Девушка машинально взяла протянутый платок и поднесла его к глазам. Рени являл саму решительность и, казалось, был готов расправиться с кем угодно ради улыбки Джейн. Страшная догадка промелькнула в его горячей голове:
− Неужели это твой отец?
− Не мой, а твой! Вернее… − У девушки не хватило духа закончить фразу, и ее глаза снова заблестели от слез.
− Ничего не понимаю, − ответил обескураженный Рени. − Причем тут мой отец! Расскажи, что тебя беспокоит! Только, пожалуйста, не плачь! − Он взял из рук Джейн платок и вытер ей слезы.
Девушка набрала в легкие воздуха:
− Ты, конечно, знаешь, что твой отец оставил своего ребенка в корзине для подкидышей одного из лондонских приютов? − Рени кивнул. − Ты также, вероятно, знаешь, что он вложил записку в одеяльце дочери?
Юноша кивнул еще раз и, пробуя остановить Джейн, сказал:
− Зачем ты все это говоришь? И, вообще, откуда тебе все это известно? Разве я тебе когда-нибудь рассказывал подробности из жизни моего отца?
Рени хотел добавить еще что-то, но Джейн поторопилась с ответом:
− Конечно, ничего подобного ты мне не рассказывал. Но я знаю гораздо больше, − голос девушки задрожал. − Хочешь, я скажу тебе, о чем говорилось в той записке?
− Кажется, в ней называлось имя моей сестры, которую тоже звали Джейн, как и тебя, но это очень распространенное имя.
− Распространенное, − устало согласилась девушка. − Даже очень. Но были в этой записке еще некоторые важные подробности…
− И какие же? − с тревогой спросил Рени.
− Хочешь знать, что написал твой отец? − Последовала выразительная пауза. − Так слушай, я процитирую тебе текст этой записки слово в слово!
Несколько успокоившись, девушка продолжила:
− Твой отец написал следующее: «Позаботьтесь, пожалуйста, о моей дочери Джейн, с которой я вынужден расстаться. И да простит меня Бог! Р. Бейли».
− Невероятно! − растерянно произнес Рени, начав понимать, в чем дело.
− То же самое сказал мистер Паэртон, после того как Майкл назвал имя хозяина дома, в котором жил в свой первый приезд на остров. Наш приемный отец сначала прямо-таки потерял дар речи, а потом долго расспрашивал о вашей семье, твоем отце. При этом ничего не объяснил ни мне, ни Майклу. И лишь повторял, что еще одних таких каникул у нас не будет. А когда мне исполнилось пятнадцать лет, мистер Паэртон пригласил меня в библиотеку, положил передо мной записку отца, рассказав все, что знал об этом сам. Записку вместе с одеяльцем приемным родителям передали в приюте, откуда они нас забрали.
− Невероятно… − повторял Рени. − Выходит, ты моя сестра?
− А ты мой брат.
Глаза девушки на этот раз были совсем сухими.
− Если бы ты знала, как трудно в это поверить! Пожалуй, ты смогла бы меня убедить до конца, если б…
− Если б ты собственными глазами увидел эту записку? − угадала Джейн. − Юноша утвердительно кивнул. − Нет ничего проще, Рени! Завтра я ее тебе покажу. Сейчас уже поздно. Бумага пожелтела от времени, строчки поблекли, но при свете здешнего солнца ты без труда их прочтешь.
− А Майкл знает об этой записке?
− В том-то и дело, что нет. Майкл очень привязан ко мне. И нашим приемным родителям не хотелось бы его расстраивать. Они всегда его любили больше, чем меня. Я дала им слово ничего не говорить Майклу. А значит, и ты не говори своему отцу. По крайней мере − пока.
Глава XII. Несчастье
С самого утра Рени был задумчив. Родители списывали его настроение на плохую погоду. Но что поделаешь, если даже над райскими местами нашей планеты не всегда светит солнце! В тот день полил настоящий тропический ливень. Джейн не доводилось никогда раньше видеть такую плотную стену воды за окном. Устав на нее смотреть, девушка обратилась к Рени с вопросом: «Это надолго?» «Может быть, на день, а может, на неделю», − меланхолично ответил он.
