О, знаю такого дяденьку. Борис Николаевич собственной персоной.
Тут Ельцин говорить начал. Такое, что я из сумки продукты забыл в холодильник выложить…
«Уважаемые сограждане!
Я обращаюсь к вам в один из самых сложных и ответственных моментов. Накануне событий чрезвычайной важности.»
Ни хрена себе… Что там такое случилось?
«Последние месяцы Россия переживает глубокий кризис государственности. В бесплодную и бессмысленную борьбу на уничтожение втянуты буквально все государственные институты и политические деятели. Прямое следствие этого – снижение авторитета государственной власти в целом. Уверен, все граждане России убедились: в таких условиях нельзя не только вести труднейшие реформы, но и поддерживать элементарный порядок. Нужно сказать прямо: если не положить конец политическому противоборству в российской власти, если не восстановить нормальный ритм ее работы, не удастся удержать контроль за ситуацией, сохранить наше государство, сохранить мир в России.»
Сел и залип. При каком-то событии эпохальном я присутствую.
«В мой адрес потоком идут требования со всех концов нашей страны остановить опасное развитие событий, прекратить издевательства над народовластием. Уже более года предпринимаются попытки найти компромисс с депутатским корпусом, с Верховным Советом. Россияне хорошо знают, сколько шагов навстречу делалось с моей стороны на последних съездах и между ними. Но даже если о чем-то удавалось договориться, через короткое время следовал категорический отказ выполнять взятые на себя обязательства.
Мы с вами надеялись, что перелом наступит после апрельского референдума, на котором граждане России поддержали Президента и проводимый им курс. Увы, этого не произошло.
Последние дни окончательно разрушили надежды на восстановление какого-либо конструктивного сотрудничества. Большинство Верховного Совета идет на прямое попрание воли российского народа. Проводится курс на ослабление и в конечном счете устранение Президента, дезорганизацию работы нынешнего правительства. Развернута мощная пропагандистская кампания по тотальной дискредитации всей исполнительной власти в России. До сих пор не отменены решения Верховного Совета и Съезда, которые противоречат результатам апрельского референдума. И сегодня можно уверенно сказать, – не будут отменены. Наоборот, за последние месяцы подготовлены и приняты десятки новых антинародных решений. Многие из них целенаправленно спланированы на ухудшение ситуации в России.»
Во дела, а мы-то у себя на рынке и ничего такого не знаем…
«Наиболее вопиющей является так называемая экономическая политика Верховного Совета, его решения по бюджету, приватизации, многие другие усугубляют кризис, наносят огромный вред стране. Все усилия правительства хоть как-то облегчить экономическую ситуацию наталкиваются на глухую стену непонимания. Не наберется и нескольких дней, когда Совет Министров не дергали, не «выкручивали руки». И это в условиях острейшего экономического кризиса. Верховный Совет перестал считаться с указами Президента, с его поправками к законопроектам, даже с конституционным правом вето. При этом непрерывно клянутся в верности Конституции и законности.
Конституционная реформа практически свернута. В апреле прошлого года шестой Съезд народных депутатов не только одобрил основные положения новой Конституции, но и постановил доработать с учетом предложений и замечаний Президента Российской Федерации главы проекта «Федеральная законодательная власть» и «Президент Российской Федерации. Федеральная исполнительная власть».
По логике седьмой Съезд должен был принять новую Конституцию страны, но руководство Верховного Совета без всяких внятных объяснений остановило конституционный процесс. Более того, недавно Верховный Совет подготовил и предложил мне фактически одобрить смещение избранного народом Президента. Именно таков смысл поправок к Конституции, которые я недавно получил из Белого дома.»
Во, что творится… На ощупь достал и открыл банку пива. Купил тут импортного – Сашины командировочные это позволяли.
«Надо признать, процесс создания правового государства в России, по сути дела, дезорганизован. Наоборот, идет сознательное размывание и без того слабой правовой базы молодого российского государства. Законотворческая работа стала орудием политической борьбы.
