– Ну, реинкарнация например? Даже есть кое-какие доказательства ее существования.
– Допустим! Но разве они не обнуляют все твои знания и мудрость? А зачем тогда вообще реинкарнировать на одной и той же планете? Чтобы доказать тебе что-то?
– Ну, говорят есть другие планеты, вселенные там параллельные.
– Разумеется, и там все то же самое.
– Почему ты в этом уверена?
– Ну, если верить своим глазам, что-то мешает раздвинуть наши рамки шире, чем это дозволено, и никто нам уже не падает на голову, не открывает путь истинный, не спасает нас…
– Зачем вообще была задумана твоя энергия, нужна ли она тогда вообще?
– Нужна, еще как нужна! Она может хранить, улучшать, передавать информацию, делиться до бесконечности через время и пространства, вселять жизнь, смысл, радость. Вселенная без нее была бы всего лишь холодными камнями, одиноко плавающими в пустоте, глупой и бессмысленной. Справедливости ради стоит сказать, что часть этой силы идет по своему прямому назначению, и потому не все так уж и плохо.
– Что же нам тогда делать, ответь мне, пожалуйста, на такой вопрос?
– Тут трудно сказать однозначно. Если всех людей вдруг внезапно заставить прозреть, то смысл их существования пропадает, а вернее, надобность в них. Уверена, что на этой планетке было не одно, и даже не пару сотен событий, схожих со всемирным потопом. И все потому, что человечество прозревало и с недоверием глядело на тех, кто на самом деле не стоял в числе творцов. Думаю, что так было раз за разом, и возможно, так и будет, пока не найдется кто-нибудь особенный. Кто-то, кто сможет разбить порочную цепочку.
Но я больше чем уверена, что боги знают принцип, в соответствии с которым они, эти особые люди рождаются. Знают также, где и когда. А возможно, действительно видят будущее, потому как этот концерт повторяется след в след. Сама форма повествования как предсказание может иметь циклическую форму и передается от цивилизации к цивилизации. Потому нелегок и опасен путь избранника, как для него самого, так и всего человечества в целом. Припоминаю, что-то такое уже было в Библии.
– Хорошо, – всерьез задумался Марк. – Допустим, появится такой человек, и что он тогда обязан совершить с высоты поверхности Земли?
– Сложно ответить сразу. Возможно, он найдет общий язык с потребителями, возможно, изобретет более надежные источники энергии, а может, просто заставит исчезнуть и время, и пустоту, и энергию с ее материей, кто же его знает.
– Я немало удивлен тому, с какой отчаянной силой ты веришь в свою невероятную теорию, – с улыбкой сказал Марк, – потому очень хочу спросить, так ты в действительности веришь в бога?
– А ты оглянись вокруг, понаблюдай, как цветут цветы, как движутся звезды, как все завязано и закручено в невероятный по своей сути сюжет в каждом природном и человеческом явлении! Быть может, именно он, Бог, наконец захочет появиться в самом неожиданном месте, в самой невероятной своей ипостаси и все расставит по своим местам. Я больше чем уверена, что это будет чем-то особенным, может, окажется гиблой неуклонной судьбой для явлений несправедливых, самоуничтожительных. Либо фатальной ошибкой, а может, явиться особой фундаментальной истиной. В общем, чем-то таким, после чего все и всем станет ясно и понятно.
– А я сейчас скорее негативно отношусь к религии, я в армии понял это.
– Почему, дружочек?
– Ну, например, я совсем не понимаю, почему я должен любить бога, вообще с ним не сталкиваясь.
– Ну, тут сложного ничего нет. На самом деле ведь вся человеческая жизнь основана на любви. Только любовь может заставить человека перепрыгнуть через себя и свернуть горы, создать произведение искусства, писать поэмы, защищать, стремиться, восхищать и воодушевлять. Не каждому везет любить кого-то, а тем более, чтобы любили тебя. Но всегда есть Бог. Сейчас ты, как никто другой, должен понимать это, мой герой, пересекший океан и прошедший войну.
– Все равно не понимаю, что-то упущено!
