За пределами Галактики

– Цель визита? – робот тем временем продолжал вести допрос.

– Друга увидеть,– ответил порядком ошалевший от такого приема профессор.

– Написано же! – сказал робот. – Ты сюда не ходи, ты отсюда ходи! А то гравитрон в башка попадет!

– Да мне друга повидать! – с одной стороны профессор и предположить не мог, что когда-нибудь он так спасует перед какой-то кучей лома, которая лишь каким-то неведомым чудом способна внятно функционировать, но с другой – лазерный резак за спиной этого шедевра неведомо чьей инженерной мысли был вполне современным и здорово профессора смущал.

– Может тебе дать ещё ключ от квартиры, где деньги лежат? – поинтересовался робот, подъезжая поближе. Резак за его спиной пришел в движение. Профессор Верховицкий мысленно попросил прощения у дочери, простился с жизнью и уже собирался опубликовать в соответствующем разделе Нейросети свое электронное завещание, когда вдруг услышал так хорошо знакомый ему голос, хотя не слышал он его уже порядочно давно.

– Железяка, прекрати немедленно этот цирк! Устроил тут представление!

С ближайшей кучи обломков неведомо какого космолета на поверхность Эльмекаука спрыгнул человек. Его голову венчала замечательная шевелюра черных, как ночь, волос, в которых, несмотря на его возраст уже кое-где проглядывала седина, нос его был судя по всему когда-то сломан, и услугами современной молекулярной хирургии он так и не воспользовался. Один его глаз был карим, а в другом ярко-синим светом пульсировала нейролинза. Его комбинезон был темно-синим с черными вставками, с пятнами грязи, из кармана торчал внушительных размеров мультиключ, который мог подстроится под параметры для любой детали, которая была запрограммирована в его базе данных. Рукава его комбинезона были закатаны по локоть, демонстрируя миру покрытые грязью руки. Одним словом, на Секундусе внешний вид этого парня вызвал бы бурю насмешек, тогда как здесь, на захламленном старым ломом Эльмекауке он выглядел словно часть окружающего пейзажа.

– Сергей! – профессор наконец справился с потрясением. – Я могу, наконец, пройти? Не тронет меня это твое чудо техники?

– Профессор? – Сергей, бывший пилот Верховицкого искренне удивился. Линза в его глазу при этом на мгновение вспыхнула. – Ну и зачем вы пожаловали? Только не говорите, что хотите узнать, как у меня дела.

– Да я так, в гости заглянул, мимо пролетал, так думаю – почему бы и не навестить старого приятеля? – пожал плечами профессор.

– Ага, свежо предание, профессор,– усмехнулся Сергей. – Категория свежести присуждается. Ладно уж, проходите, раз пришли!

– А этот твой? – профессор кивком головы указал на робота, который молча наблюдал за беседой.

– Это Железяка,– ответил бывший пилот. – Проходите, ничего он вам не сделает.

– Пасть порву, моргалы выколю! – подтвердил робот свои мирные намерения.

– Твоих рук дело? – поинтересовался профессор.

– А то как же! – не без гордости ответил Сергей. – Слепил из того, что было, чтобы помогал со всем этим хламом разбираться, да и просто чтобы от одиночества тут не свихнуться окончательно.

– А что, тут тебе людей недостаточно? – удивился профессор.

– Кого? – спросил Сергей. – Этих стажеров, сосунков недоразвитых? У меня от их дурацких мыслей скоро голова кругом пойдет, они уже не понимают, зачем говорить по-человечески, когда есть ментальная связь!

Тут профессор Верховицкий со своим бывшим пилотом был целиком и полностью согласен.

– И именно поэтому ты снабдил его всеми этими дурацкими репликами? – поинтересовался профессор. – Нет чтобы обучить его чему-нибудь поумнее.

– Науки мне хватало в институте, прошу заметить, под вашим чутким руководством,– сказал пилот.

– И ты утверждаешь, что я к тебе плохо относился? – профессор всерьез обиделся. – Ты был одним из лучших на курсе! Шел на кандидатскую работу галактического уровня! И что в итоге вышло?! Так бездарно потерять такой шанс, с твоим потенциалом!

– Не напоминайте, Игорь Викторович! – Сергей досадливо поморщился, следуя вглубь лабиринта свалки НКО. – До сих пор тошно обо всем этом вспоминать.