Законы, в которых остро нуждается Россия, не принимаются годами. Вместо этого начата коренная ревизия действующей Конституции и принятых законодательных актов. Их переписывают в угоду сиюминутным политическим настроениям. Утвердилась порочная практика юридического произвола, суть которого в примитивной формуле: какой закон хотим принять, такой и примем, что захотим, то и запишем. И чем дальше, тем больше неразберихи, тем шире поле для злоупотреблений. Все это не имеет ничего общего ни с законностью, ни с правом. Не может считаться законом то, что противоречит фундаментальным основам права, попирает элементарные права и свободы человека и основополагающие демократические принципы. Такой закон – еще не право, тем более, если его диктует один человек или группа лиц. Уже давно большинство заседаний Верховного Совета проходит с нарушением элементарных процедур и регламента. Открытое и демонстративное жульничество при голосовании стало обыденным явлением. Участники заседаний на виду у всего мира голосуют за отсутствующих несколькими карточками. А ведь каждый такой факт – это позор, это дискредитация самих основ парламентаризма. Идут чистки комитетов и комиссий. Из Верховного Совета, его Президиума беспощадно изгоняются все, кто не проявляет личной преданности своему руководителю. То, о чем я говорю, не случайность, не болезнь роста. Все это горькие свидетельства того, что Верховный Совет как государственный институт находится сейчас в состоянии политического разложения. Он утратил способность выполнять главную функцию представительного органа, функцию согласования общественных интересов. Он перестал быть органом народовластия. Власть в российском Верховном Совете захвачена группой лиц, которые превратили его в штаб непримиримой оппозиции. Прячась за спинами депутатов, паразитируя на коллективной безответственности тайных голосований, она подталкивает Россию к пропасти. Не замечать этого, терпеть и бездействовать больше нельзя. Мой долг как Президента признать – нынешний законодательный корпус утратил право находиться у важнейших рычагов государственной власти. Безопасность России и ее народов – более высокая ценность, чем формальное следование противоречивым нормам, созданным законодательной властью, которая окончательно дискредитировала себя. Наступило время самых серьезных решений.»
Крутые дела тут у них заварились. Как бы большой кровью это дело не кончилось…
Вторую банку с пивом открыл. Не заметил, как первую выпил.
«Уважаемые сограждане!
Единственным способом преодоления паралича государственной власти в Российской Федерации является ее коренное обновление на основе принципов народовластия и конституционности. Действующая Конституция не позволяет это сделать.
Действующая Конституция не предусматривает также процедуры принятия новой конституции, в которой был бы предусмотрен достойный выход из кризиса государственности. Будучи гарантом безопасности нашего государства, я обязан предложить выход из этого тупика, обязан разорвать этот губительный порочный круг.
Учитывая многочисленные обращения в мой адрес руководителей субъектов Российской Федерации, групп депутатов, участников Конституционного совещания, политических партий и движений, представителей общественности, граждан России, мною предпринято следующее:
Облеченный властью, полученной на всенародных выборах в 1991 году, доверием, которое подтверждено гражданами России на референдуме в апреле 1993 года, я утвердил своим Указом изменения и дополнения в действующую Конституцию Российской Федерации. Они касаются главным образом федеральных органов законодательной и исполнительной власти и взаимоотношений на основе принципа разделения властей. Высшим органом законодательной власти становится Федеральное Собрание Российской Федерации, двухпалатный парламент, работающий на профессиональной основе. Выборы назначены на 11-12 декабря этого года. Подчеркну: не досрочные выборы Съезда и Верховного Совета.
Создается совершенно новый высший орган законодательной власти России.
Любые действия, направленные на срыв выборов, рассматриваются как незаконные. Лица, допускающие их, будут привлекаться к уголовной ответственности на основе Уголовного кодекса России. В российский парламент должны прийти люди, которые будут заниматься не политическими играми за счет народа, а прежде всего создавать законы, так необходимые России. В российский парламент должны прийти люди более компетентные, более культурные, более демократичные. Верю, что такие люди в России есть. Верю, что мы с вами их найдем и изберем.
