 км. от левого берега Волги, ниже устья реки Камы. Булгар быстро превратился в крупный центр ремесла и транзитной торговли.

Первым попытался обложить Волжскую Булгарию данью Владимир I Святославич, но в 985 г. был вынужден заключить мирный договор. «Повесть временных лет» сообщает такую легенду: «Пошел Владимир на болгар с дядей своим Добрыней,… И победили болгар. И сказал Владимиру Добрыня: «Осмотрел колодников – все в сапогах. Эти дани нам давать не будут, поищем себе лапотников». Эти слова летописи имеют косвенное отношение и к мифу о казаках. Хотя суть вопроса здесь совершенно другая, где примером тут можно представить езду на велосипеде, когда свободно болтающиеся концы штанов цепляются за цепь. Так и в этом случае, в лаптях невозможно свободно скакать на лошади с развивающимися шароварами. Поэтому обувь кавалеристов должна закрывать ногу всадника до колена, без болтающихся элементов одежды.

Затем Волжско – Камской Булгарии угрожало Владимирское княжество. В 12 в. булгары перенесли столицу в глубь страны.

Новой столицей государства стал Биляр – город на левом берегу реки Черемшан. Он возник в 10 в., в письменных источниках упоминается впервые под 1164 г. Значительное развитие получили ремесла: выплавка железа, резьба по кости, кожевенное, кузнечное, гончарное дело. Найдены изделия, вывезенные из городов Киевской Руси, Сирии, Византии, Ирана, Китая. С начала 20 века на Билярском городище проводятся археологические раскопки, благодаря которым можно восстановить облик города. В цитадели, имевшей мощную бревенчатую ограду, обнаружены древняя мечеть из белого камня, кирпичное здание, некрополь, глинобитные жилища, ремесленные кварталы [62],

Следующий сосед Византия, которой по описанию П. Загребельного представиляется так: «Этот город любил легенды, жил ими полторы тысячи лет, родился тоже, собственно, из легенды, которую привез в парусах своего утлого суденышка дерзкий молодой грек из Мегары в 658 году до нашей эры. Грека звали Визант, и молодой мегарец великодушно пожертвовал свое имя для истории. Он подговорил еще нескольких мегарцев, побывал с ними в Дельфах и, плыл, теперь располагая напутствием дельфийского оракула, странным и неожиданным: «Заложишь город напротив людей слепых».

Визант отправился на поиски места, где мог бы заложить город, он знал также, что следует быть зорким, чтобы не пропустить дара богов; поэтому, когда увидел бугристый выступ земли, который жадно погружался в теплые воды, будто гигантский усталый пес высунул язык и хлебнул морской воды, когда увидел раздольный пролив к северному морю, увидел длинный, похожий на рог изобилия залив, в котором, казалось, могли бы поместиться все корабли мира, а совсем сбоку. На противоположном берегу, – финикийский город Халкедон, Визант понял значение слов оракула; только слепые могли не заметить этого благословенного куска земли, словно брошенного богами между Пропонтидой, Босфором и Золотым Рогом.

Так был заложен город на высоком глиняном мысе, сюда был перенесен треножник, над которым горел огонь, вывезенный, с Мегары, впоследствии в бухту, названную Золотым Рогом, пришвартовался первый корабль. Город вырастал из легенды, торговал, защищался от врагов, приобретал славу во всем мире, а имя унаследовал от своего основателя и назывался – Византий.

Место, выбранное молодым мегарцем, оказалось довольно хлопотным, и все войны почему-то шли именно через эту, самую узкую часть Босфора. Персидский царь Дарий ставил здесь свой мост из кораблей, идя на греков. Через Византий возвращались домой десять тысяч греческих наемников Кира, прославленных Ксенофонтом. Спарта, чтобы досадить Афинам, стремилась разрушить Византий, а Афины в свою очередь, чтобы донять Спарту, морили Византий голодом.

Словарь Брокгауза [64] сообщает нам в свою очередь, что по преданию Визант, – сын Посейдона, глава переселенцев из Милета, основал в 658 до Р. Х. Византию, позднее Константинополь, Стамбул. По преданию русский князь повесил свой щит на воротах Царьграда – Константинополя, показав тем самым, свою силу и власть над городом. То был период рассвета Киевской Руси, когда щит князя Олега на воротах Царьграда является символическим знаком, о котором всегда надо помнить, изучая историю мира.

Время правления Ярослава Мудрого многими историками по каким-то причинам считается рассветом Киевской Руси, однако время правления Ярослава можно так же отнести и ко времени предшествующему развалу государства, когда к середине XII в. на Руси сложилось около 15 самостоятельных княжеств. Однако субъекты феодальной раздробленности были чрезвычайно неустойчивы – к началу XIII в. их количество увеличилось до 50.