– Сережа, я все понимаю,– кивнул профессор. – Я и сам был студентом, и эта студенческая жизнь так же когда-то вскружила мне голову!

– Вот только вы смогли вовремя остановиться,– пилот шел медленно, ссутулившись. – А я – нет. И тогда еще вам нужно было на меня плюнуть, а не церемониться со мной. Вы и так сделали для меня больше, чем я того заслуживал. И сейчас ваш визит ничего уже не изменит.

С этими словами он ловко взобрался на какую-то неведомую профессору деталь огромных размеров, а затем на корпус старого космобуса, модели которых были списаны много лет тому назад.

– Сережа, подожди! – профессор полез за ним следом. – Я как раз и пришел для того, чтобы сказать тебе, что еще не поздно все изменить!

– Поздно, профессор! – ответил Сергей. – Как вы помните, мы с вами уже пытались это сделать!

С этими словами он с космобуса головокружительным приемом забрался еще выше. – И все закончилось еще хуже! Сколько можно? Мне и тут теперь с Железякой неплохо, я привык.

– Ты не хочешь снова летать? – спросил профессор.

– Что? – изумился пилот. – Это опять на край Галактики под вашим руководством? Увольте, Игорь Викторович, я пас!

– Это дальше края Галактики,– сказал профессор. – Намного дальше.

– Да мне-то какая разница? – Сергей лишь пожал плечами. – Я вас очень уважаю, профессор, честное слово. Но помня прошлый опыт – мы с вами не сработаемся.

– Такого не будет! – с жаром заверил профессор. – Обещаю!

– Да теперь-то что толку? – удивился некогда первоклассный пилот. – Я вас не понимаю, Игорь Викторович, вам что, спокойная жизнь надоела? Или позора мало? Есть, куда упасть еще ниже?

Они забрались уже достаточно высоко, судя по всему, пилот искал какую-то одному ему нужную и известную деталь, и когда Сергей задал этот невинный вопрос, профессор, вдруг совершенно неожиданно оступившись действительно сорвался. Пилот круто развернулся, надеясь успеть схватить Верховицкого за руку, но профессор уже летел вниз, во второй раз за этот день прощаясь с окружающим миром.

"Ну вот – успел подумать Верховицкий. – А так все хорошо складывалось. А как София это воспримет?"

И едва он успел подумать об этом, и хотел уже поразмыслить о вечности своего, по всей вероятности, последнего полета, как в его рассуждения буквально тараном вломилась мысль, которая вновь ему не принадлежала:

"Профессор, приготовьтесь! – скомандовал Сергей. – Давай, Железяка!"

И тут Верховицкий почувствовал страшной силы удар. Если бы не его комбинезон, который был рассчитан на подобное, некролог в Нейросети опубликовался бы автоматически, в связи со смертью пользователя. Надо сказать, трагической и глупой смертью. Падение жестко и неожиданно завершилось. Перед глазами профессора простирался далекий и бескрайний Космос.

Профессор отдышался и сел. Оглядевшись, он понял, что допотопный металлический помощник Сергея спас ему жизнь – как оказалось, клешня робота могла вытягиваться, и её длины хватило для того, чтобы из ближайшей кучи выдернуть лист старой обшивки, на который и приземлился профессор Верховицкий.

"Профессор, вы целы?" – в ментальном чате вновь возникла мысль пилота.

"Да! – также мысленно ответил Верховицкий. – Но у меня кажется небольшая проблема"

"Что у вас случилось?" – пилот стоял наверху, и чтобы не кричать, они оба перешли на ментальную связь. Все-таки что не говори, но порой прогресс действительно служит на благо Человечества.

"Кислородный генератор в маске пострадал,– сказал профессор. – Не знаю, насколько мне его теперь хватит"

Получив это мысленное послание от профессора, Сергей перешел на язык халдакианцев, но речь его транслитер профессора из соображений цензуры переводить отказался.

"Спокойно, Игорь Викторович! – пилот вновь перешел на язык Человечества. – Иду на помощь!"

"Сережа, что ты задумал?" – спросил профессор, но пилот оставил вопрос без ответа. Вместо этого он прыгнул вниз. Профессор не успел даже мысленно запретить ему это сделать. Прыжок пилота не был обычным словно он не летел, а медленно спускался вниз, а означать это могло только одно – Сергей отключил свой стабилизатор веса. И как только профессору не пришло в голову сделать тоже самое во время своего падения? Да и вообще, давно пора было перевести собственный стабилизатор на автоматический режим! Пилот приземлился на лист обшивки, и он заходил ходуном.