В преобразовании федеральной власти России не ищу никаких выгод и не делаю исключения лично для себя, для Президента Российской Федерации. Я за то, чтобы через определенное время после начала работы Федерального Собрания были проведены и досрочные выборы Президента. И только вы, избиратели, должны решать, кто займет этот высший государственный пост России на очередной срок.
В соответствии с указом Президента, который уже подписан, с сегодняшнего дня прерывается осуществление законодательной, распорядительной и контрольной функции Съезда народных депутатов и Верховного Совета Российской Федерации. Заседания Съезда более не созываются.»
Круто! Это, что же у нас получается…
«Полномочия народных депутатов Российской Федерации прекращаются. Конечно, их трудовые права будут полностью гарантированы, депутаты вправе вернуться на предприятия, в учреждения, где они работали до избрания депутатами России, и занять прежние должности. В то же время каждый из них вправе вновь выставить свою кандидатуру для выборов в Федеральное Собрание. Полномочия органов власти на местах сохраняются. В связи с этим обращаюсь к местным руководителям. Используйте все законные возможности для обеспечения общественного порядка.
Хочу отметить, что Конституция Российской Федерации, законодательство Российской Федерации и субъектов Российской Федерации продолжают действовать в полном объеме с учетом изменений и дополнений, введенных Указом Президента. Гарантируются установленные Конституцией и законом права и свободы граждан Российской Федерации.
Обращаюсь к руководителям иностранных держав, зарубежным гражданам, к нашим друзьям, которых немало по всему миру. Ваша поддержка значима и ценна для России. В самые критические моменты сложнейших российских преобразований вы были с нами. Призываю вас и на этот раз понять всю сложность обстановки в нашей стране. Те меры, на которые я как Президент Российской Федерации вынужден идти, – единственный путь защиты демократии и свободы в России, защиты реформ, еще слабого российского рынка.
Эти меры необходимы, чтобы защитить Россию и весь мир от катастрофических последствий развала российской государственности, воцарения анархии в стране с огромным арсеналом ядерного оружия.
Других целей у меня нет.
Уважаемые сограждане!
Наступил момент, когда общими силами мы можем и должны положить конец глубокому кризису российской государственности. Рассчитываю на ваше понимание и поддержку, рассчитываю на ваш разум и гражданственность. У нас есть шанс помочь России. Верю, что мы используем его ради мира и спокойствия в нашей стране, ради того, чтобы изгнать из России ту изматывающую борьбу, от которой все мы давно устали.
Общими силами сохраним Россию для себя, для наших детей и внуков!
Спасибо.»
Вот это да. Это что – революция какая-то?
А я ещё и не дома в Кирове. Во встрял-то…
Глава 18 Двадцать второе
От Шляпы я всё же заразился.
Спать ложился, вроде всё более-менее нормально у меня было.
Среди ночи проснулся. Трясет всего как малярийного какого. Зуб на зуб не попадает. Слабость страшенная – руки-ноги не слушаются…
Боялся я всегда этого. Ну, что встретится здесь мой организм с каким-то вирусом к которому дома в двадцать первом не привык. Нет к которому у меня иммунитета. Вот и случилось такое. Спасибо тебе, Шляпа, поклон до земли.
Оставшееся время до утра то ли спал, то ли не спал. Спутанное сознание у меня какое-то было.
Часов до десяти я провалялся в кровати. До туалета сил дойти не было. Потом всё-таки как-то сполз со своего ложа, умылся. Шляпе из номера позвонил. Не могу мол приехать. Свалило меня.
Шляпа сказал – лежи, болей. Десантнику он перезвонит сам. Смотри, говорит, телевизор. Есть сегодня что.
Трубку положил, а я телевизор включил. Мать моя, что в городе то творится…
По каналам только щелкать успевал. С одних новостей на другие переключался.
Показывали, что вчера ночью было и сегодня.
