«Объезжай слева! – крикнула Огнёва, – прикрывайся автозаком!».
Воронок с ускорением проскочил мимо гроба на колесах, который заваливался набок. По автомобилю забарабанили пули. Михаил схватил Киру за голову и рывком пригнул книзу и придавил своим телом.
Очнулся он на больничной койке. Голова была забинтована, а в ногах кровати стоял Иван Канторов и улыбался.
– Ну наконец-то!
– Что ты здесь делаешь?
– Проведываю друга!
– Мы не друзья.
– Как сказать! По несчастью, например, – и постучал по макушке.
Михаил пригляделся к лицу Канторова:
– Вижу, хорошо живешь, подзагорел аж лоснишься. Где загорал?
– Расскажу обязательно. Уверен – тебе понравится! Может, на пару позагораем, – засмеялся Канторов.
– В этом я тебе не соучастник и вообще, видишь, же, – Михаил показал руками на обстановку. – Чего ты вообще приперся? У меня голова болит. Короче!
– Короче, я тебя проведал, убедился, что ты жив. Выздоравливай поскорее!
Канторов вышел из палаты и столкнулся с капитаном юстиции Огнёвой.
– Вы кто, что делали в палате задержанного?
– Задержанного?! Я не знал. Просто поведал коллегу, – отчитался Канторов и быстро пошел по коридору. Его догнал ожидавший его водитель.
– Видел? – спросил его Иван и показал большим пальцем на Огнёву. Водитель кивнул.
Кира заскочила в палату, быстрым взглядом осмотрелась, бросила «я сейчас», вышла из палаты и прикрыла дверь. Достала телефон и набрала начальника следственного отдела:
– Семен Сергеевич, нет охраны возле палаты задержанного Борцова, я же подала документы.
– Ты знаешь, какая сейчас обстановка? Разгребаем погром, людей нет.
– Мне что самой его охранять?
– Не психуй, что-нибудь придумаем, дай мне пару часов.
Капитан юстиции вошла в палату и села на стул возле кровати:
– Как вы себя чувствуете?
– Голова гудит. Что со мной?
– Ничего страшного. Пуля царапнула череп. Легкая контузия. Говорить можете?
– Конечно.
– Тогда объясните, что за цирк вы устроили в машине?!
– Стреляли.
– Какого черта лезть под пули?!
– Родился мужчиной – изволь спасать женщину!
– Ах ты, рыцарь в сияющих доспехах! Это моя обязанность спасать гражданина и особенно задержанного гражданина!
– Ну так спасайте меня, принцесса! – Михаил развел руками. – От скуки!
– Вообще-то я вас уже спасла, если не заметили. Ну да ладно, благодарности не дождешься. Мне все равно придется провести с вами некоторое время. Не хотелось бы его терять попусту, – Огнёва достала из сумки планшет.
– Спрашивайте, если надо, – буркнул Михаил.
– В досье написано, – Кира посмотрела в планшет, – что вы работаете старшим инженером в проекте «Мидас». Мидас – это какой-то греческий герой?
– Работал над проектом,– Михаил сделал ударение на слове «работал». – По одной из легенд бог Дионис наградил царя Мидаса способностью превращать в золото все, к чему прикоснется. Я так назвал проект, потому что разрабатываю агрегат, который будет превращать в золото все, что в него попадет.
– Для Мидаса кажется все закончилось печально.
– Надеюсь избежать повторения его судьбы.
– Мечтаете обогатиться?
– Наоборот. Хочу золото обесценить.
– Обвалить рынок золота?
– Экономика здесь не при чем. Хотя. Это связано с аддитивными технологиями.
– Три дэ принтеры?
– В том числе. – Михаил приподнялся, чтобы сесть так, чтобы не смотреть на Киру снизу-вверх. – Главная трудность в том, что материалов, пригодных для печати много. Под каждый нужен свой тип принтера, – глаза Михаила заблестели. – Сложные изделия приходится допечатывать на нескольких принтерах. На одном сделали, ручками вынули, ручками в другой поместили. Вроде хотели автоматизации, а получается наоборот. Тогда и возникла идея, чтобы превращать золото в нужный для печати материал налету. Заложили…
– Подождите, вы сказали, что ваш проект – это превращение в золото.
– Это предыстория. Если по-простому – прежде чем золото превратить, например, в пластмассу, нужно золото из чего-то получить.
– Вы меня разыгрываете! Думаете, что если я не инженер, то можете мне по ушам ездить? Какой глупец будет золото превращать в пластмассу?
