Шелест. Сибирская лила

– «Выпьешь с нами»? – Девочки улыбались, довольные жизнью и произведенным впечатлением.

– «Нальете, выпью». – Ответил Эльдар, не находя места куда можно было бы присесть.

Маша достала из серванта ещё один бокал и пошла на кухню за стулом.

– «Откуда вы узнали, что пацанов приземлили»? – Спросил Эльдар, закусывая мандаринкой.

– «Так вот малява от Егора! Какой-то хмырь принес». – Маша показала обрывок тетрадного листа.

– «Какой хмырь? Сюда принес»?

– «Нет, он позвонил по телефону. Назначил встречу».

Эльдар пробежался глазами по тексту.

– «Ну, и где здесь написано, что в них стреляли? Вы что гоните? Шелест вообще только за себя пишет. Просит, чтоб внимание уделили и всё»!

Маша с Ксюшей переглянулись и уставились на Эльдара безликими взорами. Только было слышно, как хлопают их ресницы.

– «Что вы молчите, в яму упали? Может Шелест распилился на допросе и на больничку съехал? А может этот хмырь вовсе не хмырь, а шнырь? Это он вам сказал, что их постреляли»?

– «Так это… Земакин приезжал на Водники к Фролу, на следующий день после приемки! Он и рассказал». – Вспомнила наконец-то Новка.

Зёма? Откуда он узнал, подумал Эльдар, прикуривая сигарету.

– «Он там вещи какие-то подсобрал. Потом маляву принесли через три дня».

– «Сколько времени прошло, как их приняли»? – Спросил Эльдар.

– «Почти неделя».

– «Ты ответ писала»? – Обратился он к Маше.

– «Нет».

– «Бери ручку с листочком. Пиши»! – Он помог ей сформулировать ответ.

– «Значит так! Я всё решу и с адвокатами, и с гревом. Надо действовать быстро! Попробуем вытащить их под залог. Нужны будут деньги. Много»!

– «У нас нет денег». – Забеспокоилась Мария.

Эльдар выдержал мхатовскую паузу, сочувственно глядя ей прямо в глаза. Маша потупилась. Он затушил в пепельнице свой окурок.

– «Тогда я пошел. А вы будете объяснять потом пацанам, почему вы не воспользовались возможностью им помочь».

Девушки живо переглянулись.

– «Подожди»! – Остановила его Новка. – «Сколько денег нужно? У нас есть вещи, хорошие»!

– «Ну, не знаю».

Эльдар поднялся и, засунув руки в карманы, стал задумчиво ходить по комнате взад – вперед. Наследницы богатства притихли в ожидании решения.

– «Ладно! Давайте самое лучшее. Мало будет, что-нибудь придумаем».

Черный риэлтор вывез из квартиры Маши несколько сумок и коробок с вещами. Выбирал самое ценное и новое. Норковая шуба, дубленка, кожаный плащ с воротником и две куртки. Три спортивных костюма, женские сапоги ботфорты, мужские туфли Salamander, японские платья, джинсы, батники, швейцарские часы Candino и двадцать грамм ювелирки с бриллиантами. Помимо этого огромный двухкассетник SHARP и видеодвойка SUPRA. Из присутствующих в квартире личных вещей Егора, Эльдар собрал передачу. Добавил туда сигареты, чай, конфеты. Черняшку, ангидрид и несколько стандартов Радидорма упаковал отдельно. Отправил все это на «восемнадцатую» через расконвойников, вместе с Машиной малявой.

Прошло пять дней

В дорогом кафе «Измаил» с кавказской кухней на окраине города Мария и Ксения оказались случайно. Обычно они развлекались в центральных кабаках, но сегодня им было не до веселья. Они хотели уединиться там, где их никто не знал, не подумав о проблеме связанной с тем, что и они там никого не знали.

Без всякой опаски, сняв верхнюю одежду в гардеробе, Маша с Ксюшей заняли места за свободным столиком, недалеко от сцены. Музыкантов ещё не было, и девушки спокойно сделали заказ. Они были озабочены событиями последних дней и живо обсуждали их, не обращая ни на кого внимания.

После вчерашней встречи с Эльдаром они были вне себя от гнева. На их требование вернуть им вещи, которых он взял слишком много, Эльдар ответил, что не собирается ничего возвращать. И пояснил, что мол, один хрен они все прогуляют, а он уже находится в процессе консультаций с адвокатами. Негодяй! Он нас просто разводит, пришли к выводу подружки.

