Андрей всерьез рассчитывал, что сможет встать на ноги, самое позднее, через пару дней. Но его прогноз оказался непростительно оптимистичным. Ожог заживал медленно и мучительно. Непрерывная боль донимала Андрея, не давая ему толком высыпаться. Когда Оля меняла ему повязку, он смог впервые увидеть свое несчастное бедро, и тут же пожалел о нездоровом любопытстве – рана выглядела настолько ужасно, что Андрея затошнило.

Все, что ему оставалось, это лежать в кровати, разглядывать потолок и медленно выздоравливать. На третий день, осмотрев рану в ходе очередной перевязки, Оля неуверенно сообщила ему, что все, вроде бы, в порядке, и никаких ужасных последствий не ожидается. Необходимо только время.

– Уж этого-то добра у меня хоть отбавляй, – безрадостно произнес Андрей. – На кредите не вишу, алиментов не плачу, с работы теперь уже точно уволили. Свободен как ветер.

На самом деле ему было немного совестно сидеть на Олиной шее. Девушка подолгу пропадала снаружи, обшаривая окрестные этажи в поисках открывшихся тайников. Андрей не понаслышке знал о том, насколько это опасное занятие. Своими успехами на ниве собирательства Оля не хвасталась, но каждый день Андрей стабильно получал два тюбика паштета, которых и впрямь хватало, чтобы наполнить организм энергией. Желудок вначале был против того, что его загружают работой от силы на четверть, но постепенно смирился с новой диетой, и перестал напоминать о себе болезненными спазмами и голодным урчанием.

Лишь на седьмой день Андрей сумел подняться с постели. Оля была против, предложив ему не гнать коней. Но пациент категорически заявил, что не имеет желания заработать пролежни или ждать, пока мышцы атрофируются за ненадобностью. Не говоря о том, что ему дико надоело справлять нужду в разрезанную надвое пластиковую бутылку, поскольку всякий раз в ходе данной процедуры он стабильно промахивался и орошал свой матрац.

После недели постельного режима ходьба давалась ему с трудом. Ожог отзывался резкой болью на каждое движение, но ее уже вполне можно было терпеть. Андрей немного погулял по коридору, после чего вернулся в кровать. В течение следующих четырех дней он регулярно совершал подобные прогулки, с каждым разом увеличивая их продолжительность. Не за горами был тот день, когда он восстановится окончательно и сможет приступить к исполнению своего плана.

Этот план Андрей выносил за то время, что был прикован к постели. В таком состоянии ему все равно нечем больше было заняться, и оставалось только думать. Вот он и думал. Думал о том, что идея спуска в затопленные тоннели не самая удачная. Едва ли выход наружу расположен там. Думал о пещере, показанной ему Колей, но этот вариант нравился ему еще меньше. А вот путь наверх….

Андрей прекрасно понимал, что там опасно. Вероятно, намного опаснее, чем здесь, на нижних этажах. Именно там обитало загадочное и зловещее Племя, промышляющее охотой на людей. Но если раньше Андрей даже думать боялся о том, чтобы попытаться проскочить через их охотничьи угодья, то теперь все изменилось. У него появилось хорошее оружие, способное отбить аппетит любому людоеду. А еще у него появилась Оля.

Правда, Андрей до сих пор не знал, что собирается делать девушка. Он не обсуждал с ней планов на будущее. Они вообще почти не общались. Со своих продолжительных вылазок Оля возвращалась уставшей, и почти сразу же валилась спать. Плюс к тому, за время, проведенное в лабиринте, она успела сильно одичать и растеряла навыки нормального общения. Это было неудивительно. Все общение с местным контингентом выливалось в кровопролитные стычки не на жизнь, а на смерть.

О том, что такие стычки имели место быть, Андрей догадался по шрамам на теле девушки. То есть, всего тела целиком ему никто не показывал, но на левом Олином предплечье красовался длинный алый шрам, оставленный каким-то острым предметом, самодельным ножом или лопатой. Еще один небольшой шрам был на правом виске, и тоже напоминал след от ножа. Оле неоднократно приходилось драться, и она выжила. Такой союзник пригодился бы ему на его пути к свободе. Андрей понимал, что рано или поздно ему придется коснуться этой темы, однако не торопился с разговором о своих планах на будущее. Но так вышло, что Оля завела его первой.

