– Может, он сам не знает, что с нами фальшаками рассчитался? – выдвигаю версию.
– Как бы не так. У него просто так ничего не бывает. Не тот мужик… – Юра головой завертел. Не принял моё предположение.
– Да и нас ему обманывать какой резон? Вроде незачем… – на Юру вопросительно смотрю. Что он скажет.
– Тоже, Бакалавр, верно. Ладно, поехали к Ваське. Проясним обстановку. – чашку Юра отставил в сторону. В прихожую двинулся.
Сгрёб я деньги левые в карман, за Юрой двинулся.
Машину ловить не стали. Прогуляться решили по холодку. Мозги проветрить надо было.
В комнатушке, что Василий в здании администрации рынка занимал, тишина стояла. Гробовая. За столом Василий сидел чернее тучи.
Нас увидел, головой завертел. На стулья кивнул.
– Фальшаки? – ничего не спрашивая сам вопрос задал.
– Они родные. – Юра его догадку подтвердил.
– Много? – ответ напарника не добавил Василию многословия.
– Порядочно, – так же коротко Юра ответил.
– За вчерашние консервы? – опять Василий его спрашивает.
– Точно, – прозвучало в ответ от Юры.
– Найду суку, в лесу живым закопаю… – заскрипел Василий зубами. – Давайте, сколько там у вас.
Выложили мы ему на стол принесённое. Василий быстро пересчитал подделки, нормальных рублей на ту же сумму выдал.
– Вы, парни, никому об этом не говорите. Не надо. Кинули меня. Не посмотрел сам пачки. На кассира своего понадеялся. Сейчас и он куда-то пропал. С утра его уже везде ищем… – грустно Василий на нас смотрит.
Хреново Васе. Торгует он уже сколько лет, а тут такое…
– Понято, Василий Петрович. О чем речь. – Юра со стула встал. Меня в плечо толкнул. Пошли мол, нечего рассиживать. Горе у человека.
– Во, брат, как… Я-то, козёл, на Васю плохое подумал, а он тут самым пострадавшим оказался… – Юра на меня смотрит расстроенно. Неприятно ему. – Пойдём, головы полечим.
– Не, Юр. Хватит. Так здоровье уже пошатнулось. – отвечаю напарнику. – Дел на сегодня ещё много намечено.
– Моё дело предложить… – по сторонам Юра поглядывает.
Я отказался ему компанию составить, вот он и замену мне ищет. В одну морду водку жрать ему в лом как-то.
У меня и, правда, дела. К Наташе надо заскочить. Для её родителей передать продуктовый набор к Новому Году. Пусть своих порадует. Они у неё на государство работают, а оно сегодня своих слуг ой как не балует. Нищенскую зарплату, и ту задерживает.
Глава 31 Тридцать первое
31 декабря. Самый последний день старого года.
Проснулся. Полежал немного. В потолок посмотрел. Грустно как-то стало…
Вроде и всё нормально, праздник сегодня, а настроения нет.
На тренировку в центр к Доктору сегодня не надо, стол накрывать рано. Да что там накрывать, открою несколько банок с консервами разными, а бутылка шампанского у меня в холодильнике стоит ещё со вчерашнего дня…
Водка и вино тоже имеется. Как бабушка говорила – без запаса не живи…
Кто уже тридцатого начал праздновать, некоторые ещё раньше… Нашему народу только повод дай…
Вчера в магазине впереди меня мужик в очереди стоял, уже пьян был распьянёшенек. Коронавирусом тут пока не болеют, рядышком один за другим к кассе в затылок выстраиваются. Не хотел, но услышал, что он покупает. Десять бутылок водки. Подумал ещё – может на организацию какую. Сядут тридцать первого, начнут праздновать… Ошибся. Жена того мужика прибежать успела. Аннулировала его покупку. Заставила чек обратно в кассу отдать. Кричала, что дома денег и так нет, а он на всю зарплату водки купить хочет. Выдали на заводе перед Новым Годом деньги за октябрь, вот мужик и разошелся… Только она в сторону на минутку отошла, а он чуть все деньги на выпивку не потратил…
Да, ситуация. Не знаю, чем там всё у них закончилось. Наверное, всё же нашли какой-то компромисс.
Чем сегодня до вечера заняться? Дома сидеть? Сходить куда-то?