Официант принес водку в графине и овощную нарезку. Выпили по рюмке. Музыканты стали подтягиваться на свои рабочие места. В дальнем углу зала, за сдвоенными столиками, сидела толпа мужиков кавказцев. Они громко что-то обсуждали, иногда вскакивая с мест. По всей вероятности там шла игра на деньги и явно не в шахматы. Народ потихоньку подходил, но зал был еще пуст. Девушки налили ещё по одной. Ансамбль без лишних слов заиграл вступление из русского шансона.

Закончив песню, солистка поприветствовала всех присутствующих и пожелала хорошего вечера. Следующей композицией был какой-то зарубежный ретро-медляк. К девушкам подошел немолодой горец с предложением познакомиться и, не дожидаясь ответа, опустился на стул. Его сладострастные комплименты вызывали отвращение. Выглядел он, как директор общепита эпохи махрового застоя. Черные ботинки – казаки, безнадежно устаревший коричневый костюм – тройка и безвкусный галстук. На вид ему было лет сорок. Он желал общения и представился Фаридом. Не мужик, а сувенир!

– «Ксения! Какое чудесное имя! Хочу пригласить вас на танец»! – С легким акцентом ангажировал Фарид.

– «Извините, я сегодня не в настроении». – Ксюша скривила лицо в улыбке.

Фарид слегка растерялся, однако быстро взял себя в руки и начал говорить о том, что здесь не принято ему отказывать и, что если они не будут благоразумными, то им придется покинуть это заведение. Тон разговора поменялся. Маша и Ксюша молча слушали его в ожидании резюме.

– «Следующий танец за мной»! – Заключил кавказец и слегка поклонившись, отправился за столик к игровым.

Официант принес горячие блюда. Баранина с картошкой и овощами, запеченными в глиняном горшке. Подружки накатили еще по одной.

– «Какой навязчивый». – Маша открыла крышку горшочка.

– «Ага. Слиплась жопа от сиропа»!

Ксюша последовала примеру подруги. Они с наслаждением вдохнули горячий аромат экзотического блюда и принялись за дегустацию.

– «Вкусно»!

– «Что-то мне не нравиться здесь. Смотри, одни чурки кругом и не одной бабы, кроме нас с тобой и певички». – Озираясь по сторонам лепетала Маша.

– «Закусывай, давай! Что с нами станется, первый раз что ли»? – Успокоила подругу Ксения.

Из играющего угла стали доноситься нелицеприятные, даже угрожающие реплики, очевидно в их адрес.

Кафе состояло из двух помещений. В правом крыле находился ресторан, в левом была расположена бильярдная. А посередине, в большом фойе, работала барная стойка, справа от которой был гардероб, а слева туалетные комнаты. И если двери между основными помещениями были открыты, то стоя спиной, например к сцене, можно было видеть противоположную стену в бильярдной со всеми посетителями бара и вновь прибывающими гостями.

Новка сидела как раз возле прохода и наблюдала за всем, что происходит за пределами зала ресторана. Она видела, что в шаровне находятся какие-то ребята славянской внешности.

Заиграла медленная инструменталка. Ксения положила свою руку на запястье Марии.

– «Сиди здесь, я в туалет». – Она встала и уверенным шагом пошла к выходу.

Путь ей преградил какой-то молодой обкуренный джигит.

– «Далеко собралась, красавица»?

– «Поссать»!

– «В рот бутерброд! Ты чё такая дерзкая»?

– «На себя посмотри»!

– «Слушай сюда, овца недогуленная! Ты обещала моему другу танец»!

– «Пропусти! Ты же не хочешь, что бы я обоссала твоему другу ботинки»?

Джигит эмоционально выкрикнул что-то на своем наречии, и выразительно махнув рукой, отошел в сторону.

Поравнявшись с открытой дверью в бильярдную комнату, Ксюша встретилась взглядом с голубоглазым парнем в расстегнутом кожаном плаще. Он стоял с другой стороны стола, одной рукой опираясь на кий, другой попивая пиво из банки. Она мельком улыбнулась ему и свернула в дамскую уборную.