– Что ты собираешься делать? – спросила она как-то в ходе очередной перевязки.

Вопрос этот прозвучал неожиданно. Несмотря на то, что они прожили бок обок уже довольно долгий срок, все их общение сводилось исключительно к обмену прикладной информацией. Андрей несколько раз пытался завести разговор о чем-нибудь, кроме своей раны, еды и воды, но девушка недвусмысленно дала понять, что не питает тяги к задушевным беседам. О своем прошлом Оля тоже разговаривать не желала, и Андрея о нем не расспрашивала.

– Делать? – вначале не понял ее Андрей. – Ну, доем паштет, и лягу спать.

– Я не о том, – пояснила Оля. – Что ты собираешься делать вообще? Какие у тебя планы?

– А, ты об этом. Ну, я пока точно не решил….

– Ты все еще хочешь выбраться отсюда?

Андрей не знал, радоваться или тревожиться этой внезапной Олиной разговорчивости, но решил сказать ей правду.

– Чего я точно делать не собираюсь делать, так это обживаться здесь, – ответил он. – Я не верю, что отсюда нет выхода. И я продолжу его искать.

– Куда ты хочешь пойти?

– Наверх. Внизу я уже был. Там затопленные тоннели и почти нет света. Если выход существует, то он только наверху.

– А если его нет и наверху? – спросила Оля.

Секунду поколебавшись, Андрей рассказал девушке о пещере, показанной ему Коля. Как оказалось, информация не стала для нее новостью.

– Я знаю, о чем ты говоришь, – кивнула Оля. – Знаю, где это место. И знаю, что были люди, которые уходили той дорогой. Она не ведет наружу.

– Откуда такая уверенность?

– Уверенности нет, но подумай сам: если бы кто-то выбрался отсюда, неужели он не приложил бы все силы, чтобы люди узнали об этом месте, и о том, что здесь происходит? Ты о чем-нибудь подобном слышал? Вот и я нет. А этот объект существует уже многие годы.

– Ну, это все пустые предположения, – покачал головой Андрей. – Например, если бы я выбрался на свободу, то не стал бы бегать повсюду и кричать на каждом углу о своих злоключениях. Я бы, напротив, затаился, забился бы в какую-нибудь глухомань, и сидел бы там тише воды. Потому что те, кто это организовал, люди явно серьезные, и они сделают все, лишь бы об их проекте не стало известно широкой общественности. Но это, конечно, тоже предположения. Лучше скажи, откуда ты знаешь о той пещере? Кто уходил туда прежде?

– Сейчас вернусь, – сказал Оля и вышла.

Обратно она явилась вскоре и не с пустыми руками. Оля принесла с собой какие-то грязные и мятые бумаги, скрученные рулоном и увязанные бичевой. Вначале Андрей решил, что это те самые чертежи, что он уже видел у Оли прежде. Но оказалось, что листы покрыты текстом.

Чем безвестный автор заменил чернила, гадать не пришлось – Андрей сразу узнал засохшую кровь. Кто-то считал эту информацию настолько важной, что не пожалел на нее собственной крови. Или не собственной. В лабиринте кровь лилась рекой и не являлась дефицитным товаром.

– Эти записи я случайно нашла в тайнике, – сообщила Оля, протягивая Андрею ворох мятых бумаг.

Тот принял их, и попытался прочесть текст на самой верхней странице. Но сделать это оказалось непросто. Бумага, а точнее – выцветший газетный лист, была сильно повреждена. На ее поверхности красовались пятна грязи, жирные отпечатки чьих-то пальцев, а в одном месте зияла сквозная дыра, поглотившая целое слово. Подчерк, без преувеличения, был чудовищным. Строчки, извиваясь, наползали одна на другую. Буквы шли то крупные, то вдруг сжимались до микроскопического размера. Да и сам текст явно не был результатом труда психически здорового человека. Отдельные слова Андрей узнавал, но они упорно не желали складываться в наполненные смыслом предложения. Немного помучившись, он сдался, и попросил Олю расшифровать ему эту абракадабру.