На рынок. Больше ничего не придумалось.
Умылся. Позавтракал. По морозу прогулялся.
Народу на рынке с утра – море. Малая часть по тряпочным рядам ходит. Наверное, подарки покупают. Может кому-то, а может и себе.
Продавцы сегодня добрые – многие уже отмечать начали. Прямо на прилавках закуску разложили, что выпить поставили. Угощают соседей и сами у них угощаются. Сегодня у продающих на рынке короткий торговый день – большинство в районе обеда по домам разойтись собирается. Нет, кто-то и до победного стоять будет, носы морозить… Особенно те, у кого товар завис.
Основная масса покупателей сегодня там, где рыбой и мясом, а также всем, что едят, торгуют. Ценник здесь нынче праздничный. Побольше надо денежек отдавать, чем обычно. Народ ругается, а продавцы смеются – новогодняя наценка. Говорят, берите, а то скоро мы по домам праздновать уходим…
В нескольких местах нашей горбушей торгуют. Ну, что мы с Юрой из Нижнего привезли. Берут её хорошо. Мне даже приятно стало – внёс свой вклад в организацию всенародного праздника.
Интересно, нашел ли Василий Петрович своего кассира? Ну, который с фальшаками его подставил.
Со знакомыми парнями поболтал ни о чём, с одним, другим постоял. Все с Новым Годом поздравляют. С наступающим. Настроение всё равно что-то лучше не становится. Наоборот, как-то тяжелеет на душе. У всех тут родственники, друзья близкие, а у меня только знакомые и партнеры по микробизнесу…
Наташа ещё к родителям уехала…
Пойду домой телевизор смотреть. Нечего по городу шляться. Людей вокруг много кашляющих и чихающих, ещё заразят чем и буду в следующем году больным в постели валяться.
Только с рынка вышел, мужик навстречу бежит. Одет не нарядно. В бушлате, белилами какими-то замазанном. Ватные штаны и валенки с галошами тоже чистотой не отличаются. На голове подшлемник. В руках трёхлитровая банка.
Бежит и бежит. Мало ли у него какие дела на рынке.
Так. Стоп. Банка то не простая. Кругляшами беленькими, не маленькими такими наполнена.
Я пару шагов сделал. Мужик не меньше. Почти вплотную сблизились.
– Добрый день. Что это у тебя такое? – мужику на банку его показываю.
У того вид какой-то шальной. Глаза горят. На месте ему не стоится.
– Дом ломаем. Шабашка подвернулась неожиданно. На чердаке вон монеты нашли. Иностранные. Мужики меня на рынок послали. Скупают тут их говорят. – быстро выпалил удачливый и дальше хотел бежать. Пришлось даже за руку его чуть придержать.
Бывает же такое. Расскажешь кому – не поверят. Скажут – новогодняя сказка для детишек. Не верим, чтобы тридцать первого по городу мужики с банками денег бегали…
Не, нормально. В возрастного дядьку с длинной бородой и мешком подарков верим, а в мужика в спецовке с банкой монет не верим.
По сторонам огляделся. Скупщиков не видно. Водку уже, наверное, жрут.
Ну, им же хуже…
– Всё правильно. Берем мы монеты. Пошли в сторонку отойдём, не тут же дела решать будем. – народ, действительно, на нас косится. Зрелище, на самом деле, несколько необычное.
Нет ребята, мой Дед Мороз, это. Мне мешок с подарками сегодня достался. Компенсация за новогоднее одиночество.
Во двор дома с мужиком завернули. В подъезд зашли.
В банке мексиканские монеты по восемь реалов находились. Чуть там их не доверху.
Красивые монеты, портретные. Тяжеленькие, а самое главное – из высокопробного серебра.
Откуда знаю? Каталог Краузе-то кто купил? Я и купил. Причем, для чтения, а не просто хранения на полке.
По цене сговорились, монетки пересчитали. С мужиком я честь по чести расплатился. Ну как, почти пол цены дал. Парни-скупщики его бы и этим не обрадовали.
Убежал мужик с деньгами, теперь уже настоящими, быстро, только его и видели. Сейчас всей бригадой они там у себя банкет устроят, вся работа у них встанет…
Так, а с банкой-то идти по городу стремно. На подоконнике в подъезде чьи-то газеты старые лежали. Замотал ими данную стеклянную емкость. Ну, так чтобы её содержимое никому видно не было.