"Не активируй весовой стабилизатор, гражданин начальник! – в мыслях прозвучал скрипучий голос робота Железяки. – Иначе вам двоим вряд ли доведется размышлять о бренности бытия"

"Ты мог бы и не подключаться к нашему чату! – ответил ему пилот. – Вмешиваться в ментальный диалог двоих людей без разрешения не очень прилично"

"Вас понял, создатель! – ответил Железяка. – Покоряюсь и отключаюсь!"

– Ты не исправим! – сказал профессор, обращаясь к пилоту. – Обязательно нужно было программировать его на этот идиотский жаргон?

– Берегите кислород, профессор! – сказал пилот. – Иначе действительно вам не суждено будет подумать о бренности бытия!

С этими словами пилот извлек из нагрудного отсека своего комбинезона запасной генератор, нагнулся и резко выдернув из кислородной маски профессора поврежденный генератор, тут же вставил туда новый.

– Ну вот, так лучше! – произнес пилот голосом и с облегчением выдохнул.

– Намного! – подтвердил профессор. – Как вот только теперь спуститься? Не будет же твой робот вечно держать эту штуку?

– Спокойно, профессор! – сказал пилот. – Отключайте стабилизатор!

Его уверенный тон придал профессору уверенности и избавил от желания поинтересоваться, что же все-таки он задумал. Как только профессор выполнил требование пилота, он сразу почувствовал себя намного легче, в прямом понимании этого слова. Вес уменьшился в шесть раз моментально без всяких молекулярно-жирорасщепляющих процедур!

– Сергей, что ты собираешься делать? – спросил профессор.

– Спускаться! – ответил пилот.

С этими словами он взял профессора на руки и с легкостью спрыгнул вниз. И так как весили они теперь в шесть раз меньше, полет и приземление для них прошло без переломов, которые при прыжке с такой высоты с включенным весовым стабилизатором были бы неминуемы.

– Спасибо! – воскликнул профессор и с жаром принялся трясти руку пилота. – Сергей, ты спас мне жизнь!

– Железяку благодарите! – пожал плечами пилот. – Он же все это провернул.

– До сих пор в себя не могу прийти! – профессор посмотрел наверх и содрогнулся.

– Пойдемте ко мне? – предложил пилот.

– Куда к тебе? – не понял Верховицкий.

– Домой, куда же еще? – удивился пилот.

– Подожди,– профессор Верховицкий взглянул на своего бывшего ученика. – Ты что, живешь не на планете?

– А что мне там прикажете делать? – пожал плечами пилот. – Что я на этом Секундусе забыл?

Тут профессор Верховицкий не нашелся, что ответить.

– Ну вот, пришли! – улыбнулся пилот. – Располагайтесь, Игорь Викторович. Маску можете снимать – тут есть кислород.

Из шлюзовой камеры они попали в жилой блок. Тут все было практично и просто – минимум самого необходимого для относительно нормальной жизни. Хотя следует сказать – ни один привыкший к комфорту обыватель Тераполиса не согласился бы прожить в таких условиях ни минуты. Вся импровизированная мебель в жилом блоке была снята с отслуживших свой срок космических кораблей. Сам блок являл собой половину разрезанного вдоль цилиндра, положенного на бок. На закругленном потолке светились лайтеры, из-за закрытой двери, где как понял профессор, находилась автоматика жизнеобеспечения доносился ровный тихий гул тенколиевого реактора, кислородогенератора и писк климат-контроллера.

– И это все – своими руками? – профессор удивленно оглядел помещение.

– А почему бы и нет? – Сергей сел на старый диван, который когда-то скорее всего украшал собой салон какого-нибудь правительственного корабля. – Чем после каждой смены

мотаться на планету и обратно? Если уж жить одному, то по максимуму.

– Да ты и сам сказал, что ты не один,– резонно заметил профессор.

– Ну да,– подтвердил пилот. – Железяка просто идеальный собеседник.

Тут робот напомнил о себе, вкатившись в комнату. В его манипуляторах была зажата неведомая профессору запчасть.

– Хозяин, может быть эту деталь установить, а? – проскрежетал он своим металлическим голосом.

– Слушай, Железка,– пилот обернулся к нему. – Сколько раз тебе говорить – пора бы и самому уже начать в этом разбираться! Не видишь разве, что я сейчас занят? Я тебе для чего режим самообучения активировал?