Оказывается, как вчера Ельцин выступил, Верховный Совет и его сторонники объявили о совершении Борисом Николаевичем государственного переворота.
В Белый Дом экстренно прибыли народные депутаты.
Руслан Хасбулатов обратился к Советам всех уровней. Созывайте мол сессии, требуйте восстановления конституционного порядка, осуждайте переворот и смену власти в стране.
Так я понял. Может и не до конца всё правильно.
Александр Руцкой назначен исполняющим обязанности президента. Решением Верховного Совета и Съезда народных депутатов Ельцин отстранен от власти.
К зданию Верховного Совета народ стал сходиться.
Баррикады вокруг Белого Дома начали строить. На мой взгляд – не серьезные.
Из добровольцев стали формировать отряды для обороны Белого Дома.
Утром вокруг здания Верховного Совета появилось милицейское оцепление.
Палаточный городок вокруг Белого Дома появился…
Во, что творится. У меня слов даже не было…
Лучше мне не становилось. Температура ещё поднялась. Градусника у меня не было, но лоб был, да и весь сам – горячий.
Я позвонил по телефону на ресепшен. Спросил, можно ли проживание в номере продлить. Говорят – да сколько угодно, только денежки платите. Продлил своё проживание ещё на три дня. Денег у меня с собой много, если что, то из Сашиных возьму, а дома вложу недостающее.
Попросил ещё минералки в номер десяток бутылок и соков. Гостиница не самая дорогая, но обслуживание у них налажено. Даже еду в номера доставляют из ресторана. Правда, дорого это, но есть у меня чем заплатить.
Лучше мне всё не становилось. Лежал, смотрел телевизор. Временами засыпал. Просыпался, снова в телевизор пялился.
Оказывается, что сегодня ещё Белый Дом обесточили, отключили там тепло и воду. Телефоны отрубили. Сидит сейчас там народ при свечах.
Вечером опять показывали, как баррикады строят у Белого Дома.
Не понятно, кто у нас теперь президент России – Ельцин или Руцкой… Болею ещё к тому же, в голове всё путается…
Кашель начался. До слёз. Так кашляю, что из глаз брызжет. Никогда такого со мной раньше не бывало. Аппетита нет. Холодильник полный, но есть совсем не хочется…
В груди заболело…
Уснул, даже телевизор не выключил. Так он у меня всю ночь и проработал.
Глава 19 Двадцать третье
Утром меня телевизор и разбудил…
Совсем что-то хреново. Кашель усилился. В груди всё просто разрывало.
До туалета еле добрался. Не хотелось перед работниками гостиницы позориться – свои дела прямо в кровати делать…
Водички попил и всё. Пробовал есть – чуть не вытошнило…
Что со мной такое…
Ну, Шляпа… Заразил, собака, гадостью какой-то…
Телевизор работал. Кадры мелькали, сами собой в голову лезли…
Вот митинг показывают. За кого, даже не знаю.
Тут – Белый Дом. Понятно хоть – эти люди за советскую власть.
Милиция, а не полиция как в двадцать первом.
Эти за Советы… Баррикада у них… Что-то вырубает совсем…
Тут уж совсем видения у меня в телевизоре пошли. Немцы, что ли какие? Нет, вроде наши. По-русски говорят…
Какой-то народ с автоматами показывали…
Временами я засыпал или сознание терял. Что было – сказать трудно.
Очнусь или проснусь, а на экране – солдаты…
Со щитами и без щитов, но все с автоматами.
Так до самого вечера и лежал. Только пультом каналы переключал.
Вечером всё же поел немного. Это хорошо.
Глава 20 Двадцать четвертое и ещё несколько дней
Ночь вроде спал.
Просыпался только несколько раз. Полежу и снова усну. Один раз даже показалось, что где-то стреляют.
Во, уже слуховые галлюцинации начались…
Утром же опять мне поплохело.
К обеду чуток очухался. Из номера сил выйти не было. Опять по телефону продлил своё пребывание в номере. Сразу на неделю.