Домой пришел. Банку на стол поставил. Сел и смотрю на неё.
Что это было то? Подарок опять мне кто-то сверху скинул? Сказка новогодняя?
Газеты с банки убрал – монеты никуда не исчезли. Лежат себе, полёживают.
Да, случаются чудеса в Новый Год. Вот и со мной такое произошло. Хоть верь, хоть не верь, это уж – как угодно…
Глава 32 Гости
Чего сидим? Кого ждём?
Долго ещё будем на эту банку пялиться?
Понятно, что никому об этом случае говорит не буду. Не из-за того, что история больно уж на придуманную смахивает. Нет. Не такое ещё случается. Просто всё – не любят некоторые, когда кому-то, а не им везёт. Начинают вредничать, за глаза грязью поливать…
Ну, а если уж кто-то узнает, что удача сама ему в руки плыла, а её перехватила какая-то жаба зеленая – тут вообще, труба дело…
В старенький пластиковый бабушкин тазик порошка стирального чуток сыпнул, горячей водички из крана налил, монеты туда аккуратно сложил. Грязные они, пусть помоются. Монеты хорошие, начала девятнадцатого века. Вот только как они на чердак ломаемого дома в нашем городе попали? Не одна-другая монетка, причем, а несколько сотен. Не узнать сейчас. А, кстати, интересно бы было.
Да ладно, только сегодня этим голову и забивать. Тридцать первое декабря сегодня или не тридцать первое?
На стол в гостиной белую скатерть постелил. Тарелки из сервиза праздничного поставил. Они из шкафа не каждый день достаются, а только изредка. Я вот без бабушки первый раз достал. Помыть даже их пришлось – немного запылились.
Не то бы на такие тарелки накладывать… Ну, уж, что есть, то есть.
На одну – рыбное содержимое банки из Нижнего Новгорода вывалил.
Кстати, тут он, как и у нас, до девяностого года Горьким был. Всё я теперь сравниваю, как понял, что не в свой девяносто третий попал…
На вторую тарелочку консервированные ананасы выложил. Это уже из бабушкиных запасов.
Баку шпрот ещё открыл – Новый Год всё же. Свеженькие шпроты. Парни в Нижнем подогнали.
Колбаски сырокопчёной из холодильника достал – опять же подарок нижегородцев.
Хватит? Вроде гостей у меня не ожидается. Одному бы и это съесть…
Понятно, что хлеба ещё порезал, все начатышки из холодильника достал. Были там у меня венгерские помидоры и огурцы недоеденные. Это, опять же бабушке спасибо. Съем скоро её запасы и кончится у меня масленица.
Шампанское и водка своё место заняли. Всё, вроде. Можно начинать.
Во. Совсем сдурел. А, из чего, пить-то будешь? Рюмка и фужер где?
Нашел и их в бабушкином шкафу. На стол выставил.
Включил телевизор. Хрень какую-то юмористическую показывают. Не под настроение моё. Ну, да ладно.
Так и сидел в одиночестве, пока в дверь не постучали.
Никого, вроде не приглашал, да и мало кто знает, где я живу. Кого черт несёт? Давно глазок на дверях хотел сделать, да всё – то одно, то другое…
– Кто там? – чуть-чуть дверь приоткрываю. Цепочка стальная у меня так отрегулирована, что между полотном двери и косяком только малюсенькая щелочка образуется.
– Это соседи справа. Не будет ли соли немного? – с площадки раздается. Тихо так. Почти не слышно. Как будто заяц говорит в стадии умирания.
Во, люди дожились. Соли даже у них нет. У меня вот в запасе её не один килограмм. Пусть будет. Есть-пить не просит, места много не занимает.
– Сейчас, подождите минутку. – говорю и за солью иду.
Вот уж, чего, чего, а соседям соли не жалко.
Баночка майонезная чистая под руку попалась, вот в неё соли и насыпал. Почти полную. Пусть соседи солят, всё что им надо.
Дверь открыл, а там старушка стоит. Точно – соседка. Не киллеры пришли в новогоднюю ночь по мою душу.
– С Новым Годом Вас! – соль в баночке ей протягиваю.
– Извините, пожалуйста, что Вас побеспокоила. Время уже позднее, в магазин не пойдёшь… – начала оправдываться женщина.