– Ничего, дружочек, все придет со временем, все придет, не спеши…
– Надеюсь, надеюсь… мм… наверное. А тебе не казалось странным, что у нас во многих местах практически разные взгляды на жизнь, и мы, тем не менее, продолжаем уживаться как ни в чем не бывало.
– Так это же редкая удача, пусть и труднопонимаемая! Не думаю, что легко будет найти в себе новые взгляды, если тебя окружают подобным образом думающие с тобой люди. Кроме того, если ты в чем-то заблуждаешься, то в таком случае еще и закрепишь свои ошибки.
– Да, боже… как же ты права, – изумился Марк. – Ты у меня умница! Вот знаешь, слушая тебя, я постоянно наталкиваюсь на мысль, что мне с тобой вовсе нечем поделиться, будто я ребенок, которому нечем удивить своих премудрых родителей.
– Это неважно, дружок, главное то, что мы делаем друг для друга!
– А хочешь расскажу, что я думаю на этот счет? Я имею в виду про богов, про нашу землю и прочее…
– Я готова послушать твое мнение!
– Ну, вот есть, например, боги, правильно?
– Ну да, допустим.
– Им целыми днями делать, конечно, нечего…
– Ну, возможно, они живут другими временными отрезками… А, ладно, прости, пожалуйста. Продолжай…
– Так вот. Им делать нечего, надевают они, значит, шкурку человеческую и айда в парк аттракционов под названием «Земля обетованная». Причем все, кто на Земле, это и есть переодевшиеся боги. Даже я и ты. А тут можно пить, веселиться, любить женщин пачками, воевать и даже проклинать создателей как угодно. Память, правда, отшибает. Кстати, это главное условие для забавы. Так равноправие соблюдается и возможность показать себя, так сказать, с нуля. А после смерти они в кулуарах встречаются и хвастают, кто что отчебучил на своем веку.
– Оу! Откуда у тебя догадки? Тебе это Курт наболтал?
– Да, он!
– Ну и шутник твой Курт!
– Похоже! Он редко, но все же, дает волю юмору.
Глава 30
Спустя половину года, как Марк переехал в Нью-Йорк, на пороге дома Ангелы появился молодой человек с бутылкой вина и большим букетом цветов в руках. Ангела открыла дверь и пригласила его войти.
– Ну, здравствуйте, гость из далекого прошлого!
– Здравствуйте, милая Ангела, – ответил Курт.
– Каким все-таки тесным стал мир! Кто бы мог подумать, что мы еще раз встретимся.
– Да, действительно, мир становится все меньше. Но я уверен, что для каждого из нас в нем найдется удобное местечко.
– Разумеется, – подхватила мысль Ангела, – как же тут быть иначе. Как я уже говорила, главное, соблюдать правила и не мешать друг другу. Тогда все будет хорошо. Не так ли?
– И я как никогда поддержу вас в этом, – вторил Курт. – Ой, а это для вас, – и он протянул ей цветы.
– Спасибо большое, но не стоило этого делать, – вздохнула Ангела.
– Это всего лишь знак вежливости, – ответил он.
– Хорошо, сейчас позову Марка, – сказала она, прохладно взяв дорогущий букет крупных бежевых роз, наверно, стоивший целого состояния.
– Надеюсь, он в хорошем настроении, мы с ним немного повздорили последний раз.
– Ну что же, думаю, вам не привыкать, – как-то загадочно ответила она. – Присядь, пожалуйста на диван, он скоро подойдет.
Марк спустился по лестнице, затем подошел к Курту, который привстал, увидев своего старого друга. Они поздоровались, затем расселись по диванчикам и уставились друг на друга.
– Ты, надеюсь, больше не злишься на меня, сам знаешь, условия жизни у нас с последней встречи были особые, и я признаю, что делал и говорил всякие глупости, – начал Курт.
– Ничего, – ответил Марк, – мы все люди, и я тоже был несправедлив в суждениях. Похоже, я тогда тоже очень устал, а некоторые обязанности просто до смерти не хотелось делать.
– Согласен, – опустил глаза Курт. – Но вот уж чего точно я не ожидал, так это потерять тебя таким образом. Всегда думаешь, что пуля возьмет кого-то другого. Про нас с тобой я был в этом больше чем уверен.
