Сказка для Алисы

– Ты всегда хотел быть лучше, хотел бороться со злом, с несправедливостью, как ты её себе представлял… – перебил его голос. – И ты сам не замечал, как порождал это зло, словно ожидая, что кто-то оступится… Ты не находил в себе сил убедить, подобрать нужные слова, простить, наконец… Нет! Ты всегда шёл напролом, отстаивая свою пресловутую правоту с оружием в руках…

– Ты заблуждаешься, – покачал головой Эд. – И если ты позволишь…

– Вот видишь! – снова перебила его она. – Ты опять за своё! Для тебя есть или твоё мнение, или неправильное…

– А, по-твоему, король был прав? Или Зиграэль, когда прилюдно ударил тебя? Ту, кого я считал своим другом…

– Да пошёл ты со своей дружбой! – со злобой прошипел голос. – Когда ты, а не он, вернулся из той рощи… Я жалею, что не заколола тебя тогда! Ты же не мог не видеть, не мог не понимать! Но твои пресловутые принципы всегда были и будут тебе дороже… Взять хотя бы эту девчонку: если ты вдруг уверишься, что от неё исходит опасность для невинных, ты, глазом не моргнув, отправишь её на тот свет…

Услышав это, Лина решила вмешаться.

– Если будет так, как ты сказала, то я буду благодарна ему, – воскликнула она. – Порой настоящая дружба как раз в этом…

Раздался очередной саркастический смешок.

– Возможно, тебе бы представился шанс проверить это, – ответил голос, – но у меня на вас свои планы…

– Что тебе нужно от нас, Диварта? – властно произнёс Эд. – Мне не в чем перед тобой оправдываться. И если ты сама ищешь оправдание тому, что преследуешь нас, то пусть это останется на твоей совести! Но предлагаю тебе…

– Довольно! – оборвал его голос. – Мы и так слишком отвлеклись… И, кстати, не зови меня Дивартой. Это имя давно мне не принадлежит. Теперь меня зовут Иглита, и я —королева этого места! Только здесь я могу существовать, и здесь я намного сильнее тебя, и даже твоей рыжеволосой подруги!

– Поздравляю, – усмехнулся Эд, стараясь изобразить спокойствие.

Признаться, Диварта сумела его удивить. Только здесь она может существовать? Как же так вышло?

На какое-то время показалось, что Эд и Лина остались одни – насмешливый голос молчал. Но вот из мглы, из полумрака выступила стройная фигура, одетая в изящное алое платье. Лицо её прикрывала бархатная полумаска, а по округлым, соблазнительным плечам струились тёмные волосы с вплетёнными серебристыми нитями.

– Я чувствую твоё волнение, Рихэддарт, – спокойно произнесла она. – Твой страх… Ты никогда не был безрассудно храбр, но твоему мужеству всегда можно было позавидовать. Поэтому я, в память о той нашей дружбе, в которую ты верил, предоставлю тебе возможность умереть достойно…

Эд тяжело вздохнул.

– Кому ты служишь, Диварта? – задал вопрос он, памятуя о том, что хотел выведать Корнир Морнис.

– Не важно, – покачала головой она. – В первую очередь я служу себе, так как без помощи, без подпитки, не могу существовать. Мои творения на короткое время могут выходить из мира грёз в реальный мир, но сама я пока лишена этой возможности. Для чего я тебе это рассказываю? После того, как я разделаюсь с вами, я обрету этот дар! И тогда все, кто был связан с вами, получат сполна…

– Зачем тебе убивать нас? – задала вопрос Лина.

Памятуя о предыдущих ловушках, девушка была не на шутку встревожена, услышав о намерениях той, что назвалась Иглитой. Лина полагала, что на этот раз всё может кончиться плохо, поэтому хваталась за последнюю возможность.

– Затем, что мой господин не может понять вашей цели, – ответила Иглита. – А раз так, то он решил подстраховаться, на всякий случай…

– Так, может, для начала я поясню тебе? – произнесла Лина. – Может, наши цели не идут в разрез с планами твоего господина?

– О том, что ты намерена разыскать одного из тех, к кому когда-то прикоснулся твой дед, и забрать его в Высший мир, мы знаем, – покачала головой Иглита. – Но ты и сама не знаешь, к чему это приведёт, разве не так?

