Не зная, что лучше предпринять, Пирожок сидел на берегу и смотрел туда, где в последний раз видел уходящего Костю. Боковым зрением он поймал какое-то движение на воде и, повернув голову, стал всматриваться. По реке вдоль берега двигалось нечто большое, да просто огромное! Оно медленно проявлялось из наползающего тумана. Бесшумное и угрожающее, оно испугало Пирожка, и он разразился неистовым лаем, требуя от пришельца немедленно назваться. Громадина продолжала безразлично приближаться к нему, становясь вблизи всё больше и больше. Пирожок оскалился, пригнулся и приготовился атаковать, когда разнёсшийся над водной гладью голос с громадины спросил: «Эй, там, на берегу, ты есть хочешь?»

В янтарном свете поднимающейся над ночным миром Луны Остров дрейфовал вниз по течению. Мери сказала, что это Остров. А Пирожок, как ни старался, так и не смог понять, чем громадина была на самом деле – большим самодельным плотом или какой-то лодочной конструкцией, а может быть и вправду небольшим фрагментом суши. Пирожок недолюбливал кошек, но с Мери всё же решил не спорить. К тому же Кассандра, казалось, была согласна в этом вопросе с кошкой, хоть из-за змеиной флегматичности понять её было непросто.

«Странная у них получилась компания» – думал Пирожок, и, с опаской поглядывая на свернувшуюся кольцом Кассандру, добавлял: – «И чуть-чуть страшная.» Чего стоило хотя бы их знакомство. Мери в отличие от большинства известных ему соседских кошек, по-видимому, совершенно Пирожка не боялась и сразу заявила, что они на Острове, что она француженка благородных кровей и требует к себе соответствующего обращения. Кассандра вела себя хладнокровно, кроме того эпизода, когда Пирожок, наконец осмелев, решил с ней познакомиться и начал с фразы: «А Вы тоже француженка?». В ответ Кассандра негодующе взвилась и со свистящим пришепётыванием ответствовала: «Я из южной Америки! Как можно было спутать?!».