– Да перестаньте. Не стоит благодарности, – отвечаю возрастной женщине и дверь закрываю.
Только несколько шагов в сторону гостиной сделал, а в дверь опять звонят. Что там ещё соседка попросить забыла? Сразу бы говорила…
Начинаю открывать дверь, а тут её со всей мочи на себя рванули. Я, как за ручку держался, чуть на площадку не вылетел.
Именно, что чуть не вылетел. Не дали. Только и успел заметить, что там пара бугаев стоит. Один из них и звезданул мне. Так, по-простому, без изысков каких-то. Кулаком в лоб.
Всё как-то быстро произошло…
Открываю глаза – в гостиной на полу лежу. Вроде, соль соседке давал, а тут почему очутился? Голова кружится, подташнивает… Горбуша виновата? Водки вроде не много успел выпить…
Это кто? В комнате ещё два мужика каких-то стоят. Как тут они очутились? Соседку и соль помню, мужиков этих – нет…
Один в руке книжицу держит. А, паспорт…
На меня посмотрит, в паспорт заглянет…
Значит, мой это паспорт он держит… Что-то до меня медленно всё доходит… Голова бы не болела ещё… Сейчас вот встану, таблеточку выпью…
– Лежать, – каким-то механическим голосом один мужик мне приказал.
– Дубинин Вадим Анатольевич? – это уже второй меня спросил.
– Да, он самый, – ответил и всё. Отключился.
Глава 33 Первое января
Первое января в России день не однозначный.
Привести его к общему знаменателю и вывести какие-либо закономерности весьма проблематично.
У кого-то он плавно формируется в ощущениях за столом в кругу друзей и родственников из тридцать первого декабря… Тут и пузырики шампанского, и звон бокалов, и речь очередного президента по телевизору…
Чуть подветревшие салатики на столе, остывшее горячее, ополовиненные бутылки…
Звёзды эстрады развлекают, тепло, светло, завтра не на работу…
Кто-то в первом января приходит в себя и с трудом припоминает – а, что же вчера-то было? Где это он, кто рядом подушку приминает, почему так плохо…
Вадик себя в реальности осознал на полу лёжа. Выше глаз побаливало, но не внутри черепной коробки, а снаружи. Не отрывая тела от пола анализом состояния организма занялся и припомнить попытался, а что же в предшествующие часы было.
Нажраться я успеть был не должен. Это однозначно. Тут в памяти пробелов не было. Извлекалось всё из воспоминаний без всякого труда и в режиме реального времени. Как стол накрывал, как консервные банки вскрывал, как бабушкин парадный сервиз закуской наполнялся…
Что-то ещё про соседку-пенсионерку помнилось. Соли ей отсыпал без жадности, двери за ней закрыл.
Дальше что?
Провал какой-то. Нет-нет… Снова стук в дверь… Было это или нет? Не вспоминается, хоть тресни…
Рановато что-то…
Дедушка, один случай, рассказывал. Маленький тогда ещё был, но запомнил. Приехал он в один город в командировку. Дела по работе все сделал. Утром в гостинице проснулся, накануне не пил, двести грамм за питьё не считается, а вспомнить название города не может. Знал раньше его название он прекрасно, ассоциаций, территориальных и исторических у него с этим местом тоже хватает. Лежит в постели, а вспомнить, как город называется – не получается. Тут и принял он решение, как в его рассказе прозвучало, уходить на заслуженный отдых…
Хрен с ним, с названием города, а если по работе вот так вдруг что забудется? Это же звиздец какой-то будет… Ладно, не космонавт… А если у него в мозгах от старости переклинит что-то во время операции… Или у кого другого, чья профессия с жизнями других людей связана…
Нет, ребятки, это дедушка говорил, уходить вовремя надо.
Полежал ещё немного. Что-то вроде всплывать стало. Тут голова заболела. Уже внутри, не на поверхности…
Сел, руками о пол оперся.
Вроде, что – живой, дома… Что ещё надо?
Но, вот тяжело как-то на душе…
Кстати, вспомнилось, что вчера так же ещё было.
Так, так, так… Как осенило, что ли… Кстати, что это слово означает – не знаю точно. Бабушка так говорила.
Два мужика вдруг каких-то в памяти всплыли. Один меня что-то спрашивал. Вроде, кто я, или же что-то подобное.