История Костомарова описывает этот период так: «После Ярослава начинается уже непрерывно тот период, который обыкновенно называют удельным. Особые князья явились в земле северян или Черниговской, в земле смоленских кривичей, в земле Волынской, в земле Хорватской или Галицкой. В земле Новгородской сначала соблюдалось как бы правило, что там князем должен быть старший сын Киевского князя, но это правило очень скоро уступило силе народного выбора. Земля Полоцкая уже прежде имела особых князей.

В земле Русской, или Киевской, выделилось княжение переяславское [65], и к этому княжению по разделу Ярослава присоединена отдаленная Ростовская область. Княжество занимало территорию на левобережье Днепра, в междуречье рек Остер и Ворскла. Граничило с Киевским, Черниговским и Новгород-Северскими княжествами и Диким (Половецким) полем. Крупнейшие города Переяславского княжества: Городец Остерский, Нежатин, Кснятин, Баруч, Лукомль и крепость-гавань Воин. Княжество играло роль форпоста в борьбе Руси с кочевниками.

Для размещения князей или порядка их преемственности не было ни правил, ни даже прав каждого лица из княжеского рода на княжение, в каком либо уделе, а потому, естественно, возникли недоразумения, которые приводили неизбежно к междоусобиям. Русь как будто приговором судьбы вынуждена была видеть у себя приходивших с востока гостей, сменявших друг друга. В X веке и в первой половине XI века она терпела нашествия печенегов, а с половины XI их сменили половцы. При внутренних княжеских раздорах князья сами приглашали иноплеменников в своих междоусобиях друг против друга.

Первым переяславским князем стал в 1054 г. Всеволод Ярославич (младший сын Ярослава Мудрого). В 12 веке происходила упорная борьба за переяславское княжение, победителем в которой стал Юрий Владимирович Долгорукий. В 1155 г. в Переяславле утвердился его сын Глеб Юрьевич. В 1169 г. Андрей Боголюбский перевел Глеба Юрьевича в Киев, а Переяславское княжество унаследовал Владимир (сын Глеба Юрьевича). Во всех столкновениях Руси с кочевниками оно принимало на себя основной удар захватчиков. В 1239 г. Переяславское княжество было разорено и уничтожено монголо-татарами.

Владимир в этом случае не был исключением, так как в те времена князья вообще очень рано включались в процесс управления, их даже женили в отроческом возрасте. Отец послал Владимира в Ростов, и путь ему лежал через землю вятичей, которые еще тогда не хотели спокойно подчиняться княжеской власти Рюрикова дома. Владимир недолго был в Ростове и скоро появился в Смоленске. На Руси тем временем начинались одна за другою две беды, терзавшие страну целые века.

Сперва поднялись княжеские междоусобия. Начало им было положено тем, что сын умершего Ярослава, Ростислав, бежал в Тмутаракань. Город, находившийся на Таманском полуострове и принадлежавший тогда черниговскому князю, поместившему там своего сына Глеба. Ростислав выгнал этого Глеба, но и сам не удержался после него. Событие это, само по себе одно из множества подобных в последующие времена, замечательно именно потому, что оно было тогда первым в этом роде, когда оставшийся без удела князь бежит в Тмутаракань.

Затем прорывалась вражда между полоцкими князьями и Ярославичами. В 1067 году полоцкий князь Всеслав напал на Новгород и ограбил его. За это Ярославичи пошли на него войной, разбили и взяли в плен. В следующем 1068 году пришла беда другого рода, на русские земли стали нападать половцы, пришедшие с востока. Первое столкновение с ними было неудачно для русских. Киевский князь Изяслав был разбит и вслед за тем прогнан самими киевлянами, с которыми он и прежде не ладил.

Изяслав возвратился в Киев, призвав на помощь поляков, но киевляне при первой, же возможности опять избавились от своего князя. Изяслав снова бежал, а вместо него сел на киевском столе брат его Святослав, княживший прежде в Чернигове, тогда Черниговской землей стал управлять Всеволод, а сына его Владимира Мономаха посадили на княжение в Смоленске. Во все продолжение княжения Святослава Владимир служил ему, как старейшему князю, так как отец Владимира, Всеволод, находился в согласии со Святославом.

Таким образом, Владимир, по поручению Святослава, ходил на помощь полякам против чехов, а также в интересах всего Ярославова племени воевал против полоцких князей. В 1073 году Святослав умер и на киевском столе опять сел Изяслав, поладивший с киевлянами и со своим родным братом Всеволодом. Этот князь вывел из Владимира – Волынского сына Святослава Олега для того, чтобы там посадить своего собственного сына. Олег, оставшись без удела, прибыл в Чернигов к Всеволоду.

