Миры за углом

Глава 12, в которой Марк находит Коляна, но опаздывает

Не найдя приятеля дома, Марк решил всё-таки перед отъездом на удачу сходить в пару мест, где Колян периодически играл. Ближайшим был надземный переход в двух остановках к центру города.

Несмотря на грязь, белоголовый пошёл пешком. В паре участков, где лужи были особенно обширны, пришлось выходить на проезжую часть, нервируя водителей пролетающих машин. Впрочем, день был будний, их было не так уж и много.

Уже заходя в трубу перехода, Марк понял, что Коляна здесь нет. Между стен метался прирозенбаумленный голос, исполняющий под полурасстроенную гитару приблатнённый шансончик. Что-то про ушаночку, старушку-мать и волков поганых. Шансонье выглядел юным, но уже потрёпанным, с редкими короткими волосиками и чуть пробивающимися жиденькими усиками под маленьким носиком.

Марк поморщился, но разворачиваться не стал, а перешёл по трубе на другую сторону улицы, проигнорировав малолетних товарищей певца, с кепкой подскакивающих к прохожим. Те что-то кричали вслед, но заступать дорогу высокому мрачного вида молодому человеку не решились.

Следующая точка, где мог быть приятель, располагалась практически в самом центре города. До неё было далековато, но пользоваться душным общественным транспортом Марку сегодня не хотелось категорически. Белоголовый ненадолго заскочил в торговый центр, взял початок варёной кукурузы и, обжигаясь, вгрызся в жёлтые зёрна.

По этой стороне дороги идти было гораздо приятнее. Лужи, конечно, присутствовали и здесь. Но, по крайней мере, их можно было обходить спокойно и без риска для жизни. Продолжая расправу над початком, Марк неспешно направился в сторону места возможных гастролей своего приятеля. Настроение понемногу налаживалось.

Внезапно странное чувство на секунду охватило его. Словно он прошёл краем холодного безжизненного Мира. Как если бы он, например, левой ногой шагнул в давешний готический город, куда собирался возвратиться. И, пожалуй, ещё голову туда засунул.

Марк резко остановился и принялся лихорадочно оглядываться. Но всё вокруг было совершенно обычным. Люди как люди. В основном, сосредоточенные и недовольные. В том числе тем, что он так резко затормозил. Машины рядом проносятся. Тучи сверху, лужи снизу.

Так ничего и не заметив, Марк пошёл дальше. Догрыз початок и, не увидев ни одной урны, сунул огрызок прямо в карман плаща.

В небесах вдруг что-то сдвинулось, и сквозь пелену туч прорезался одинокий солнечный луч, словно кто-то там включил фонарик. Интересно, чего этот кто-то хотел бы обнаружить на грешной земле? Живо представилось выглядывающее из-за туч лицо, почему-то принадлежащее Саймону Пеггу. Саймон вопросительно поглядывал на снующих внизу людишек, как бы вопрошая: «А чего это вы такие хмурые?» Марк улыбнулся этой мысли и ускорил шаг.

Дорога шла на спуск. Благодаря этому он издалека заметил фигурку флейтиста, стоявшего на перекрёстке в двух шагах от светофора. Почему-то Колян сегодня играл не на своём обычном месте, подальше от дороги, между домов. Люди сновали мимо, переходя дорогу, проходя к остановке, находящейся в паре десятков метров. Кое-кто задерживался ненадолго. Но в этот раз слушатели не окружали музыканта.

Шум дороги заглушал мелодию. Машин здесь проезжало не в пример больше, чем в спальном районе, где жил Колян. Да и далековато ещё было. А вот пузырь разворачивающегося прохода в Мир, в ауре которого преобладали оттенки синего, Марк видел чётко. Его граница выходила на проезжую часть, но это не могло причинить никакого вреда ни его обитателям, ни машинам, ни пешеходам.

Миновав очередной дом, белоголовый увидел причину, по которой музыкант сменил своё место. Часть тротуара была огорожена. Там стоял трактор. А вокруг него двигались фигурки в оранжевых жилетах. Единственный среди них человек в зелёной рубахе, даже издалека казавшийся выше и толще, яростно жестикулировал, что-то объясняя, а может просто матерясь.

Солнечный луч отразился от флейты, привлекая к себе внимание. Внезапно музыкант бросился к пузырю, прямо на дорогу, под колёса несущегося на догорающий жёлтый чёрного внедорожника. В момент удара Марку показалось, что фигурка приятеля раздвоилась. Но разумом он понимал, что это невозможно.

