На старт! Внимание!
Каждый вечер Мухин возвращается домой, чтобы уйти на другой день совсем другим человеком. Только кажется, что это Мухин. Где тот Мухин, который только что сделал шаг от двери? Он уже изменился. Состав организма не остаётся постоянным, обновлению подвергаются все части тела, в том числе – кости, зубы и сухожилия. Мухин сделал свой следующий шаг. Где же Мухин?
Аркадий Бартов. «Кое-что о Мухине, его родственниках, друзьях и соседях».
Думал – финиш не скор, ещё
Много дней и ночей
Проведу в этом сборище,
Чей-то друг, и ничей,
А кому-то – и враг, поди,
Пробежал поперёк.
На востоке ль, на западе
Жил, как в клетке зверёк.
Отмету все напасти я
Без оглядки назад.
Трудно в жизни без пастыря
Плыть во тьме наугад.
Закружусь в вихре танца я,
Жизни круг теребя,
Пробегу всю дистанцию,
Положась на себя,
Вскачь от ленточки стартовой,
С бубенцом под дугой –
Я как Мухин у Бартова –
Каждый день – я другой.
По тропинкам извилистым,
По горам и долам
Жизнь испишет свои листы
По свершённым делам.
А кто я?
Умер Тоннино Гуэрра.
Памяти величайшего человека
прошлого, настоящего и будущего.
Я – квантик,
Мчусь в даль,
Вяжу бантик –
Мне медаль.
Я – призрак
В ночи мира,
Огрызок
С чужого пира.
Я – искра
Костровой ночи,
Лечу близко,
Жгусь не очень.
Я – пепел
Костровый дня,
Подул ветер –
И нет меня.
Счастлив тот…
Счастлив тот, кто верит в Бога,
Пусть и есть за ним грешки,
Для него легка дорога
И заплечные мешки.
Счастлив тот, кто верит в разум
И воспримет всей душой,
И коснётся, пусть не сразу,
Глубины его большой.
Счастлив тот, в любовь кто верит,
Кто пройдёт её круги,
Кто души раскроет двери
Для себя и для других.
Счастлив тот, кто в дружбу верит,
Не забудет, не предаст,
По достатку жёстко стелет,
Но последнее отдаст.
Счастлив тот, кто в правду верит
В жизни гладкой иль лихой,
По земле кто путь свой мерит
За штурвалом иль сохой.
Счастлив тот, кто верит в счастье,
Тот, кому оно – завет
В горе, в бедности, в ненастье,
И несчастлив, если – нет.
Сожаленью – нет причин
Сожаленью нет причин,
Лишь бы в рамках Конституций –
Не театр «Сатирикон»,
Был для нас, для всех коррупций,
Одинаковый закон.
Сожаленью нет причин,
Если б только не зарплата:
Две фасольки – три боба,
Дырок семь – одна заплата,
Не оплатишь два куба.
Сожаленью нет причин?
Дали пенсии-калеки,
Не рассмотришь и вблизи,
Пригвоздили нас навеки
К непоходу в магазин.
Сожаленью нет причин,
Если б только нам продукты,
(Только это лишний стих),
Мясо, овощи и фрукты,
Приходили от своих.
Сожаленью нет причин,
Только хоть чуть-чуть от газа,
Не боясь прожечь штаны,
Пусть не всё, ну пусть в два раза
Поимели для страны.
В нефтяном плывя потоке,
Не ругнуться б с словом мать,
Хоть живём не на Востоке,
Рыбку б грязную поймать.
Сожаленью нет причин,
Только вот по всем каналам,
С января до января,
Блещут радостно аналом,
Про культуру говоря.
Только в нас с того ж экрана
Без прицела лупят из
Пистолета иль нагана,
Исполняя свой каприз.
Сожаленью нет причин,
Только б все, кто обещали:
«Будет всем, а больше – для» –
Языком не зря трещали,
В этот срок и срок продля.
Сожаленью нет причин?
Вопросы и ответы
– Что там, в капельке росы ?
– Неба голубого точка,
Три зелененьких листочка,
Паутинки тонкой сетка,
Видно дерево и ветку,
Две травинки как усы.
– Что там, в капельке дождя ?
– Облаков кудрявых стая,
Что над нами пролетают,
И ветлы пушистой шарик,
Искры радужный фонарик,
Если солнца подождать.
– Что там, в капельке слезы ?
– Огорченье, иль обида,
Все всерьез, а не для вида,
Радость, горе, наказанье,
Иль плывут, как предсказанье,
Тени будущей грозы.
Разномастные тузы
Разнесут всю жизнь по полкам –
Прямиком пойдет и с толком,
А невзгоды и печали,
Что вчера в окно стучали,
Сгинут с капелькой слезы.