Лина закусила губу. Признаться, в этих словах была доля истины – девушка понятия не имела, что произойдет, выполни она свою миссию. Она лишь держала в голове воззвания Арина, его предупреждения о надвигающейся опасности. Но всё же совершенно не представляла, что именно задумал её легендарный предок…

– Вам нечего мне предложить, – продолжала Иглита, – да и я не вправе ослушаться. Так что, пожалуй, приступим…

– И что ты заготовила на этот раз? – всё ещё стараясь сохранять спокойствие, поинтересовался Эд.

– О, на этот раз всё будет просто, – усмехнулась Иглита. – Ведь браслеты намного практичнее медальонов… А в моём силы не меньше, чем в том, что носит твоя рыжая подруга…

С этими словами Иглита потянулась к правому запястью и расстегнула широкий серебристый браслет. А уже в следующий миг он превратился в огромную металлическую сколопендру, от одного вида которой становилось жутко.

– Я зову её Жанла, – вновь усмехнулась Иглита. – Впрочем, ваше знакомство будет недолгим…

Эд совершенно не представлял, как совладать с этой тварью. Оставив меч в ножнах, он выхватил из-за спины карабин. В руках Лины появились два массивных пистолета. Но Иглита лишь заливисто рассмеялась.

– Прощай, Рихэддарт, – почти добродушно произнесла она. – Вот пришло и твоё время…

Сколопендра молниеносно бросилась в атаку, но из тумана ей наперерез вдруг рванул огромный крылатый змей, чёрная чешуя которого тоже казалась отлитой из металла.

Исполинские тела переплелись. Эд и Лина с тревогой наблюдали за происходящим. Казалось, что битва длится бесконечно, но вот, наконец, змей обвил сколопендру могучими кольцами, сдавил, что было силы, и откусил ей голову…

Сквозь туман, что окутал всё вокруг, мелькнуло красное платье. Когда туман рассеялся, Иглита стояла, боясь шелохнуться. Из-за её спины, не отрывая клинка от её тонкой шеи, показался Корнир Морнис.

– Это непростой клинок, как ты уже поняла, – спокойно произнёс он, обращаясь к своей пленнице. – Значит, ты и есть Иглита, призрачная ведьма, навеки привязанная к Беспредельной пустоте?

– А ты, по всему, прислужник Трэи, таинственный Корнир Морнис, о котором известно так мало, что… – начала было она, но клинок, что сильнее уперся в шею, оборвал её фразу.

– Моя госпожа велела сохранить тебе жизнь, – произнёс чародей. – Но передай Ягри, твоему господину, чтобы он не переходил черту. Они, – указал он на Эда и Лину, – находятся под нашим покровительством. И если Ягри не хочет нажить себе врага, с которым не совладает, то пусть держится подальше…

– Как бы тебе не пришлось пожалеть о своей дерзости, – ответила Иглита.

– Время покажет, – прищурился Корнир Морнис. – Ты свободна…

Он опустил клинок, и в тот же миг Иглита, рванувшись, будто взмах мулеты на корриде, исчезла в тумане.

– Вы как, в порядке? – осведомился Корнир Морнис у Эда и Лины.

Те в ответ кивнули.

– Так за всем этим стоял Ягри, бог войны? – приблизившись к чародею, осведомилась Лина, в который раз вспомнив тот символичный поединок с рыцарем, оружие которого то и дело меняло форму.

– Теперь я уверен в этом, – кивнул Корнир Морнис. – Ягри очень беспокоит его неведение, вот он и решил, как говорится, принять радикальные меры. Но теперь, когда он понял, на чьей стороне перевес, он будет осторожнее…

Эд покачал головой.

– Признаться, то, что тебя хочет уничтожить один из Демиургов, что были богами богов, не слишком успокаивает, – произнёс он.

– Ну, вполне вероятно, уже и не один, – усмехнулся чародей. – Впрочем, не советую циклиться на этом, иначе будет только хуже. Мы с Синтой постараемся держать всё под контролем…

Не заметив, как это произошло, Эд и Лина вновь оказались в том самом призрачном убежище, откуда отправились на поиски злополучного персонажа сна.

– Больше можете не опасаться ловушек, – произнёс Корнир Морнис. – По крайней мере, пока. Но нам нужно поспешить – и так уже два дня потеряли.

– Ты отправишься с нами? – удивился Эд.

