Там, где оно рядом – происходят странные вещи. Тропы прорываются в миры. Падают метеориты. Глобальные эпидемии косят население. Цветут ядерные взрывы. Люди получают необычные способности, и реализуются самые разные коллективные страхи: по ночам вампиры ведут свою охоту. В лесах подстерегают путников стаи оборотней. Мертвецы поднимаются из могил.

Она почти смогла увидеть причину этого Ничто. Мельчайшую частицу. Одну квинтиллионную общего разума, которая смогла пронести свою волю сквозь бесконечную цепь перерождений. Исчезающе малая ошибка, которая однажды сказала свое единственное «Нет!»

Дима стоял на вершине бесконечной, уходящей далеко вниз узкой металлической ленты. Крутой спуск перед петлей на высоченных американских горках. Кругом продолжал работать парк – со всех сторон снизу доносился радостный смех, музыка, крики, шум, гам.

Конечно, ему было очень страшно – но он сам выбрал такой способ старта из предложенных Оракулом. В конце концов, это гораздо лучше, чем ствол, который направляют тебе в лицо.

«Ты – конченый псих! – Заявил Барс, ненадолго высунув нос из рюкзака, и оглядевшись, – зачем я только связался с тобой!»

«У меня дурная наследственность», – улыбнувшись, ответил Дима. А потом запрыгнул на скейт, и как следует оттолкнулся.

Побег

Тима так и не понял, почему решил нагнуться, и посмотреть, что там, в траве. Да и что интересного могло быть на газоне под окнами жилого корпуса? Его чистят и стригут по два раза в день. Штуковина оказалась теплой на ощупь. Наверное, если бы она была холодной – он бы решил, что это мертвое насекомое. Тима повертел находку в руке. Чуть слышно вскрикнул – она уколола ему палец. Не сильно – не до крови даже, как будто предупреждая о готовности защищаться.

Наконец, облака разошлись, выглянула полная луна, посеребрив его ладони. Предмет был похож на диковинное украшение, какие носили у виска на специальных подвесах женщины диких племен, что обитали в этих местах в незапамятные времена. И только через несколько секунд память зашевелилась. Тима вспомнил картинки из читанной давно-предавно книги про морские приключения. Мама читала ему на ночь, показывая яркие разрисованные страницы, задолго до того, как бросила их с сестренкой.

Якорек был совсем маленьким, будто сувенир, но Тима всеми порами своего мальчишеского существа чувствовал – он настоящий, не игрушка. «С какого же ты корабля, братец?» – Подумал он.

Живой и теплый якорек подарил ему очень важную вещь, которой не было места в Особом Супер-лицее – надежду. Его убеждали, приводили железные аргументы, доказывали, что лучше всего смириться. Что нет никаких шансов снова встретить сестренку, потому что она не могла выжить. Но вот он получил ответ: жизнь не всегда подчиняется математической логике вероятностей.

Якорек жил какой-то своей медленной и отрешенной жизнью. К себе в комнату он его забрать не мог – слишком велик был риск, что Консул разглядит его на камерах, и заберет во время очередного обыска. Он не мог так рисковать. Но и зарывать якорек на ночь в землю, в холодном и темном парке, казалось неправильным. Поэтому Тима построил небольшой домик для якорька в саду, и ходил навещать его по вечерам.

Хозяин якорька нашелся неожиданно – просто возник однажды ночью рядом с ним, в парке. Это был мальчишка, старше его года на два. Он рассказал, что якорек кто-то из воспитателей выбросил из окна его комнаты. И в доказательство предъявил свежие царапины на ноге, которые по размеру и форме были очень похожи на след от якорька. Сначала мальчишка хотел забрать сокровище, но потом почему-то передумал. В конце концов, они согласились на честный обмен. Тиме пришлось отдать самое дорогое, что у него было: монетку, которая сестренка подарила ему на день рождения, в последний год, когда они были вместе. Юкки сама нашла этот раритет с изображением Хранителя во время школьных раскопок, и очень им дорожила. Чтобы парнишка согласился на обмен, Тиме пришлось немного соврать. Он сказал, что монетка из коллекции одного знакомого из Белогорска, и что у него таких много.

А потом случился переворот в лицее.

Говорят, тот самый парнишка с монеткой сбежал в другой мир. Вообще-то, Консул для этого и собирал потенциальных койво со всего мира – чтобы кто-нибудь из них научился открывать дороги между мирами. Но, разумеется, под его контролем.

Консула и его приспешников судили закрытым судом; о том, что там происходило, доходили только противоречивые слухи. Как бы то ни было, никого из прежних воспитателей лицеисты больше не встречали.