Жизнь не стоит упреждать,
Залезать в чужие души,
Слушать бред. На то ли уши!
Проживем все вместе дружно,
А все то, что нам не нужно,
Смоет струйками дождя.
Невезенья полосы
Нет, а счастья перелески,
Все отмытые до блеска,
Побегут строкой лучистой,
Огневой, прозрачной, чистой,
Словно капельки росы.
Ямщик
Тройки бубенцы рассыпают трель,
Серые поля, чёрные леса.
Словно месяц май, или же – апрель,
Кони все в грязи, сырость в небесах.
Нет ни райских кущ, ни цветущих роз,
Мне печальный вид сон загородил.
Я ушёл в другой мир прекрасных грёз,
Но меня ямщик криком разбудил.
И гляжу опять в серое окно,
Где-то вдалеке промелькнул просвет,
Вон за тем холмом дерево одно,
Я ему рукой передал привет.
Обволок меня дум моих туман,
Все мои мечты сон опередил.
Окунулся я в призрачный обман,
Но меня ямщик снова разбудил.
Как широк простор! Дышится легко!
Не даёт заснуть серебристый звон.
Предстоящий путь виден далеко,
И сиденье тут – словно царский трон.
Напитай добром, пуще дождик лей!
Там лесов узор виден без границ,
Сладкий аромат всходит от полей,
Как от роя слов читаных страниц.
Там река блестит, а на ней – баркас,
Радуюсь всему, радуюсь весне.
Слава ямщикам, что разбудят нас!
А иначе жизнь пролетит во сне.
Три грации
Часто нас согревает в пути
Незабвенная тройка-одежда,
Без неё ни прожить, ни пройти –
Это Вера, Любовь и Надежда.
На кого уповать суждено?
Кому путь свой по жизни доверим?
Мы в душе приоткроем окно,
Обратимся к незыблемой Вере.
И Любовь нас обнимет рукой,
Не оставит вопрос без ответа,
И создаст нам уют и покой,
И добавит хоть капельку света.
Если что-то пришлось изменить,
Если что-то не так, то мы прежде,
Чтоб порвать неприятностей нить,
Обратимся к безликой Надежде.
(27 марта 2007 г.)
О делах
(Подражание Ларисе Миллер)
«Жизнь – исчезновение
Каждого мгновения…».
Лариса Миллер.
Всё в тетрадку записалось,
Что прошло, а что осталось.
Про «прошло», пожалуй, можно,
Про «осталось» – осторожно,
Потому как, что грешить,
Бога нечего смешить
Списком кучи разных дел,
Что не смог, что не успел,
Ведь по воле случая
Жизнь – она летучая…
Для неё
Стоит гора
Стоит гора посреди двора,
Что мы с плеч с тобой сбросили.
Для кого она образована
Посредине седой осени?
Стоит гора посреди двора,
Никуда от неё не деться,
Ни залить рекой, ни свести рукой,
Ни вернуться в своё детство.
Стоит гора посреди двора.
Хоть и жаль мне свою спину –
Положу в мешок, отнесу в лесок,
Может быть, где-нибудь скину.
Стоит гора посреди двора.
Марине
«Брожу ли я вдоль улиц шумных,
Вхожу ль во многолюдный храм,
Сижу ль меж юношей безумных
И предаюсь моим мечтам».
А.С.Пушкин.
Услышу ль пенье соловья,
Увижу ль неба клок лазурный,
Где стриж промчался, как безумный,
Над желтым маревом жнивья.
Сижу ль под кроной вековой,
Смотря на пестренькую точку
Блохи, ползущей по листочку,
С едва заметной головой.
Пройду ли берегом пруда,
Любуясь на его кувшинки
И на летящие пушинки,
Что мчат неведомо куда.
Веду ль рассказ совсем пустой
Для моего ума простого,
Что есть на свете два Ростова –
Ростов Великий и простой.
Продвину ль мысленно назад
Все как-то прожитое время,
Иль, ногу вставив в то же стремя,
Увижу в будущем наш сад
И дом с приподнятой трубой,
Плывущий, словно пароходик.
Пусть все, что есть, все так проходит,
Все точно так же, но с тобой!
Земные звуки
Было тихо, очень тихо,
Ночь на всей земле,
Лишь будильник робко тикал
На моем столе …
Н.Матвеева. «Было тихо…»
На ветке капелька росы
Слезу пустила.
Кукушка жизни нам красы
Чуть отпустила.
Качнула ветками сосна,
От ветра прянув.
Ворона крякнула со сна,
На нас не взглянув.
Едва прогнулся лепесток
Под стрекозою.