Когда она вышла, парень стоял на том же месте, в той же позе и смотрел на неё, не отводя глаз. Ксения шагнула в дверной проем бильярдной с очаровательнишей улыбкой, на какую только была способна. Заглянув внутрь комнаты, словно ища кого-то и не найдя, она сосредоточила свой взгляд на этом парне. Короткая пауза и она уже поворачивается к нему спиной, легким движением головы приглашая с собой.

Их там четверо. Видно, что не простые. Чурок, человек восемь, а может и больше. Это был шанс. Со своими проще договориться. Только бы клюнул!

Новка вошла в зал ресторана. Маша сидела в окружении трех нерусских и слабо от них отбивалась. Ксения, побледнев от страха, бросилась на защиту своей подруги.

– «Что здесь происходит»?

Один из чёрных поднялся и, схватив её за плечи, потащил на кухню. Она вырвалась. Дорогу ей снова преградил молодой джигит.

– «Ну что, обоссалась? Теперь можно танцевать»!

Новка заняла освободившееся место и вцепилась в край стола. Толпа кавказцев нависла над девчонками.

– «С вами же по-хорошему разговаривали! Почему такие невежливые? Сейчас будем пить, пока не понравимся друг другу»!

– «Эй, хали-гали, башмаки-сандали»! – Громкий выкрик, как боевой клич, заставил всех обернуться. – «Что за беспредел»?! – Парень в расстегнутом кожаном плаще, ощетинившись, стоял позади этой своры.

– «Калина, здорово»! – Вышел из глубины зала Фарид. – «Это наши дела, местные. Не встревай, пажалуста, мы сами разберемся»!

– «Ты, что Фарид, попутал сечку с гречкой? Какие ваши дела? Это Резанного сучки! У тебя денег на них не хватит»!

– «Резанного? А чё они так ведут себя безобразно, соски»?! – Молодой джигит был в ярости.

– «А тебе, Мага, вообще лучше не говорить лишний раз, осложнения могут возникнуть»!

Толпа загудела. Фарид поднял вверх указательный палец. Все замолчали.

– «Ты откуда здесь вообще взялся, Калина»?

– «Не прикидывайся ветошью, Фарид! Здесь бильярдная! Мы с парнями заехали шары покатать. В холле белобрысую встретили. Лялька, просто кипяток! Ты меня помнишь, малыш»? – Неожиданно наклонился он к Новке.

– «Да». – Хлопнула ресницами Ксюша, уже готовая наложить кирпичами в свои мини – бикини.

– «Ну вот! Я зашел в зал проверить, не левачит ли она? А тут такая дискриминация женщин, пусть даже с заниженной социальной ответственностью». – Калина выпрямился и погнал вольную строку. – «Не хорошо, Фарид! Кому, как не тебе знать о том, что публичное оскорбление женщины повергает все общество в тяжелый, продолжительный кризис»?

Фарид заиграл желваками, как будто ему стало стыдно за свое поведение.

– «Ладно, расход! Забирай их, и валите отсюда»!

Калина был известным в городе каталой. Люди за него были в курсе, и он стяжал себе вполне заслуженную славу разводящего по игре. В свете того разнообразия ершистой публики вел себя он порядочно, чем поддерживал серьезность своего положения.

Калина с друзьями решили продолжить так весело начавшийся вечер и предложили спасенным девушкам рандеву. Новка отвела его в сторону.

– «Тебя как зовут, красавчик»?

– «Олег. А тебя»?

– «Ксения. Послушай, Олег, спасибо тебе большое за то, что заступился за нас, но мы не можем с вами поехать. Правда»!

Она рассказала ему слезную историю о том, как они с подругой остались без поддержки своих молодых людей и о том, что этим обстоятельством пытается воспользоваться один нечестный фраер по имени Эльдар.

– «Не знаю такого. Что за люди то, как кличат, величают»? – Спросил катала, так, на всякий случай.

Новка назвала имена друзей.

– «А вот их я знаю»!

Калина задумался. Он вспомнил холодную зиму 1989 года.

На автостоянке у Ваньки Рыжего в теплом вагончике любили собираться неравнодушные к азартным играм ребята. Обычно катали в «Рамс» по мелочи. И в этот вечер всё было, как обычно. За большим прямоугольным столом сидели пять игроков: Ванька Рыжий, Назар Младший, Петруха, Чиба и Калина.

