Глава 4. В которой оперуполномоченному Сидорову поступают странные звонки
Оперуполномоченный Сидоров сидел в своём отделении на дежурстве и ждал, когда произойдёт нечто ужасное. Он устал маяться от безделья и буквально истосковался по настоящей работе.
В какой-то мере оперуполномоченный сам был виноват в сложившейся ситуации. Последнего жулика он выловил восемь лет назад, последнего хулигана перевоспитал пять лет назад, а всякие бандиты обходили городок стороной, будучи наслышанными о профессиональном чутье и хватке Сидорова.
В эту ночь оперуполномоченный, как всегда, сидел за своим рабочим столом. На столе стоял телефон, а также графин с водой и стакан. Телефон, как обычно, в последние годы молчал, и Сидоров остро переживал свою служебную невостребованность. И вдруг…
– Тр-р-р…
Хотя Сидоров его всё время ждал, телефонный звонок прозвучал совсем неожиданно.
Сидоров сразу напрягся, как ищейка, взявшая след, чётким движением поднял трубку и сказал коротко и ясно:
– Оперуполномоченный Сидоров слушает!
– Это безобразие! – ответила трубка. – Я буду жаловаться!
– Жалуйтесь, – приободрил трубку Сидоров. – Сейчас, только карандаш с блокнотом возьму.
– Мне завтра на работу, – продолжала трубка, – а у вас в полночь паровозы гудят во всю мочь!
– Какие паровозы! – удивился Сидоров. – В нашем городе нет железной дороги! Одно время хотели построить, да что-то не срослось… Может, Вам это приснилось?
– Я не спал! – ответил невидимый собеседник. – Я очень трудно засыпаю. Доктор прописал мне считать овец. Я уже дошёл до пятнадцать тысяч восемьсот сорок седьмой овцы, а этот гудок меня сбил! Придётся сначала всё начинать… Пятнадцать тысяч восемьсот сорок семь овец – коту под хвост! Надеюсь, вы это понимаете!
– Разумеется, – ответил Сидоров, хотя мало что понял. – А на какой улице Вы живёте?
– На Родниковой.
– Разберёмся, – пообещал оперуполномоченный и повесил трубку. Затем он налил из графина и выпил стакан воды, но ситуация от этого не прояснилась.
Телефон зазвонил снова. Сидоров поднял трубку.
– Почему ночью в городе раздаётся паровозный гудок? – вопрошала трубка.
– Да нет у нас никаких паровозов! – взмолился Сидоров.
– Как так? – удивилась трубка. – Гудок есть, а паровоза нет? Вы уж там примите меры, пожалуйста!
– Это само собой! – твёрдо ответил Сидоров. – Даже не сомневайтесь! Наша работа в этом и состоит. Улица у Вас какая?
– Сиреневая.
– Ясно, – с этими словами оперуполномоченный повесил трубку. Потом взял два флажка и, подойдя к висевшей на стене карте города, один прикрепил в районе улицы Родниковой, другой – Сиреневой.
Сидоров отошёл на некоторое расстояние от карты и внимательно на неё посмотрел. Он никак не мог уловить связи между этими двумя флажками, хотя чувствовал, что она, несомненно, есть. Сидоров снова налил себе стакан воды, но пить не хотелось.
– Вовнутрь я уже принял! – вспомнил он и вылил содержимое стакана себе на голову. Этот приём раньше часто ему помогал, но в этот раз не сработал. Путаница в голове никуда не делась. А телефон зазвонил снова, словно истосковавшись по общению за много лет молчания. Всё завертелось, как в калейдоскопе, постоянно набирая скорость…
– Оперуполномоченный Сидоров слушает…
– Какая улица…
– Разберёмся…
– Оперуполномоченный Сидоров слушает…
– На какой улице проживаете…
– Выясним…
– Оперуполномоченный Сидоров у телефона…
Глава 5. В которой Кирилл рассказывает Ивану Васильевичу о жизни своей
Увидев, что разбудили жителей спящего дома, Иван Васильевич с Кириллом засмущались, встали со скамейки и ушли в другой двор. Там Кирилл продолжил рассказ о своей короткой, но трудной судьбе.
– Один раз я девять двоек за день получил. Представляешь, уроков пять, а двоек девять!
Иван Васильевич, представил, поразился и опять присвистнул. Пришлось им с Кириллом снова менять своё месторасположение.
– Наверное, хуже учиться невозможно, – предположил слон.
– Да, нет… Есть ещё куда расти… – Кирилл вспомнил и разъяснил слону, что кроме двоек есть ещё единицы.
– Наверное, это не то, к чему надо стремиться? – засомневался Иван Васильевич.
– Да я особо и не стремлюсь. Оно как-то само в руки идёт, – ответил мальчуган. – Стремлюсь я к совсем другому.
– К чему же? – заинтересовался слон.
Кирилл исподлобья посмотрел на Ивана Васильевича.
– А ты не будешь смеяться?
– Не буду. Честное слоновье.
Кирилл немного подумал и решил, что такая клятва выглядит довольно серьёзно. Он вытер нос кулаком и наклонился в сторону слоновьего уха.
– Ты думаешь, зачем я хожу ночью по городу?
– Ума не приложу, – чистосердечно признался слон. – Мне это сразу показалось странным.
– Хочу записаться в хулиганы. А если повезёт, то в бандиты…
В этом месте Иван Васильевич снова присвистнул, и им опять пришлось менять насиженное место…
– И зачем тебе это надо? – первым делом спросил Иван Васильевич Кирилла, когда они устроились на новом месте.
– Как зачем? – Кирилл даже удивился такому вопросу. – Запишут меня в банду, выдадут пистолет… Как залетаю я в свой класс с криком: «Всем оставаться на своих местах! Это ограбление!» – и в потолок из пистолета ба-бах!
Слон подумал, почесал хоботом затылок и уточнил:
– В твоём классе есть что грабить?
– Сомневаюсь, – ответил Кирилл. – Но суть не в этом.
– А в чём?
– Ты представляешь, сколько визгу будет! А Снегирёва, наверное, громче всех визжать будет.
– Кто такая Снегирёва? – снова задал уточняющий вопрос Иван Васильевич.
– Ирка, – Кирилл шмыгнул носом. – Есть тут одна отличница… В упор меня не замечает. А ведь за одной партой сидим…
– Понятно, – ответил слон.
Немного помолчав, Кирилл скосил глаза в сторону слона и спросил:
– А у тебя есть мечта?
– Ты когда-нибудь раньше видел слонов без мечты? – в ответ спросил его Иван Васильевич.
Так как Кирилл не был в зоопарке и видел слона живьём первый раз в жизни, он отрицательно покачал головой и произнёс:
– Никогда.
– Вот то-то! – многозначительно проговорил слон. – Конечно, есть. Как слону жить без мечты.
– Расскажи, – попросил его мальчик. – Я же тебе про свою рассказал.
Иван Васильевич посмотрел на Луну, смерил расстояние между ней и крышей дома и предложил:
– А давай, я её тебе покажу. Только надо подняться на крышу вон того дома, – слон показал на пятиэтажку по адресу: улица Рябиновая, 47.
– Что ж мы сидим! – вскочил Кирилл со скамейки. – Пошли скорее!