– Это что-то вроде дневника, – пояснила девушка. – Записи велись не регулярно, и в них явно нарушена хронология. К тому же тот, кто это писал, уделял больше внимания собственным эмоциональным переживаниям, нежели конкретным событиям.

– Ты смогла в этом разобраться?

– Свободного времени у меня было много, – улыбнулась Оля. – К тому же, я надеялась отыскать в тексте какую-нибудь полезную информацию. Например, как выбраться из этого подземелья. К сожалению, ничего такого здесь не оказалось. Судя по всему, автор записок умер в лабиринте, как и все его товарищи.

– Товарищи?

– Он пишет, что вначале их было пятеро. Обычно новички бродят по одному, но им повезло сбиться в группу. Разумеется, они искали выход. Вот здесь он пишет, как они обнаружили дверь, ведущую в пещеру. Ту, о которой ты говорил. Как двое из них отправились на разведку и не вернулись. Не было ни криков, ни звуков борьбы. Они как будто просто исчезли, растворившись во тьме.

– Коля рассказывал мне похожую историю, – вслух вспомнил Андрей.

– Кто рассказывал?

– Не важно. Что еще там написано?

– Затем они спустились вниз, достигли затопленных тоннелей на самом дне, и потратили много времени на их исследование. Там погиб еще один из них, но из текста не ясно, как именно это произошло. Оставшиеся двое решили подниматься вверх по лестнице. Не знаю, насколько высоко они забрались, но затем что-то произошло, и в живых остался только автор записок. Он по какой-то причине вернулся обратно на нижние уровни и пытался найти надежное убежище, чтобы спрятаться в нем от….

Оля запнулась.

– Ну? – подтолкнул девушку Андрей.

– От какого-то существа. Я не знаю, что он имел в виду. Похоже, к тому времени крыша у него съехала окончательно. Вероятнее всего, он просто бредил.

– Если бы кто-нибудь рассказал мне месяц назад о гигантском подземном лабиринте, в который помещают похищенных людей, – заметил Андрей, взглядом обводя стены комнаты, – я бы тоже счел это бредом. Давай не будем торопиться с диагнозами. Что он конкретно пишет об этом существе?

Оля уставилась на собеседника нелесным взглядом.

– Только не говори, что ты всерьез воспринимаешь байки о монстрах, – попросила она. – Здесь, конечно, жутко, и люди, попав сюда, превращаются в зверей с пугающей быстротой. Но никаких монстров здесь нет.

– Тебе что, трудно рассказать? – вздохнул Андрей. – Или покажи, где об том написано, я прочту сам.

– Да нечего особо рассказывать, – вздохнула Оля. – Говорю же, все это бредни. Внешность этого существа он не описывает – тебе ведь это интересно. Да и вообще не дает о нем никакой конкретной информации.

– Хоть что-то же он о нем сообщил? – не унимался Андрей.

– Сообщил. Написал, что встретил его на иных этажах.

– На каких этажах?

– На иных.

– И что это такое?

– Понятия не имею, – ответила Оля.

– Ну ладно, ладно. А дальше?

– Это все. Дальше полная ахинея. К тому же подчерк ближе к концу записок делается абсолютно неразборчивым. Вероятно, этот парень тронулся умом, когда потерял всех своих друзей и остался в одиночестве. Начиная писать свой дневник, он был еще относительно нормален, но под конец полностью утратил связь с реальностью. Тем не менее, у него хватило ума очень надежно припрятать свои мемуары – мне удалось обнаружить их по чистой случайности.

– Что ж, все равно следует сказать ему спасибо, – произнес Андрей. – Теперь очевидно, что пещера не ведет к выходу. Нет выхода и внизу. Остается один путь, который и мне нравится больше всего.

– Подниматься наверх? – уточнила Оля.

– Да. Я знаю, там обитает некое Племя, о котором ты забыла меня предупредить при нашей первой встрече. И помимо этой людоедской группировки опасностей там хватает. Но я лучше рискну, чем останусь здесь и сойду с ума, как автор твоих записок.

– Ясно, – кивнула Оля. – Я пойду с тобой.

Это было неожиданно. Андрей-то думал, что ему придется долго уговаривать Олю. Он даже заготовил для данной цели заранее подкрепленную вескими аргументами речь.