На столе стояли две бутылки «Русской водки», соленья, бутерброды с колбасой, сало и яблочный компот. Тут же лежали папиросы забитые дурбалой и тетрадка с записью игры. Обстановка была располагающая, все свои. Посторонние сюда не захаживали. И вдруг в дверь постучались.

– «Кто там»? – Спросил Ванька не вставая с дивана.

– «Открывай, Рыжий! Свои»! – Ванька узнал голос Ерёмы.

Когда он открыл дверь, в вагончик завалились три небритых мужика, одетых кто во что. Впечатление было такое, что одежду они себе выбирали из большой кучи. От них на расстоянии разило тюрьмой.

– «Здорово, братва»! – С совершенно дикой улыбкой, обнажая железные фиксы, поприветствовал всех Ерёма, крепко обняв Ваньку Рыжего.

– «Ты же сидишь»! – Иван был потрясен. – «Рванул всё-таки»?!

– «Со мной мои близкие! Знакомьтесь, Шелест, Славентий»! – Ерёма представил своих спутников.

Сам он был знаком только с Рыжим и Назаром. Зато Шелест узнал Петруху, с которым частенько, по воле, зарубался в короткого «Дурака». Возникла небольшая заминка.

– «Ну что, бродяги, подтягивайтесь к столу»! – Разрядил обстановку Калина.

Он был, пожалуй, самым старшим из всей этой компании.

– «Давайте выпьем за свободу»!

Предложение принялось на ура! Игра остановилась. Выпили, закусили, курнули – захорошело! Начался базар – вокзал. За жили – были, за ели – пили, за кашу манную, за жизнь туманную. За светлые дали, за кеды – сандали.

– «А что, есть возможность ещё водки взять»? – Поинтересовался Шелест.

– «Найдем где взять! А деньги есть»? – Откликнулся Ваня.

Егор вытащил из кармана брюк толстую пачку купюр, сложенную пополам и отсчитал нужную сумму.

– «Славентий, сходи с Иваном. А мы с мужчинами, может быть, сообразим пока, Польский банчокс? – Улыбнулся Егор, обводя взглядом присутствующих.

Водку продавали в местных общагах и днем и ночью. Славентий – Налобин Вячеслав Григорьевич, подельник Ерёмы по первому сроку, поднялся с дивана, пережевывая огурец. Калина, всё это время не выпускавший карты из рук, внимательно посмотрел на Шелеста.

– «Мы тут на сразу играем! Ты готов расстаться с деньгами прямо сейчас»?

– «Рубь – не деньги, рубь – бумажка! Экономить – тяжкий грех! Хоть сейчас, хоть через час, ты главное выиграй»! – Продолжал улыбаться Шелест.

– «Во что играем»?

– «Мне всё равно»!

Шелест вызывающе намекал на то, кто здесь будет банковать. Делал он это намеренно, поднимая градус азарта.

– «За карман отвечаешь»?

– «Разумеется! Давай начнем в «Очкорезку» по десятке, а там посмотрим».

– «Лоб в лоб! Поехали»!

Когда Славентий с Рыжим принесли водку, Шелест уже доминировал +40. Удвоили ставки. Ещё через час +200 (зарплата рядового инженера за месяц с премиальными)! Когда сумма выигрыша составила 400 рублей, Егор резко остановился.

– «Мне хватит»!

– «Как это хватит? Сиди, играй»! – Калина улыбнулся нервной улыбкой и покраснел. – «Что за махновщина? Давай, банкуй»! – Он тупо глядел на аккуратно собранную Шелестом колоду карт.

– «Рассчитайся, потом продолжим». – Спокойно урезонил оппонента Шелест, наливая всем водки. – «На сразу ведь играли»?

Несмотря на свой молодой возраст, Егор был опытным картёжником, разбирающимся в тонкостях психологии игроков. Он понимал, чем азартней проигрывающий, тем больше вероятность его неплатежеспособности. А ему, зачем воздушные цифры? Он не собирался бегать кого-то искать. Он сам был в розыске.

– «Ты что, мои слова под сомнение ставишь»? – Вспыхнул Калина, поднимаясь из-за стола.

Глаза его налились кровью. Разговор стал переходить на повышенные тона. Егор тоже встал.

– «Деньги покажи»!

Калина полез в карман трико своего роскошного спортивного костюма, вытащил пачку десяток и слегка подкрутив, бросил их на стол. Шелест взял деньги и пересчитал.

