Оттолкнул женщину. Сидел долго, закрыв лицо руками. Затем порывисто встал и начал собираться.
Лия вскочила, как раненая львица…
– Ты разлюбил меня! – вскричала она, со стоном. – Бен-Аир, ты любишь другую!..
Бен-Аир молчал.
– Ты любишь другую женщину! – повторяла Лия, опускаясь на пол и обнимая ноги разбойника. – О, не отталкивай меня, Бен-Аир!.. Ведь, я так люблю тебя!..
Она ломала руки, билась головой о землю… И была она прекрасна, страдающая, рвущая на себе длинные, распущенные волосы…
Бен-Аир хотел обернуться к ней, поднять ее с земли. Хотел сказать ей, что любит ее по-прежнему. Но заглянул в свою душу и увидел в ней пустоту и холод.
И, не сказав ни слова, быстро надел парик, подвязал бороду и вышел…
Когда разбойник скрылся за дверью, Лия вскочила и сжала кулаки.
– Ах, так?! – прохрипела она и взор ее загорелся ненавистью. – Хорошо же!.. Ты вспомнишь эту ночь, Бен-Аир!..
Стояла долго со сжатыми кулаками, крепко стиснув жемчужные зубы. И вдруг быстро схватила шаль, загасила светильник, выбежала на улицу и сейчас же растворилась в жуткой ночной тьме…
VI
Погоня продолжалась.
Около ста римских всадников, по указанию Лии, гнались уже несколько часов за Бен-Аиром. Их взмыленные кони, тяжело дыша, рассекали воздух могучими грудями, стремясь к маленькой, черной точке, уходящей за горизонт…
Бен-Аир припал к крутой шее своего арабского коня, который летел ураганом, вздымая серыми копытами столбы серой пыли. Разбойник с нежностью гладил шею лошади. Он знал, что благородное животное унесет его от врагов, кони которых в сравнении с его конем казались жалкими курами, дерзнувшими соперничать с быстрокрылым орлом. В начале погони, когда римляне окружили тот дом, где Бен-Аир находился, он едва успел сесть на коня; но, когда сел, – бояться ему было нечего. Первое мгновение над его головой свистали стрелы; близко пролетел дротик, брошенный опытной рукой… А затем даже фигуры всадников расплылись вдали и стали маленькими, прыгающими точками.
Прошло еще часа два. Бен-Аир придержал коня и оглянулся. Кругом была ровная, как ладонь, степь, и никого на ней не было видно.
Разбойник облегченно вздохнул. До ближайшего города, где он мог считать себя в безопасности, было не более часа езды.
И Бен-Аир решил дать отдохнуть лошади.
Он слез с седла, достал из-под него мешок с кормом и, пока лошадь ела, сам сел на камень, пытливо вглядываясь в даль…
Вдруг до его слуха долетел жалобный вой. Казалось, он шел из земли, до того он был глух и смутен.
Бен-Аир поднял голову и прислушался. Понял, что воет кто-то вблизи, за камнем, на котором он сидит. Встал и прошел несколько шагов. И увидел в степной пыли маленькую, жалкую собачонку с выпавшими на землю внутренностями… Она лежала на боку, судорожно вздрагивая короткими, сухими ножками…