− Я, кажется, не вовремя, − совсем уж невпопад проговорила девушка. Подходя все ближе, она пристально разглядывала Майкла. И, не торопясь ответить на его рукопожатие, отметила: − Надо признать, вид у тебя совсем не такой, как когда-то.
− Не знаю, чего больше в твоих словах: сострадания или иронии. В принципе, имеешь право как на то, так и на другое, − ответил Майкл.
Алис обескураженно посмотрела на него вновь и вдруг поняла, что неправильно делать Майкла козлом отпущения. Произошла трагедия, это правда. Безусловно, он виноват, но все не так просто. Глаза девушки потеплели. Она подала руку Майклу:
− По правде сказать, таким ты мне нравишься куда больше, чем раньше. Ты нанялся на судно, чтобы вернуться сюда?
− Не совсем так, − уточнил Майкл, еще не веря, что почти прощен. − Я здесь ненадолго. И очень рад тебя видеть. − Он хотел сказать, что Алис стала еще красивее, хотел притянуть ее к себе и коснуться губами солнечных волос девушки, но не осмелился, продолжая держать ее руки в своих. Майкл так волновался, что не заметил, что Алис смотрит на него почти с восхищением.
− Ты теперь совсем взрослый. − В голосе девушки не чувствовалось отчужденности.
− Их затянувшееся молчание прервала Джейн.
− И долго мы будем торчать на этой дороге? − громко спросила она. − Может быть, все-таки пойдем в поселение?
− Нет, − решительно отказался Майкл. − У меня мало времени. Мне нужно побывать там…
Джейн и Алис переглянулись. А затем все трое направились в сторону обрыва. Минут через пятнадцать они уже были на месте. И хотя о многом хотелось спросить друг друга, долго смотрели в безмятежное, спокойное море и высокое небо, в котором кружила какая-то сильная птица. Все трое думали о Рени. О том, каким он был славным и добрым. Джейн много раз пыталась выяснить у Алис, почему Рени и Майкл поссорились в тот день, но так и не получила от подруги вразумительного ответа.
− Сколько нужно времени, чтобы утихла боль? − наконец проговорил Майкл, не зная, обращается ли он к девушкам или просто размышляет вслух.
− Это кому как, − ответила Алис. − Думаю, тетушка Анна будет носить ее всегда. − И, словно испугавшись, что чем-то задела Майкла, добавила, обращаясь к обоим: − Если вы намерены оставаться здесь до вечера, я, пожалуй, пойду и принесу какой-нибудь еды. Увидимся позже!
С этими словами Алис чмокнула Майкла в щеку с такой непринужденностью, словно они расстались только вчера, и исчезла так же внезапно, как появилась, прежде чем юноша пришел в себя. Алис интуитивно догадывалась, что ему и Джейн нужно объясниться, а посему не хотела им мешать.
Солнце стояло еще довольно высоко, когда Майкл и Джейн поняли, что устали. Пришлось поискать место в тени, среди больших валунов. Матрос достал из своей котомки флягу с водой и, напоив Джейн, сам утолил жажду.
− Не вини во всем себя! − посоветовала девушка. − Это неправильно. Я тоже вела себя достаточно глупо. − И, помолчав, добавила: − Если бы не рассыпался жемчуг!.. Не случайно говорят, что это к слезам.
− Если бы не рассыпался жемчуг, − с некоторой иронией продолжил ее мысль Майкл, − все, разумеется, сложилось бы иначе. Ты наверняка бы вернулась в Лондон. Позже, возможно, получила бы университетское образование, как и я. А потом бы удачно вышла замуж. Ведь самый достойный джентльмен сочтет за счастье заручиться твоим согласием на предложение руки и сердца. Да и отец бы, безусловно, помог устроить твое будущее наилучшим образом.
− Боже, как скучно! − сказала Джейн. − Кроме того, не забывай: мой отец − Роберт Бейли, скромный ловец жемчуга.