После этого появился Оракул. Он собрал ребят, и честно рассказал, что к чему. И что они особенные, и что Лицей существует для того, чтобы они могли полностью проявить свои способности. И даже что то, что они не смогут быть по-настоящему счастливыми – когда ты счастлив, не нужны тебе никакие сверхспособности. Оракул дал возможность выбора: любой лицеист мог вернуться к прежней жизни. Взрослеть как все. Учиться. Получать обычные специальности, работать, приносить пользу обществу. Никто из ребят не ушел. Даже тогда, когда объявили о том, что они переселяются на Марс.

Лицей подготовил несколько выдающихся койво: среди них были супер-силачи; ребята, которые могли создавать защитные поля и перемещать предметы силой мысли. Были даже те, кто научился летать – просто так, без крыльев и самолетов. Но с ходоками было туговато. Даже самым талантливым перемещения между мирами не давались.

Так получилось, что именно Тима стал следующим ходоком. Это случилось после того, как Оракул в начале очередного семестра привез всех учеников в специальный питомник, где разводили ручных пум. Каждый лицеист, и Тима в том числе, выбрал там себе пушистого друга.

Спустя несколько месяцев, как-то ночью, Тима катался на спине Месси. Кот вырос достаточно большим для этого. Было очень здорово; они так увлеклись, что не заметили, как попали за пределы безопасной жилой зоны. Резко похолодало, потом, совершенно не ко времени – вдруг заалел восток. Они вышли на большую поляну, заросшую крупными белыми цветами, названия которых Тима не знал. Юкки собирала эти цветы. Они выпали из ее рук, когда она увидела брата.

– Когда же велик наконец привезут? – спросила Тоня за завтраком.

Тима и Юкки переглянулись.

– Еще вчера он должен был поступить на склад лицея, – ответил Тима, – я уточню, расскажу вечером.

– Так же ты говорил и вчера!

– Ну а зачем тебе велик, а, Тонь? – Вмешалась Юкки.

– Хочу по лесу покататься. У вас такая обалденная природа!

– Но это небезопасно, – развел руками Тима, – кататься можно, но по специальному треку, или по одобренной маршрутной дорожке. В лицее таких нет.

– А где есть? – Не сдавалась Тоня.

– Если хочешь, на выходных можем съездить на побережье. Там есть отличный парк с велодорожками! Мы тоже закажем велосипеды, и вместе покатаемся! – Предложил Тима.

– Я люблю кататься в одиночестве, – возразила Тоня, – толпой гонять – только весь кайф ломать.

Тима растеряно всплеснул руками.

Помолчали.

– Ребят, не поймите нас неправильно, – сказал Андрей, откладывая в стороны приборы, – у вас очень здорово. И сами вы классные. Нам очень нравится, правда. Но мы должны Димку спасти. Помните? Мы вообще из-за этого здесь и оказались. И наши родители с ума сходят там, дома. Об этом не так-то просто забыть.

– Родители, – сказал Тима, многозначительно переглянувшись с Юкки.

– Да, родители, – вспыхнула Тоня, – вот такие вот мы. Не железозадые супервоины, вроде вас, всех таких взрослых и самостоятельных.

– Они не железозадые, Тонь, – сказал Андрей после очередной неловкой паузы, – просто строят из себя взрослых, потому что так жить легче.

– Ребята, мы делаем все, что можем, – сухо ответил Тима; Тоня заметила, как он с силой сжал челюсти, играя желваками, – когда придет время, вас позовут. А пока наслаждайтесь нашим гостеприимством.

Уединиться на территории лицея оказалось не так-то просто. Казалось бы – максимальная близость с природой, уютные домики, приватность. Но не тут-то было: приглядевшись, Тоня начала замечать камеры, разбросанные по всей территории, и внутри корпусов. К ее ужасу и смущению, одну из них она обнаружила даже в душевой. Да и просто так, несмотря на кажущуюся свободу, они с Андреем без присмотра не оставались. В то время, когда Тима и Юкки были на занятиях, поблизости всегда оказывались какие-то лицеисты, которые вроде бы занимались своими делами, но то и дело бросали в их сторону внимательные быстрые взгляды.

В конце концов, Тоня нашла одно место, на самой границе зоны, где им разрешали гулять – там густой подлесок если не скрывал их полностью, то, по крайней мере, гасил звуки и не давал возможности читать слова по губам. Камера тут была всего одна, и Тоня испачкала ее глиной, как бы невзначай задев ствол дерева ладонью.