– «Здесь не все. Только 190»!

Он ещё раз пересчитал на показ, и их убрал во внутренний карман куртки. Калина подошел к нему вплотную, проникнув в личное пространство.

– «Ты кого тут подковать решил, пацан? Пересидел что ли? Здесь люди серьезные, махорку не курят! Сказано – отдам! Мечи стос, пока я тебя на больничный не отправил»!

Тот, кто между позором и войной выбирает позор, получает и войну и позор одновременно! По таким правилам воспитывала улица тех, кто там находился. По таким правилам, воспитывался Егор и ему подобные. Он разорвал дистанцию с Калиной, отступив на шаг, и выхватил из рукава нож, сажало, длинною в раскрытую ладонь.

– «Ах, ты, фуфлыжник разовый»! – Зашипел Шелест. – «А ну, ныряй под стол, гребень дискотечный, попишу»!

Все шарахнулись на стены. Калина попятился назад, запнулся о стул и чуть не упал. Его подхватил Чиба.

– «Всё, всё, тихо пацаны! Расход по отрядам»! – Между спорщиками возникла фигура Ерёмы.

Он попытался схватить Егора за руку, в которой находился нож. Но тот не унимался, отодвигая его другой рукой.

– «Из тебя катала, как из говна пуля, никчемышь! Иди с бабушками у подъезда в лото катай, чепуха безликая»! – Егора понесло, и в выражениях он не стеснялся.

Крепко прихватив его за обе руки, Ерёма и Славентий, с трудом вытолкали Шелеста на улицу и сами вышли вместе с ним. Уже стояла глубокая ночь.

– «Откуда ты их знаешь»? – Ксюша с интересом смотрела на Олега.

– «Кого? Егора с Кирюхой? Да ты что, это мои кенты! Я за них любого порву в лохмотья»!

– «Может, ты нам поможешь, забрать вещи Егора у Эльдара»?

В двери постучали, хотя был звонок. Так всегда делали для того, что бы ни беспокоить громким звуком тех, кто находился в квартире. Это так же был условный сигнал о том, что вероятнее всего пришел кто-то из своих.

В квартире находились пятеро. Две женщины и трое мужчин. У них было предостаточно времени для того, чтобы договориться о деталях предстоящей встречи. В общем-то, никаких осложнений и не предполагалось. Наоборот, сложности готовили они, для того, кого поджидали. Мария открыла дверь.

– «Привет»!

Эльдар разулся, прошел в комнату и остановился. Входная дверь за ним закрылась на два оборота ключа.

– «Здорово, коль не шутишь. Как зовут»? – Калина поднялся с дивана и подошел к риэлтору, протягивая руку для приветствия.

Это был обманный маневр, абсолютно неожиданный для гостя. Сокрушительный левый хук завалил ему горизонт и засветил сине – красные иероглифы в голове. В беспамятстве парень отправился на персидский ковер вспоминать собственное имя.

– «Чай, кофе? Такие слова в кроссворде разгадываете»?

Обычно так поступали с теми, с кем договориться не представлялось возможным или было не целесообразно. Может это был не тот случай, но так или иначе, был выбран именно этот способ решения вопроса. С Калиной были два его приятеля огромных размеров. Один из них являлся начальником службы безопасности «СибТрансБанка», офицер запаса СОБР, Протасов Валерий Павлович. А второй его заместитель, Игнат, тоже силовик. Они приняли эстафету экзекуции, начатую Калиной. После того, как воля к сопротивлению и возражениям была сломлена, они сформулировали вполне конкретную претензию. А именно, вернуть девушкам всё, что тот взял.

– «Мы оставляем у себя твои документы и ключи от машины в залог! У тебя есть два часа. По истечении включаем счетчик! Это понятно»?

Эльдар утвердительно кивнул разбитым лицом.

На улице он утерся снегом, не чувствуя ни боли, ни холода. С ним обошлись, как с последней непутью! Его разум захлестнула жажда мести. В гневе он повторял про себя: «Зря вы меня отпустили, зря вы это сделали»!

Через полчаса Эльдар стоял в том же подъезде, этажом выше злосчастной квартиры и все повторял: «Зря вы это сделали, зря»!