– Чего это вдруг? – насторожился он. – Помнится, прежде ты не горела желанием с кем-либо объединяться и куда-то идти. Да и в наличие выхода ты, кажется, не веришь.

– Объяснять обязательно? – спросила Оля.

– Потрудись. Раз уж мы пойдем туда вместе, я бы хотел тебе доверять. А для этого мне необходимо понять твои мотивы.

– Хорошо, – произнесла Оля. – Все дело в том, что ты первый человек в лабиринте, не попытавшийся убить меня при встрече. И это заставляет меня тебе доверять. Не буду отрицать – я сомневаюсь в том, что выход есть. Но если существует хоть малейший шанс выбраться отсюда, я хочу попытаться. Вдвоем у нас больше шансов сделать это. Члены Племени охотятся тройками. Одному против троих не выстоять. Двоим это сделать по силам.

– Коля говорил, что они устраивают большие облавы, – сообщил Андрей.

– Это происходи нечасто. К тому же облавы устаиваются на этажах, а не на лестнице. Нам больше следует опасаться ловушек и засад. Ну, что, идем вместе, или ты все еще мне не доверяешь?

– Конечно, идем, – улыбнулся Андрей. – Вместе ведь веселее.

Глава 16

Еще трое суток они провели в убежище людоедов. Андрей рвался выступить в путь немедленно, но Оля настояла на том, чтобы подождать еще немного. Хотя бы до тех пор, когда он сможет нормально ходить, не корча при каждом шаге жуткие гримасы и громко охая от боли.

Времени на подготовку было более чем достаточно, и пока Оля пропадала на промысле, Андрей подбирал себе снаряжение. Среди кучи людоедских трофеев им был найден превосходный прочный ботинок с высокой шнуровкой и толстой подошвой. Эта обувь была в самый раз для дальних странствий. Да и гвоздей в ловушках можно было не опасаться – едва ли им удалось бы продырявить толстую подошву ботинка. А если таковым двинуть, скажем, в пах, клиент долго будет кататься по полу, горько оплакивая свое навеки утраченное мужское начало.

Вот только второго ботинка обнаружить не удалось, хотя Андрей тщательно перерыл весь ящик. Пришлось импровизировать, и подбирать ботинку пару из другого комплекта. Но, как назло, встречались или легкие кеды, или кроссовки, или совсем уж непригодные к экстремальным условиям туфли, притом женской обуви было ощутимо больше мужской.

В итоге пришлось остановить свой выбор на кирзовом сапоге – тот тоже был один-одинешенек. Сапог оказался так грязен, что Андрей вначале не обратил на него внимания. Но, отмыв, высушив и примерив сапог, нашел его вполне сносной заменой отсутствующему ботинку, благо весили они примерно одинаково.

Штанов было много и на любой вкус, но Андрей не стал искать альтернативы своим надежным и прочным джинсам, пусть кое-где порванным, но все еще крепким и идеально подходящим по размеру. Недостатка в куртках тоже не ощущалось, но все они были либо зимними, либо осенними. В лабиринте было слишком тепло, чтобы разгуливать в них. В итоге Андрей ограничился рубахой и свитером.

Мастерить новый рюкзак не пришлось, поскольку у людоедов нашелся готовый, очень качественно сделанный и вместительный. С оружием тоже не было проблем. Учитывая почти неизбежный шанс встречи с агрессивно настроенными аборигенами, Андрей задумался о чем-нибудь вроде брони, но быстро отказался от этой затеи. Без инструментов и подходящих материалов он все равно не имел шанса изготовить что-то путное. А то, что смог бы, больше мешало бы, чем защищало. К тому же прижженная рана все еще побаливала. Андрей не хотел нагружать себя дополнительным и, вероятно, ненужным весом, который вкупе с раной будет принуждать его к частым остановкам на отдых. Чем медленнее они будут плестись, тем выше шанс столкновения с кем-нибудь недружелюбным.

К тому же имелась еще одна проблема. Самая, пожалуй, главная. Она заключалась в их крайне скудном запасе еды. Оля неплохо ориентировалась на нижних, знакомых ей этажах. Здесь она знала все и могла относительно безопасно осуществлять поиск тайников. Но о том, что твориться выше, она ничего не знала. Там была чужая и неразведанная территория, таящая новые неожиданные опасности. В том числе и своих желающих заполучить заветные тюбики с паштетом.