Я им честно ответил. Как на духу, а меня за это ботинком в голову пнули.
Голову тронул. Больно! Тут же кисть отдёрнул – припухло там всё и задеть нельзя…
Да что за дела-то! То попал хрен знает куда, то в новогоднюю ночь что-то случилось, а припомнить точно ничего не могу…
В дурдом пора, не иначе.
Посидел на полу. Встал. На стул присел.
На столе тарелки стоят с моими закусками из консервных банок. Шампанское так и не раскупоренное. Бутылка водки, чуть начатая.
Ночных гостей они не прельстили.
Сходил до входной двери. Захлопнута уходящими.
В ванну сунулся. В тазике серебро отмокает. Пены уж нет, все монетки на виду. Интересно девки пляшут…
Как ни тяжело было, ни одного не пропуская, все места проверил в квартире, где у меня деньги заныканы.
Во дела. Кто же меня посетил-то? По голове ударили, а потом ещё и пнули, но ничего не взяли. Всё на месте.
До холодильника добрался. Баночку с польской водкой достал. Продаются тут такие. Пол литра. Цена божеская.
Не, не, не… Не для питья сию ёмкость на свет извлек. К голове жестянку приложил – может после охлаждения соображать лучше будет.
Нет эффекта. Не помогает польская водка. Русской налил. Тёплой. Чуть не давясь выпил. Сел на стул, глаза закрыл, отрешился от всего. Минут пять, наверное, так сидел.
Слушайте – полегчало.
Добавил. Раз. Другой. Третий. Горбушей закусил в крайний раз. Как-то легче в процессе лечения стало.
А, что я переживаю–то? Беда какая со мной произошла? Ущерб здоровью или финансовые проблемы возникли? Всё, вроде, в порядке.
Телевизор включил. Опять – тупая юмористическая передача. Немного посмотрел, опять водки выпил – даже, на удивление, нравиться начало.
За окном постепенно темнее становилось, первый день нового года к концу двигался. Никто меня не беспокоил, в дверь не молотил.
Горбушу доел, потом шпроты. Незаметно на тарелке помидоры с огурцами исчезли. Нашу водку допил, польскую тоже…
Спать пора. Телевизор выключил, дверь проверил и на диван завалился.
Завтра, всё завтра…
Голову потрогал – вроде и опухоль почти спала.
Во, уже стало лучше, чем было. Плохо это? Да ни разу.
Глава 34 Юрин звонок
Только-только израненный организм в спячку хотел погрузиться, как телефон зазвонил.
Во ведь какая машинка поганая – ни утром ранним, ни вечером поздним нет от него никакого спасения.
Посмотрим, кто кого измором возьмет – я телефон или он меня. Лежу, не встаю, не встаю, не встаю… Телефон звонит, звонит, звонит…
Телефон победил. Козлина пластмассовая.
– Алло… – в трубку устало говорю.
Всё у меня сегодня как-то устало. Устало думаю. Устало хожу. Устало ем… Так первого января же… Устал сегодня российский народ после вчерашнего.
– Бакалавр! Живой! – из трубки голос Юры не хуже пароходного гудка в пострадавшую от неизвестных голову ударил.
Трубку я даже подальше от уха отставил. Орать-то так зачем?
– Нет, из преисподней с тобой говорю. У тебя с ней прямая связь… – Юре отвечаю.
– Телевизор включай! В вечерних новостях про ваш дом показывают. У тебя какой этаж? Пятый? – продолжает орать в трубку Юра.
Может он-то нормально говорит? Это у меня после травмы головы звуковая гиперчувствительность образовалась? За каким ему мой этаж ещё дался? Не пятый у меня этаж. Бабушкина квартира на четвертом расположена. Но высоко. Дом на неровном месте стоит, под бабушкиным подъездом как бы низинка, подъезд крайний и ниже других, а если пешком подниматься, то по пролетам лестничным точно, почти как пятый получится. Такая вот особенность неприятная если лифт сломается. На четвертом живёшь, а почти как на пятый подниматься…
– Четвёртый, Юра, четвёртый… – поднёс трубку к гудящей от всех этих дел голове и сказал, а потом снова её на безопасное расстояние от уха отодвинул. Сейчас ведь снова большие децибелы оттуда понесутся.