Позвонил Шляпе. Говорит – сиди в номере. В Москве стреляют. Значит, не почудилось мне ночью.
Минералочки попил. Телевизор включил. Что больше делать-то…
Вот это новости – ряд регионов признал Руцкого исполняющим обязанности президента. Это что, почти все Советы признали какой-то указ Ельцина антиконституционным. Не знаю, что за указ. Пропустил по болезни. Крепка ещё оказывается у нас советская власть…
Днем телевизор показывал, как добровольцы всё на защиту Белого Дома идут.
Дальше до двадцать восьмого у меня чёрная дыра образовалась. Ничего не помню.
Но жил как-то. Когда двадцать восьмого в себя пришёл на полу пустые бутылки из-под минералки валялись, коробочки из-под соков…
Дверца холодильника была не закрыта. Не страшно это. Ничего там не испортилось. Колбасу кто-то съел. Наверное, это я сам в беспамятстве…
Голову надо Шляпе оторвать. Как я не умер – сам не понимаю…
В зеркало в ванной посмотрел – худой, бледный. В гроб краше кладут.
Рулончик туалетной бумаги ещё почти кончился. Значит, ещё и в туалет я правильно ходил… На автопилоте.
Чайник электрический в номере имеется. Кипяточек сгоношил, чай заварил. У меня его много. В запас в столице домой купил.
Пил я этот чай час, не меньше. Всё не мог напиться.
Затем опять телевизор включил.
За окном только хуже стало.
Дерутся уже вовсю чем ни попадя…
Железяки разные, дубьё и прочее – всё в ход идёт.
Москвичи и гости столицы совестят солдат и милицию. Вы де тоже россияне, что вы ироды делаете. Некоторым стыдно, но приказ у них, не ослушаешься.
Так. Ещё одна новость от телевизора. Пока я тут без памяти находился, оказался на заблокированной территории. Это, если я правильно в Москве ориентируюсь. Может и ошибаюсь.
Вон, всё перегородили…
Колючей проволокой ещё обвязали.
Милиция везде стоит – не пройти и не проехать.
Народ домой не может попасть. Фашистами даже солдат называет.
Завтра, если лучше будет, до ближайшего магазина надо доползти, запас продуктов пополнить. Вон что делается.
Во попал – то денежная реформа, то власть меняется… Не, лучше быть собакой в спокойные времена…
Кашель, кстати, никуда не прошел.
Глава 21 Двадцать девятое
Плохо не плохо, а до магазина дошел. Надо было.
Первый раз за много дней номер свой в гостинице покинул.
На ресепшен спросил, можно ли номер ещё продлить. Пожалуйста, говорят, с большим удовольствием. Народу-то в гостинице почти и нет. Кто мог по домам разъехался, а сейчас сюда и не попадёшь. Поливальными машинами и колючей проволокой от мира отрезаны и кордонами милицейскими.
В магазине ближайшем хлебушка не было – не подвезли. Консервов купил, печенья и сгущенного молока.
Устрою себе праздник. День рождения у меня. Справлю его в одиночестве.
Пройду несколько метров. Постою. Прокашляюсь.
Это так я в магазин шёл. Обратно того хуже.
Слабость какая-то и потливость. Надо было консервов меньше брать. Не рассчитал. Не учёл своё болезненное состояние.
На улице людей совсем мало. По квартирам запершись сидят. Новости с соседних улиц по телевизору смотрят. Разные каналы одни и те же события не одинаково описывают. Картинка может быть почти и одна, а говорят о ней с различных позиций.
Где-то вроде как опять стреляют. Надо скорее с улицы убираться.
В номере на столик бутылку водки поставил. Банку бычков в томате открыл. Печенье рядом расположил. Прошлый день рождения не так праздновал…
Традиционно телевизор включил. Одно у меня теперь развлечение. Не болезнь, так мог бы поучаствовать вон в каких событиях. Внукам гордясь былины потом рассказывать.