Спустя какое то время, он услышал знакомый поворот ключа в двери. Вышли двое мужчин. В подъездное окно между вторым и третьим этажами, Эльдар увидел уходящих Калину и старшего из вышибал. Он проводил их испепеляющим взглядом и спустился к квартире.

Выхватив из-за пояса разделочный нож и спрятав его за спину, он постучался. Дверь открыла Ксюша. Увидев Эльдара, она растерялась.

– «Ты, уже вернулся? А где…». – Ксения не успела договорить.

Эльдар ударил её острием тесака, прямо под левую грудь. Новка немедленно обмякла и рухнула на пол, как подкошенная. На шум в прихожей выскочил оставшийся в квартире Игнат. Увидев окровавленный нож в руке Эльдара, он отступил вглубь комнаты, оглядываясь по сторонам. Киллер шагнул ему на встречу. Сорвав со стены тяжелые полированные часы с маятником, Игнат разбил их о спину пригнувшегося Эльдара, но короткий удар клинка уже развалил его живот. Второй удар под ребра сломал лезвие пополам, поранив самого нападавшего. Пробивая себе дорогу уцелевшей крышкой от часов, спецназовец вырвался из квартиры на площадку, пытаясь закрыть смертельную рану руками, но споткнулся и упал замертво.

Душераздирающий женский вопль, похожий на индейский клич, вывел Эльдара из оцепенения. Он выглянул в окно. На снегу под балконом, в неестественной позе лежала Маша и выла, как раненная волчица. Ей было очень больно. По всей вероятности она со страха, неудачно прыгнула с балкона второго этажа. Он был отомщен! Что дальше? Его взгляд остановился на фигуре Ксении, сидевшей на полу с повисшей головой, опершись спиной о стену. Эльдар, как во сне подошел к её телу и пощупал пульс. Жива!

Персонал и больные ведомственной больницы завода «Красмаш», прилипли к окнам. Молодой человек без шапки, шатаясь под тяжестью ноши, двигался с окровавленной женщиной на руках в сторону приемного покоя. Врачи и медсестры с каталками выбежали ему на встречу. Раненную экстренно увезли в операционную отделения реанимации.

– «Вы ей кто»? – Спросила медсестра-регистратор.

– «Никто». – Мужчина уставился в пол.

– «Ножевое ранение, мы должны вызвать милицию».

Эльдар молчал. Девушка подозрительно посмотрела на него.

– «Ой, да вам самому нужна помощь»!

Пока ему зашивали резаную рану кисти, приехал наряд ППС. Они прошли в процедурный кабинет, окинули опытным взглядом пациента с головы до ног. Прочитали в журнале запись о происшествии.

– «Кто её? Ты»?

– «Я». – Признался Эльдар. – «Там ещё труп». – Он назвал адрес.

Перелом большой берцовой кости! Весьма неприятная травма, которая может на всю жизнь оставить её калекой! Что теперь будет? Ведь она такая молодая, вся жизнь впереди! Маша уткнулась лицом в подушку.

***

Доброго времени суток, Егор! Шлю тебе свои поцелуи и передачу! А так же приветы от всех близких и знакомых, в частности от Эльдара! Он согласился помочь с адвокатами для вас. Я знаю, тебе сейчас тяжело, но ты держись. Мы постараемся вытащить вас под залог.

Жду встречи, скучаю, Маша.

Аккуратно обрезанная половинка тетрадного листа, возбуждающе пахла французскими духами. Егор закрыл глаза, пытаясь зафиксировать свои ощущения. Восприятие реальности было реальнее самой реальности!

Он никогда не объяснялся в любви ни одной из своих избранниц. И не обещал Маше бросить к её ногам весь мир. Но сейчас он отдал бы многое из того что у него было, за встречу с ней.

Из прочитанного Егор понял, что Кирилла тоже задержали и скорее всего он уже находится в тюрьме. Но, что они там напридумывали себе на воле? Они же могут спутать им все карты в показаниях! Ну, да ладно, это потом. Сейчас было важно другое – реабилитация после двух операций. Состояние его было, мягко говоря, не очень.