– Это хорошо, что четвёртый! Хорошо, что не пятый! – опять Ниагара звуков из телефонной трубки…
Да дался ему мой этаж…
– Я тоже этому рад. Что, случилось-то? – Юру спрашиваю. Так одни непонятки, а тут ещё он со своими этажами.
– Телевизор-то включил? – громыхает трубка.
– Как я тебе его включу, если с тобой разговариваю? – задаю бывшему напарнику по поездкам в районы резонный вопрос.
– Трубку положи рядом с телефоном и сходи включи. Только быстрее. Ещё, это, не разъединяйся… – несётся поток инструкций. Как для идиота или малыша какого.
Положил трубку. Дошаркал до телевизора – ноги плохо совсем ходят. Включил. На местный новостной канал сразу попал.
Так, так, так… Убийство бизнесмена… Звучит весьма известная в городе фамилия. Да, что фамилия, с ним самим во дворе часто сталкиваемся – как раз надо мной он и живёт… Так, больше не живёт. Сам не живёт, жена не живёт… Мужик большими делами и деньгами рулил, а жил как пролетарий какой в обычной квартирке. Ни охраны, ни машины нормальной, жена сама по магазинам за продуктами ходила… Больше ходить не будет…
– Спасибо за новость, Юра. Выше меня убитый жил, не на нашем этаже… – слабость опять накатила, голова закружилась. Сел даже на табурет.
– Во, выше. Я-то думал рядом. Звоню, узнать – всё ли у тебя нормально. Там передавали, что ещё соседи пострадали, которые случайными свидетелями оказались. Старуху какую-то по голове стукнули. Типа в реанимации сейчас в тяжелом состоянии. – Юра мне отчитывается.
Телевизор программу новостей почти закончил, про погоду уже информация пошла. Снег, мороз – всё, как и должно быть. Январь на дворе…
– Вадик, ты подъезжай ко мне. Мы тут с мужиками хорошо сидит. Со вчерашнего много чего осталось – одни не справимся. Здоровье поправишь, а то что-то голос твой мне не нравится, – приглашает Юра в гости.
– Даже и не знаю… – мне как-то враз лучше стало. Просто чудесное превращение со мной произошло. Всё плохо-плохо было, а тут как заново родился. Бывает же такое, не изведан до конца ещё человеческий организм.
Вот, значит, с кем я вчера повстречался. С киллерами. Появилась тут уже такая профессия. Опять же по телевизору показывали не так давно, что Россия по убийствам финансистов на второе место в мире после США вышла. У нас-то здесь этих самых финансистов с гулькин нос, а на ноль их множат – мама не горюй. Письмо они даже какое-то самому Ельцину писали. Дескать, защитите нас, а то скоро всех поубивают…
А, меня почему не прихлопнули? Не заплачено видно за меня было. Денежки им за соседа сверху только были обещаны и за жену его. Бесплатно работать здесь дураков уже нет. По башке только стукнули и пошли дальше, поняли, что квартирой ошиблись. Киллеры, они на лифте не ездят. Пешком на нужный этаж поднимаются. Вот и немного обмишурились – думали, что уже на пятом, а пока были только на четвертом. С лампочками у нас в подъезде ещё беда – ворует их кто-то. Вот в темноте и перепутали. Да, телевизор ещё говорил, что чаще нанимают иногородних на такие дела. Приехали, дело сделали и домой слиняли. Ищи потом, свищи…
– Ну, что замолк? Ждать тебя? – опять трубка Юриным голосом спрашивает.
– Да, Юр, не знаю… – начал уже повторяться за мыслями своими.
– А, давай, мы к тебе приедем с мужиками. Соберем тут всё и прикатим. Ну, как бы на место преступления… Прикольно получится, – смеется и говорит почти одновременно Юра. Как так у него получается?
– Не, не надо. Лучше я к вам. Загребут ещё вас по пьяному делу, – отговариваюсь. Не надо мне никаких гостей в бабушкиной квартире.
– Смотри, а то мы быстро, – продолжает напарник.
– Ждите. Сейчас прямо выезжаю, – отвечаю Юре. Ишь, прикольно ему. Тут людей убили, а ему прикольно… – Что привезти?
– Сам приезжай. У нас тут всего много. Давай, не прощаемся. – трубку Юра повесил.