Как скоротать время в ненастье? Разве что навестить друзей, но о том, чтобы выйти на улицу, не могло быть и речи. Рени не отходил от окна, за которым не было видно ничего, кроме водяных струй. Майкл устроился у очага, глядя на огонь. Вскоре к нему присоединилась Джейн. Анна хлопотала по хозяйству. Роберт чинил сети. Гости и хозяева слушали, как шелестят под окнами мокрые деревья, стучит по крыше дождь. Всех занимали только собственные мысли.
Накануне Рени увидел старую записку отца и уже не сомневался в том, что Джейн вовсе не мисс Паэртон. Разумеется, Рени ничего не сказал об этом родителям: иначе бы он нарушил слово, данное сестре. Ей не хотелось делать больно Майклу, а Рени не знал, как отреагирует на подобную новость его мама. «Конечно, она обрадуется за отца, − думал Рени, − но, скорее всего, будет еще больше жалеть о потерянном сыне − моем старшем брате. Да и для отца эта новость не окажется однозначно радостной. Ведь Джейн никогда не останется с нами. Пройдет совсем немного времени, и она уедет в свой прекрасный Лондон, даже если и захочет жить здесь».
Рени смотрел на неослабевающий дождь, испытывая приятные чувства от присутствия Джейн в гостиной, и приучал себя к не совсем приятной мысли о том, что она его сестра. Роберт Бейли, не поднимая головы, штопал сеть. Он тоже думал о юной гостье. «Этой Джейн, без всякого сомнения, повезло в жизни куда больше, чем моей, − размышлял Роберт. − А ведь они, по-видимому, ровесницы. Прежде всего, ей повезло с родителями, которые легко могут исполнить любую прихоть своих детей. Захотели дети побывать в Австралии − нет проблем! Захотели самостоятельности − второй раз приезжают на далекий остров без сопровождения родителей. А где теперь моя дочка? Жива ли? Дай-то бог, чтобы ее приемный отец оказался успешнее, чем родной!»
Между тем Джейн смотрела на руки Роберта, занятые привычной работой, все меньше и меньше веря в то, что он не должен знать правду. «Так все-таки должен или не должен?» − терялась в догадках девушка, переводя взгляд на хмурого Рени. А тот буквально застыл у окна. Кто бы мог подумать, что первое романтическое увлечение Джейн так закончится! Потом она обращала свой взор на Майкла. Джейн взрослела с этим юношей и любила его как родного брата, не допуская мысли о том, что Майкл когда-нибудь исчезнет из ее жизни. «Как же мне быть?» − думала Джейн. И снова смотрела на сильные руки отца. В воображении девушки в который раз возникал невеселый лондонский денек. Она видела, как Роберт оторвался от преследователей, как осторожно кладет маленький живой сверток в корзину для подкидышей…
Знай Роберт то, что сейчас скрывает Джейн, он мог бы рассказать ей о маме. Какой она была? В первый раз Джейн задумалась о родителях лет в пять. Многие дети попали в приют вскоре после рождения. Они не знали своих пап и мам и не представляли себе жизни в семье. Но однажды в приюте появилась новая кухарка. Женщину звали Роза. Ее мужу, по имени Вилли, поручили ухаживать за садом. У супругов был сын, который проводил большую часть дня вместе с воспитанниками приюта и вроде бы мало чем от них отличался. Правда, спал младший Вилли отдельно от остальных детей (в комнате родителей), а по воскресеньям и вовсе исчезал из заведения, отправляясь вместе с папой и мамой в другую часть Лондона, где жили его бабушка и дедушка. Надо ли говорить, что все дети без исключения завидовали Вилли. Однажды, когда он собирался нанести очередной визит своим родственникам, Майкл неожиданно спросил Джейн: «А где же наши мама и папа?» Этот вопрос поставил девочку в тупик. Ей было так горько, что неожиданно для себя она ответила мальчику: «Они умерли». Несколько дней Майкл ходил сам не свой, а как-то раз утром, после завтрака, признался:
− Сегодня ночью мне приснилась мама. Я спросил ее, почему она умерла. И знаешь, что она ответила? Что вовсе не умерла, а жива и здорова. «Я потеряла тебя, сынок, − сказала она. − И никак не могу найти. Ты должен мне в этом помочь». Я ответил маме, что обязательно ее найду, что буду ее искать вместе с тобой. Когда произнес твое имя, она как-то печально улыбнулась и исчезла, а я проснулся.