– Ничего страшного. Я жив, здоров, и остальное уже неважно.
– Надо отдать должное врачам, тебе очень повезло, – сказал Курт неожиданно для Марка, усилив предложение ударением на слове «очень».
– Да черт с этой армией, главное, что причиндалы целые.
– Тогда слава богам!
– Ну, как твои дела идут? – спросил Марк, намереваясь переменить тему.
– Да вроде не так уж и плохо. С армией развязался, сейчас работаю на фирму, занимаюсь недвижимостью, платят прилично, и я доволен.
– Ну что же, ловко ты прижился на гражданке! А я в магазин устроился, платят не так уж и много, но мне хватает.
– Значит, и у тебя дела идут далеко не плохо. Здесь частенько ребятам с Восточной Европы даже с ученой степенью приходится начинать со швабры и тряпки.
– Да, знаю, – согласился Марк. – Хотя мы с того же самого и начинали, если принять в расчет армейскую службу.
– Мм… да, так оно и было, – согласился Курт и поднял бровь. – Так ты меня еще осуждаешь за последний случай?
– Зачем мне это, перестань! – нахмурился Марк.
– Ты знаешь, – снова начал тему Курт, – я был тогда в каком-то состоянии непонятном, это то ли шок, то ли страх, то ли еще черт знает что, превратившее меня в это безмозглое, безрассудное существо, и сейчас я понимаю, что зря потащил тебя в армию, а тем более в Афганистан.
– Да не кори себя. У тебя это просто наружу пошло, у меня же внутрь. Такие дурные мысли были в башке, аж до сих пор стыдно.
– Я тебя немного не понял, но дай я договорю. Сейчас я прошел программу восстановления после выписки со службы. Ну, знаешь наверное, по реабилитации участников боевых действий, так, по-моему, называется. Тебе тоже, скорее всего, предлагали. В общем, там рассказывают, что, оказавшись в боевых действиях, любой недостаточно подготовленный человек, видя грязь, кровь, мясо, подлость, отчаяние, часто вытворяет настоящие чудеса жестокости, к чему в простой гражданской жизни не подошел бы и за милю. Резать глотки, колоть штыком, издеваться и пытать раненых – это просто клятый аффект. У кого-то он в большей степени проявляется, у кого-то – в меньшей.
А уже в мирной жизни, где тебе ничто не угрожает, где кругом миролюбивые люди, память будто назло начинает играть в злую шутку. Раз за разом возвращает тебя к твоим «подвигам», и от этого никуда не убежишь. Как? Каким образом ты мог творить такое, повторяешь про себя раз за разом. Найдется ли способ, чтобы забыть, избавиться от этого груза? Отсюда все беды и растут. Я не хочу себя чувствовать в чем-то виноватым. Я делал то, что должен был, и все тут.
– Не беспокойся! Я как никто тебя понимаю, – прервал его Марк. – У меня тоже не такие уж чистенькие ручонки после того, как я укокошил толпу гражданских. А еще бесчисленное число тех, кого я поймал в прицел на рейдах. Я больше чем уверен, что каждый мой выстрел не прошел мимо. Помнится, их было очень много. Так что давай больше не вспоминать об этом участке прошлого. Знала бы Ангела мои «геройства», уверен, вообще бы со мной не разговаривала.
– Тогда лады! – ответил Курт. – А знаешь, она у тебя очень хорошенькая. Этакая изящная танцовщица из музыкальной шкатулки. Тебе очень повезло с ней. Я слышал, она прекрасно играет на клавишных. Так, в общем-то, и застал вас здесь.
– Да, черт возьми, у меня точно такая же история, – изумился Марк. – Банально звучит, но я нашел ее по мелодиям ее фортепиано.
– Послушай, – вдруг неожиданно оборвал Курт разговор, – я не могу сегодня долго находиться у тебя, поскольку мой рабочий день все еще продолжается, а мои коллеги ждут в машине. Так что я должен идти. Просто я только что узнал, как до вас добраться, и вырвался на минуту из расписания.