– Прямо этого нифига нигде нет. Но я чую: стопудово, нам нужен велик, – сказала Тоня, как только они уединились, – ну, или что-то такое. Ходок попадает на тропы верхом на чем-то.

– И у него обязательно должен быть кот, – добавил Андрей, – где мы возьмем кота?

– Один раз обошлись как-то, – возразила Тоня.

– Ага, – кивнул Андрей, – обошлись. Помнишь эту тварь из-под моста?

– Ну послушай, – возразила Тоня, – мы должны попасть к Димке. А он всегда с Барсом. Мы будем под защитой.

– А если не попадем?

– Чего ты негативишь? – Тоня всплеснула руками, – я сказала – значит, попадем.

– Ну и какой смысл, если они все равно обещают нас туда доставить? Ты же слышала – им самим Димка нужен.

– Темнят они. Сам видел – эта история для них пипец как важна. Будет надо – нас в расход пустят ва-а-аще без проблем! Да и Димка им непонятно для чего нужен. Вдруг это как раз в нем столько энергии, чтобы Луну эту с орбиты сбить в прошлом, и не допустить катастрофы?

Андрей удивленно округлил глаза и задумался.

– Интересная гипотеза, – наконец, сказал он, – может, ты и права.

– Валить надо, – убежденно кивнула Тоня.

– Ладно, – со вздохом сказал Андрей, – есть у меня одна мысль. Велики нам, конечно, не отдадут. Но ты видела веревки, которые тут между домиками натянуты? Я вчера заметил, как пацан один между дальними корпусами перемещался – на такой штуковине с колесиками и рукоятками.

– Это называется зип-лайн, – кивнула Тоня, – я на такой в Сочи каталась… Стоп! – Она восторженно улыбнулась, – а ведь может сработать!

На самой границе территории лицея протекала полноводная река. На другом берегу велось строительство – стояла разнообразная техника: ажурные подъемные краны, транспортеры, манипуляторы. Суетились люди в рабочих комбинезонах. У реки был развернут плавучий пирс – для приема грузов. «Строят новые корпуса, – охотно пояснил Тима на вопрос о том, что там происходит, – если хотите, можно будет устроить экскурсию – я пропуска на завтра выпишу. Только нужно будет прослушать лекцию о технике безопасности».

От экскурсии они отказались. До другого берега, прямо над водой, был протянут зип-лайн, и Тоня не хотела, чтобы кто-то заподозрил их интерес к этому транспорту. Судя по ее наблюдениям, зип-лайн использовался по большей части для переправки мелких грузов между берегами, но однажды она увидела, как по тросу съезжал один из взрослых строителей.

В центральном корпусе лицея была целая стойка с тележками для зип-лайнов. Ребята свободно подходили к ней, и брали любую, когда было нужно. Тоня заметила, что стойка никогда не пустовала: как минимум половина мест всегда была занята тележками.

План побега был почти готов. Оставалось понять – что именно нужно делать, чтобы попасть на тропы? Что-то Тоне подсказывало: если они просто воспользуются зип-лайном, как местные ребята – то всего лишь попадут на соседнее дерево. Ну или на другой берег реки. Нужно было что-то еще. Информация об этом таинственном факторе была отрывочна и противоречива. У нее вообще сложилось ощущение, что значительная часть сведений о тропах, доступных в сети, была намеренно искажена – слишком много было логических нестыковок в текстах, и неработающих ссылок. В сеть она заходила с терминала, установленного в домике Тимы и Юкки; однажды Тоня попробовала сесть за общественный терминал в библиотеке – но ее вежливо попросили оттуда, сославшись, что это оборудование предназначено только для обучения действующих лицеистов.

На прямой вопрос Тима пробормотал что-то про настрой ходока, который возможен только в ситуации неопределенности, и опустил глаза. Большего от него добиться не удалось – впрочем, Тоня не сильно и настаивала. Нельзя было дать повод заподозрить их в планировании побега.

Они с Андреем тщательно проанализировали свою первую поездку на тропы, которая закончилась встречей с Тимой. По секундам восстановили все свои действия, подмечая малейшие детали. Андрей даже выдвинул гипотезу, что нужно попасть в ситуацию смертельной опасности, чтобы процесс запустился; это он вспомнил о трещине в бетоне, из-за которой Тоня чуть не свалилась с эстакады. Но, после долгого обсуждения эту идею отмели, как очевидно абсурдную.

Но потом они получили надежное подтверждение, что дела обстоят именно так. И заодно повод реализовать свой план побега незамедлительно.