− Но это ничего не меняет, сестренка! Роберт Бейли мог бы переехать в Лондон вместе с нами и всей своей семьей. Они жили бы где-нибудь рядом.
− Наверное, ты недалек от истины. Наши приемные родители − очень славные люди, они бы что-нибудь придумали. − В голосе Джейн звучала нескрываемая грусть. − Паэртон предложил мне уговорить отца на переезд, когда узнал, что я не хочу возвращаться в Англию. Но разве Бейли мог согласиться! И он, и мама Рени до сих пор не верят в гибель сына и ждут его. А значит, не уедут с острова.
− А ты?
− Я не могу их оставить. И хватит об этом! Лучше расскажи, что случилось с тобой!
− Тебе правда важно это знать? − серьезно спросил Майкл.
− Еще спрашиваешь? Мы тут все так волновались, получив письмо от мистера Паэртона. А что было с ним, ты представить себе не можешь! − Майкл заметил, что Джейн нелегко давалось называть их приемного отца «мистером Паэртоном». Как бы в подтверждение этого она сказала:
− Папенька отложил возвращение в Лондон почти на месяц. Все это время тебя разыскивала полиция Сиднея, прочесывая квартал за кварталом. За любые сведения о тебе было обещано большое вознаграждение. Один ювелир вспомнил, что ты заходил в его лавку, ничего не купил и как будто был чем-то расстроен. Но больше о тебе не удалось узнать ничего. Нашему приемному отцу все-таки пришлось ехать в Англию одному. Мама после этого почти сразу же заболела и долгое время была очень слаба. Слава Богу, сейчас ей лучше − недавно я получила еще одно письмо из Лондона.
Майкл слушал Джейн и думал: «Что же я наделал! Почему не оставил на судне отца даже записки?» Юноша и сам уже не понимал, чем было вызвано его внезапное решение не возвращаться домой. Но оно было твердым. Заверив в этом Джейн, Майкл рассказал ей о приключениях, начавшихся со случайной встречи в порту с Эдуардом Фостером, который недавно познакомил его со своим отцом.
− А тот в свою очередь пригласил меня на остров, − заключил Майкл.
− Фостер? − переспросила Джейн. − Даниэль Фостер? − Юноша только кивнул в ответ. − Отец рассказывал, что именно он когда-то помог ему добраться до Австралии и поселиться на этом острове. Какие странные совпадения!
Джейн задумалась и после паузы уверенно продолжила:
− Если хочешь знать мое мнение, ты должен вернуться в Лондон. Ты − наследник Паэртонов. Они тебя любят. Мечтаешь стать капитаном? − Считай, что у тебя уже есть собственное судно. И не одно. Правда, раньше ты вроде бы не проявлял особого интереса к морскому делу.
− Я хочу добиться всего сам, на все заработать своими руками, − немного резко ответил Майкл, не обратив внимания на последнее замечание сестры.
− Ну-ка, дай на них взглянуть! − неожиданно попросила Джейн. Майкл, как в детстве, перед завтраком послушно раскрыл перед ней ладони. − Начнем осмотр! − слегка наигранным тоном сказала девушка. Указательным пальцем она осторожно погладила то место на правой ладони Майкла, где еще недавно была крупная ссадина.
− Ерунда, − отмахнулся он. − Уже все прошло. Драил палубу и поскользнулся. Ну что ты замолчала?
− Не надо быть цыганкой, чтобы сказать: твои руки не похожи на руки аристократа. Они такие же, как у близнецов или у моего отца Роберта. Теперь я верю, что ты действительно сможешь многого добиться в жизни. Ты и вправду уже взрослый, хотя, конечно, еще очень наивен. Советую хорошенько запомнить: нам с тобой не дано права отвергать людей, которым мы дороги.
− Но ты все-таки остаешься здесь, а я нет.