– Конечно, конечно, ничего, старина! – приподнялся Марк. – Теперь ты знаешь, где мы обитаем, и можешь заходить еще. А вообще, я тебе оставлю адрес своей квартиры, там мы можем спокойно выпить и поговорить.
– А давай лучше в баре. Я нашел один такой приличный, мне очень понравился, – предложил Курт.
– Разумеется! – ответил Марк. – Сейчас четверг, а в выходные Ангела улетает на концерты. Я могу взять денек отгула, можем там и встретиться.
– Отлично, на том и сойдемся, – заключил Курт.
Когда друзья прощались в дверях, из-за спины появилась Ангела, подошла и повисла на плече Марка.
– Вы уже покидаете нас? – удивилась она.
– Увы, да, – ответил Курт и пристально посмотрел на нее. – Очень приятно было снова вас видеть, самых милых людей на свете.
– Спасибо, конечно, сойдет за светскую вежливость! – улыбаясь ответила Ангела.
– Спасибо вам и до свидания, – улыбнулся Курт в ответ.
– Бывай, вояка!
Глава 31
– Пойдешь со мною на органный концерт в собор? – предложила Ангела за завтраком.
– Пойду, – решительно ответил Марк. – Когда?
– В субботу после полудня, – ответила она. – А вечером я улетаю в Европу.
– Конечно, у меня как раз выходной. Будет что-нибудь особенное?
– Нет, не так уж. В соборе сильно не разбежишься, хотя жаль, что у тебя раньше не получалось послушать, как я играю на этом инструменте.
– Ну… я уже был в католических церквях, я уже знаком с органной музыкой.
– Тогда тебя ничем не удивишь, зазнайка!
– А мне всегда было интересно знать, почему ты выбрала орган и почему именно в соборе?
– Не знаю, – задумалась она. – Наверное, мне нравится чувствовать власть и силу, когда играешь на нем.
– Ты серьезно?!
– Ну… – улыбнулась Ангела. – Первое время я училась играть на нем в консерватории. Там он был довольно скромным, все-таки приходилось считаться с размерами помещения. Но даже тогда чувствовалась его мощь, а в душе трепет и метания от исходящих в пространство вибраций. Местный, на котором я играю сейчас, просто великолепен! Здесь его построили в высшей степени помпезно, даже не посчитались с размерами самого собора. Такое часто бывает в Америке. У многих здесь комплексы и амбиции. Но зато он пробирает до дрожи, так что душа взлетает под купол или бросается в пучины геенны огненной. Все зависит от того, какую музыку играешь. Я все время пыталась испытать его, узнать его границы могущества, налегая на сложную и в то же время трепетную для души музыку. Так старый органист все время бросался глядеть на ряды лавок. Оказалось, местные старички нет-нет, но хватались за сердце от душевных волнений, а я и не знала.
– Значит, ты действительно любишь силу и власть, – изумился Марк.
– Да я же пошутила, недотепа! – засмеялась она. – Мне важно, чтобы те, кто меня окружают, росли подобно цветам и распускались во всей своей красоте, во всей своей сущности. Именно этому я и посвящаю свою жизнь. Не каждому удается пробиться на ухоженной клумбе. Некоторым достаются и трещины в асфальте. Но какова сила цветка, выросшего в таких условиях! И он прекрасен не только своей красотой.
Я много рассказываю перед концертами о людях, что создали эту музыку, какие трудности они испытали и через что прошли. Дар свыше не дается просто так. И в жизни великих есть небольшая предыстория, которая им дорого обошлась. А без нее ничего бы и не было.
– Фантазерка!
– Нет, не фантазерка. Я уверена, что и ты рассуждал об этом.
– Наверное, да, но я не умею обращать столь пристальное внимание на такие тонкости, как обычно удается тебе.
– А ты, дружок, думал, зачем ты здесь и чего можешь добиться? – спросила она, прищурив глаза.
– Я нашел тебя, – ответил довольным голосом Марк.
– Это, конечно, похвально, – заулыбалась она, – но, возможно, что-нибудь еще в твоей жизни пригодится, кроме меня? Возможно, то, о чем ты мечтал, но все время откладывал, поставить на повестку дня.