Внедорожник даже не сбавил скорость. Пролетел перекрёсток, откинув тело музыканта под колёса наезжающего справа КАМАЗа. И скрылся в направлении автовокзала.

На негнущихся ногах Марк преодолел оставшуюся сотню метров. Грузовик в тщетной попытке избежать наезда перекрыл перекрёсток. Следующий за КАМАЗом автомобиль не успел затормозить и разбил левую фару о задний бампер. Встречные машины остановились. Теперь проезжать им приходилось медленно, с выездом на перпендикулярную улицу. Назревала нешуточная пробка.

Впрочем, чёрт с ней, с пробкой. Водитель грузовика, схватившись за голову, стоял рядом с распростёртым на асфальте изломанным телом. Кровавая полоса протянулась от головы к переднему левому колесу. Кто-то вызывал скорую. Но издалека было видно, что она уже ничем не поможет.

Марк остановился среди собирающейся толпы, обсуждающей случившееся.

– Джип на него специально наехал!

– Эти чурки совсем охамели! Несутся на красный!

– Да он сам под колёса кинулся! Я рядом стоял и всё видел. Играл, играл, а потом прыг под колёса!

– Музыканты все потенциальные самоубийцы!

– Да он, поди, наркоман!

– Чурки виноваты!

Марк не особо вслушивался в гомон толпы. С трудом оторвав взгляд от распростёртого тела, он повернул голову налево. На пузырь Мира его так нелепо погибшего друга. Аура и не думала меркнуть, будто музыкант продолжал играть. В ней возникли какие-то несвойственные оттенки. Она, кажется, стала несколько темнее. Появились странные искорки, крутящиеся в глубине.

Марк выбрался из сутолоки. Медленно подошёл к краю проезжей части.

И шагнул в пузырь.

Глава 13, о Пустошах

– Не имею ни малейшего понятия, кто это был, – Зеленуха флегматично, не отрываясь от рисования на куске фанеры, выслушал рассказ Марка о странном человеке в зарослях. – Ты же видишь, я здесь живу безвылазно. Обычно люди сами ко мне с заказами приходят. А в город я почти не выбираюсь.

– На меня тоже не смотри, – пожала плечиками Тая, оттиравшая жутко заляпанный заварочный чайник. – Вряд ли подобное чудо заходило ко мне в книжный. В любом случае, я бы его запомнила.

– Кто знает, – хмыкнул Марк, – может, в обычной жизни он – вполне нормальный человек.

– Да ну, – девушка махнула рукой, – психа видно сразу. Правда, зелёненький?

Художник ничего не ответил. А путешественник поглядел на них обоих и решил, что да, психов видно сразу. Тут он вспомнил о втором пришельце, о котором говорил параноик ля бемоль.

– А где, кстати, в вашем городе могут остановиться приезжие? – спросил он. – Гостиница какая-нибудь есть?

– Какие приезжие? Откуда? – Тая, похоже, откровенно недоумевала.

– И правда, – подумал Марк. – Вряд ли Мир Коляна достаточно велик. Скорее всего, он только городом и ограничивается.

– Приезжих нет, это правда, – спустя минутную паузу вдруг проговорил Зеленуха. – А вот прохожие заходят иногда. Из Пустошей.

– Каких Пустошей? – хором спросили Марк с Таей.

– А вы что, вправду думали, что всё кончается городом? Как дети!

– Давай-ка подробнее, – путешественник весьма заинтересовался этой новостью. Это несколько меняло картину Мира.

– Да что там рассказывать, – неохотно ответил художник. – Пустоши – они на то и Пустоши. Пусто там.

– В каком смысле? Что-то же там всё-таки есть, если оттуда кто-то приходит?

– Может и есть какие лачуги. Городов больше точно нет.

– А что за люди приходят?

– Обычные,– Зеленуха пожал плечами. – Не такие рафинированные, как Таська, погрубее. Но в целом обычные. Две руки, две ноги.

– Кому чаю? – Тая закончила с мытьём чайника и теперь заливала кипяток.

– Ты лей, лей, не отвлекайся, – фыркнул Марк и подошёл ближе к художнику. – А всё-таки, что за люди? Почему они живут отдельно? И где останавливаются, когда приходят в город?

– Откровенно говоря, я знаю только двоих. Один вроде бы охотник. А другой… Не знаю, кем его назвать. Просто отшельник. А где останавливаются… Обычно не останавливаются. Ко мне могут зайти на несколько часов, пока не отдохнут.