Шелест лежал на больничной койке застеленной чистым бельем. Это была обычная тюремная камера на десять мест, только вместо двуярусных шконок стояли кровати. Вполне сносное сбалансированное питание вместо баланды. Вместо проверок обход врачей. Вместо грубиянов дубаков заботливые медицинские сестры, которых он умело, разводил на дополнительную дозу обезболивающего. В принципе, он был доволен своим положением в данной ситуации, вот только его ноги. Они надулись так, что уже не входили в штаны и очень сильно болели. Лечащий врач Егора с еврейской фамилией Фридман разводил руками. Он провел вторую операцию после первой, которую делали на вольной больнице. Тогда Егору спасли жизнь и даже ноги. Неужели всё напрасно? Фридман прогнозировал ампутацию. Сепсис!

Сквозное ранение мягких тканей наружной поверхности левого бедра не вызвало у вольных врачей особых трудностей, не считая дефекта артерии. Сосудистый хирург устранил эту проблему. Но вот слепое ранение правого бедра оказалось опасным. Нужно было отыскать пулю, которая осталась в теле. Снимок ничего не показал. По счастливой случайности её удалось обнаружить в мягких тканях правой ягодицы. Ранящий снаряд прошел вверх по мышце, не задев кость. Макроскопический нерв так же был цел. Повезло? Как сказать!

– «Не похоже на травматический отек». – Цокал языком Фридман во время очередной перевязки. – «Странно, что нет вторичного некроза. Должен быть демаркационный вал. Обязательно! Ничего не понимаю. Я всё сделал, как по книжке. Широкое рассечение тканей сегмента, декомпрессия костно-фасциальных футляров, активное дренирование»!

– «Слышали такую шутку, док? Тот, кто живет строго по книжкам, рискует умереть от опечатки»!

Егор презирал состояние отчаяния и в себе, и в других.

– «Напрасно вы иронизируете молодой человек. Через пару дней, если ситуация не изменится позитивно, встанет вопрос о срочной ампутации обеих конечностей»!

– «Съесть меня хотела грусть-тоска – подавилась, сука, с первого куска»!

Вернувшись в палату, Егор завалился на кровать и уставился в потолок.

– «Что лепила говорит»? – Поинтересовался старый, уважаемый арестант по прозвищу Китаец.

Ему было около шестидесяти. Его предки были реальными китайцами, и он придерживался философии Буддизма. Врачи ему ставили диагноз: Цирроз печени на последней стадии. У Шелеста с ним сложились приятельские отношения.

– «Ничего хорошего. Хочет отрезать обе ноги»!

– «А причина»?

– «Хрен его знает! Он сам блудит. Говорит, что нет внешнего нагноения, очищения раны. Идет какой-то внутренний процесс инфекционного гниения. Короче – конец котенку»!

В камере воцарилась гробовая тишина. Никто не смел её нарушить. Через пару минут раздался голос Китайца.

– «Ну и что ты лежишь»?

– «Ты это мне»? – Егор приоткрыл тяжелые веки.

– «Тебе, тебе! Что ты лежишь»?

– «А что я должен делать? Цыганочку танцевать на двадцать семь колен»?

– «Вот именно! Ты говоришь, нет очищения раны? Нужно вызвать кровотечение! Пока рана закрыта, это будет являться благоприятной средой для распространения инфекции»!

– «И как вызвать кровотечение»?

– «Приседай»!

– «Ты что, Китаец, я еле хожу! И даже это доставляет мне адские страдания! А ты говоришь, приседай. Где твоё человеколюбие»?

– «Послушай меня, пожалуйста, Егор! Дело в том, что твои страдания сейчас похожи на страдания сироты. Тебе необходимо принять прибежище у Вселенского Разума и со временем ты осознаешь, что вы с Ним одной всемогущей природы, ничем не отличаетесь. Поверь – страдания сироты и страдания любимого сына царя, не одно и то же»!

Шелест воспринял проповедь Китайца, как руководство к действию. Он давно научился вычленять важные вещи из потока рутинной информации. Егор начал расхаживать ноги, наматывая километраж по продолу камеры. Пытаясь присесть, он держался за спинку кровати. Ничего не выходило, бинты не давали ногам согнуться в коленях.

– «Не получается приседать»!

– «Разбинтовывайся»!

– «Меня Фридман порвет»!

– «У тебя, что в приоритете, Фридман или ноги»?

Егор размотал бинты. И снова начал пробовать приседать. Сначала до половины, сжимая зубы от боли, с риском потери сознания. Останавливался, отдыхал и снова приседал. Наконец один из швов на левом бедре начал расползаться. Открылось обильное кровотечение. Обессилев, Егор упал на пол.