– Что ты имеешь в виду, что-нибудь о своей жизни, о роли?
– В яблочко, дружок!
– Это мучительно, это больно, это в высшей степени неприятно, – с серьезной озабоченностью ответил ей Марк. – Я не знаю, каких богов благодарить, что нашел тебя. И поверь мне, великое счастье – жить спокойно, не мучая себя заботами о будущем, о пропитании, о том, что можешь потерять и даже обрести большее. Я живу, дышу и думаю сейчас по-настоящему естественно. Лишь с этих пор я чувствую, что у меня есть все необходимое для жизни, даже если это не так. Лишь ты – мой маленький островок, а вокруг болото и пиявки. Какой-то, так сказать, гений вообще утверждал, что жизнь начинается там, где кончаются удовольствия. Достаточно с меня приключений. Теперь я буду жить для себя и ради тебя.
– Но допустим, если ты меня разлюбишь, разве твой мир тогда не рассыпится в щепы?
– Я тебя никогда не разлюблю, моя лисичка, во многом потому, что знаю, лучше тебя в целом мире никого и никогда мне не найти. Ты сама – тот самый персик, выросший на поле с картофелем. Но если я тебя все-таки потеряю, то тогда все для меня станет неважным, бессмысленным, негодным для жизни. Пусть горит весь этот мир синим пламенем, – закончил он разгоряченным голосом.
– Марк, я бы не хотела, чтобы ты сходил из-за меня с ума. Есть много других сторон жизни, на которые тоже стоит обратить свой взор. И люди в своей массе не так уж и плохи. Мир, хочешь ты того или нет, все же находит опору на добрых сильных личностях. Они – те три слона, что держат всю планету, и тебе тоже важно занять свое место, даже без оглядки на меня.
– Ой, вы с Куртом словно заодно, – нахмурился Марк. – Он всегда тянул меня на великие подвиги воли и духа. Только так к тебе потянутся люди, и только тогда заполучишь рычаги улучшения мира.
– Дружок! Я призываю тебя совершенно к другим стремлениям. Я в своей жизни встречала много талантливых людей среди своих знакомых, коллег и учеников. По воле своей профессии знакомилась с самыми выдающимися представителями этого мира, и ты знаешь, деньги и власть здесь совершенно ни при чем. Ценны только люди, особые люди. Их глаза светятся, они получают удовольствие от своего дела, они обладают какой-то внутренней силой. Они творят добро и воодушевляют на это других.
Ко всему прочему, у них также богатое на истории прошлое. И в тебе я очень отчетливо вижу то же самое. Ты думаешь трезво, перед твоим здравомыслием не устоит ни одна стена, а твоя эмпатия просто подарок с небес. Пусть она пока и робко выползает из загнанного угла, но все же. А деньги, власть, куда тебя тянет Курт, ими просто обрастаешь потому, как заслуживаешь их, словно это сажа для костюма трубочиста.
– Если быть искренним, то я давно подумываю, чему посвятить свою жизнь, – поддался на откровения Марк. – Но я не могу понять, с чего мне начать?
– Я тоже не могу тебе ничего об этом сказать, – таковы правила. Каким-то наитием ты сам должен к этому прийти. Но дать добрый совет я, конечно же, хочу. А давай-ка я тебя кое с кем познакомлю. Уверена, тебе еще не приходилось видеть столь удивительных, просто помешанных на своем деле людей. У них жизнь – это путешествие, это миссия. Возможно, ты слышал про таких, но сам знаешь, лучше один раз увидеть, а еще лучше побыть хоть какое-то время рядом с ними, чтобы открыть их секреты. Подсмотреть, как они самоотверженно идут к своей заветной мечте, как они методично, вдумчиво, шаг за шагом приближаются к ней. Возможно, это даст тебе новые идеи и зацепки. Как ты на такое смотришь? – наконец спросила Ангела.
– Честно, – начал возражать Марк, – мне уже приходилось встречать приличных людей, без всяких там стремлений. И мне они тоже очень нравились. Взять хотя бы того же Автодеда. Хотя, – продолжил Марк, – он, возможно, спасается от чего-то, копошась по шею в масле. И ворчит без перерыва.