– Ну, а какие они? – не унимался путешественник. – Что рассказывают? Как себя ведут?

– Отстань, – похоже, Зеленухе этот разговор надоел. – Нормально ведут. Болтают мало. Даже под кефиром. Что ты конкретно хочешь узнать?

– Ладно, не бери в голову, – Марк вздохнул и на несколько секунд замер, принюхиваясь. – Что ты там заварила? – Он с подозрением уставился на Таю.

– А что не так? – девушка прекратила помешивать заварку и опустила крышку. – По-моему, пахнет неплохо.

– Неплохо? Не подходящее слово. Но подходящее я подберу, когда отхлебну. Налей-ка, – путешественник взял со стола стакан, ополоснул под краном и протянул Тае.

– Ещё не заварилось. Надо пять минут подождать. Тогда всё будет идеально – и аромат, и вкус. И даже цвет. Как говорил Антон Павлович Чехов…

– Лей, не заговаривай мне зубы, – Марк беззлобно улыбнулся.

Красноватый напиток, источая густой дурманящий пар, полился в тут же запотевший стакан. Тая налила около четверти, чуть подождала, а потом долила до пояска близ краёв.

Марк, обжигаясь, приподнял стакан и вдохнул аромат. Сделал маленький глоток и поспешно поставил горячую ёмкость рядом с чайником.

– Горячо? – девушка участливо взглянула в его глаза. – Вот куда ты спешишь?

Марк стоял, прикрыв глаза. Напиток, который всё же не был чаем в том виде, в каком его знал путешественник, пробирал до глубины души похлеще местного кефира. Дело было вовсе не в крепости. Никакого алкоголя и в помине не было. И не в том, что зелье было горячим.

У Марка вдруг возникло стойкое ощущение, что он стоит рядом с Коляном, а тот играет одну из своих берущих за душу мелодий. Соль минор так и захлестнул путешественника с головой. Дыхание перехватило.

Ощущение погружения внезапно сменилось чувством огромной потери. Совершенно без сил Марк опустился на пол прямо на груду бумаги.

– Что это? – осипшим голосом спросил он у присевшей рядом обеспокоенной Таи.

– Что случилось?

– Что ты заварила?

– Чай. Из баночки, которую мне дал зелёненький.

Марк несколько раз глубоко вздохнул. Потом, набрав в грудь побольше воздуха, крикнул в сторону художника:

– Что это было, химик-любитель?

– А что не так? – Зеленуха не сразу понял, что от него хотят.

– Твой чай на Марка как-то странно подействовал, – пояснила Тая.

– Так что там было, в твоей баночке? – на этот раз слова дались белоголовому легче.

– Травки, – пожал плечами художник. – Отшельник в прошлый раз принёс.

– Что-то мне подсказывает, что мне очень надо с этим отшельником повидаться, – проговорил Марк, поднимаясь на ноги. – Как я могу его увидеть?

Глава 14, в которой Марк вспоминает наставника

– И всё-таки, кого же ты считаешь своим учителем? И чему он тебя научил? – Колян присел на край низкого кресла и отхлебнул чай из беленькой изящной чашечки.

Это был чудесный Мир Европы времён эпохи барокко, не лишённый, впрочем, современных удобств вроде централизованного водоснабжения и канализации. Мир, путешествующий со своим Творцом.

Увидев, какими чистыми и яркими цветами полыхает пузырь ауры, выступающий из автобуса итальянского квартета, приехавшего на гастроли, Колян тут же сообщил об этом приятелю. Тот, разумеется, с радостью согласился посетить неожиданно появившийся в провинциальном городке Мир. Даже немного удивился, что музыкант, всегда ревностно относившийся к чужим творениям, с таким азартом тащил его за собой в путешествие. Флейтист на это замечание пожал плечами и сказал, что на концерт попасть всё равно не удастся. Так хоть через чёрный ход зайти.

Нагулявшись вдоволь по узеньким улочкам, раскланиваясь с прохожими в нарядных камзолах и пуделястых париках, друзья зашли в неожиданно современный трактир, обставленный низенькими столиками и креслами красного дерева. Чай был только чёрный, с возможным добавлением молока и сахара. Зато совершенно бесплатный.

Вообще, если бы кто-то из экономистов попал в большинство виденных белоголовым Миров, он бы вырвал себе все волосы во всех местах, пытаясь понять, каким образом функционирует эта система. Мало того, что большинство товаров появлялось словно ниоткуда, так их ещё и предлагали всем желающим если не бесплатно, то за совершенно неадекватную стоимость. С точки зрения современной экономики такой механизм товарооборота никак не мог просуществовать сколь-нибудь долго.