Если верить новостям, то в целом день прошел в Москве довольно спокойно. Были, конечно, митинги и манифестации, попытки прорваться к Белому Дому.
Милиция продолжала всё везде оцеплять.
Военнослужащие дивизии имени Дзержинского взяли под свой контроль даже здание Моссовета.
Поздравил сам себя. Выпил. Закусил. Канал переключил.
То же самое – служивые со щитами.
Так. Это уже интереснее. Группы активных манифестантов по городу митинги пытаются устраивать, а ОМОН их жестоко подавляет. Так сказали.
У метро «Баррикадная» кого-то зачищают. Слово то какое – зачищают. У нас если зачищают, то это под ноль…
Не интересно одному день рождения праздновать. Ещё и больному.
На экране опять драка…
Выключил телевизор. Надоело.
Сидел в тишине. Водку пил. Бычками с печеньем закусывал. Кашлял время от времени.
Как-то надо домой выбираться. В смысле в Киров. Девяносто третьего.
Только вот в последнее время стали закрадываться у меня мысли. Наш ли это девяносто третий? Ну, в смысле для две тысячи двадцать первого года, из которого я сюда попал. Ну, пусть мы с квартирой из двадцать первого бабушкину девяносто третьего заместили. Мы сюда, они туда. Но тут-то бабушка, ещё не бабушка, где-то работала? Работала. Причем, не дворником. Уже два месяца её нет и никто не тряхнулся. С работы никто не пришел, не приехал спросить о ней. Муж её тоже чем-то важным на заводе занимался. Дед мой. Его опять же никто не ищет. У отца моего много друзей в это время было. Сам он об этом рассказывал. Имена их и фамилии называл. Ни один в дверь не позвонил. Это за два-то месяца. Про школу я и не говорю. Вернее, про институт уже.
Не должно быть такого. Скорее всего это какая-то параллельная реальность, немного от нашей отличающаяся. Стояла в ней пустая квартирка и вдруг я появился…
В общем ничего не понятно. Лучше не думать.
Это сегодня от болезни, почти целой выпитой бутылки водки и творящимся за окном опять ко мне такие мысли пришли.
Нет, приходили они и раньше, но я гнал их. А тут один уже неделю в номере болею, вот они и вернулись.
Неделю ещё телевизор смотрю. Всякие разные независимые телеканалы. Вроде нам в универе рассказывали, что они появятся позже. Года не помню, но позже.
Сначала, когда совсем плохо было, на этом не акцентировал внимание. Освещают события и освещают. Так вроде оно и надо. Как в себя пришел, тут на мозги и закапало. Кипяточком. Сначала не понял и что. Потом дошло.
Так-то бы и хрен с ним. Что мне до телевидения. Туда я не пойду. Хотя в моей истории во времени, куда я попал, туда брали и с улицы. Не всех, конечно, кого попадя, но…
В общем и сегодня я опять ничего не намыслил. Бутылку допил и опять мне плохо стало. Обрадовался с дуру – чуть отлегло и решил в день рождения выпить… Ой не надо было этого делать…
Глава 22 Путь домой
Водка – зло. Во время болезни тем более.
Затянулась что-то моя хворобушка. Не надо было пить в день рождения. Может быть и выздоровел раньше…
В конце концов молодой организм победил. Вирус, полученный от Шляпы, сдал свои позиции. Второго октября я уже более-менее оклемался. Решил пробираться на Ярославский вокзал и любым поездом в сторону дома из столицы сматываться.
Хоть на электричке. С какими угодно пересадками. Лишь бы из Москвы.
Кто его знает, как тут события дальше развиваться будут. Склонялся теперь я больше к мысли, что это не наш девяносто третий, а какой-то другой.
Да пусть и наш. Попадешь под раздачу, прихлопнут походя и всё.
Оделся-обулся, сумочку с деньгами на животе прочно закрепил. Продукты оставшиеся и водичку в рюкзак упаковал. На дорожку посидел и тронулся.