– Может, попробуем все-таки? – не унималась Ангела.
– Давай, я не против, – нахмурился Марк.
– Значит, ты не будешь возражать, если я познакомлю тебя кое с кем и попрошу у него за тебя? – спросила Ангела, глубоко заглянув Марку глаза и собрав морщинки на лбу в символ искренней надежды.
– Разумеется, моя радость, – ответил Марк, загоревшись улыбкой. – Все что угодно ради тебя.
– Ты не пожалеешь, дружочек! – улыбнулась она в ответ, одержав маленькую победу.
– Никогда!
Хотя Марк сразу и не понял, к чему велся разговор, какая-то неприятная мысль все-таки закралась в его голове. Неужели она стесняется меня? Неужели считает не достойным ее? Да, я много раз замечал, какого сорта люди крутятся вокруг ее ног, какие лимузины готовы отвезти ее на край света. И это моя вина. Мне действительно нужно подтягивать свое положение, повышать свой статус, думал он. Но тут же поток мыслей мгновенно сменился на противоположный и начал бить в другие ворота.
Нет, Ангела точно не такая, как другие. Уверен, она пренебрежительна к деньгам и полностью равнодушна к своему успеху. Ей вряд ли так свойственно думать, в конце концов заключил Марк.
***
Ангела уехала на целый месяц в Европу, где проходили один за другим музыкальные фестивали в честь открытия концертного сезона и целого ряда юбилеев известных композиторов. Учеников она раздала по своим коллегам, а Марку вменялось иногда поливать цветы и газон на ее прежнем месте жизни. Делать было нечего, кроме как бродить вечерами по улицам города, читать книжки из рекомендованных Ангелой, да иногда встречаться в баре с Куртом.
Курт тоже появлялся урывками, часто опаздывал, но всегда вызывал уныние своими новыми дорогими костюмами. И даже успел поменять за это время машину на более-менее приметной марки. Марк на его фоне смотрелся гораздо скромнее, но его это не сильно волновало.
Хотя они знали друг друга со школьной парты и немалую долю неприятностей пережили вместе, но все-таки поговорить всегда было о чем. Курт стал вдумчивей, медлительней на ответы и почти прекратил капать на мозг своими архаичными истинами. Даже напротив, иногда говорил о понятиях, казавшихся далекими для него, над которыми он прежде насмехался.
Марку пришлось услышать его свежую историю, как ему удалось погладить корову на небольшой ферме, и узнать, какие эмоции при этом он испытал. Раньше бы он и не упомянул о таком. Болтовню о работе он явно избегал. Что тут говорить – работа есть работа, но все же живо интересовался дальнейшими планами Марка, и даже самыми отдаленными его предположениями. А планы у Марка были не так уж и далеки от прожужжавшей всем уши американской мечты. В конце концов, им удалось сгладить все острые камни в прошлом и вернуть их дружбу на прежний уровень. А тем более, для друзей Новый Свет был новым во всем, и старые друзья приобретали теперь особое значение.
Через три недели после отъезда Ангелы жизнь для Марка стала совсем уж пресной. Чтобы накопить побольше отгулов, он работал без выходных. Да и хозяин магазина не забывал поблагодарить своих самых самоотверженных работников. К тому же это позволяло сократить время до ее возвращения. Но усталость все-таки накопилась и требовала вернуть свое. И Марк мало-помалу стал понимать, что отдых ему жизненно необходим, как воздух. Он был оторван от того, что любил больше своей жизни, лишен удовольствия от самых привычных и желанных вещей, во многом потому, что Ангелы не было рядом. Однозначно следует раскрасить этот серый отрезок времени. Прорвать это плотное кольцо изоляции и обыденности, в конце концов, заключил он.
– Ты бывал в Атлантик-Сити? – спросил он Курта, когда вечером они встретились в облюбованном баре.
– Да, неплохое местечко, чтобы продать душу, – ответил тот. – У нас был корпоративчик там, и мы весьма неплохо повеселились. Хочешь, поехали хоть завтра, поиграем в гольф, продуем немного денег, сходим в стриптиз-бар, выпьем и, если хочешь, подеремся с местной шпаной.