– Что ж, – Марк откинулся на спинку кресла, держа чашечку на коленях, – мне очень сильно повезло. Всё началось ещё в детстве. Мои родители часто ссорились. Да и вообще, до меня им дела никакого не было. Я рос, словно репей на пустыре. Дрался по поводу и без. С ровесниками, с младшими, со старшими. Редкий день обходился без того, чтобы я не получал хорошей взбучки.

Колян слушал приятеля со своим обычным отстранённым видом, не перебивая и стараясь громко не хлюпать чаем. Марк промочил горло и продолжил:

– На моё счастье, по соседству жил старик. Как-то раз, когда я, утираясь кровавыми соплями, сидел около своей двери, он настойчиво пригласил меня к себе.

– Настойчиво пригласил? – Колян удивлённо поднял брови.

– Именно, – Марк улыбнулся и, потянувшись, поставил чашку на столик. – Вроде бы приглашал вежливо, но в его словах была такая сила, что я никак не мог отказаться. Он усадил меня за стол, накормил. Естественно, перед этим я зашёл в его ванную и смыл с себя следы прошедшей драки. Словом, старик взял надо мной шефство.

– А как его звали?

– Старик,– Марк пожал плечами. – Он сам велел так себя называть. В Мирах у него было имя. Ар-ка-нус, – по слогам проговорил парень и со значением добавил: – Что означает «тайна». А вот в реальности – просто Старик. Самое интересное, что никто в доме не знал его имени-отчества. Да и фамилии тоже.

– Странно.

– Сначала я не хотел говорить с ним. Потом рассказывал о своих проблемах. Да не рассказывал – жаловался, обвинял… А потом, за чаем, как-то исподволь у нас завязался разговор о книгах, о фантазиях, сказках, – Марк потёр щёку. – И вот какое дело… я будто оказался там, в волшебном мире. Да почему «будто»? – белоголовый хлопнул себя по колену. – Я именно оказался там! Трудно спутать, когда на тебя несётся рыцарь в полных доспехах!

– Рыцарь? – удивился Колян. – Это что ж за Мир такой?

– Вот такой, – Марк хмыкнул. – Старик – единственный Творец из известных мне, у которого был не один Мир, а несколько. Лично я бывал в трёх. Один – мир рыцарей и драконов. Второй – мир волшебников. Ну, а третий – ты не поверишь – точная копия нашего городка.

– Зачем? – брови флейтиста поползли вверх.

– Я не договорил, – Марк загадочно улыбнулся. – Городок-то наш. Только там всё по-настоящему хорошо. Нет грязи, нет такого количества машин. И люди доброжелательные.

– Чудесно, – буркнул Колян. – Может, ты там и себя встретил? Счастливого. Живущего в любящей семье и не дравшегося по поводу и без.

– Нет. Себя не встречал. Да и как-то не довелось в том городе долго находиться. А вот с рыцарями и волшебниками пообщался вдоволь. Кое-чему научился.

– Научился колдовать? – музыкант недоверчиво посмотрел на Марка, подливая себе чай. – Что-то я за тобой не замечал.

– Палочку украли, – хохотнул белоголовый. – Ты же сам знаешь, в реальном мире ничего не работает. Всё здесь скучно и работает согласно законов.

– Физики?

– Физики, химии… Я уже не говорю про уголовный кодекс, – глаза Марка вдруг сузились, и он медленно проговорил: – Хотя порой мне казалось, что Старик и в реальном мире умеет творить волшебство.

Белоголовый надолго умолк. Колян неспешно опорожнил чашку и, поставив её на столик, спросил:

– А дальше? И где сейчас Старик?

– А дальше, – Марк помедлил с ответом, – дальше у меня появился свой Мир. И я стал там проводить очень много времени. Что, кстати, не мешало мне наладить отношения в школе. Нет, близких друзей у меня не стало много. Но во всяком случае драться стал меньше. Да и успеваемость моя пошла если не в гору, то уж из болота точно выбралась. А потом я повзрослел и в силу некоторых обстоятельств перестал ходить в свой Мир. Мне стало гораздо интереснее ходить по чужим.

– Почему?

– Лучше не спрашивай, – Марк улыбнулся как-то неуверенно и предпочёл скрыть свою неуверенность поднятой к губам чашкой.

– А Старик?