Михаил засмеялся:
– Образно, но точно описали проблему. Таких глупцов конечно нет. Разве что я. Был, – Михаил погрустнел. – И еще с десяток. Тоже наверно закроют.
– Не удивительно. И как успехи? – съязвила Кира.
– Успехи? Надежные, но дорогостоящие, потому что вы правы, золото дорого. Сейчас его используют только для отработки технологии.
– И у вас такая технология есть?
– С ней и работаю.
Кира недоверчиво смотрела на Михаила, врет или нет.
– Так вы занимаетесь наукой?
– Не совсем. Научными проблемами занимаются ученые. Кстати, автор теории трансмутации Герасёв. Слышали? Нет? – Михаил слегка разочаровался кругозором полицейского чина. – А я практик. Так вот. Из золота легко получаются любые другие атомы, которые потом собираются в нужные молекулы. Это понятно?
Внезапно планшет Киры выдал звуковой сигнал. Кира заскользила пальцами по экрану.
– Если это правда, то все меняет! – Кира оторвалась от планшета. – Я сейчас подумала, может одержимость золотом в древности была не только ради богатства и золото собирали для тех же целей, что и вы?
– Интересная мысль. Я продолжу?
– Да, да! – Кира сосредоточилась на планшете.
– Теоретически золото можно получить вообще из какого угодно вещества, хоть из песка. Проблема в том, что чистых песков не бывает, коэффициент нужно подбирать.
– Я в этом, честно, совсем не разбираюсь. Как вообще золото может превратиться во что-то другое? Это ж как алхимия, поиск философского камня, только наоборот, – скороговоркой проговорила Кира и снова забарабанила пальцами по планшету.
– Да в общем без разницы, золото, не золото. Вы же знаете, что ядра атомов состоят из нуклонов, ядрышек по-русски? – Михаил замолчал. – Вы меня слушаете?
– Очень внимательно, вы сказали, что ядра атомов состоят из ядрышек.
– Атомы разных элементов отличаются количеством ядрышек. Нет! Вы меня не слушаете.
Кира посмотрела на Михаила:
– Значит так: минутка психологии. Вы мужчины умеете и любите концентрировать все свои силы на каком-то одном деле, – начала Кира тоном, будто читая абзац из учебника. – Поэтому и добиваетесь выдающихся результатов. В отличие от нас женщин, которые умеют и любят делать сразу несколько дел. Сейчас вы смотрите на меня как на мужчину, и вам кажется, что если я не сосредоточусь на ваших словах, то что-то упущу. Не беспокойтесь, нужные мне детали я не упущу. Я закрыла ваш гештальт? Если да, то продолжайте. Вы закончили на том, что атомы отличаются количеством ядрышек.
– Сколько ядрышек в ядро соберем, такой элемент и получим, – покорно закончил Михаил, оглядывая Киру, будто видел ее в первый раз.
– Так просто?!
– Просто, м-да. Нужно только чтобы магнитное поле, которое действует на атомы, возрастало по экспоненте с определенным коэффициентом. Поле ядро возбуждает, ядрышки начинают жить своей жизнью, потом магнитное поле меняется иначе, но тоже по экспоненте, чтобы у ядрышек появилось стремление слиться в другое вещество и они, не испытывая преград сливаются.
– А вы поэт! – Кира посмотрела в глаза Михаила.
Михаил улыбнулся:
– Инженерия – это тоже поэзия, да и программировать нужно то, что до тебя никто не программировал. К слову, Аристотель писал, что поэтическое произведение – это о том, что может быть. Мы творим то, что может быть – воплощаем мечты в реальность.
– И над чем сейчас работает инженер-поэт? Какие творческие планы?
– О творческих задумках не принято говорить, но вам, как полицейскому, сказать обязан. Довожу до ума программу, которая управляет магнитным полем.
– Я правильно понимают, вы написали программу и сейчас она на этапе тестирования?
– Написал?! Хотел бы! Нет, я только оптимизирую алгоритм подбора коэффициента.
– А кто написал программу?
– Какое это имеет отношение к делу?
– И все же?
– Ее написали супериоры, программисты, которым под силу моделировать физический мир. Мы же – простые смертные – лишь пользуемся их программами как операционными системами.
– Не слышала о такой категории. Какая-то особая профессия?
– Скорее возраст. Им далеко за восемьдесят, – Михаил задумался.