– Ну тогда сам бери деталь и сам ее устанавливай! – заявил Железяка. – А меня здесь нет!

С этими словами робот развернулся и, лязгая своими древними гусеницами, покинул живой блок.

– Выучился! – усмехнулся профессор.

– Что за техника пошла! – в сердцах воскликнул пилот. – Слова сказать нельзя, сразу обижается!

– Роботы по идее не должны обижаться,– заметил профессор.

– Да кто его поймет? – Сергей махнул рукой. – Я с настройкой его программы сам еще не до конца разобрался. Вот и получился в итоге железный человек какой-то!

– Я не Железный Человек! – тут же отозвался робот откуда-то снаружи. – Я – Человечный Железяк!

– Видели, профессор? – улыбнулся пилот. – супергеройские комиксы Древнего Человечества отдыхают!

– Ну так, а кто его создатель? – спросил профессор. – Сделал себе такого же любителя антикварной экзотики, как ты сам!

– Согласен! – кивнул пилот. – Слепил, из того, что было!

– Черпал вдохновение из старых летописей? – профессор постепенно решил подходить к той самой теме, ради которой, собственно, он и затеял весь этот визит на Эльмекаук. – У древних там наверняка были такие же многократно устаревшие по современным меркам технологии.

– Там – это на Земле? – Сергей сразу насторожился. – На что вы намекаете, Игорь Викторович?

Он внимательно посмотрел на своего бывшего преподавателя.

– Ну почему сразу – намекаю? – профессор придал своему голосу максимально равнодушный тон. – Просто предположил.

– Да неужели? – вкрадчиво спросил пилот и нейронная линза ярче засветилась в его глазу. – Вы бы для начала научились себя контролировать, а то датчик ваш эмоциональный, я смотрю, что-то уж совсем разнервничался! Так глядишь и удар хватит!

При уровне современной медицины такого пустяка профессор ничуть не боялся, а вот эмоциометр последними словами мысленно обругал – ну ничего нельзя утаить!

– Да не на что я не намекаю,– сказал профессор.

– Ага, и в гости вы зашли просто так, по старой памяти,– ответил на это пилот. – Бросьте темнить, профессор! Я с самого начала понял, что все это не ради ностальгии по прошлому! Вы опять что-то затеяли! Притом почище прежнего!

– Ну хорошо! – сдался Верховицкий. – Мне нужен именно ты, потому что мало кто рискнет на полет к Млечному Пути!

– Куда? – тут и показатели эмоциометра пилота подскочили вверх. – Да это же вблизи Туманности Андромеды! Туда Космос знает сколько мегапарсеков полета! Вдумайтесь, профессор! Мегапарсеков, а не парсеков, и даже не световых лет! Вы с ума сошли!

– Но ведь для современных межгалактических крейсеров это не предел! – профессор попытался возразить. – Такие корабли, как наш «Наутилус» могут преодолеть такое расстояние!

– Забудьте, Игорь Викторович! – махнул рукой Сергей. – И на это есть две причины.

– И каких же, позволь узнать? – полюбопытствовал Верховицкий.

– Первое – второго «Наутилуса» нет, не было и не будет! – категорично заявил пилот. – И второе – я всегда буду помнить и ценить все то, что вы для меня сделали, но даже если бы у нас был наш «Наутилус», я все равно не полетел бы! Даже будь у меня разрешение на полеты, которого, кстати, нет и по известным вам причинам уже никогда не будет! Не хочу повторения того фиаско, после которого Конгресс не выделит вам даже лоханку для сверхблизких перелетов! Хватит с меня вашей команды, этих кретинов, которые даже траекторию пути не могут составить! Так что и обсуждать это смысла я просто не вижу!

– То есть, будь все иначе, ты полетел бы? – спросил профессор.

– Раньше надо было думать,– с безнадежностью в голосе сказал Сергей. – Теперь-то чего спохватились? Сидели бы себе дальше под колпаком правительства, которому теперь на вас по большому счету наплевать. Да и я бы тихо-мирно резал тут рудовики на запчасти.

– А ведь ты тоже мне соврал,– на профессора снизошло внезапное озарение. – Ничуть тебе не нравится твоя нынешняя жизнь! И рад бы ты что-то поменять, да только возможности нет!