Прямо куда надо идти не получалось. Кругами и непонятными траекториями продвигался. Сунусь в одно место, а там всё поливальными машинами перегорожено и колючей проволокой замотано. Солдатики ещё стоят.
Это я всё издали и из-за углов выглядывал. Близко не подходил. Высмотрю дорогу, продвинусь. Снова заторможу и наблюдаю.
Несколько раз чуть ли не в исходную точку возвращаться приходилось.
Ещё и временами сидел отдыхал. Или стоял. Откашливался и продышаться пытался.
Шляпу как увижу – по морде надаю. Заслужил он от меня такое наказание.
Ещё и баррикады местами. Пока я в гостинице сидел, чего только на улицах не нагородили…
Причем, и сегодня продолжают завалы какие-то строить. Из чего попало.
Близко ни к кому ни подхожу. Ни к солдатам, ни к людям этим. Не поймёшь, кто за кого. На лбу у них не написано.
Дошел опять непонятно до какого места – что-то совсем заплутал, в Москве этой я совсем заблудился. Сел на бордюр и смотрю. Что-то назревает. Большая толпа народа собралась и цепочка солдатиков тут жиденькая…
Сейчас победят гражданские военных, а я из оцепления и выскочу. По стеночке тихохонько проберусь… Во попал… Съездил по поручению Десантника…
Проскользнул ведь… Чуть не ползком, но пробрался.
Потом опять заблудился. Чуть обратно не пошел, но вовремя сообразил, что не туда иду…
По метро только и сориентировался.
Смеркаться уж начало, а я ещё до вокзала не добрался. На улице народа как бы и прибавилось. Костры жгут. Все какие-то возбужденные.
Наконец добрался. Как в другой мир попал. Никто баррикады не строит, мусор прямо на улице не жжет. Народ свои сумки охраняет, ест и спит прямо на них поезд свой ожидая.
Милиции только много. Палки у всех. Ходят, сурово на людей посматривают.
С поездами некоторая засада. Задерживаются. Что туда, что сюда. Ничего, подождем. Газетку подстелем и посидим на бордюрчике. Дождя сегодня к вечеру нет. Неделю почти дожди в Москве шли, а сегодня нормально. Билет, это главное, удалось купить.
Сидел себе посиживал, по сторонам смотрел, из рюкзака своего питался и водичку попивал. В назначенное время и поезд подали.
В вагон чуть ли не на крыльях влетел. Место своё занял.
Всё, вырвался из этого ада. На всю оставшуюся жизнь у меня эта поездка в памяти останется. Болезнь долбаная и события, что на её фоне происходили. Вернее, болезнь на фоне событий. Ни поучаствовать ни в чем, ни найти, ни потерять из-за вируса от Шляпы не получилось. Может и к лучшему? Кто знает?
В вагоне только про Москву и говорят. Мало кто что понимает. Тем более, рядом в купе всё больше транзитники. Кто из Польши со своими сумками уже неизвестно сколько выбирается. Говорят, были трудности на границе. Кто белорусский трикотаж тащит. Тоже, считай сегодня другое государство…
Наслушался всяких версий. Сам сижу и помалкиваю. Никуда не лезу. Кто за Ельцина базланит, кто за советскую власть…
Место мне досталось на второй полке, вот на ней и лежу. Не тронете меня, сам тоже ни к кому не полезу. Рюкзачок под голову, руки поверх футболки на область сумочки поясной… Можно и глаза прикрыть. Чуток подремать. Слабость ещё после болезни совсем не прошла…
Заснул как, сам не заметил. Снились костры на улице, дождик мелкий и Ельцин. Что-то говорил он по телевизору. Приснится же такое! Спросить бы кого, к чему Ельцин снится. Точно уж – не к добру…
Глава 23 Саша и цыгане
В Кирове – тишь да гладь, да Божья благодать…
Спокойно. Не столица. Правда, дождик моросит, но это никому не мешает. Осень ведь. Октябрь.