Тоня взяла за обыкновение гулять по ночам. Сначала она делала это специально – чтобы позлить невидимых соглядатаев. Пускай напрягают зрение и камеры. Потом втянулась, и ей действительно стало это нравится. По ночам воздух становился каким-то особенным; тянуло влажностью и тиной от реки, нагретая за день смола застывала, парила подушка из опавших иголок. От этих запахов и тишины голова становилась кристально-прозрачной, тревога и страх уходили, появлялась вера в свои силы, и надежда на то, что их приключение закончится хорошо.

На берегу реки она смотрела на звезды. Если бы она увлекалась астрономией – наверняка пыталась бы найти знакомые рисунки созвездий. Но в их городе звезд не было видно месяцами, и никакого особого интереса у Тони они не вызывали. Но теперь звезды вдруг стали очень важны. Они каким-то образом позволяли почувствовать себя свободной.

Она не сразу заметила поникшую фигурку, которая брела вдоль берега по узкой, подвешенной на столбиках тропинке из полимера, имитирующего натуральное дерево. А, когда заметила, хотела просто подвинуться, чтобы дать дорогу, и продолжить наблюдение за звездами. Но какая-то неправильность привлекла ее внимание. Мальчишка выглядел потрепанным. Она первый раз увидела кого-то на этой планете в таком неряшливом состоянии: волосы слишком длинные и давно не чесаны, прореха на коленке комбинезона. Худое лицо испачкано – это было видно даже в скудном звездном свете. Он встал, горестно вздохнул, и стал ждать, когда она освободит дорогу. Тоня продолжала его беззастенчиво разглядывать.

– Дайте пройти, пожалуйста… – Наконец, пробормотал он. В голосе отчетливо слышались подавленные слезы.

– Куда это ты собрался? – Спросила она.

– По своим делам, – так же тихо пробормотал мальчишка, – невежливо об этом спрашивать.

– Да ты что! – Всплеснула руками Тоня, – такое вот я хамло, да! Привет и але! Тебе что – кто-то люлей насувал?

Кажется, от возмущения Тоня бессознательно перешла на русский, потому что парнишка удивленно распахнул большие блестящие глаза, и захлопал длинными ресницами, отчетливо видимыми в свете показавшегося над горизонтом краешка местного огромного Фобоса.

– Ч-что? – Растерянно переспросил он.

– Не обращай внимания, – отмахнулась Тоня, – короче, что с тобой случилось? Побил кто-то? Пошли со мной – приведу тебя в порядок.

– Никто меня не побил, – покачал головой мальчишка, – я пробовал на тропы попасть. Сегодня последняя попытка была. Меня из лицея отчислили, как совершенно бесперспективного, вот мне и терять было нечего.

– Вот те раз, – удивилась Тоня, – оказывается, у вас отчисляют! А кот твой где?

– В питомнике, – парень горестно повел плечами, – надеюсь, подберут другого хозяина. Так лучше – мы не слишком ладили, если честно. Я вообще котов не очень люблю. Собаки – вот другое дело.

– Зовут тебя как?

– Толя, – ответил парень, и тут же добавил, оправдываясь, – это не я имя выбирал. Сохранил на память. Вроде как единственное, что от мамы осталось. Она у меня необычная была, а такие часто рано уходят.

– Ясно, – кивнула Тоня, – а как же ты на тропы без кота-то? Говорят, там нельзя так выжить.

– А я быстренько хотел! – Робко улыбнулся Толя, – там – и сразу обратно! Твари не успели бы схватить! Если бы получилось – меня бы в лицее восстановили!

– Понятно. Отличный план. Что же пошло не так?

– Наверно, я недостаточной опасности себя подверг, – пожал плечами Толя, – забоялся, что больно будет.

– Не поняла.

– Ну, чтобы на тропы попасть – нужна же реальная смертельная опасность. А я, наверное, не так сильно рисковал.

«Вот те раз! – Подумала Тоня, – Андрюха-то, походу, реально гений!»

– Ладно, – сказала она вслух, – давай-ка пойдем, приведем тебя в порядок. Утро вечера мудренее. Дальше решим, что делать.

Мальчишка недоуменно захлопал глазами.

– Ну же! – Тоня призывно махнула рукой, – пошли!

– Ты что – меня к себе зовешь? – Неуверенно спросил Толя.

– Мы тут у друзей живем, – ответила Тоня, – не думаю, что они будут против.

– Странная ты какая-то, – Толя продолжал стоять на месте, – я же сказал – меня из лицея отчислили. Я провалил все экзамены и тесты. У меня забрали кота. Матери у меня нет. Шансов на усыновление – тоже, я большой слишком.

– Не будь пессимистом, – сказала Тоня, – что-нибудь придумаем.