К зеркалу подошёл. На морду свою посмотрел. Синяк в наличии. Да, какая, в принципе, разница. Не на свою свадьбу еду… С мужиками только пообщаться. Что-то пить часто стал, завязывать с этим надо. Сегодня, вот посижу ещё с парнями и всё…
Глава 35 В гостях у напарника
Легко сказать – подъеду. Такое впечатление, что все мужики, что извозом зарабатывают, сегодня с запозданием на день Новый Год встречают. Тридцать первого и в новогоднюю ночь заработали денежек, а теперь их тратить принялись…
Улицы как вымерли. Кто со вчерашнего отсыпается, кто продолжает.
Сумочку с выпить и закусить я к Юре всё же собрал – не с пустыми же руками в гости идти. Хоть напарник и говорил, что у них там всего много, но и моё лишним не будет.
Вышел на улицу, попробовал машину поймать – куда там. Решил в направлении Юриного дома пешком двигаться и каждой проезжающей машине голосовать. Может и найдется кто меня подвезти.
Ножки в ботиночках уже мерзнуть стали – надо было в что-то более теплое их нарядить, а не форсить на морозе…
Почти уж на пол дороге повезло. Поймал частника. Не так дорого дорога и обошлась.
Мужики сидели уже давно. По их виду об этом было легко догадаться. Разговоры разговаривали, водку пили…
На выезде в район они вспоминали как в городе куда квасить ходили, а когда дома у кого-то собирались – разговоры о поездках вели. Ну, совсем как канадские лесорубы в анекдоте. Те, которые в лесу о бабах, а с бабами о лесе. Наши от них не далеко ушли…
Разговоры сегодня велись опять же о необычных находках и покупках. Не о чугунных же утюгах и лаптях за столом говорить.
– Весь дом обшарил – голяк сплошной. – пыхнул беломориной Иван. – Во, думаю – невезуха. Пара пузырьков и безмен не в счёт – какой с них заработок. Надо, конечно, на чердак ещё слазить. Дом высокий, лестницы рядом нет. Хорошо, кошка с собой была. Всегда на всякий случай её вожу. Закинул кошку, забрался. Фонариком осветился – мать моя! Всё пространство чердака царскими бумажными деньгами завалено. В смысле – пол. Попорчены они, правда, от сырости были, но пару мешков набрал. Хотите верьте – хотите нет. Откуда они там взялись – хрен знает. Деньги всё мелкие были. Даже трёшек мало. Рубли всё и бумажки по пятьдесят копеек. Видно на чердак их закинули, когда совсем уж они обесценились, смысла купить на них уже никакого не было, вот и использовали их для утепления.
– Да, дела… – покрутил головой Юра. – Слышал я про такой случай. Значит с тобой это было?
– Со мной, – подтвердил Иван. – Давно уже. Года два, не меньше прошло.
– Ну, давайте и я – про чердак и кошку. – Юра выпил, закусил, мужиков пьяным взглядом обвел. – Шарился я в одной деревне. Наполовину жилая она ещё была. Понятно, в пустых домах. Так же кошку на чердак закинул, влез, осматриваться начал. Дом уже не первый у меня был. Слышу, во двор машина въезжает. Выглянул тихонько – менты. Кто-то видно из жилых домов заметил меня и вызвал милицию. Бабка вредная какая-нибудь. Вышли менты из машины, ходят по двору переговариваются, меня ищут. Время сухое было, следов на земле то нет. Сижу на чердаке тихонько, как мышка какая. До меня добраться без лестницы – никак. Походили они, к соседнему пустому дому перешли. Потом дальше, а машина во дворе дома стоит, ну, где я на чердаке сижу. Походили, походили – никого не нашли. Пить, наверное, к знакомому направились. Пару часов их не было. Пришли довольные такие. Машина же их всё во дворе стояла. Сели они в неё и уехали. На чердаке холодно – осенью дело было. Слез тихонько и огородами, огородами… Так пустой и ушел.
– Ну, за удачу. Чтобы пустым не уходить. – Иван стаканчик серебряный поднял. У Юры сегодня на столе других не было.
– За неё, – поддержали сидящие за столом.