− Оставайся, если хочешь! Будешь жить в доме родителей Алис или у близнецов. Никто тебя ни в чем не упрекнет. А хочешь, прямо сейчас напишем письмо нашим лондонским родителям! Отец пришлет за тобой судно или денег на билет до Англии.
− Как все просто! − усмехнулся Майкл. − А что, если я не могу жить в Лондоне? Как ты этого не понимаешь? Ведь там нет тебя! И за это я должен быть благодарен мистеру Паэртону? Для чего он рассказал тебе о твоем настоящем отце? Кому от этого стало легче? И здесь я тоже не могу остаться. Для твоего отца и мачехи я буду вечным укором.
− Зачем ты так! − прервала юношу Джейн.
Глаза Майкла вновь потемнели от боли. Резко поднявшись, он приблизился к краю обрыва. В его порыве было столько решительности, что Джейн испугалась. Ей стоило немалых усилий, чтобы снова усадить Майкла на камень. Он припал к ее коленям, склонив на них голову. Юноша не знал, как объяснить Джейн, что после гибели Рени и ее решения остаться на острове, ему не хотелось видеть Паэртона, к которому до этого он действительно относился с большой любовью. Утаив от Майкла записку Роберта Бейли, Паэртон утратил доверие приемного сына. Их взаимоотношения, вероятно, наладились бы со временем, если б не происшествие на обрыве, после которого Майкл почувствовал себя таким виноватым и одиноким, как никогда в жизни. Он хотел рассказать Джейн об этом, но слов не хватало. Майкл очень надеялся, что сводная сестра, как в детстве, поможет ему разобраться в том, чего он не понимает. Почему, например, так случилось, что он уже не может жить без моря? Что за непонятная сила заставляет Майкла путешествовать из порта в порт и вглядываться на чужих улицах в чужие лица?
Так и не услышав его вопросов, Джейн вдруг растерянно спросила сама:
− Что же нам теперь делать?
− Лично я буду ходить в море, путешествовать из страны в страну, из города в город и думать, что кому-то все-таки нужен, − сказал немного успокоившийся Майкл. − Или понадоблюсь в один прекрасный момент. Видишь ли, мы с тобой попали в приют в разное время. Но я все-таки верил, что ты моя родная сестра. Теперь эта вера улетучилась.
− Какая разница − одной мы крови или нет! Если бы не ты, − призналась Джейн, − в моем детстве было бы куда меньше радости. Хоть мы с тобой и поссорились, ты мне дорог, как прежде. Вспомни об этом, когда захочешь приехать сюда еще раз!
− Чтобы видеться с тобой вот так, тайком? − не выдержал Майкл − Ну уж нет!
− Никто не считает тебя виновным в гибели Рени больше, чем ты сам.
− Но ведь я действительно виновен, согласись!
− Наверное, − вдруг устало обронила Джейн. − И, к сожалению, я не знаю, как тебе помочь. Прости!
Для юноши не было ничего хуже этого признания.
− Вижу, мне все-таки следует забыть этот остров. Мое возвращение сюда − ошибка. Мы с тобой чужие люди, − сделал вывод Майкл, вставая с камня. Джейн тоже поднялась. − Выходит, все, что ты раньше говорила, не стоит принимать всерьез. Но почему, почему, тебе вдруг изменила искренность?
Девушка молчала, не в силах объяснить ему, что он не прав.
− Понятно, − произнес матрос почти равнодушно. − Просто ты меня утешала, а напоследок сказала то, что действительно думаешь. И на том спасибо! Мне пора.
− Сожалею, но уверена, что сейчас никто не сможет тебе помочь, − наконец сказала Джейн. − Мой родной отец часто повторяет своей жене: «Время лечит». Тебе, как и ей, придется ждать, пока оно пройдет, это время. − Девушка крепко обняла Майкла и добавила чуть дрожащим голосом: − Не сердись! Ведь мы еще увидимся?
− Хотел сказать тебе «прощай», но, кажется, не могу этого сделать, − грустно улыбнулся Майкл.