Джейн постаралась отвлечь Майкла от грустных мыслей, хотя сама мало верила в то, что ее родителей нет на свете. Ложась в свою кроватку по вечерам, она читала молитву и желала папе и маме доброй ночи. Пробовала представить себе их лица, но не могла этого сделать. Сейчас, когда бывшая воспитанница лондонского приюта точно знала, что Рени ее брат, она задумалась о прошлом Майкла. Девушку интересовало, как и когда он появился в том же приюте. Джейн спрашивала об этом приемных родителей, но они уходили от ответа, может быть, считая его несвоевременным. Хотя порой девушке казалось, что им просто нечего ей рассказать.
Занятая приготовлением обеда, Анна Бейли временами наведывалась в гостиную как бы по делам, посматривала на сына, угрюмый вид которого внушал некоторую тревогу, и на Майкла, сидящего вполоборота к нему. Что-то неуловимо похожее было в этих юношах и, как ни странно, в ее отношении к ним. Анна обратила внимание на сходство Рени и Майкла с первой минуты знакомства с сыном лондонского бизнесмена. «Бог знает, почему, − размышляла она, − этот парнишка кажется мне почти таким же близким человеком, как и Рени». И еще ей казалось, что она уже когда-то видела Майкла. Но когда и где?
И только сам Майкл почти ни о чем не думал. Тот, кто, забыв обо всем на свете, смотрит на огонь, текущую воду или звездное небо, счастлив и чист, открыт и спокоен. Впрочем, в голове Майкла, как всегда, конечно же, была Алис, но сердце его уже ничего не терзало: ведь на этот раз от любимой девушки его отделял не бескрайний океан, а только стена дождя.
Наконец наступил час обеда. Казалось, все чувствовали себя далеко не прекрасно, обмениваясь дежурными фразами. Перекусив, Рени занял прежнее место и уставился на мокрое стекло. Майкл подошел к нему сзади и сказал:
− Интересно, сколько еще ты сможешь смотреть туда, где ничего не видно?
− Милый мой Майкл! − обернулся Рени. − Все дело в том, что мы с тобой очень разные: меня занимает вода, тебя − огонь.
− Пожалуй, ты прав, − согласился Майкл, возвращаясь к очагу.
Так и просидели хозяева и гости до самого вечера. Все это время дождь продолжал беспощадно поливать островок, словно собираясь утопить его в океане. Было часов семь, когда в дверь постучали. «У нас не заперто!» − громко и с некоторой тревогой сказал Роберт. Стук в дверь на острове означал, что пришли не просто в гости, а по какому-то делу. Дверь открылась, вошли Тим и Алис. Алис мило улыбнулась всем, а в особенности Майклу. Джейн поймала на себе взгляд Тима. «А он забавный», − отметила она про себя. Безусловно, близнецы и раньше нравились Джейн, но никогда не занимали ее мыслей. Джейн не могла не признать, что Тим и Дик выглядели более внушительно, чем большинство знакомых ей лондонских щеголей. С Тимом она успела пообщаться накануне. Дик ей был не менее симпатичен, но сейчас она улыбнулась Тиму.
− Что-нибудь случилось? − спросил Рени у пришедших.
− У нас несчастье, − отозвался Дик.
− Джека Картера унесло в море, − добавила Алис.
− Как это произошло? − спросил Роберт, отложив в сторону сеть.