Промчалась туча на восток,
Блестя грозою.
Вздохнул во сне пушистый кот,
Подергав ухом.
Паук узор плетеный ткет
Себе и мухам.
Мелькнула тень на небесах,
Наверно, птица.
Зашевелилось всё в лесах,
Кому не спиться.
И в этом гомоне земном
Под знаком Вышним
Соединились мы в одном,
И нас не слышно.
Непрочитанная страница
(Марине)
На полках книжки в ряд
шеренгой разноцветья,
бежит по строчкам взгляд
за огоньком блесны.
Весь этот книжный мир
не в силах обозреть я,
читаю их «до дыр»,
разгадывая сны.
С деревьев унесло
все прожитые годы,
в руках моих весло
из сложенных страниц.
Я нахожусь в простом
величии Природы,
надеясь на «потом»
и припадая ниц.
Жизнь переворошу,
чтоб должное отдать ей,
ещё в чём согрешу,
того навряд ли счесть,
но этот милый взор,
в горошек синем платье,
поверьте, до сих пор
я не могу прочесть.
Кто выдумал, что Ева – это зло?
Кто выдумал, что Ева – это зло?
Мы знаем, чей посыл и звон откуда,
Но, вопреки тому, нам в жизни повезло,
Что в нашей жизни есть такое чудо.
Она стирает, моет, гладит, шьет,
Заботится, и любит, и голубит,
И, кажется, напрасно слёзы льёт,
И не по делу резко слово врубит.
Она умеет встретить, долго ждать,
Проводит так, что лучше и не ехать,
Всё может взять, всё может и отдать
И в жизни залатать ее прорехи.
Она от яблока добро в себя вкусила,
А зло, не ведая, досталось половине,
Поистине, во зле – мужская сила,
Так что в случившемся никто и не повинен.
Кто выдумал, что Ева – это зло?
То грех не наш, не наши то причуды,
И, честно говоря, нам крупно повезло,
Что в нашей жизни есть такое чудо!
Станция конечная
(Марине)
«Вы на следующей выходите?»
(Очень часто в общественном транспорте).
(Портвейно-костровая).
Станция конечная
Выхожу, конечно, я,
Мне Дорога Млечная
Светит впереди.
В этом заповеднике
Кто – богат, кто – бедненький,
Кто – румян, кто – бледненький,
Всяк себя найди.
В нашем муравейнике
Кто – черняв, кто – серенький,
Кто – с конца, кто – средненький,
Всяк себя найди.
Отошла не вечная
Жизнь небезупречная,
И не будет встречная
Зайцем иль лисой.
Так помянем водочкой,
А за ней селёдочкой,
Как по морю лодочкой,
С хлебом, колбасой.
Так помянем водочкой
С портвешком-доводчкой,
Закрепим селёдочкой
С сыром, колбасой.
Получу там угол я
Под крылом у пугала
На горячих угольях,
В райском ли саду.
Что ты беспокоишься?
Встретимся с тобой ещё,
На любом на полюсе
Я тебя найду!
Что ты беспокоишься?
От меня не скроешься –
На любом на полюсе
Я ж тебя найду!
Нарисуй!
«… нарисуйте,
Я потом, что непонятно, объясню».
Булат Окуджава.
Нарисуй мне, нарисуй
Наше мудрое начало:
Как отходит от причала
Лодка жизни в дальний путь.
И про счастье не забудь,
Нарисуй его поярче,
Чтоб оно пылало жарче.
Нарисуй мне, нарисуй
Мыслей недоговоренность,
Слов ненужных разветвленность,
Что окутывают нас,
Что бывает в жизни час,
Для которого все боли
Отойдут без нашей воли.
Нарисуй мне, нарисуй,
Нарисуй мне миг удачи.
Знаю, сложная задача.
Красок только не жалей,
Ярким пламенем залей,
Перевей духовной веткой,
Хоть в полоску, хочешь – в клетку.
Нарисуй мне, нарисуй,
Нарисуй всех нас в едином,
Вместе с дочерью и сыном.
И про то не позабудь,
Как любовь волнует грудь,
Как душа к душе стремится,
Счастья вместе чтоб напиться.
Нарисуй мне, нарисуй!
Две половины
Мифы для нас увенчаны
правдой наполовину:
прежде Бог создал Женщину,
только потом – Мужчину.
Создал Её особой
ни на кого не похожей:
и не характером чтобы,
да и обличьем тоже.
Слушал её капризы:
как сделать мужу фигуру,
что сделать сверху, что снизу,
где поменять фактуру.
Делал Он всё, как велено:
– То хорошо, то – скверно!
Долго лепил, немеряно,
Божеский день, наверно.