− Прости, я обиделась на тебя за то, что ты не хочешь возвращаться в Англию, но теперь понимаю, что это не совсем правильно с моей стороны.
− Значит, до встречи!
Джейн проводила брата до развилки и, перекрестив, поцеловала в лоб. Команда была уже в сборе, когда Майкл подошел к берегу. «Кажется, вы хорошо провели время, матрос», − хитро улыбнулся Фостер. Ответ Майкла его развеселил. «Очень хочется есть», − признался юноша, забираясь в шлюпку.
Дождливым утром они вернулись в Сидней. Оказавшись в порту, Майкл зашел на «Дарлинг» и узнал, что судно уже почти подготовили к плаванью. Это известие обрадовало юношу: ему не хотелось возвращаться в дом Фостеров. Но, боясь показаться неучтивым, он решил уйти от них только накануне выхода в море. На следующий день, сердечно поблагодарив хозяев за гостеприимство, отправился на «Дарлинг». «Увидимся завтра!» − напутствовал его Эдуард. Переночевав у себя в каюте, Майкл, однако, понял, что сидеть в там до отплытия судна слишком тоскливо. Дождь все еще не закончился. В надежде, что погода вот-вот наладится, Майкл отправился прогуляться. Дойдя до хорошо знакомой площади, решил обследовать другие улицы. Если в прошлый раз, расставаясь с приемным отцом, Майкл направился на север, то теперь взял курс на юг. Здесь улицы оказались шире. Матросу попадались в основном хорошо одетые прохожие, из чего он заключил, что находится недалеко от торговой части города. Богатые магазины сменяли богатые дома. Вывески трестов, банков и компаний красовались на фасадах представительных зданий.
Свернув на одну из многочисленных улиц, Майкл перешел в западную часть Сиднея. Вскоре облик города изменился. Опять появились довольно скромные дома. Чем дальше юноша уходил от центра, тем бедней становились жилища. Боясь потеряться, Майкл круто повернул назад. Предпочитая поскорее возвратиться в торговый район, он заметил объявление на двери кабачка. В нем говорилось, что этому заведению требуются уборщики. «Интересно, сколько мне придется трудиться, чтобы когда-нибудь купить свое судно?» − почему-то подумал Майкл. И горько усмехнулся, вспомнив, что Джейн назвала его наследником Паэртонов.
От входа в кабачок хорошо просматривался переулок, из которого доносились крики и брань. И тут Майкл увидел, как четверо молодых людей бьют пятого. В переулке не было ни одного прохожего. Майкл решил вмешаться, хотя никогда прежде не участвовал в драках. Он не мог не заметить, что нападавшие хорошо одеты и, к тому же, старше Майкла. Ввязываться в эту потасовку было рискованно, но матрос не мог иначе. Видимо, драка продолжалась довольно долго, так как тот, кого били, уже не мог подняться. Он только стонал и пытался отползти в сторону. Лица несчастного Майкл не видел, но ему было жаль человека, который в одиночку не мог умерить пыл нападавших. «Прошу прощения, джентльмены», − вмешался Майкл. Обернувшись на его громкий голос, драчуны оставили несчастного в покое. Однако вид Майкла не произвел никакого впечатления на молодых людей, и потому один из них небрежно спросил:
− Чего ты хочешь?
− Поговорим? − предложил матрос несколько загадочно.
Драчуны удивились его нахальству. «Этот никуда не денется, − заметил один из парней, кивнув в сторону избитого. − Разберемся с новичком!»
Услышав его слова и нисколько не робея, Майкл продолжил, стараясь выиграть время, в надежде на счастливую случайность.
− Джентльмены, − как можно более внушительно произнес он, − я, разумеется, не знаю, что сделал вам этот несчастный, но вас четверо, и вы сильны, а он один.
− Хочешь к нему присоединиться? − захохотал самый пьяный.