− Мы шли к вашему дому и увидели мистера Картера на берегу, − объяснил Тим. − Он сказал нам, что хочет оттащить лодку подальше от воды, потому что сегодня сильно штормит. Мы предложили свою помощь, но Картер наотрез отказался. Все произошло в считанные минуты. Набежавшая волна накрыла его с головой. Когда волна прошла, отец Ива сумел ухватиться за борт лодки. Мы видели, как Картер забрался в лодку, как ее подбросило волной словно скорлупку, и вскоре она потерялась из виду.
− Где Ив? − после продолжительной паузы спросил Роберт.
− Я отвела его к себе, − отозвалась Алис. − Он с моими родителями.
− Ты должен пойти туда, Рени, − тоном, не допускавшим возражений, сказал отец. − Он оглядел всех четверых и добавил: − Парню сейчас нужна ваша поддержка.
Рени и не думал возражать. Он быстро оделся и вышел вместе с Алис и Тимом. Майкл и Джейн тоже начали было собираться, но друзья попросили их остаться.
− Я, пожалуй, тоже пойду, − сказал Роберт, следуя за сыном и его друзьями.
− Мистер Картер найдется? − встревоженно спросил Майкл, обращаясь к Анне.
− Хотелось бы, чтоб так случилось, − ответила она.
На острове все держались друг за друга, и потеря одного поселенца была подобна разорвавшейся цепи. Ив Картер отказывался верить в гибель отца, который был его единственным родным человеком. Мама Ива умерла годом раньше от воспаления легких. Рени, Тим и Дик пробыли в доме Алис до самой ночи, не желая оставлять Ива наедине с его горем. «Ты справишься!» − говорил ему Рени. «Можешь оставаться у нас сколько захочешь, − повторяли родители Алис. − Наш дом − это твой дом!»
Через несколько дней состоялось собрание островитян. Поскольку Джека Картера не стало, они решали, кому быть главой поселенцев, их старостой. Выбор пал на Роберта Бейли. И тот не мог отказаться.
Глава XIII. Ссора
Невзгоды сменяются радостями. Наступил день рождения Майкла Паэртона. С самого утра его поздравили почти все жители острова. Экзотические подарки сыпались на юношу как из рога изобилия. И только Рени почему-то не спешил с поздравлениями. Его холодность немного задевала Майкла.
Начавшийся в полдень праздничный обед длился до трех часов и очень понравился не только виновнику праздника, но и всем собравшимся. Около шести вечера молодежь вместе с именинником направилась на восточное побережье − полюбоваться пейзажем, открывающимся с крутого берега острова. Лучи солнца прочертили предзакатную дорожку по глади океана. Был полный штиль.
Увлеченные разговором, Майкл и Алис не заметили, как оказались на самом краю скалы. «А почему бы тебе не отправиться вместе с нами в Лондон? − вдруг спросил юноша у собеседницы. − Я уже уладил этот вопрос с отцом. Он не против, а ты? Если не понравится, всегда сможешь вернуться». Предложение оказалось настолько неожиданным, что Алис совсем растерялась. Не находя ответа, она покраснела, высвободила руку из руки Майкла и, коснувшись пальцами своего ожерелья, начала перебирать жемчужины. Их было ровно тридцать три: розовых, идеально подобранных по размеру, цвету и форме. Ожерелье было подарком Тима, Дика и Рени. В свое время, принимая этот подарок, Алис так расчувствовалась, что расцеловала каждого из троих. О такой награде Майкл мог только мечтать, но верил в то, что добьется гораздо большего.
Чуть поодаль от них Рени и Джейн вместе с близнецами что-то живо обсуждали. Их веселый разговор прервал громкий возглас Алис: нитка жемчуга, которую она теребила, лопнула, и прекрасные жемчужины розовым дождем посыпались вниз. Рени первым понял, почему девушка стоит, скрестив руки на груди. Быстро подойдя к краю обрыва, он опустился на колени и стал подбирать жемчужины, оказавшиеся у ног Алис. Вскоре к Рени присоединились близнецы и Джейн. Алис расплакалась. Майкл хотел утешить ее, но она отвернулась.
− Как жалко! − сказала Джейн, обняв Алис за плечи. С виноватым видом Рени протянул девушке двенадцать найденных жемчужин:
− Остальные упали в море. Вряд ли они стоят твоих слез, Алис! Я найду для тебя другие, еще лучше.