Владимир находился тогда в дружелюбных отношениях с этим князем и, приехав из Смоленска в Чернигов, угощал его вместе с отцом своим. Но Олегу досадно было, что земля, где княжил его отец, и где протекало его детство, находится не у него во власти. В 1073 году он убежал из Чернигова в Тмутаракань, где после Ростислава жил уже подобный ему князь, беглец Борис, сын умершего Вячеслава Ярославича. Таким образом, Тмутаракань превратилась в убежище для безудельных князей.

Но не надо думать, о том, что такого князья, уходящие в Тмутаракань, действительно имели какие-нибудь права на то, чего добивались. Тогда еще не вошло в обычай, чтобы все лица княжеского рода непременно имели удел. Как и не утвердилось правило, чтобы во всякой земле были князьями лица, принадлежавшие к одной княжеской ветви в силу своего происхождения. В действиях Ярослава не видно, что, размещая своих сыновей по землям, он распространял право посаженных сыновей на их потомство.

Сыновья Ярослава так же не установили такого права, как это видно в Смоленске и на Волыни, где не было наследственной преемственности между князьями. И киевские князья помещали там своих сыновей, так что, когда княжил в Киеве Изяслав, на Волыни был его сын, а когда Святослав овладел Киевом, то поместил там своего сына. Когда же Святослав умер, и Изяслав опять сделался князем в Киеве, на Волыни стал княжить сын Изяслава. Еще раньше Вячеслав, княживший в Смоленске, умер, князья перевели туда из Волыни Игоря, а по смерти Игоря назначили туда князем Владимира Мономаха помимо детей Игоря.

При такой неопределенности отношений, при отсутствии общепринятых временем прав князей на княжение, понятно, что всякий князь, как только обстоятельства давали ему силу, старался устроить своих сыновей, если у него они были. И в этом случае не стеснялся столкнуть с места бывшего там князя, который не был близким родственником. От таких действий у князей появлялась мысль о нарушении их права искать княжение там, где был князем его отец, где, он сам родился и где с детства привыкал к мысли занять место отца. Такой князь легче всего мог прийти к мысли искать помощь у воинственных иноплеменников.

И вот бежавшие в Тмутаракань Олег и Борис обратились к половцам. Они не первые вмешали этих врагов Руси в ее внутренние междоусобия. Первым, показавшим им дорогу к такому вмешательству, был Владимир Мономах, который водил половцев на Полоцкую землю. Олег и Борис с половцами бросились на Северскую землю. Всеволод вышел против них из Чернигова и был разбит, Олег легко овладел Черниговом; черниговцы приняли его сами, так как знали его издавна: вероятно, он и родился в Чернигове.

Когда после этого Всеволод вместе с киевским князем Изяславом хотел отнять Чернигов у Олега, черниговцы показали себя преданными Олегу, которого не было в городе, защищались до последних сил. Владимир был тогда с отцом. Услышавши, что Олег с Борисом идет против них на выручку Чернигова и ведет с собою половцев, князья оставили осаду и пошли навстречу врагам. Битва произошла близ села Нежатиной-Ниве, Борис был убит, Олег бежал. Но и Киевский князь Изяслав был убит в этой сече.

Смерть Изяслава доставила Киев Всеволоду. Чернигов, потеряв надежду на Олега, сдался, и в этом городе посадили Владимира Мономаха. Олег и брат его Роман Святославович в 1079 году попытались выгнать Владимира из Чернигова, но безуспешно. Всеволод вышел против них с войском к Переяславлю и без битвы избавил сына от соперников; он заключил мир с половцами, помогавшим Святославичам. Половцы и находившиеся с ними хазары предательски поступили со своими союзниками: Олега отправили в Царьград, а Романа убили.

Оставшись на княжение в Чернигове, Владимир со всех сторон должен был расправляться с противниками. Тмутаракань опять ускользнула из-под его власти: там утвердились два других безудельных князя, сыновья Ростислава Владимировича. Половцы беспрестанно беспокоили Черниговскую землю. Не существует четкой границы окончания периода феодальной раздробленности на Руси. Так в 1097 г. образовалось Новгород-Северское княжество, ставшее в конце 12 в. удельным княжеством Черниговской земли с центром в г. Новгород-Северский [67]..

Граничило оно с Черниговским, Переяславским княжествами и Диким (Половецким) полем. Крупнейшие города: Путивль, Брянск (Дебрянск), Рыльск, Курск, Ольгов, Кро. Наиболее известным Новгород – северским князем был Игорь Святославич (1150—1202 гг.), чей неудачный поход против половцев в 1185 г. был описан в «Слове о полку Игореве» В конце 12 в. на территории Новгород-Северского княжества образовалось несколько более мелких владений – княжество Курское, Путивльское, Брянское.