− Нет, − ответил Майкл, не теряя самообладания. − Вы же благородные люди!
На протяжении всего разговора юноша не сделал ни шагу назад. И, конечно, несдобровать бы смельчаку, если б на углу улицы не показалась группа мужчин в морской форме. С немалым удивлением Майкл узнал в подошедших своего боцмана и двух матросов с «Дарлинг». До отхода судна оставалось всего три часа. При виде подкрепления драчуны быстро удалились. Майкл подошел к неподвижно лежащему на боку человеку. Лицо его было окровавлено и покрыто грязью.
− Кто это? − спросил боцман.
− Не знаю. Его били, − отозвался Майкл. − Причем довольно сильно. Ясно, что человек нуждается в помощи.
− Конечно, здесь ему оставаться нельзя, но куда мы его денем? − размышлял боцман.
− Он смог бы стать нашим матросом, − нашелся Майкл. − Ведь у нас как раз не хватает одного члена экипажа.
− Ты прав, но неплохо бы узнать, согласен ли этот джентльмен отправиться с нами в плаванье.
− Боюсь, не получится.
− Я поручусь за него, − пообещал боцману Майкл. − Давайте отнесем пострадавшего на судно!
Боцман оглядел лежащего на земле юношу и заметил: «Надо же! Совсем молодой… Оставим здесь, пропадет ведь!» «Ясно, пропадет», − вторили матросы. Уже не сомневаясь в том, что боцман принял решение, Майкл смерил его благодарным взглядом. «Ладно, поднимите этого бедолагу, ребята, − сказал боцман, обращаясь к матросам. − И поторопимся!»
Вскоре судно «Дарлинг» покинуло порт Сиднея.
Глава XVIII. Возвращение к истокам
Избитого человека, который находился в бессознательном состоянии, поместили в каюту Майкла. Тот так и не увидел лица спасенного юноши: нужно было заступать на вахту, тем более ночь выдалась тяжелой. Море штормило, так что всей команде, в том числе и Майклу, работы хватало. Боцман попросил его не волноваться понапрасну и заверил, что судовой фельдшер поможет пострадавшему. К утру распогодилось, и Майкл направился к себе, чтобы вздремнуть. Эдуард, уже знавший о пополнении командного состава, пошел с Майклом, желая познакомиться с новичком. Когда они вошли в каюту, матрос, дежуривший у постели юноши всю ночь, вытянулся в струнку перед штурманом и доложил, что пострадавший пришел в себя. «Отлично! − сказал Эдуард. − Вы прекрасно справились с этим поручением. Идите отдыхать!»
Пострадавшему обработали раны, его помыли и переодели. Часом раньше, когда к юноше вернулось сознание, он узнал от дежурного, где находится и как попал на судно. Когда Эдуард с Майклом вошли, новичок лежал лицом к стене. Едва штурман успел закончить последнюю фразу, как больной сделал усилие, чтобы перевернуться на спину. В конце концов это ему удалось.
− Мистер… − начал было Фостер-младший, но осекся, словно лишившись дара речи. Не оставалось никаких сомнений, что перед ним Рени Бейли, которого все давно считали погибшим. Эдуард хорошо знал Рени, потому что не раз бывал вместе с отцом на острове ловцов жемчуга.
В свою очередь Рени, в сильном волнении, приподнялся на постели, желая убедиться, что все происходящее не сон. Он уже мало-помалу вспомнил события вчерашнего дня. Тогда, в глухом переулке, группа рассерженных молодых людей буквально накинулась на него с кулаками, обозвав беглым каторжником. Защищаясь от побоев, как только можно, Рени вдруг услышал голос Майкла, после чего избиение прекратилось. Он подумал, что это слуховая галлюцинация, а вскоре потерял сознание. Теперь сознание вернулось к нему. И что же? В двух шагах от постели Рени стоял Майкл собственной персоной. Вид у него был удивленный и растерянный. Но если бы только это! Широко раскрытыми глазами на пострадавшего смотрел сын того самого Даниэля Фостера, которого он, Рени, так и не смог разыскать, добравшись после всех своих странствий до Сиднея.