На привокзальной площади не многолюдно. Единственное, милицейский патруль устало прогуливается. С палками. Автоматов нет. Никто здесь никого не свергает.
Машину взял и к Десантнику сразу поехал. Надо сразу деньги от Шляпы ему передать. Правда, там немного не хватает – на гостиницу потратил. Объясню и завтра же восполню. Есть у меня дома денежки. В надежном месте припрятаны.
Кстати, мне от бабушки квартира с очень хорошей и крепкой дверью досталась. Практически как у сейфа. По нынешним временам очень полезно.
Саши на месте не было. Говорят, что на рынок ушел.
Во, тут у них в кафе нововведение – телевизор установили. Раньше его не было. Теперь народ питается и новости смотрит. Сейчас на экране опять про Москву. Меня аж передернуло. Век бы её не видать.
Пошёл на рынок. Куда деваться – деньги отдать-то надо.
У ворот парни-скупщики стоят. Меня увидели.
– Привет, Бакалавр. Жив? Как там Москва, – чуть ли не хором спрашивают.
Откуда и узнали, что я в столице был.
– Что-то худ больно. Не кормили там тебя? – Гоша прикалывает.
– Болел, – коротко отвечаю. Некогда мне с ними лясы точить. Десантник мне нужен.
– Мы тебя всё по телевизору выглядывали. Вдруг где-то в кадре засветишься. – это Гоша опять. – Десантник сказал, что ты в Москве, переживал за тебя.
Во как. Переживал. Говорю же – нормальный мужик Саша. Правда, не для всех. Для своих.
– Десантника не видели? – у парней в ответ спрашиваю.
– Здесь. С цыганами переговоры ведет. Где-то за павильонами, – Артур ответил.
Тут не спрячешься. Всё на виду. Не хочешь, так засветишься. Вон, даже Артурчик знает, где в настоящий момент Десантник. Не дело это. А как разборки какие начнутся? Положат всех под ракитовый кустик…
– Что там с цыганами? У Десантника с ними ведь мир и дружба. Или, они вдруг резко стали за немцев, а он за наших? – пошутил ещё по ходу дела.
– Не. Они что-то ломанули. Саша выкупить хочет. Слух прошел, что у цыган много серебра всплыло, – Гоша свою осведомленность показал.
Так. Наличка ему лишней тогда не будет. Подойду. Не нужен если, отошлет. Постою в стороночке.
Ага. Вот и честная компания. Беседуют. Мирно. Никто никого острым железом не тычет.
Захожу по дуге, чтобы на глаза Десантнику попасть. Заранее. Близко чтобы без спросу не подходить. Мало ли о чем беседуют. Гоша и Артур не во всех делах в курсе могут быть.
Заметил. Рукой махнул. Подойди мол.
Подошёл.
– Давай. – руку даже протянул за сумочкой.
Точно. Налик ему нужен. Вовремя я. Даже и не сомневается, что всё я как надо доставил.
Передал Саше сумочку. Сразу в сторону недалеко отошел. Десантник опять же дал понять, что нужен я ему ещё буду.
Дальше стоит, с цыганами перетирает. Наконец по рукам ударили. Саша сумочку открыл и отсчитал им. Наверное, почти всё. В руках у него бумажек чуть-чуть осталось.
Ушли цыгане. Я на их место подошел.
– Ну, как съездил? – будто и не знает о моих злоключениях. По телефону же Шляпой всё ему было сказано.
– Болел. От Шляпы заразился, – отвечаю. – Убил бы его, если можно было.
– Нельзя. Шляпа – человек нужный. – смеется. Доволен чем-то. С цыганами видно хорошо договорился.
– Как вовремя ты. – на сумочку глазами показывает.
– В кафе заходил, а там говорят, что на рынок Десантник ушел. Я сюда и двинул. – объясняю почему здесь.
– Правильная инициатива. Пойдем, поедим. Ты ведь с дороги. Про Москву расскажешь. Что там и как. – и этот тоже про Москву. Как сговорились.