Что до Земли, до Неба ли,
всё б заросло паутиной,
если бы Женщин не было,
только одни Мужчины.
Мифы для нас увенчаны
правдой наполовину:
первой Бог создал Женщину,
только потом – Мужчину.
Так получились едины
в дебрях Вселенского Рая,
если считать половины,
Он – половина вторая.
В окруженьи милых дам
Что Бог подаст и что имею –
Без сожаления отдам
За милость мне, сказать посмею –
Быть в окруженьи милых дам!
Пусть суетятся возле вас
Кавалеры, ухажёры,
И растерянные взоры
Тех, кто получил отказ.
Тот, кто вас увидел раз,
Никогда вас не разлюбит,
Штабеля разбитых судеб
Остаются после вас,
Как Алтай иль Кордильеры.
Пусть вниманьем и заботой,
Дома, в людях, на работе,
Окружают кавалеры!
В виде лишнего совета
(Вот, кого бы поспрошать?):
Взять вон ТО, а может – ЭТО,
Только вам самим решать.
(Сергей и Николай Чекалины)
От мужчин на оный день
Нам мороз не страшен сильный,
Нипочём нам снег обильный,
Облаков кудрявых тень
В этот славный женский день!
С благодарностью, как прежде,
И с восторгом, и в надежде,
Что закрутит этот день
Наши бошки набекрень.
Чтобы быть совсем красивым,
Я с утра бегу за пивом.
Изведу на кудри часть,
И остатку – не пропасть.
Мы пишем вам
На условиях рекламы
Незатейливый рассказ:
Дорогие н а ш и д а м ы,
Всё, что здесь, то всё о вас.
Мысли вертятся другие
Со слезой из наших глаз:
Ж ё н ы наши дорогие,
Мы безумно любим вас.
Хором все мы скажем прямо,
Не лукавя, без прикрас:
Дорогие наши м а м ы,
Ну, куда же нам без вас?
Благодарственные строчки,
Не в приказ и не в наказ:
Дорогие наши д о ч к и,
Часто думаем о вас.
Не в довесок, не до кучки,
Не в припас и не в запас:
Дорогие наши в н у ч к и,
Беспокоимся за вас.
Что ж, дурное всё отбросим,
И всерьёз, не напоказ,
Мы и к б а б у ш к а м с вопросом:
Ну, куда же мы без вас?
И про вас, родных, в заботе,
Как в хоккей – хороший пас:
Дорогие наши т ё т и,
Не прожить нам жизнь без вас.
И слова, и мысли пёстры,
Словно бабочек раскрас,
Все к у з и н ы, с ними – с ё с т р ы,
Вспоминаем мы о вас.
Я предвижу ахи, охи,
И упрёки каждый раз.
Дорогие наши с н о х и,
Наше счастье видеть вас?
Я предвижу охи, ахи,
И посылку за Кавказ.
Дорогие наши с в а х и,
Жизни не было б без вас.
Округлим и скажем проще,
От своих детей заказ:
Все с в е к р о в и, с ними т ё щ и,
Что бы делать нам без вас?
Про п л е м я н н и ц тоже скажем,
Строго линии держась,
В том же месте, тем же разом,
Мы надеемся на вас.
Пусть слова не слишком ловки,
Колки, как дикообраз,
Сёстры мужнины, з о л о в к и,
Всё, что есть, то всё при вас.
Скажем с ё с т р а м всем супруги
(Да поможет нам Пегас):
Жить вам долго, без натуги,
Пусть ненастье минет вас.
Повторимся, мы – упрямы,
Не чураясь лишних фраз,
Всем, кого мы кличем д а м о й:
Ну, куда же мы без вас?
Овасдамы
На женщину забот течёт река,
Жизнь нелегка, да и мужчины грубы,
Но, кажется, что третья есть рука,
Чтоб в этой кутерьме подкрасить губы.
Сизиф булыгу в гору зафигачил
И отпустил, любуясь, для повтора.
То не мужик был, а была Аврора,
Что видел бы Гомер, коль был бы зрячим.
Для любимого милОго,
На безденежье ворча,
Из овса наварит плова,
Даже суп из кирпича.
Время женщин не шерсти,
Это, брат, для них – больное:
Хватит им для сна шести,
На примерку – остальное.
Время попусту не тратив,
Нет, не образ свой создать,
А, примерив кучу платьев,
Хоть чуть-чуть, но опоздать.
В аду для женщин наш Творец
Придумок разных не искал,
Для каждой сделал Он дворец,
Где много шляп, но нет зеркал.
Чтобы счастье было в доме,
Чтобы жизнь не загрызала,
Строго следуй аксиоме:
«ДЕЛАЙ ТАК, КАК Я СКАЗАЛА!»