– Ну поздравляю, логическая цепь верна,– проворчал пилот. – Только толку-то?

– Да тебе уникальный шанс выпадает! – воскликнул профессор. – И чтобы ты – и не воспользовался?

– Предложи мне подобное кто-то другой – я бы подумал,– кивнул Сергей. – И даже в таком случае не факт, что согласился бы.

– А чем я тебя не устраиваю? – удивился профессор.

– Вашей любовью все делать на своих условиях! – ответил пилот. – Все должно быть по вашему, всё и всегда, и никак иначе!

– А если всё будет проходить на твоих условиях? – спросил профессор. – Что, если на этот раз всем будешь руководить ты?

– И неужели вы готовы ради этой экспедиции плюнуть на свои принципы? Ради проверки Легенды, по сути, просто сказки? Я ведь прекрасно понимаю, чем вас так влечет именно Малая группа галактик.

– Да только кроме этого ты ведь понимаешь, еще и то, что все это совсем не сказка,– тихо сказал профессор.

– Не в том суть! – махнул рукой пилот. – Вы готовы в случае моего согласия раз и навсегда хотя бы на время полета перестать все делать по-своему?

– Толку, если я скажу, что готов на это? – Верховицкий только сейчас в полной мере начал понимать все масштабы и невыполнимость своей задумки. – У нас нет даже транспорта. На чем туда отправится?

– А это уже не вам решать, Игорь Викторович,– решительно заявил пилот.

– То есть как это не мне? – профессор едва не подпрыгнул.

– Вы опять за свое, профессор? – подозрительно спросил Сергей. – Или вам напомнить те условия, которые вы сами только что озвучили?

– Ладно, молчу,– профессор покорился своей участи быть пешкой в этой шахматной партии. – Скажи только, что ты теперь собираешься делать? Будешь собирать корабль из всех здешних НКО?

О том, что этот корабль может получиться таким же, как робот Железяка, профессор предпочел благополучно умолчать.

– Штурмана я собираюсь вызволить для начала, вот что.

– Вызволить? – не понял профессор. – Что значит – вызволить? Откуда?

– Из межгалактической отдела правопорядка,– ответил пилот таким тоном, будто сообщал прогноз погоды.

– О нет! – простонал профессор Верховицкий. – Нашей честной компании не хватало только уголовников межгалактического масштаба!

– А у вас есть идеи лучше? – парировал пилот. – И кого вы предлагаете? Того дурака, который был в прошлый раз? Нет! Я против! Мне нужен напарник, в котором я уверен, а не кретин! Так что свое возмущение по данному вопросу можете оставить себе, поскольку мне оно совершенно ни к чему.

Да уж, профессор Верховицкий все еще не мог свыкнуться с тем, что от него теперь в этой ситуации почти ничего не зависит.

– Нормальный он хоть, штурман этот твой? – спросил Верховицкий. – Не заведет он нас в какую-нибудь черную дыру?

– Отличный штурман! – успокоил Сергей. – Для нашей экспедиции – самый наилучший вариант.

– За что сидит хоть? – спросил профессор.

– Ерундовое дело! – заверил его пилот. – Просто не повезло. От вас требуется только внести за него проценты и выплатить небольшой штраф.

– Надеюсь, штраф действительно будет небольшой,– вздохнул профессор.

– Не переживайте, профессор! – успокоил его пилот. – Я его давно знаю, если мы его вытащим, он поведет нас куда угодно.

– Слушай,– профессор вдруг начал волноваться. – А он случаем не из той твоей компании друзей, ну, ты понимаешь, кого я имею ввиду.

– Нет! – тон Сергея был решителен и тверд. – Он не из них, можете на этот счет быть совершенно спокойны.

– Хоть это радует,– Верховицкий облегченно вздохнул. – Ну что, тогда отправляемся в межгалактический отдел по контролю правопорядка?

– Вот это совсем другой разговор! – пилот улыбнулся. – Не переживайте, он вам понравится! За него я готов поручиться!

– Будем надеяться! – вздохнул профессор. – Будем очень на это надеяться.

Да уж, еще совсем недавно законопослушный и порядочный профессор Верховицкий никогда бы не подумал о том, что в самом скором времени ему придется вызволять из самой настоящей космической кутузки какого-то, уж простите, самого настоящего жулика. Да и мог быть в этом деле какой-то иной расклад? Нет, другого расклада тут быть просто не могло. Как и другого шанса.