Белоголовый утопил взгляд в остатках чая, задумался, а потом произнёс:

– Он исчез. Как-то внезапно. И никто в доме, казалось, этого не заметил. Впрочем, это и не удивительно. Кому нужен какой-то чужой старик, живущий по соседству? Хорошо хоть не орёт на всех, не смердит и не ходит по ночам, охая и скрипя половицами.

– Он… умер? – стеснительно высказал предположение Колян.

– Не знаю, – Марк пожал плечами. – Во всяком случае, не в своей квартире. Никакого гроба, никаких похорон. Для всех он просто исчез. Квартира полгода стояла пустая. А потом появились новые жильцы, ничего не знавшие о прежнем хозяине.

Глава 15, про революцию

Нет, искать отшельника Марк не отправился. Отойдя на пару сотен шагов от жилища художника в сторону пустошей, он ясно осознал тщетность этого желания. Нет, желать-то можно чего угодно. Но как искать обитель неизвестно кого среди зарослей травы, деревьев, холмов и… да кто знает, чего ещё? По крайней мере, всё это простиралось на десятки километров.

Поэтому вместо бесплодных блужданий Марк попросил Зеленуху как-нибудь задержать отшельника, если он вдруг придёт в отсутствие путешественника, а сам отправился на разведку в город.

Ну, как отправился… Не на кровати, конечно. И не вполне пешком. То есть он, конечно, проходил какое-то расстояние, но на каждый десяток пройденных шагов приходилась добрая сотня, на которую он просто перемещался. Скачки в пространстве давались Марку легко и естественно, так что города он достиг уже через несколько минут.

А город встретил его мрачным молчанием. Пустые улицы, кое-где битое стекло, несколько сломанных фонарей, два сгоревших дома. И тишина.

– Воспользуемся предыдущим опытом, – пробормотал разведчик и, поискав глазами наиболее удобное место для наблюдения, переместился на крышу двухэтажного строения.

Огляделся. Какое-то движение ближе к центру. Но с этого места не видно подробностей. Прыгнул сразу на три крыши вперёд. Не очень удачно – чуть не скатился вниз, но удержался. Утвердившись на скате, Марк забрался на конёк, а с него на печную трубу.

Отсюда стала видна площадь перед четырёхэтажным каменным домом. Видимо, что-то вроде местного правительства. Или дом градоначальника.

– Или сельсовет? – При этой мысли Марк ухмыльнулся. – А рядом, значит, колхозники отмечают первомай. Только вот красных флагов нет. Вместо них факелы. А вместо транспарантов – колья и, кажется, вилы. А это ещё кто? – К толпе подъехал чёрный Пирс-Эрроу. Из него вылез какой-то человек и непостижимым образом оказался на крыше машины. – Ленин, что ли? Будет с броневика речь толкать?

Оратор и вправду был низеньким и лысоватым. Правда, вместо пиджака – кожаная куртка. Вот только чего он там говорил, понятно не было. Далековато.

Марк сосредоточил своё внимание на углу ближайшего к площади дома с зелёной крышей и заросшим лианами фасадом. И тут же оказался там. Его моментально накрыл гул толпы. И тёмная аура гнева, бархатным покрывалом окутавшая всё вокруг.

– …И разнести это логово порока по кирпичику! – услышал путешественник хорошо поставленный баритон. – Они говорят нам – культура. А мы говорим – враньё! Враньё, которое лишь ослабляет наш народ перед лицом большой угрозы!

– Интересно, что это за угроза такая? – озадаченно подумал Марк, разглядывая демонстрацию. – Вроде бы, здесь нет враждебных стран, грозящих друг другу всякими санкциями, красных и белых, верующих и атеистов… Или есть?

Он так и стоял чуть в стороне от митингующих, пытаясь понять, что тут вообще происходит. Толпа кипела. Толпа бушевала. Толпа негодовала. А у Марка всё никак не укладывалось в голове, из-за чего. Он всматривался в лица собравшихся. Обычные люди. Нет, были здесь и молодчики, выделявшиеся среди других короткими причёсками, крепкими фигурами и кожаными куртками. Но их было не больше десятка. Зато остальные – простые горожане. Совершенно разные, но объединённые непонятно откуда накрывшей всех ненавистью.

Видимо, Марк глубоко задумался, потому что не заметил, когда это случилось. Оратор указывал на него. Что он говорил, разведчик не понял, но это уже, видимо, было не важно. Толпа повернулась в его сторону и теперь медленно обступала.