– Да, – кивнул чародей. – Что-то подсказывает мне, что на этот раз вас ждёт не совсем обычная встреча…

Глава 62. Пленник

Изарон I, провозгласивший себя Императором Вселенной, нервно покусывал губы, слушая доклад Кальца, своего Великого Инквизитора. Пленник, тот самый, что уже который день не шёл у Императора из головы, всё ещё держался, несмотря на изощренные пытки…

Планеты, одна за одной, падали к ногам Изарона, и большинство правителей, слыхавших про крутой нрав великого завоевателя, наперегонки спешили припасть к подножию его трона и принести клятвы верности. Но всё же на каждой из планет находились упрямцы, которые отвергали его власть, а порой и затевали то, что можно было назвать жалкой попыткой сопротивления.

Но такого упрямца как здесь, на планете под названием Омолла, Император, пожалуй, не встречал. Этот неугомонный Рифрист Кай, со своим партизанским движением, порядком потрепал нервы генералам, которые почти год были вынуждены рыскать по непроходимым лесам. Попался он благодаря предательству своего кузена, но от этого стало не легче. Его пример вдохновил многих, и теперь Омолла, эта жалкая зелёная планета, которая, до прихода завоевателей, давно забыла, что такое огонь войны, готова была стать чуть ли не оплотом сопротивления. Местные слишком хорошо знали лес, бороться с ними становилось всё труднее, и Император всё чаще задумывался о том, чтобы расщепить эту планету на атомы, в назидание другим.

Но всё же сломить дух сопротивления было важнее… И начать нужно было с вожака, который должен был прилюдно принести Императору клятву верности, покаяться и признать, что заблуждался. После этого можно будет спокойно умертвить его в тюрьме, через годик-другой…

Но пока палачи, хоть и старались изо всех сил, ни капли не продвинулись в этом деле. Было и ещё кое-что: от одного вида пленника Императора бросало в дрожь. Нет, Кай обладал обычной, можно даже сказать привлекательной внешностью, но в его взгляде, полном ненависти, было что-то дикое, что-то пугающее. И от этого взгляда в душе Императора пробуждались какие-то необъяснимые тревожные предчувствия…

– И что, он всё также твердит, что мне суждено умереть от его руки? – пристально глядя на инквизитора, спросил Изарон.

Тот ещё ниже опустил голову.

– Отвечай! – рявкнул Император.

– Да, Великий, – промямлил палач.

– Послушай, Кальц, – притворно-мягким тоном начал правитель, – может мне начать с того, чтобы сменить Великого Инквизитора, передав его в руки преемника? Вы что, совсем пытать разучились?

– Простите, Ваше Императорское Величество, – сдавленным голосом отвечал Кальц, – но он словно не чувствует боли… Мы его уже по частям разбирали, всеми способами. Мы работаем, потом медики, потом снова мы… И химия, и лучи, и воздействие на мозговые центры, всё шло в ход…

Император скорчил недовольную гримасу. Который день он слышал одно и то же, и уже совершенно не представлял, что ещё можно сделать с бунтовщиком.

– Ну что ж, – наконец, произнёс он, – значит пришла пора покончить с этим. По крайней мере…

Изарон не договорил, спохватившись, что выдает свой потаённый страх. И всё же мысль о том, что Кай перестанет существовать, успокаивала его. Всегда оставалась пусть мизерная, но всё же возможность, что он сумеет ускользнуть из застенков, к примеру, с помощью какого-нибудь предателя. И тогда… Случись такое, взгляд пленника, полный непоколебимой уверенности, стоял бы перед мысленным взором Императора, а казавшиеся пророческими слова лишали бы его покоя и сна. Чушь какая-то… И всё же Изарон чувствовал, как на лбу его выступили капельки пота.

– Как вы хотите, чтобы это произошло, мой повелитель, – произнёс Кальц, во взгляде которого тоже читалось облегчение. – Организовать прилюдную экзекуцию?

– Нет… – после небольшой паузы, ответил Изарон. – Это лишь подчеркнёт, что он остался непреклонен. Просто пойдём сейчас к нему…

– Вы планируете присутствовать? – осведомился инквизитор. Впрочем, он не был удивлён – Император любил подобные зрелища, и даже несколько раз принимал в них непосредственное участие.

– Само собой, – силясь улыбнуться, ответил Изарон. – Пропустить такое…

– Кстати, мы можем объявить, что он собирался покаяться, но в последний момент, когда уже был переведен из изолятора в обычную камеру, покончил с собой, не решившись взглянуть в глаза тех, кого сбил с истинного пути, – погладил бороду Кальц. – Записку с покаянием мы подготовим…

Император задумался.

– Да, сделайте так, – вздохнул он. – Пойдём!

В сопровождении охраны они отправились к лифту, на котором спустились глубоко под землю, на самый нижний этаж здания, что когда-то принадлежало одному из научно-исследовательских институтов, а теперь было переоборудовано под изолятор особого назначения.