– У нас есть только несколько дней до того, как вернется Ангела, но все-таки давай без особых приключений.
– Разумеется! – ответил Курт. – Мы же солидные люди.
– Тогда договорились!
***
В ночь на пятницу они отправились на автомобиле Курта в Атлантик-Сити, где сняли номер на двое суток. Начало было многообещающим. Перед сном они немного прогулялись по улицам и перекусили в барбекю.
– Не Лас-Вегас, конечно, – мечтательно произнес Курт, – но все же достойно.
Утром, как заранее было оговорено, они направились в гольф-клуб и выбрали место на тренировочном поле. Ни Марк, ни Курт до этого дня клюшек в руках не держали, да это было и неважно. Хотелось со всей своей накопившейся яростью что-нибудь поколотить, а эта игра, как никакая другая, подходила для такой разрядки. Взяв самые тяжелые клюшки, они принялись делать первые шаги в этом виде спорта. Курт после нескольких запущенных мячей стал бить достаточно уверенно. Один раз, пусть и случайно, ему удалось загнать мяч в лунку. У Марка получалось много позже, но все же он быстро нагонял своего конкурента.
Пару часов спустя они направились перекусить, а затем отважились сделать моцион по безлюдному морскому пляжу. Погода была далеко не жаркая, да и в придачу дул холодный отрезвляющий ветерок. Зато никто не нарушал их спокойствия. Берег был такой пологий, что редкие волны накатывали на него и растворялись, пройдя немалый путь по песку. Было здорово так побродить, поглядеть в бесконечность просторов. Вечером они планировали пойти в казино, а перед этим оставалось еще несколько часов. Волоча переполненные песком туфли по берегу, они болтали каждый о своей работе.
Марк поделился своими соображениями, что скоро будет вынужден бросить место и искать более выгодные предложения. Курт же, наконец, признался, что сейчас он трудится на довольно неприятных людей, но вместе с тем щедрых. Марк отчасти рассчитывал на своего друга, но тот прямой поддержки в его поисках не выказал, а добавил, что лучше подумать еще и попытаться подыскать лучший вариант. Но вскользь упомянул, что иногда свободные кресла у него все же бывают.
– Ты играешь в покер? – неожиданно спросил Курт.
– Играю немножко, – ответил Марк. – Мне даже везло как-то. Я научился неплохо играть в госпитале, пока валялся там с дырой в животе.
– Это хорошо, – отметил Курт. – Значит, сегодня вечером играем в покер.
– Отлично! Но ты меня, пожалуй, подстрахуй с деньгами, так чтобы я не залез глубоко в долги, у меня серьезные проблемы с азартом.
– Разумеется, Марк, – ответил Курт. – Сильно сорить деньгами мы не будем. Просто чуть-чуть подразним себя, и все тут.
– Но все же я не понимаю, почему люди играют в таких местах. Один черт, знают, что никто никогда не выигрывает в казино.
– Не ломай голову, – отозвался Курт. – Такое было, есть и будет. И бедняки, и мультимиллиардеры вдали от рабской работы и опостылевших жен любят красоток, играют в азартные игры, пьют и развлекаются охотой. За сотни лет ничего не изменилось, и нам этому не стоит мешать. Просто все это отвечает потребностям низменных мужских интересов, когда разум, дисциплина и навязанная ответственность решают отдохнуть от обыденности.
– Тогда черт с ним, играем, – оборвал его Марк.
***
Марку везло. Да что я говорю, черт возьми, Марку невероятно везло. Партия за партией он очищал карманы своих соперников, словно был рожден для этой игры. Наверно, именно потому он не умел всецело играть в азартные игры, что не знал, когда следует остановиться. Из двух тысяч долларов, поставленных на игру, он сделал более сорока. Курт играл менее уверенно, немного выиграл и еще меньше проиграл. Он смотрел на своего друга и понимал, что его пора выдергивать отсюда, пока еще не поздно. Он подал ему знак, что следует закругляться, но Марк будто не заметил его. В конце концов, Курт резанул его тяжелым взглядом, как только он умел, и Марк извинился перед остальными игроками за свое исчезновение.
