– Вот, значит, как. Что ж, приветствую вас, бывшие сотрудники лаборатории трансмутации. А я уже почти начал думать, что Иван Леонидович и правда собственными ручками восстановил трансмутационный индуктор.
– Не серчайте на них, Михаил Валерьевич. Они конечно добровольно. Но у каждого есть своя причина. И у вас тоже будет.
– Очень интересно.
– Пойдемте, я вам покажу то, что вас еще больше заинтересует.
Канторов, Михаил и церберы прошли по короткому коридору и зашли через дверь с табличкой «Переговорная» в небольшой зал с экраном на стене. Когда расселись, Канторов включил видео. На экране появилось здание следственного изолятора, снимаемого сверху. Изображение быстро приближалось, пошло помехами и прервалось. Сразу же пошла съемка здания с другого ракурса. В изолятор влетел дрон и взорвался. Появились беспилотники, сбрасывающие бомбы. По земле двигались приземистые машины и стреляли в направлении строения. Из здания выбежали люди, из боксов выехали машины, на площадку выехали два автозака и к ним потянулась цепочка людей. На экране появилась красная окружность, выделяя группу из трех человек.
– Узнаете себя?! – воскликнул Канторов, довольный, тем, какое впечатление произвело на Михаила зрелище.
Группа побежала к машине на стоянке. Автозак двинулся и выехал за ворота. Одна из беспилотных танкеток развернула ствол на машину и открыла огонь. Автозак сразу встал.
– По колесам бьет! Исключительно по колесам! – азартно комментировал Канторов. – Мы думали, что вы в автозаке. Как все!
Из ворот выскочила полицейская машина. Танкетка обстреляла ее вслед.
– Это вы меня подстрелили!
– Совершенно не намеренно. Мы же думали, что это сбегают трусливые полицейские. Вот правда, простите меня. Упустил я, что вы всегда не как все. Меня оправдывает то, что прошло время и я стал забывать, какой вы у нас уникальный. Все же обошлось, не считая, что в операции вашего вызволения мы потеряли несколько беспилотников. Но все наказаны и такой небрежности больше не допустят. Вы теперь в надежных руках.
– Сомневаюсь.
– В надежных, надежных! Вот только в моих планах произошли кое-какие изменения.
– У вас бывают планы?
– Вы как будто специально сюда приехали ссориться.
– Я приехал? Вы меня украли.
– Значит, нужно для дела.
– Зачем вы мне вообще это показываете?
– Чтобы вы прониклись идеей наших не только надежных, но и длинных рук.
– Это угроза?
– Как банально. Возвращаюсь к планам. Планы были сделать вас руководителем, но вы сами виноваты, что он отвергнут.
– Странно, квалификацию я, кажется, не утратил?
– Но подпортили реноме сотрудничеством с полицией. Как говорится, с кем поведешься.
Канторов включил видео. Появилось изображение пухто (большой контейнер для вывоза мусора) оранжевого цвета посреди лесной поляны. Изображение увеличивалось и сдвигалось. Внутри пухто оказалась женскую фигуру в форме, со связанными ногами. Женщина пыталась снять путы. Изображение придвинулось. Это была Кира.
– Узнаете? – спросил Канторов.
Кира посмотрела в камеру и с еще большим рвением стала распутывать веревку.
– Поиграем? – Канторов радостно хлопнул в ладоши.
– Я знал тебя как простого бездельника, но не думал, что ты можешь докатиться до такого.
– Что деньги с людьми делают! – Канторов закатил глаза. – Если я вам денег дам, и вы их возьмете, то еще неизвестно, до чего вы докатитесь. Хотите узнать, до чего? Реальный шанс узнать свое дно. Не упускайте.
Михаил молчал.
– Давать денег?
– Нет.
– Я знал, что вы трус. Все вы инженеришки – трусы. Боитесь заглянуть в бездну. Вот же случай совершить подвиг веры! Заглянуть в свое нутро, увидеть его мерзость и остаться человеком, коли веришь, что ты человек с большой буквы. Один, правда, не инженер, а словесник, не побоялся заглянуть в бездну, дождался, когда бездна посмотрела на него и стал великим. Ницше! Слышал о таком? Не хотите величия?
– Какая чушь!
– Злато не захотели, медные трубы отвергли. Остается огонь.