В камерах, закрытых одновременно и толстыми решётками, и мерцающим силовым полем, валялись скрюченные фигуры. Большинство из них были недвижимы, и лишь некоторые проводили процессию отрешёнными, безжизненными взглядами – каждый, кто попадал сюда, знал, что для него теперь есть лишь один путь, и молил о том, чтобы как можно скорее ступить на него…

Остановившись у одной из камер, в самом конце коридора, Император вздрогнул, вновь поймав на себе взгляд узника. Тот, еле живой, попытался вытянуть вперёд руку с растопыренными пальцами.

– Ты идиот, Кай, если и правда считал, что сумеешь до меня дотянуться, – произнёс Изарон. – Это останется лишь в твоих фантазиях, как и мысли о союзе против меня. Думай об этом, о своём бессилии, когда будешь испускать свой последний вздох… Кончайте с ним! – обернулся он к палачам.

Но в глазах пленника читалась улыбка… Она никуда не делась и тогда, когда палачи изрубили его тело на части и один из них поднял за волосы отсечённую голову. Император содрогнулся, увидев, как ему показалось, зловещий оскал…

– Сожгите останки! – приказал он, и, развернувшись на каблуках, твёрдым шагом направился к выходу, в сопровождении шестерых охранников.

И всё же, несмотря на то, что произошло, покой не приходил к Императору даже в его неприступном бункере, битком набитом самыми надёжными, лишёнными воли стражниками – после одного эпизода Изарон не доверял дроидам, предпочитая металлу безвольную плоть.

Пожалуй, его волнение даже усилилось, и с этим надо было что-то делать. Ведь завтра предстояла встреча с теми таинственными силами, перед которыми Изарон трепетал, как малолетний школяр перед строгими экзаменаторами. Они, кто направляли его, могущественные и таинственные, не должны видеть и следов его неуверенности. Иначе «всемогущему Императору» быстро подыщут замену…

Изарон вздохнул и допил то, что оставалось в стакане. Может, этот самый пресловутый Кай был в чём-то прав? Может, именно этим вызван страх, который испытывал Император? Страх перед своей совестью, которую не обмануть… Сколько жизней он отнял? Скольких замучил? И ради чего всё это? Ради власти, ради того, чтобы вписать своё имя в историю? Да что это с ним! Ведь ещё не так давно даже тени подобных мыслей не проникали в его голову. Это просто ничтожные твари, которые сами не знают, чего хотят, которые неспособны на самоорганизацию, и заслуживают внимания не больше, чем примитивные, тупые животные… Это просто биомасса, а он… А он? Что он?

В последнее время Изарона всё чаще посещали мысли, что он игрушка в чужих руках, глупая жертва того, что кто-то вложил в его лысеющую и седеющую голову. Всегда ли он был таким? Всегда ли стремился к этой пресловутой власти, могуществу, богатству? А может, он просто неизлечимо болен? Проклятый Кай! Это всё – его мысли, его слова… Как же хорошо осознавать, что его больше…

Изарон вздрогнул – ему показалось, будто какая-то тень шевельнулась в дальнем углу, куда не доставал тусклый свет настенных светильников. Внезапно полумрак, который должен был успокаивать, показался опасным и зловещим. Император тяжело вздохнул, но вздох так и замер в его груди – из угла, из того самого угла, где шевельнулась тень, вдруг выступила зловещая молчаливая фигура.

Фигура стремительно приблизилась, будто не касаясь пола, и Изарон похолодел, вжавшись в кресло, не в силах выдавить из себя ни звука. Во взгляде его застыл вселенский ужас… Этот невыразимый, всепоглощающий ужас напрочь лишил его способности двигаться, способности соображать…

– Вижу, ты узнал меня, – насмешливо произнёс тот, чью казнь Император наблюдал собственными глазами всего несколько часов назад.

Вне всякого сомнения, это был Рифрист Кай. Из одежды на нём было лишь некое подобие набедренной повязки, а тело, будто собранное из частей, которые соединяли между собой мерцающие голубым светом магические скрепы, приобрело оттенок графита. Глаза его отливали красным, но взгляд был всё тем же… Теперь этот взгляд в полной мере соответствовал облику – облику чудовищного демона…

Демон вытянул вперёд руку, совсем как тогда в камере, перед смертью, и на этой руке стали медленно расти изогнутые стальные когти.

Изарон хотел было закричать, но язык больше ему не повиновался.