За последнее время с Рени случилось столько невероятных приключений, что, казалось, ничто не может его удивить. Конечно, он допускал случайную встречу со старшим или младшим Фостером где-нибудь в порту или на набережной Сиднея. Рени знал, что Эдуард, как и его отец, был моряком. Но явление Майкла в матросской тельняшке стало для юноши настоящим потрясением, как и то, что он попал на судно и снова находится в открытом море. Все это было за гранью его воображения.
− Боже правый! − выдохнул Майкл, не веря собственным глазам.
− Так не бывает! − с трудом произнес Рени и прикрыл глаза рукой.
− Мне тоже так раньше казалось, − почти прошептал Майкл.
− Матрос, позовите сюда капитана! − приказал Эдуард, не веря собственным глазам.
− Слушаюсь, господин штурман! − ответил Майкл и вышел.
Направляясь к капитану, он не чувствовал под собой ног. Значит, Рени все-таки удалось спастись после падения со скалы. Но как и когда он попал в Сидней? Еще не зная ответов на все эти вопросы, Майкл ликовал. «Главное, что Рени жив! − думал он. − Выходит, все не так плохо». Теперь Майкл не сомневался, что Алис и близнецы простят его по-настоящему. А если в душе Джейн и оставалась обида, она пройдет. Час спустя вся команда узнала историю спасения Бейли-младшего.
− Нырнув в подземный коридор, я смог пробыть под водой, вероятно, минуты четыре, − рассказывал Рени. − Хотя в это трудно поверить. Благодаря сильному течению, мне удалось проплыть мили полторы-две. Оказавшись, скорее всего, милях в пяти к западу от острова, я думал, в какую сторону направиться. Спустилась ночь. Сориентироваться не получалось. Я очень устал, начал мерзнуть и, безусловно, утонул бы, если б при свете луны не разглядел качающийся на волнах небольшой бакен. Видимо, однажды его где-то сорвало ветром и унесло в море. Я повис на бакене мокрой тряпкой, очень надеясь, что течение отнесет меня к острову, но вскоре наступил полный штиль. Правда, к утру мой бакен все-таки дрейфовал, причем на запад. На горизонте не было ничего, кроме воды. Я поплыл, двигая ногами и держась за туго натянутую веревку бакена. Плыл, как мог, с перерывами почти весь день, теряя силы, но не самообладание. И лишь к вечеру увидел слабый дымок: небольшое судно направлялось, как позже выяснилось, в Мельбурн. По счастливой случайности меня заметили. Из воды достали полуживого, обгорелого на солнце. Очень хотелось пить и спать.
Из Мельбурна Рени с большим трудом добрался до Сиднея.
− Там я пытался разыскать тебя или твоего отца, Эдди, − обратился спасенный к штурману, − но мне не повезло. Чтобы не умереть с голоду, подрабатывал грузчиком в магазине, мойщиком посуды в ресторане, а в последнее время работы найти не удавалось, так что я бродяжничал. И, наконец, угодил в переделку в темном переулке. Попал, что называется, под горячую руку не очень дружелюбным лондонцам. Если бы не Майкл с друзьями… Спасибо тебе, Майкл! − добавил Рени. − Я сразу узнал твой голос, когда ты вступился за меня на дороге. Но к тому времени меня уже порядком потрепали. Теряя сознание, я подумал, что ты мне просто привиделся.
− Это ты меня прости!
Голос Майкла слегка дрогнул, и на глазах изумленной команды юноши обнялись.
Майкл чувствовал себя виноватым в том, что пришлось пережить Рени, но все же на душе у него стало спокойнее, оттого что брату Джейн посчастливилось спастись. Теперь перспектива вновь увидеться с ней и Алис стала совсем реальной. Он снова мог смело смотреть в глаза не только своим друзьям, Роберту и Анне, но и каждому островитянину.