– Это дипфейк. Это не Кира Григорьевна. Неужели сейчас кто-то ведется на это?
– Включите воображение, представьте, что нужно просто спасти принцессу.
– Какой бред!
– Не захотели по-хорошему спасти меня, придумаете, как спасти себя. Забирайте! – приказал Канторов конвою. – Если захотите жить, конечно! – крикнул Канторов вдогонку.
Михаила вывели в другую комнату и посадили в кресло. На ногу нацепили пластиковый жгут, от которого протянули веревку до железной петли в полу. Надели шлем, замкнули застёжку и ушли. Михаил пошевелил шлем. Он не снимался.
Вдруг экран перед глазами засветился, в наушниках раздались жужжащие звуки. Перед глазами Михаила раскинулся лес.
Покрутил головой. Картина леса сдвинулась, закрутилась, промелькнуло несколько дронов, картинка ушла вверх, показались облака, снова вниз, и показалась земля. Внизу была видна опушка, посреди которой стоял оранжевый пухто.
Михаил вернул голову в нормальное положение и медленно подвигал вправо-влево, подсчитал дроны. Их оказалось девять. Значит всего с тем, с которого он смотрел – десять. Дроны неспешно плавали как попало.
Порыскав глазами по краям экрана, Михаил обнаружил по верхнему краю десять иконок. Одна была крупнее остальных. Попробовал сосредоточить взгляд на длугой иконке. Она выделилась! Мысленно произнес: «Выбрать!». Картинка моментально изменилась. Теперь он видел изображение с другого дрона. Нейроинтерфейс работал идеально.
Канторов стоял перед панорамным окном, за которым виднелся бесконечный лес. Почти над самым горизонтом плавало с десяток точек. Он удовлетворенно хмыкнул и повернулся к экрану на стене. Картинка приближалась.
– Уважаемый Михаил Валерьевич! – произнес Канторов, голосом, уверенным, что Михаил его слышит. – Не надеюсь, что вам знакомы правила битвы на дронах, потому что компьютерные игры, как вы сами говорили, вас не интересуют. Скажу, что разница в том, что в игре дроны виртуальные, а мои – совершенной реальные. От их взрыва может пострадать невинный человек, а именно знакомая вам особа. Только от вас зависит ее судьба. Я вам щедро предоставил право управлять десятью дронами, чтобы защитить пленницу от моих пикирующих дронов. Уверен, что вы быстро разберетесь, тем более, что надетый на вас шлем не простой,– Канторов хохотнул. – Впрочем, вы уже в курсе. Так что не будем заставлять публику ждать. Да начнется битва!
Конечно никакой публики не было. Единственными наблюдателями был сам Канторов и его начальник охраны, который развалился на диване в углу с видом безучастноси к происходящему.
К опушке в форме каре приближался рой из полутора десятков дронов. Михаил, напрягая воображение, пытался из беспорядочно летающих дронов составить единый рой. У него уже получилось образовать кружок из шести, когда в поле зрения появились враги.
У вражеских дронов вниз торчали штанги. Рой сходу пронесся над группой Михаила. Михаил сбросил обороты, и его группа рухнула вниз, но штанга одного задела лопасти одного из дронов Михаила. Он закувыркался, и его иконка потухла. Задевший дрон тоже закрутился, выскочил из роя и пустился вдогонку за каре, которое начало заворачивать на второй круг.
Михаил закрутил головой, пытаясь визуально найти и ментально поймать отставшие свои дроны. Это ему удалось на удивление легко. Теперь в его круге было девять дронов. Однако приходилось быстро переключаться между ними.
Канторов через гарнитуру азартно отдавал команду операторам, которые сидели за стеклянной перегородкой.
– Набирайте высоту. Пикируйте сверху. Цепляйте жезлами! Держать строй!
– Запускаю алгоритм «Тевмесская лисица», – скомандовал себе Михаил. В древнегреческих мифах Тевмесскую лисицу никто не мог догнать. – Лишь бы у них не было алгоритма пса Лелая, – пробубнил Михаил. По легенде от Пса Лелая никто не мог убежать.