– Не старайся, – оскалился его зловещий гость, – в этом здании больше нет ни одной живой души… Впрочем, живых душ тут и не было…

Демон замахнулся и ударил. Когти вырвали кусок плоти из плеча Императора. Захлебнувшись, тот, наконец, истошно заорал, ещё глубже вжавшись в кресло. Дикая боль пронзила всё его тело.

– Нам предстоит долгая ночь, – покачал головой Кай. – Так что советую поберечь силы, они тебе ещё понадобятся.

Мечущийся в кресле, чуть не лишившийся сознания Император вдруг краем глаза уловил какое-то движение. «Охрана… Неужели охрана», – мелькнули мысли в его воспаленном, отказывающимся верить в происходящее мозгу.

Демон тоже уловил это движение. Он повернулся, опустив окровавленную когтистую руку.

Шагах в десяти, под самыми фонарями стояли три фигуры – двое мужчин, лица которых казались суровыми, и высокая светловолосая девушка.

– Помогите! – прохрипел Изарон. – Помогите, прошу!

Девушка инстинктивно сделала шаг к нему, но вдруг остановилась – высокий черноволосый мужчина придержал её за руку.

– Стойте, где стоите! – грозно воскликнул Кай, расправив плечи, и всем своим видом давая понять, что не отпустит свою добычу.

– Приветствую тебя, «отрёкшийся», – произнёс черноволосый мужчина. – Как твоё имя?

– Какое дело тебе до моего имени? – надменно ответил Кай.

– Не советую грубить мне, если не хочешь, чтобы те скрепы, что вернули тебя, исчезли, – покачал головой мужчина. – Вряд ли ты завершишь своё дело, если развалишься на куски… Я Корнир Морнис и служу Трэе, о которой тебе ещё предстоит узнать.

Помолчав немного, когтистый демон вздохнул.

– Меня звали Рифрист Кай, – наконец, ответил он. – Дайте мне закончить, а потом делайте, что хотите… Пожалуй, я буду благодарен тебе, если моё существование прекратится…

Корнир Морнис кивнул.

– Это и есть твоя плата? – спросил он, указав на скрючившегося в кресла Императора, который судорожно сжимал изувеченное плечо.

– Помогите, прошу… – пролепетал было Изарон, поймав было взгляд таинственного незнакомца, но тот остался безучастным.

– Да, это моя плата, – кивнул Кай. – Ради этого я прошёл через ад, и теперь хочу отправить туда его… Не мешайте! На моих глазах он своими руками замучил мою семью, зверски замучил моих жену и детей… Он хотел, чтобы я выдал своих товарищей, и тогда их семьи постигла бы та же участь… – голос Кая сорвался, но взгляд его красных глаз сделался ещё более решительным.

Корнир Морнис ещё раз пристально оглядел жалкую фигуру, которая считала себя очередным правителем Вселенной. И взгляд этот не сулил Императору ничего хорошего.

– Я знаю о нём, – кивнул чародей. – И я показал кое-что моим друзьям…

Кай обводил взглядом таинственных незваных гостей. Даже он, который только начал свой новый путь, чувствовал силу того, кто говорил с ним.

– Мы пришли спасти его, – произнесла светловолосая девушка, посеяв было в душе Изарона надежду, – но теперь изменили решение, – продолжила она, и надежда эта угасла.

Эд дёрнул её за рукав, но девушка лишь покачала головой.

– Я не хочу забирать его, – повернулась она к своему другу. – Что-то подсказывает мне, что ничего хорошего из этого не выйдет… Это воплощение, или кто он там, мне не нужно… Не хочу…

– Но послушай… – вполголоса начал Эд, отведя Лину на несколько шагов и оставив Корнира Морниса одного следить за происходящим. – А как же твоя миссия? У тебя не так много выбора…

– Это – тоже выбор, – вздохнула девушка. – Я его сделала, и будь что будет. Но эта мразь не заслуживает спасения, я не смогу даже находиться с ним рядом… – Лина поморщилась. – А что, если от этого зависит то, каким он будет, когда возродится? Об этом ты не подумал?

– Но тогда останется последний, – покачал головой Эд. – И где гарантия, что он будет лучше?

– Гарантий никаких, – согласилась Лина. – Но значит, так суждено… Почему-то я твёрдо уверена, что сейчас поступаю правильно, будто это тоже испытание на моём пути… Так что не отговаривай, моё решение окончательное…

Закончив этот небольшой спор, они вернулись туда, где стоял чародей. Лина была уверена, что поступает правильно.