Рени быстро пошел на поправку и дней через пять приступил к исполнению обязанностей младшего матроса. Майкл всегда был рядом с ним. К тому времени, как «Дарлинг» пришвартовался в лондонском порту, молодые люди очень подружились. Поначалу Майкл не горел желанием сходить на берег, хотя теперь у него вроде бы не нашлось причин оставаться на судне. Зато Рени обрадовался возможности увидеть свою историческую родину и попросил Майкла показать ему город, который тот знал с детства. Майкл не мог отказать Рени. Приемный сын Паэртона спустился по трапу с чувством легкой ностальгии, которое усиливалось по мере того, как юноши прогуливались по столице Великобритании. Стараясь стать для Рени хорошим гидом, Майкл рассказывал ему об историческом центре Лондона и вдруг поймал себя на мысли, что очень хочет увидеть «свой дом». Он стеснялся признаться в этом до тех пор, пока Рени не угадал настроение друга.
− Разве тебе не интересно узнать, как живут твои приемные родители? − спросил он. − Ты все еще веришь, что поступил по-взрослому, сбежав от отца?
− Ты рассуждаешь прямо-таки, как Джейн, − не нашел лучшего ответа Майкл. − По правде сказать, именно чувство вины удерживает меня от встречи с людьми, которым я стольким обязан.
− Если хочешь, я помогу тебе все уладить, − предложил Рени. − Еще есть время. До отхода судна целый вечер и ночь.
Майкл колебался.
− Тогда давай на всякий случай отпросимся до утра, − наконец, согласился он. − Но, как ты понимаешь, постучаться в этот дом, словно ничего не случилось, я не смогу. Верно боцман говорит: в одну и ту же воду нельзя войти дважды. Вряд ли тут можно что-то исправить. Вот если бы я знал правду о моих настоящих родителях! Уверен, что приемный отец располагает такими сведениями.
− Почему бы тебе не спросить об этом мистера Паэртона? − поинтересовался Рени. − В конце концов, он должен тебя понять!
− Не все так просто, − вздохнул Майкл. − Впрочем, у меня есть план. Могу я на тебя рассчитывать?
− Ты еще сомневаешься? − вопросом на вопрос ответил Рени, не понимая до конца, что задумал Майкл.
Друзья заверили боцмана и Эдуарда Фостера, что будут на судне раньше 7 утра. Когда чуть стемнело, они отправились к дому, где Майкл и Джейн провели почти половину своей жизни. Весь первый этаж светился. «Обычно в это время мы садились ужинать, − пояснил Майкл, − а значит, на втором этаже сейчас никого нет. Этим я и хочу воспользоваться». Рени не стал задавать лишних вопросов. По просьбе Майкла он обошел здание: вечерняя улица оказалась пустынной. Затем помог другу забраться вверх по оконной решетке первого этажа. Ничто не помешало Майклу неслышно пробраться в полутемный кабинет Паэртона через раскрытое окно. Оказавшись там, матрос с волнением огляделся по сторонам. Сколько времени он здесь не был! Но все осталось на своих местах. Майкл сел за стол хозяина дома, продолжая разглядывать знакомые портреты на стенах и переплеты дорогих книг. Он знал, что за одной из книжных полок находится сейф, ключ от которого отец хранит в нижнем ящике письменного стола. Паэртон однажды сам объяснил все это Майклу, сказав, что наследник должен знать, где хранятся важные документы.