– «Эй, санитары»! – Сокамерники стали стучать в дверь.

Примчались санитары.

– «Что с ним»?

– «Сознание потерял»!

Резкий запах нашатыря привел Егора в чувства. Фридман, склонившийся над кровоточащей раной, не поднимая головы сухо спросил:

– «Что произошло»?

– «Не знаю. Я потерял сознание»!

– «Ты не сознание, ты совесть потерял! Зачем разбинтовался»?

Шелест молчал. Как он мог объяснить еврею наставления китайца. Доктор сосредоточенно колдовал над раной, только было слышно, как падают в железный лоток его инструменты.

– «Перекись! Ножницы! Скальпель»!

Медсестра протерла ему пот со лба и очков.

– «А это что такое? Зажим! Так больно»?

Егор побледнел. Фридман ухватил зажимом сгусток какой-то биомассы торчащей из раны. Рвотное зрелище! Но больно не было.

– «А так»? – Хирург буквально вытаскивал эту хрень наружу. – «Нет»?!

Фридман продолжал тянуть. Воцарилась гипнотическая тишина. Через несколько мгновений на зажиме повисла окровавленная медицинская перчатка. Инородное тело!

– «Они что, забыли перчатку у меня в ноге»?

Егор был в шоке. Михаил Яковлевич задумчиво посмотрел на него.

– «Нет. Просто у них не было баллистического желатина, и они заменили его резиновой перчаткой».

– «Это что еще за кустарщина»?

– «Потом, как-нибудь, объясню. Вы, Егор Витальевич, скажите спасибо своей маме при встрече. Она вас в рубашке родила. Перекись! Тампон! Иглу»!

Шелест лежал на кровати в приподнятом настроении и наикомфортнейшей позе, какая только могла быть на свете. Сцепив пальцы рук на затылке, закинув ноги на спинку кровати, предварительно подложив под них подушку, приняв двойную дозу Промедола, он предавался нескончаемому потоку высокоинтеллектуальных мыслей.

Он был уверен, что состоит из чистого разума, а грубое физическое тело не имеет к нему никакого отношения. На самом деле так оно и должно быть! Это и есть осознание себя, как вечной души, не имеющей ни веса, ни возраста, ни национальности, ни социального статуса, пребывающей в полном знании и блаженстве. Но проблема состояла в том, что попытка искусственного введения себя в трансцендентное состояние, с помощью наркотиков или гипноза, скоро заканчивается. Всё в этой жизни временно, даже сама жизнь! И нет ничего более разочаровывающего, чем конец чего-то хорошего. В этом состоит иллюзия этого мира.

Мысли Егора сосредоточились на благодарности. Он очень тонко прочувствовал эту эмоцию. Она радовала, вдохновляла, освобождала, открывала в самом себе скрытые резервы и возможности. Он был благодарен Богу за все, что с ним происходит, за хорошее и за плохое. Тюрьма не самое лучшее место, но она была частью его жизни. Это был его путь, его опыт. По большому счету Шелест почувствовал даже некоторое облегчение от того, что оказался ограничен в своих действиях. Ведь одному Богу известно, куда могла привести его безнаказанность, не останови его провидение так сурово.

Он был вор! А вор, как известно, должен сидеть в тюрьме. Господь абсолютен! И всё в Его творении уравновешенно. В глубине души Егор был благодарен Ему за возможность дышать и чувствовать. Он был благодарен своим родителям, в общем-то, за тоже самое, хотя его отношения с ними были натянуты. Он был благодарен своей младшей сестре Татьяне. Для него она была олицетворением добродетели, не смотря ни на что любящей и сострадающей. Он был благодарен Маше, Эльдару, Ерёме, Китайцу, доктору Фридману и многим другим личностям, которые, так или иначе, открыли для него какое-то пространство. Такие люди цементируют собой твою историю.

Егор вспомнил Илью Мастера. Всё это было реальностью! Другой реальностью, параллельной, а не каким-то бредом. Служители тьмы! Как он их там называл? Они пришли за ним в момент клинической смерти прямо на операционном столе в реанимации. Он их узнал! Он их видел уже однажды! Совершенно жуткие, беспощадные существа с цепями и крюками. Они тащили на этих крюках таких же как он, зацепив за что придется или просто обмотав цепи вокруг шеи. Они тащили грешников прямо в ад!