До того, как оказаться в бункере, Корнир Морнис, который на этот раз прокладывал путь, доставил Эда и Лину в пару мест, где во всей красе можно было лицезреть то, что принёс народам этот правитель.

И самым ужасным из всего, что Лине довелось увидеть, ей показалось то, во что под его властью превращались люди… Они водили своих детей на публичные казни, они визжали и вопили, кидаясь в несчастных бутылками, а их дети, сидевшие на плечах, смеялись и хлопали в ладоши от восторга. Это не укладывалось у девушки в голове…

«Как же выходит, что люди становятся противоположностью сами себе – от сподвижников Христа до этой мерзкой толпы, даже не озверелой, не знаю, как назвать… Неужели те, кто наслаждается чужими страданиями, жестокостью и те, кто может пожертвовать собой ради другого – один и тот же народ?» – эти и подобные мысли до сих пор не давали Лине покоя.

– Ну, что решили? – поинтересовался Корнир Морнис, который всё это время молча смотрел на замершего Кая, который будто ждал своего очередного приговора.

– Мы уходим, – твёрдо произнесла Лина. И обращаясь к демону, добавила: – Он твой…

Кай улыбнулся хищной, плотоядной улыбкой и кивнул.

– Потом ты уничтожишь меня? – обратился он к Корниру Морнису.

Тот задумался.

– Пожалуй, нет, раз так сложились обстоятельства, – наконец, ответил чародей. – После её решения, – он кивком указал на Лину, – у меня нет никаких оснований для этого. Сейчас перемирие, и раз ты не переходишь мне дорогу и не представляешь угрозы для моих друзей, я не стану лишний раз злить Ферну… Это её право, как собирать свою армию – падшие ведьмы, «отрёкшиеся», «непрощенные»… Но ты сам не представляешь, на что подписался…

Кай наклонил голову, словно раздумывая над этими словами.

– И всё же пока я не жалею, – ответил он, бросив взгляд на еле живого Императора, который, казалось, вот-вот лишится чувств. – Это того стоило…

Чародей молча пожал плечами, а уже в следующий миг таинственные гости исчезли, оставив «отрёкшегося» наедине с его жертвой.

Кай долго смотрел на полубесчувственное тело, которое лепетало что-то, пытаясь не то съёжиться, не то отползти куда-то. Наконец, он схватил Императора за ворот, выдернул из кресла и поднял, держа на вытянутой руке.

– Знаешь, я тут придумал для тебя нечто особенное, – оскалился демон. – Такое, что тебе и не снилось. Что толку, если я разорву тебя на части, как хотел? Не-е-т… Ты будешь жить, но помни, что в любой момент я приду к тебе… За каждого замученного я спрошу с тебя вдвойне…

Кай рассмеялся.

– Как же вовремя они появились! – воскликнул он. – Пусть я продал свою душу ради того, чтобы с тобой поквитаться! Но теперь я нашёл этой душе, или тому, что от неё осталось, достойное применение…

Он бросил Императора обратно в кресло, и собирался было продолжить свою тираду, но вдруг осекся, поймав его взгляд.

– Глупец, – покачал головой Изарон, который внезапно обрел некое подобие самообладания. – Хоть ты сам восстал из мёртвых, вряд ли ты сумеешь воскресить меня. А если не я сам наложу на себя руки, чтобы избавиться от наваждения, то за меня этот сделают другие, как только я перестану делать то, что должен…

Кай выглядел озадаченным.

– Так что предлагаю тебе закончить начатое, если уж ты продал за это свою душу, – вздохнул Император.

Пожалуй, тех, других, кто руководил им, он боялся не меньше, чем этого новоявленного демона.

Будто сообразив кое-что, Кай вдруг улыбнулся.

– Ты сказал, что мне не под силу будет воскресить тебя? – хмыкнул он. – Да, ты прав. Но тем, кто сделал это со мной, точно под силу сделать это и с тобой. И раз уж мне обещали возмездие, как залог моей службы, то от меня ты никуда не денешься, даже если трусливо наложишь на себя руки, – Улыбка Кая стала ещё шире, когда он увидел, как перекосилось лицо Императора. – Теперь ты замешан в такой увлекательной игре, из которой для тебя нет выхода: или ты будешь делать то, что я скажу, или тебя ждут вечные муки, такие, о которых даже твои палачи представления не имеют. А ты ведь так изнежен…

В подтверждение своих слов Кай легонько провел острым как бритва когтем по груди Императора. По пустынному бункеру разнеслись истошные, нечеловеческие визги…