– Так может у … как назвали? … супериоров спросить, как в мозге может появиться серебро?
Дверь распахнулась и в нее вошли двое полицейских.
– Смена караула! – бодро выкрикнул один из них. Кира поднялась.
– Принесите мне мой ноутбук, – потребовал Михаил.
Караул дернулся от такой наглости, но Кира остановила их жестом:
– Я подумаю.
***
Кира вошла в офис. Возле интерактивной доски толпились полицейские, юристы, девушки из бухгалтерии и даже секретарша начальника отдела. Стоял гам и смех. Сыпались колкие замечания. Перед доской отбивался от вопросов раскрасневшийся Михаил Борцов.
– Да это ерунда! – басил полицейский невысокого роста.
– Что происходит? – строго перекрикнула толпу Кира.
Все разом замолчали и повернулись к ней.
– Да, вот господин инженер рассказывает про трансмутацию, – высказался полицейский, стоявший возле невысокого.
– Ерунда! – возразил невысокий. – Господин инженер утверждает, что знает точное число пострадавших в «Битве дронов», смех же!
– Наука это может, нравится вам это или нет.
– А как мы это проверим? Разрешим продолжить игру, пусть люди мрут, лишь бы господину инженеру было приятно, что он прав? Болтовня!
– У меня есть доказательства!
Все заулюлюкали, а взъерошенный Михаил схватил ноутбук, вывел его экран на экран на стене.
– Смотрите! – открыл большую таблицу, – это … в общем показатели игроков по убыванию. – Михаил потянул мышку вниз и цифры побежали. – Внимание! – Отпустил бегунок и торжествуя спросил. – Заметили?!
Михаил оглядел окружающих и состроил недовольно-снисходительную мину.
– Где же ваша хваленная полицейская наблюдательность? Смотрим еще раз, – Михаил подбросил бегунок вверх и снова плавно потянул его вниз.
– Стоп! – .то была Кира. Следом раздались голоса, – ничего себе! Как так? Такого не может быть!
– Сейчас сделаю наглядно, – Михаил выделил всю таблицу и скинул в график.
На графике обозначился скачок в десятки единиц.
– Это кластер игроков с аномальными показателями, – пояснил Михаил.
– Допинг? – предположил невысокий полицейский.
– Выясним! – Кира деловито, набирала текст в планшете. – Сколько игроков в кластере?
– Двести восемьдесят три?
– Так, слушаем меня, ставлю задачу.
На экране появились данные погибших игроков с посмертными фотографиями.
– Кому станет дурно, может покинуть офис, – все машинально глянули на Михаила, который пожал плечами и остался, а Кира продолжала.
– Тот, кто получил распоряжение на почту, выдвигаются к лицам из списка, при себе иметь данные о погибших. Ищем совпадения.
– Подзагорели.,– негромко пробурчал Михаил. – Где-то я это уже видел.
– Хотите что-то сказать – говорите, – нетерпеливо бросила Кира.
– Такое впечатление, что они все загорали в одном месте.
– Верное замечание, – Кира повернулась к Михаилу. – Версии есть?
– Да. Вы мне говорили, что у всех обнаружена высокая концентрация серебра в мозге. Значит это аргироз – симптомы отравления серебром, когда кожа темнеет до серого, в тяжелых случаях до серо-серебристого цвета. И даже может лосниться. – Михаил задумался.
– Откуда такие познания в медицине?
– Из инструкции по технике безопасности. Когда работаешь с химически чистыми металлами, нужно знать, какие могут быть последствия от неосторожности.
Окружающие посмотрели на Михаила с одобрением. Некоторые кивнули.
– Покажите мне игровые шлемы погибших, – будто очнулся Михаил.
– У нас их нет. – заявил невысокий полицейский. – Они же не улика.
Кира забарабанила пальцами в планшете:
– Добавляю ордера на изъятие шлемов. Кто получил – по направлениям.
***
Снова собрались в офисе уже поздно вечером. У стены под большим экраном на двух столах и под столом были свалены игровые шлемы. Полицейские шептались.
– Думаешь, Заслон тестировал технологию типа допинга?
– А у тебя есть другие варианты? Зачем бы им устраивать такую шумиху вокруг своей игры? Чтобы привлечь как можно больше участников. Сам подумай. Если у тебя есть допинг, и ты будешь его тестировать на, скажем, десятке, то это сразу будет заметно, а если на сотнях, то на фоне остальных тысяч – это будет просто группа продвинутых игроков.