− Спасибо, Рени! Кто-кто, а я-то знаю, сколько нужно приложить усилий, чтобы отыскать даже три такие жемчужины, − поблагодарила друга Алис сквозь слезы.
− О чем ты плачешь, дорогая! − с наигранной веселостью обратился к девушке Майкл. Не понимая толком, что такое ревность, и встретившись с этим чувством в первый раз, он не сумел сдержать себя и неожиданно грубо оттеснил Рени от Алис. Девушка растерялась, а Майкл продолжал:
− Денег, которые мне оставил отец на карманные расходы, хватит, чтобы скупить весь жемчуг, добытый на южном берегу острова. Завтра же я это сделаю для тебя, Алис!
Воцарилась тишина.
− Это правда, − негромко произнес Рени, − для таких, как ты, богатых нахалов, наш труд ничего не стоит. Но не все в жизни измеряется деньгами. Прошу тебя, отойти от этой девушки! О ней есть кому позаботиться.
− Неужели! − с издевкой ответил Майкл, вплотную приблизившись к Рени и сжимая кулаки.
Невольные наблюдатели этой сцены оторопели. Джейн поняла: надо что-то делать.
− Не стоит ссориться, Майкл! Это не достойно джентльмена. − Подойдя к юноше, Джейн потянула его за руку, намереваясь увести подальше от обрыва.
− Прошу тебя, сестра: не вмешивайся в мои дела! − решительно освободил свою руку Майкл, слегка отстранив девушку.
− Ты сам оставь Джейн в покое! Никакая она тебе не сестра! − вырвалось в сердцах у Рени, и он тут же пожалел о своей несдержанности.
− Что ты сказал? − разозлился Майкл. Он ухватил Рени за плечо, и тот, сделав шаг назад, потерял равновесие. Посыпались вниз камушки, нога Рени, не нащупав опоры, провалилась в пустоту…
Вскрикнула Джейн. Ничего не понимающие Тим и Дик устремились к обрыву и увидели только круги на воде. На секунду Майкл застыл на месте. Потом сбросил с себя рубашку, намереваясь прыгнуть вниз. Тим оттолкнул его в сторону, прокричав: «Не смей!» И, уже понизив тон, добавил, что это бессмысленно: скала неровная, любой может разбиться. Первым порывом Тима тоже было прыгнуть вниз, но он тут же понял, что этим вряд ли поможет другу: из-за сильного течения удержаться у берега не представлялось возможным. Но и стоять сложа руки было нельзя. «Беги за подмогой, − обратился он к брату. − И не забудьте захватить веревки подлинней!» Последняя фраза уже понеслась Дику вдогонку. Тим, Джейн и Алис напряженно смотрели с обрыва в далекую воду. «Рени! Рени, отзовись!» − кричали они. Но звук, словно не хотел уходить вниз, возвращался и больно резал слух. Майкл сидел на песке и тихо плакал.
Когда Дик добежал до поселка, праздник подходил к концу и народ разбредался по домам. За пять минут Дик собрал команду сверстников, в которую вошли Ив, Дэнис и Питер, слывшие прекрасными ныряльщиками, а также изобретательные Дон и Джим. И хотя парни очень спешили, когда они добежали до обрыва, солнце уже садилось. Все понимали, что шансов на спасение Рени почти не оставалось. Но и мириться с такой потерей, верить в смерть друга никто не хотел. Тем более что Рени был искусным пловцом, и его падение со скалы, пусть даже такой высокой, не могло стать причиной гибели. Если, конечно, при падении Рени не получил травмы, ударившись об один из многочисленных выступов.