Марк слегка растерялся, но потом поглядел наверх и… Ничего не произошло. Он ожидал, что окажется на крыше ближайшего дома, но нить, связывающая пространство, порвалась. То же самое было в Мире горгулий и больших собак. Только там Марк грохнулся с крыши. Здесь же он, к счастью, стоял на земле. И, к несчастью, его уже почти окружила враждебно настроенная толпа.

– Здрасте, – белоголовый неуверенно кивнул в сторону разъярённых лиц, – не подскажете, как пройти к книжному магазину?

Его брали в кольцо. Точнее, в полукольцо, так как сзади находилась стена дома и запертая дверь. Дверь! Марк сосредоточился. Права на ошибку не было.

Он тихонько свистнул и рванул к подёрнувшейся рябью двери. Толпа такого не ожидала и слегка замешкалась. И поэтому первый из преследователей воткнулся лбом в материализовавшуюся преграду.

– Что ж я свистульку для дверей до сих пор не сделал?! – подосадовал на себя Марк, двигаясь к дальней от площади стене.

Позади раздался звон разбитого стекла. Окна во все времена были самым уязвимым местом человеческих жилищ. Так что промедление было подобно смерти.

Не тратя времени на подбор ноты, белоголовый высадил окно подвернувшимся стулом. Вылез на улицу, подхватил отвалившиеся от стула ножки и побежал прочь.

Сзади кричали. Благодаря своему фокусу с дверью Марку удалось изрядно оторваться от преследователей. Кроме того, физическая подготовка горожан оставляла желать лучшего, так что вперёд выбились лишь двое здоровяков в кожаных куртках. Впрочем, расстояние между преследователями и белоголовым пока не сокращалось.

И тут Марк услышал жужжание мотора. Пирс-Эрроу нагнал его у развалин книжного магазина и чуть было не сшиб. Белоголовый вовремя отскочил в сторону, и машина врезалась в фонарный столб. Парень в кожанке, стоявший на подножке, не удержался, покатился по мостовой и, приложившись головой о камни, затих.

Тут же двери распахнулись. Из чрева покорёженной машины выбрались ещё трое.

– Ну, сейчас проверим, не забыл ли я науку рыцарей ордена Жёлтого Стрекозяблика, – Марк зло оскалился и как-то неуверенно выставил перед собой ножки стула.

Не успели парни окружить его, как один уже отвалился в сторону с перебитой ключицей. Белоголовый бил без замаха, не придавая своему движению угрозы. Однако, для вывода противника из строя хватило и этого удара. Двое оставшихся стали действовать осторожнее, отшатываясь при первой опасности. Но это им не слишком помогло. Второй из преследователей получил по ноге ниже колена, а потом приложившая его по макушке ножка выключила трансляцию происходящего.

Теперь бежавшая следом парочка, сходу вырвав из ограды небольшого домика колья, вмешалась в схватку. Пришлось Марку покрутиться и покрутить своё импровизированное оружие.

Обучение у настоящих рыцарей дало свои плоды. Орден, конечно, не звался по имени неизвестного Стрекозяблика. Он был очень даже в честь Золотого Дракона. Но драконы – это так банально! И в нём, в этом ратном товариществе, куда мальчика привёл Старик, практиковали в том числе и двуручный бой. Палки по технике обращения с ними не слишком отличаются от мечей. Разве что ими можно бить в любой плоскости, в отличие от наточенных железок. В общем, через пару минут все противники с разной степенью тяжести травмами сидели и лежали на мостовой.

Со стороны автомобиля послышалась возня. Оттуда выбирался давешний оратор. При ближайшем рассмотрении он вовсе не был похож на вождя мировой революции. Никакой бородки. Зато пушистые рыжие усы кустились под небольшим носом.

Кое-как выковырявшись из-за погнувшегося руля, глава местной революционной ячейки гневно воззрился на Марка. Тот откинул изрядно ободранные ножки стула в сторону и подошёл ближе, тщательно вглядываясь в оратора.

– Ничего необычного, – пробормотал белоголовый. – Тогда почему? Или это не ты?

– Что это ты здесь вытворяешь? – в голосе бунтаря слышались раздражение и обида. – Ты даже не представляешь, с кем связался!

Марк без замаха двинул ему левым кулаком в нос, прервав назревающую обличительную речь.

– Пока не представляю. Но, поверь мне, скоро выясню.

Белоголовый поднял голову и посмотрел на коричневую крышу трёхэтажного дома в сотне метров от места баталии. Там, опираясь рукой о высокую кирпичную трубу, стоял человек, от которого веяло чем-то чужим. Словно Марк прошёл краем холодного безжизненного Мира.