– Черт возьми, ты видел! – радовался Марк. – Пятьдесят кусков срубил, невероятно!
– Я и сам от тебя не ожидал, – искренне поздравил Курт друга. – В следующий раз едем только с тобой.
– Спасибо, что остановил меня, я действительно мог потерять все.
– Да, тормозить ты не умеешь. Вот где в игре нужно думать головой.
– Ничего страшного, давай бросим на время машину и напьемся на славу.
– Я тебя как никогда поддержу в таком деле, – согласился Курт.
Они зашли в какой-то модный ночной клуб и устроились за столиком недалеко от бара. Официант оказался довольно расторопный и в мгновения ока принес поднос с рюмками и закуску.
– Сегодня пьем как рыбы, да так, чтобы наутро нам было стыдно, – начал Марк. – Возможно, в следующий раз это удастся сделать очень не скоро.
– Ты что же, под венец все-таки, дружище, собрался? – спросил Курт.
– Я долго убегал от темы, но да, почему нет, – ответил Марк. – Давно следовало поднять планку.
– Я тебя всегда поддержу, но все-таки потерпи хотя бы пару лет, когда отношения станут взрослыми и вдумчивыми. А потом уже бросайся в омут.
– Мне незачем, это она! Не могу себе представить, что будет, если потеряю ее.
– Ты ее вряд ли теперь потеряешь. А если даже и так, то кольцо на пальце сейчас ничего толком не значит.
– Я знаю ее с самого детства и ни разу не сомневался в своем выборе. На этот раз я сделаю все по-своему.
– Ладно, думай сам, – сдался Курт. – Тогда, действительно, пьем, не зная меры.
– Сегодня все, что душа пожелает! – объявил Марк. – Черт возьми, теперь я понял, почему люди играют в казино.
***
Параллельно их столику нарисовались две молодые девушки, примерно их возраста, которые по чистому совпадению также пришли отдохнуть и развеяться от повседневной суеты. Они появились чуть позже наших героев, но много ждали от предстоящего вечера. Обе выглядели ухоженными, имели подтянутые фигурки и одевались со вкусом. Одна была брюнеткой, со смуглой кожей и великолепными ногами, которые она выставляла так, чтобы предавать их всеобщему восхищению. Вторая светленькая, постоянно сияла улыбкой сквозь разговор и обладала удивительно узкой талией, отчего все ее прелести были еще выразительнее.
Немного освоившись и ободрившись местными коктейлями, они принялись бросать взгляды по сторонам и все чаще на тот столик, где сидели наши друзья. Курт их приметил с той секунды, как они появились в дверях, и следом застолбил блондинку, объявив, что именно с ней он будет сегодня спать. Марк уж точно не разделял его идею с кем-то спать, но, по крайней мере, не был против компании на вечер. Друзья для начала заказали девушкам пару изысканных коктейлей по рецепту Курта, а затем и вовсе оказались за их столиком.
Темненькую звали Эвелин, светленькая представилась как Елена. Обе зарабатывали себе на жизнь, надрывая хребет в социальной отрасли. Если не ошибаюсь, в службе поддержки чего-то там. Марк, оглушенный громкой музыкой, не все смог сразу разобрать, а переспрашивать было неловко. К тому же они оказались не обычными клубными дурехами, а весьма интересными собеседницами.
Марк быстро нашел общий язык с Эвелин, подкупившись ее глубокими познаниями в их общей страсти. Как выяснилось, она была ревностной поклонницей путешествий на мотоциклах и в следующем году планировала отправиться с друзьями в тур по Монголии, России, Казахстану, Узбекистану в едином маршруте, насколько бы хватило сил и времени. Когда она описывала, со слов и фотографий своих друзей, великолепие пейзажей, плоскогорий, узких горных дорожек над пропастью бешеных рек, редких синих озер и дали безграничных пустынь, у Марка просто челюсть отпала от восхищения. К тому же она часто путешествовала по Америке, исколесив ее вдоль и поперек, и знала каждую здесь захудалую дыру.