Не теряя времени, Тим начал спуск со скалы, обвязавшись веревкой, которую крепко держали Дэнис и Питер. Опустившись в воды теплого и, казалось, спокойного океана, он слегка дернул веревку, тут же чуть ослабленную наверху, и нырнул, быстро уходя вниз. Вскоре Тим почувствовал, что его сносит влево. Он дал течению возможность немного увести себя и, стараясь удержаться, продолжил погружение. Течение ощущалось все сильнее, сквозь защитные очки не было видно ни зги. Когда в легких почти не оставалось воздуха, юноше пришлось дать сигнал к подъему. Тим показался на поверхности и поднял перекрещенные руки. Ему так и не удалось добраться до дна. Желая предпринять новую попытку, Тим подождал, пока на второй веревке спустили Ива Картера. Они нырнули вместе. Один направился в сторону течения, другой − отвесно, в глубину. Картер шел по течению до тех пор, пока не понял, что уже находится под скалой. Здесь было темно. Вода с огромной скоростью неслась вперед. Но веревка кончилась. Ив ощупал свод скалы у себя над головой. Свод оказался скользким, покрытым водорослями и мелким ракушечником. Сверху дали знать, что пора возвращаться. Когда Картер вновь поднялся на поверхность, Тим снова собирался нырять − в последний раз. Картер выразил желание еще раз нырнуть вместе с ним, хотя все понимали, что надежды нет.
Друзья погружались довольно быстро, ощущая все возрастающее давление. Неожиданно Тим почувствовал, как что-то легонько коснулось его руки. Он задержался на миг и увидел медленно опускающуюся на дно жемчужину из ожерелья Алис. Юноша ловко поймал ее рукой, не разжимая вторую, которой держался за руку Картера. Так они опускались, взявшись за руки в полнейшей темноте. Когда выбрались наверх, в ушах шумело, а во рту чувствовался привкус крови. По скале поднимались медленно, удрученные и измученные. А поднявшись, упали на песок рядом с застывшими в печали друзьями.
Зажглись первые звезды. Никто не знал, что делать. Обвинить Майкла Паэртона? Это просто, но так ли уж он виноват? И что это меняет? Майкл не отрывал глаз от земли. Может быть, никто не виноват: произошел несчастный случай. И только. Так бывает. Но как объяснить это Роберту и Анне Бейли? Люди знали, сколько они пережили и кого потеряли в Англии.
− Они этого не переживут, − как бы рассуждая вслух, сказала Алис.
− У нас есть только один выход, − тихо и печально произнесла Джейн, в голосе которой прозвучала нотка, заставившая Майкла поднять глаза. Было темно, и никто этого не заметил. Но Джейн почувствовала его настороженность.
− О чем ты? − спросила ее Алис.
− Раз уж мы не смогли спасти Рени, − продолжила девушка, − пусть у Бейли отыщется дочь!
− Ничего не понимаю, − покачала головой Алис. Остальные свидетели этой сцены вообще не находили слов.
− Рени был прав, − призналась девушка. − Я не сестра Майкла. Я сестра Рени.
Джейн встала и уверенно направилась к поселку. Но чем ближе она подходила к дому, тем больше сомневалась в правильности своего решения. «А разве есть другой выход?» − думала девушка, смахивая с лица слезы. Так и не преодолев сомнений, Джейн вошла в дом, где находился только Роберт. Остановившись на пороге, она начала с самого трагического. Роберт Бейли выслушал версию Джейн молча, не прервав ее ни единым вопросом и даже не поинтересовавшись, почему Рени поссорился с Майклом. Да и какое значение это имело для Роберта теперь, когда он лишился единственного сына! Было слышно, как по стеклу бьет крыльями ночная бабочка. В голове Джейн промелькнула мысль о том, что еще несколько часов назад у нее тоже были крылья, а теперь они безвозвратно утрачены. Девушка набрала в легкие как можно больше воздуха:
− Рени не мог вам сказать, но сейчас я должна признаться, что мистер Паэртон − мой приемный отец.
Голос Джейн дрожал, а ноги подкашивались. Она хотела продолжить, но не смогла. Вместо этого открыла свою шкатулку, достала оттуда пожелтевший клочок бумаги и расстелила его на столе. Роберт взглянул на старую записку, подошел к Джейн и, обняв ее, заплакал как ребенок. Их слезы смешались. Отец и дочь стояли у полуоткрытой двери, через которую минуту спустя в дом вошла Анна.