Далее Владимиро – Волынское княжество, где сохранялся древнейший очаг пашенной земледельческой культуры; высокий уровень ремесленного производства. Здесь городов было больше, чем в других русских землях (Владимир-Волынский, Перемышль, Галич, Требовль, Берестье и др.). Западный Буг, Днестр и сухопутные в страны Юго-Восточной и Центральной Европы» [66]. После распада Древнерусского государства. Галицкая земля входила в состав Владимиро – Волынского княжества.

В 1140 г. перемышльский князь Владимир Володаревич (1141—1152) занял город Галич. И сделал его столицей своих владений, положив начало существованию самостоятельного Галицкого княжества. В его состав вошли Червенские города и соседние с ними земли с городами Перемышль, Теребовль, Звенигород, Бужск, Шумск, Тихомль. При сыне Владимира Володаревича – Ярославе Осмомысле (? -1187), княжившем с 1152 г., Галицкое княжество достигло своего наивысшего могущества. Его территория расширилась до устья Дуная на юге и до истока Южного Буга на востоке.

Ярослав успешно воевал с кочевниками и укрепил отношения с Византией, Польшей и Венгрией. Но ему не удалось прекратить боярские усобицы, раздиравшие княжество. В 1187—1199 гг. княжеский стол занимали, неоднократно сменяя друг друга, Олег и Владимир (сыновья Ярослава), венгерский королевич Андрей, владимиро-волынский князь Роман Мстиславич. Последний в 1199 г. объединил Галицкую и Владимиро-Волынскую земли в единое Галицко-Волынское княжество, вернув территорию раннего Волынского княжества.

Уникальные географические условия Галицко – Волынской Руси, расположенной на пересечении важных водных и сухопутных путей Центральной и Восточной Европы, обеспечивали ей роль перевалочного пункта в европейской торговле. Экономические позиции Галицко – Волынского княжества подкреплялись также интенсивным развитием многочисленных ремесел и промыслов. Здесь повторяется скрытый аналог раннего Новгорода с его многовековой борьбой за власть.

Традиционно сильными были позиции богатого Галицкого и волынского боярства, нередко выступающего как мощный противовес княжеской власти. Став в 1203 г. великим князем, Роман Мстиславич усилил влияние в литовских землях, укрепил связи с Византией. После его гибели (1205) Галицко – Волынское княжество распалось на несколько мелких княжеств, что привело к усилению политических позиций боярства, разные группировки которого ориентировались на Польшу и Венгрию.

В 1219 г. жители Галича пригласили на княжение Мстислава Удалого. На Волыни в 1221 г. к власти пришел его зять Даниил Романович, который в 1238 г. занял Галич и присоединил его к Волыни, а в 1240 г. – захватил Киев, и таким образом объединил Юго-Западную Русь и Киевскую землю, поставив там своего наместника – воеводу Дмитра [69]. В битве у города Ярославля Даниил Романович разбил объединенные силы Венгрии, Польши, Галицких бояр и Черниговского княжества, тем самым, завершив борьбу за восстановление единства Юго-Западной Руси.

В 1240-х гг. Галицко – Волынское княжество подверглось разрушительному нашествию монголо-татарских войск. В 1245 г. Даниил Романович признал номинальную власть Золотой Орды. Попытавшись выступить против монголо-татар вместе с владимирским князем в 1249—1252 гг. Даниил уезжает в Польшу и возвращается на Русь лишь после ухода монголов. Стремясь обезопасить западные рубежи своих владений, галицко-волынский князь пошел на союз с папой Римским и в 1254 г. принял королевский титул. Правление Даниила Галицкого продолжалось до его смерти в 1264 г.

После смерти князя Даниила Галицко – Волынское княжество распалось. В 1320-е гг. на галицко-волынский стол был призван из Польши мазовецкий князь Болеслав Тройденович, перешедший в православие под именем Юрия, а после его смерти (1340) – Любарт Гедеминович. Борьба между Литвой и Польшей за галицко-волынские земли завершилась в 1352 г. их разделом: Волынь оставалась под властью Литвы, а Галицкая земля стала польским владением; часть территории княжества отошла к Венгрии [68]…

Если сравнить карту Киевской Руси IX – X веков с картой русских земель в XIV веке, то можно увидеть, что русский народ утратил большую часть своей первоначальной территории. Продвижение литовцев, немцев и шведов на восток и монголов на запад поставило под сомнение способность Руси быть пограничником европейской цивилизации. Страны Западной Европы и Азии стали соседями, оттеснив Русь на север и северо-восток вглубь Арктиды.