– Теперь про огороды… Приехали мы как-то в одну заброшенную деревню. Никого в ней давно уж нет. Дома много лет не жилые, крыши у многих уже провалились, – начал Саша свою историю. – Так, по мелочам четвертей набрали, ерунды всякой кованой. Копейки, в общем. Зашел я за дом, ну, по- маленькому сходить. Чуть ещё ноги себе не переломал – на жерди какие-то гнилые наступил, провалился. Но, так, не сильно глубоко. Сапог то вытащил, а там какая-то железяка. Вся ржавчиной обросла. Интересно стало, вытащил её. В общем – остатки винтовки. Деревянные части все сгнили, а остальное – всё ржавое, никуда не годное. Плюнул и там же оставил. Смысла не было брать и что-то восстанавливать. Кто её там прятал? Видно давно. Не десять лет, гораздо больше он там лежала. Может ещё солдатик с гражданской войны спрятал? Не опиленная, целая была винтовка…
– Да ладно – винтовка. Парни на юге области маленькую пушку даже находили. Типа бронзовой, из которой ядрами ещё стреляли. Может, ещё с пугачевских времен осталась… – Иван разлил всем по-братски, никого не обидел.
– Врут, наверное. Откуда тут такие пушки, – не поверил Юра. – Мужиков только слушай, они такого расскажут.
– Пушки, не пушки, а вот ружьё старинное, я как-то в одной деревне брал. Ещё в конце восьмидесятых. Через ствол заряжать его надо было, – опять про оружие Иван речь завел.
Тут начали все про подобное вспоминать. Мужики про оружие поговорить любят.
Бакалавр сидел и слушал. Ему ничего интересного рассказать не было. Никого это не смущало – в любой компании и слушатели нужны. Если кто-то что-то рассказывает, то хотя бы один слушающий должен быть…
Некоторые случаи Вадику уже были известны, Юра ему много чего успел рассказать, а что-то и новое было.
– Юр, не знаешь, куда твой старый напарник делся? – Иван вдруг ни с того ни с сего Юру вопросом огорошил. – Что-то давно его не видно.
Бакалавр чуть куском колбасы после этих слов не подавился. По спине его Юре даже стучать пришлось.
– Да хрен его, козла, знает. Век бы его не видеть. Уехал, может куда, – как ни в чём не бывало ответил хозяин дома.
– Да и ладно. Просто так поинтересовался. – кивнул головой Иван. – Спрашивали тут его, а я сказать, что не знаю…
– Месяца два я его уже не видел. – посмотрел на Бакалавра Юра. Затем даже подмигнул ему.
Глава 36 Нэцкэ
Новогодние деньки, как и всё хорошее, прошли-пролетели быстро.
У кого была работа, опять в лямку впряглись. Бакалавру же к станку не требовалось, офис с девяти до пяти тоже его не ждал. Тренировался в центре у Доктора, на центральный рынок к знакомым заглядывал, в магазине съестное приобретал…
Ждал, когда январь закончится, а в феврале у него МММ должна начаться. Ну, в смысле, будет строиться одной неординарной личностью финансовая пирамида, а он тут и подсуетится. Войдёт в неё на минимальной стоимости акций и будет стоять на подножке трамвая, чтобы вовремя спрыгнуть. С денежками, само собой.
Всё, что можно, я превращал наличку и в коробку её складывал. Сначала в обувную, а потом и побольше емкость потребовалась. Вроде, бумажек много у меня уже было, но покупательная способность их сегодня – горькие слёзы. Доллар и немецкая марка росли, а российский рубль падал.
Перекладываться в них на месяц смысла большого не было – одна суета, только внимание к себе привлекать. Не по курсу рубли на валюту здесь меняли – когда её покупаешь, гораздо больше русских денег отдать требовалось, а продавать надумаешь – ниже курса за неё получишь. Обменники в убыток себе не работали, разницу между покупкой и продажей для страховки большую закладывали. Конечно, если на год или на больше вкладываться, можно и дорогих долларов купить, а на месяц – смысла нет…
В квартире, что мне от бабушки досталась, кое-какая её одежда и обувь ещё была. Не всё в первые дни я к баку вынес. Пожалел тогда выбросить некоторые вещи. Ну, пару меховых шуб, шапки из убиенных зверушек, обувь не ношеную… Что-то и из постельного белья было бабушкой накоплено, полотенца разные, скатерти… Ревизию всего имеющегося я провёл, в гостиной на стол, стулья и диван всё разложил.