Мальчишка от удивления приоткрыл рот.

– Если хочешь – могу тебя в твой домик отвести, – предложила Тоня, – но только обязательно в порядок себя приведи, я не уйду, пока ты спать не ляжешь.

– Ты точно с Фобоса свалилась, – пробормотал он.

– Сам такой, – машинально ответила Тоня, и взяла мальчишку за руку; та оказалась влажной и холодной, – короче, надоело мне препираться. Пошли.

– Меня нельзя касаться, – мальчишка сделал слабую попытку освободить руку, – говорю же – я бесполезен. Приди уже в себя! У тебя неприятности будут – ты мешаешь моему пути, так нельзя.

– И куда же ты на ночь глядя направляешься? – Тоня отпустила его ладонь, и уперла кулаки в бока, – в сортир, что ли?

Толя набрал полную грудь воздуха, явно собирался что-то возмущенно сказать, но вдруг сдулся, прижал ладони к лицу, и тихо затрясся от рыданий.

– Эй! Ну ты чего? – Тоня подошла к нему, и осторожно приобняла.

– Кощуница… – Всхлипывал пацан, – нельзя так. Даже бесполезные имеют права на достойный уход, а ты…

У Тони в груди зашевелилось какое-то холодное, склизкое и нехорошее чувство.

– Слушай, парень, – сказала она серьезным тоном, – я не местная. И реально не сразу врубаюсь. Объясни по-человечески, что происходит? Куда ты собрался?

Мальчишка перестал всхлипывать, и с интересом взглянул на нее сквозь ладошки.

– Ты что, из этих, инопланетян с троп? – Спросил он, опуская руки, – правда, что Тиме удалось кого-то притащить?

– Да, правда, – кивнула Тоня, – объясни нормально – что с тобой стряслось? Куда ты шел?

– В ближайший центр эвтаназии, конечно, – ответил Толя, вздохнув, – мама говорила, что лучше уходить в час после полуночи – так больше шансов в следующей жизни стать более успешным. Она верила в это.

Тоня почувствовала, как волосы шевелятся на затылке.

К счастью, Андрей проснулся достаточно быстро, и не задавал много вопросов, даже когда увидел Толю. Мальчишку, который чуть добровольно не ушел из жизни, потому что взрослые убедили его, что это нормально, тоже долго уговаривать не пришлось; он уцепился за реальный шанс оказаться на тропах, как утопающий за соломинку.

План был таким простым и дерзким, что их не успели остановить. Хотя пытались – уже на полной скорости, купаясь в воздушных потоках на безумной высоте над рекой, Тоня успела заметить лихорадочное мельтешение фонариков на берегу. Со смертельной опасностью они перестраховались: Андрей, используя свою силу, просто выдрал из тележки тормоза. Он же помогал удержаться ребятам во время спуска; поток встречного воздуха был таким сильным, что они почти лежали на нем.

Противоположный берег стремительно приближался. Уже можно было разглядеть финишную площадку – и толстые стволы сосен сразу за ней.

Внизу ждала неминуемая смерть. Но Тоне не было страшно; она наслаждалась ощущением полета среди звездного света.

В какое-то мгновение яркий диск Фобоса померк, и разделился на две блеклые луны. Похолодало. Противоположный берег превратился в нагромождение каких-то темных конструкций, среди которых Тоня не без труда узнала петли аттракциона «американские горки». Послышался жуткий скрип. Трос сверху превратился в ржавую трубу, по которой, постепенно замедляясь, катилась тележка.

Они остановились у самого подножия «американских горок». Несколько секунд было тихо. Ребята молчали, напряженно переглядываясь. Их занесло в заброшенный парк аттракционов. Тут были и электрические машинки, и карусели с пластиковыми фигурками разных животных, и тир, и башня страха, и много чего еще – взгляд терялся во мраке.

Тоскливый промозглый ветерок донес легкий скрип. Что-то шевелилось в глубине парка.

Андрей развернулся на звук, и встал перед ребятами, закрыв их своей спиной. Он помнил про чудовище, которое они встретили под мостом. Скорее всего, тут живут такие же – или еще похуже. Он готовился принять бой.

Но тут прямо у них за спиной вдруг загудели трубы конструкций «американских горок». Раздался шум, как от катящегося шара в бильярде. Потом какая-то темная фигура спрыгнула вниз, и застыла в паре метров от них. В этот момент на небе тучи разошлись на секунду, и в свете двух лун они смогли разглядеть пришельца.

– Димка!!! – Не сдерживая эмоций, закричала Тоня, и ринулась вперед, распахнув объятия, – я знала, знала!!!