Каре стремительно приблизилось, когда дроны Михаила рассыпались в стороны. Рой бросился за одним из дронов и быстро удалялся от опушки. Михаил сосредоточился на другом из оставшихся дронов и включил в своей голове алгоритм «Пса Лелая». Дрон устремился вслед каре, которое виляло туда-сюда, пытаясь нагнать не догоняемый дрон. Мозг Михаила моментально вычислял идеальную траекторию, позволяя самым коротким путем приблизить к каре тот дрон, который Михаил отправил в догонку. Как только догоняющий дрон оказался на близком расстоянии – он взорвался, поразив разлетающимися кусками несколько вражеских дронов.
– Вот так! – воскликнул Михаил.
Канторов заорал на операторов, четверо из которых сняли шлемы и виновато понурились.
– Разворачивай на пухто! – заревел Канторов.
Одиннадцать дронов выстроились в неровный квадрат. Увлекшись погоней, они улетели далеко, что дало Михаилу время перегруппироваться. Он разобрал оставшиеся дроны на две группы, три и четыре. Группу из трех повесил над пухто. А вторую повел так, чтобы скорость сближения между его дронами и дронами Канторова почти от нуля увеличивалась по закону экспоненты.
Михаил, чувствовал как его мозг с каждой секундой решает задачи быстрее и легче. Он рассчитал коэффициент экспоненты так, чтобы сблизиться с каре когда оно чуть-чуть не долетит до пухто. И получилось так, что сначала группа Михаила от пухто стала удаляться.
– Они удирают! – воскликнул Канторов и бросил взгляд на охранника. Тот посмотрел на Канторова с таким безразличием, что Канторов сразу отвернулся к панорамному окну и крикнул. – Он точно удирает! – И в гарнитуру уже операторам. – Не догонять! Взрываем пухто! Раз он такой трус.
Между тем скорость сближения, вычисляемая Михаилом, увеличилась настолько, что его четыре дрона группой уже летели навстречу.
– Не понял! Они нападают, убегают? – занервничал Канторов. – Да все равно! Я быстрее успею!
Лицо Михаила покраснело от напряжения. По вискам стекал пот. Он следил за скоростью сближения одной своей группы и одновременно регулировал по высоте оставшуюся над пухто так, чтобы она оказалась по пути чуть выше приближающегося каре.
– Давай, давай! – подбадривал он себя.
– Следите за врагом! – кричал Канторов. – Не давайте ему сбить!
Если бы дроны сближались с постоянной скоростью, то операторы легко угадали бы, где они примерно могут столкнуться с дронами Михаила и успели бы увернуться. Но скорость неуклонно увеличивалась, причем, чем меньше было расстояние, тем больше скорость. Из-за чего операторы терялись в догадках: успеют раньше к цели или нужно отвернуть, чтобы обойти.
Каждый оператор решил что-то по своему и в момент, когда каре почти сблизилось с летящими им навстречу, какие-то операторы начали отводить в сторону свои дроны, какие-то нет, возник хаос. Дроны влетели в рои друг друга.
В этот самый рассчитанный момент дроны Михаила выстрелили РЭБ-ом. Какие-то операторы, предугадав маневр Михаила, тоже выстрелили РЭБ-ом. Из-за этого возникла еще большая «куча-мала» из мечущихся и взрывающихся дронов.
– Идиоты! – завопил Канторов и схватил себя за волосы. Он обреченно наблюдал за падающими обломками. – Убью!
– Нашел! – воскликнул Михаил.
Михаил все это время рыскал по округе невредимым дроном, чтобы найти убежище Канторова. В этот момент он уже направил дрон в сторону дома своего врага. Уже было видно панорамное остекление и силуэт самого Канторова.
Михаил, захваченный желанием подорвать Канторова, не заметил, пролетая на дорогой, что по ней двигалась колонна автомобилей с эмблемами Следственного комитета.
Зато Канторов заметил дрон, приближающийся к дому. Он побледнел, заистерил и крикнул начальнику охраны:
– Шлем мне быстро!
Тот подскочил с дивана, схватил с полки шлем и кинул его Канторову, который ловко водрузил его на голову и включил.
– Ты уверен? – с сомнением спросил специалист по безопасности.
– А есть варианты?
Над крышей дома подскочил дрон-монстр с шестнадцатью пропеллерами и устремился навстречу дрону Михаила.
Михаил с удивлением обнаружил угрозу и включил алгоритм Тевмесской лисицы. Началась гонка не на жизнь, а насмерть. Начальник охраны глянул на экран. В одном из секторов двигалась цепочка машин.