Обнаружить ключ и открыть сейф молодому человеку не составило особого труда. Внутри оказалось несколько ценных бумаг, деньги, но ничего такого, что бы проливало свет на происхождение Майкла. В глубине сейфа лежала шкатулка с секретом, с которой Майклу пришлось повозиться. Он хотел вскрыть ее ножом, но воздержался от этого. На шее Майкла, под тельником, висел холщовый мешочек, в котором хранились все его сбережения. Не такие уж большие, но это были деньги, заработанные своим трудом. Юноша снял с шеи мешочек и положил его на стол хозяина кабинета. Но тут же матроса охватило чувство стыда. Майкл понимал, что, имей он гораздо большую сумму, и та окажется ничтожной ценой за всю любовь и нежность, которыми его окружали в этом доме. Надеясь, что Майкла поймут, он взял перо мистера Паэртона, чистый лист и написал короткое и трогательное письмо. После чего собрал все бумаги и закрыл сейф. Привел в порядок книжный стеллаж, спрятал ключ на место, а потом выглянул в коридор. Ничто не нарушало тишину дома.
Молодой человек постоял на пороге комнаты, словно прощаясь с каждым находящимся здесь предметом. И хотя Майклу показалось, что он пробыл в кабинете целую вечность, вся проделанная им операция заняла не более десяти минут. Он уже направился к окну, но вдруг услышал звук, от которого сжалось сердце. Это был детский смех, доносившийся из столовой.
Майкл понял, что не может просто так уйти из дома, и медленно направился к лестнице, ведущей вниз. Оттуда, с верхней площадки, была хорошо видна почти вся столовая. Там он тоже не обнаружил особых перемен. Паэртоны располагались на своих обычных местах. Они сидели спиной к Майклу и не могли заметить забравшегося в дом моряка. Зато его сразу же увидел сидящий напротив мальчик лет семи. Мальчик был русоволосым, сероглазым и, без всякого сомнения, счастливым. Встретившись взглядом с незнакомцем в морской форме, он не испугался, а только удивленно поднял брови. Матросу ничего не оставалось, как приложить палец к губам, давая понять ребенку, чтобы тот его не выдал. Мальчик, не отводя взгляда от незнакомца, произнес, обращаясь к Паэртону: «Сэр, вчера вы укладывали меня спать и сказали, что привидений не бывает». «Конечно, не бывает, мой милый!» − последовал ответ. «Но теперь я точно знаю, что привидения бывают, и что они совсем не страшные! − убежденно сказал мальчик, осторожно посмотрев наверх. «Ну что с тобой делать, Майкл! − услышал матрос слова Шарлотты Паэртон, обращенные к ребенку. − Ты просто не подражаем в своих фантазиях». «Мамочка, − с грустным видом произнес ребенок. − Вы снова ошиблись. Я не Майкл, а Грэди». «Извини, дорогой!» − последовало в ответ.
Майкла будто огнем обожгло. Он понял, что пора уходить. Ни прислуга, ни хозяева дома не заметили юношу в морской форме, спускающегося по оконной решетке особняка Паэртонов на улицу. Между тем сердце Майкла бешено колотилось. Рени ждал его на том же месте. Он по-прежнему не задавал вопросов. Друзья молча направились в порт. Внезапно Майкл резко обернулся назад и произнес:
− В том доме меня до сих пор любят. Не знаю, правда, за что.
− И это все, что тебе удалось выяснить? − с легкой иронией справился Рени.
− Пожалуй, все.
− Думаю, друг, ты бы в этом еще больше убедился, если б вошел в дом через дверь, а не через окно, − задумчиво ответил Рени.
− Наверное, ты прав. Со стороны виднее, − согласился Майкл и, помолчав, как бы нехотя добавил: − А знаешь, Паэртоны усыновили еще одного мальчика. Его зовут Грэди. Он симпатичный. Я словно увидел себя со стороны в семилетнем возрасте. Слава Богу, приемные родители меня не заметили.
− Что ж, видимо, они действительно очень добрые и, кроме того, мужественные люди. − Рени положил руку на плечо друга. − Паэртоны предоставили тебе и Джейн право выбора. А сами, видимо, решили начать все сначала.
− Подумать только, еще один приемыш!
Всю оставшуюся дорогу до порта они молчали.