Когда Оля, в очередной раз, вернулась из своего рейда, Андрей объявил ей, что они выступают в путь на следующий день. То есть, он, конечно, не мог знать, день сейчас или ночь. В лабиринте всегда было одно и то же время суток. Просто имел в виду, что в поход они отправятся сразу же, как проснутся.

– Нужно хорошо выспаться, – сказал Андрей. – Неизвестно, где и когда доведется в следующий раз. Пойдем быстро. Как высоко начинаются владения Племени?

Оля пожала плечами.

– Ладно. Будем надеяться, что сумеем проскочить их без приключений. Сколько у нас тюбиков?

– Восемь.

– Негусто. Ну, что ж, сегодня обойдемся без ужина. Я тут собрал все стрелы, какие нашел. Всего тридцать две штуки. Сегодня пробовал стрелять.

– И как?

Андрей поморщился.

– Ну… – протянул он. – С трех метров, пожалуй, не промажу. Но надеюсь, что до этого не дойдет. Хорошо бы проскочить по-тихому.

Оля согласно кивнула головой. Она присела на сколоченную людоедами скамью, и взяла в руки один из трофейных луков. Андрей обратил внимание на то, что девушка как-то не слишком весела, и сообразил, что грядущий поход ничуть ее не радует. Возможно, в глубине души, Оля нисколько не сомневалась в том, что они идут на верную смерть. А в попутчицы увязалась лишь потому, что устала от жизни в лабиринте. Ее можно было понять. Ужасно проводить день за днем в яростной борьбе за существование, которое язык не поворачивается назвать жизнью, и все это без тени надежды на избавление. Не каждый мог свыкнуться с такой участью. Вот ныне покойный Коля смог. А Оля нет. И сам Андрей тоже не мог. Он не собирался даже пытаться. От встающих вокруг бетонных стен веяло могилой. Находясь в лабиринте, он постоянно чувствовал себя погребенным заживо. В этом месте нельзя было жить, оставаясь человеком.

– А если это здание бесконечно? – вдруг спросила Оля тихим голосом. – Что, если оно уходит вверх на миллионы этажей?

– Это невозможно, – ответил Андрей.

– Разве? Тебя не впечатляет то, что ты уже видел? После этого можно поверить во что угодно.

Андрей присел рядом и, поразмыслив, сказал:

– Даже если ты права, что мы теряем? В крайнем случае, мы всегда сможем спуститься обратно.

Но про себя он подумал, что скорее умрет, чем сделает это. Вернуться сюда, в это логово, чтобы что? Жить здесь с Олей, сутками напролет ползая по этажам в поисках тайников? Нет уж, такого ему не надо. Уж лучше он отшагает миллион этажей, чем станет типичным представителем здешней популяции.

Андрей явно переоценил себя и свое состояние. Медленно бродя по коридору, он чувствовал себя вполне здоровым. И счел, что так оно и есть. И, конечно же, сильно ошибся. Оля была права, уговаривая его подождать еще три-четыре дня. Эти дни определенно пошли бы ему на пользу. Но Андрей рвался выступить немедленно. Сидеть в четырех стенах стало невыносимо. Каждая минута, проведенная в людоедском логове, могла быть потрачена на поиск выхода.

Едва они начали подъем и успели преодолеть всего пять этажей, как Андрей уже выбился из сил и вынужден был уронить зад на ступеньку. Девушка, у которой даже дыхание не сбилось, посмотрела на спутника, явно желая что-то ему сказать. Но в последний момент передумала. Андрей был бесконечно благодарен ей за это. То, что дурак, он уже и сам понял, незачем было получать подтверждение этому очевидному факту из уст постороннего человека.

Впрочем, дело было не только в ране. За дни, проведенные в логове людоедов, он очень мало двигался, и потому внезапно навалившаяся нагрузка показалась ослабевшим мышцам чрезмерной. Андрей надеялся, что вскоре он оживет, но пока что до этого было далеко. После всего-то пяти этажей он дышал так, будто пробежал километровый кросс.

Не отдышавшись толком, он попытался встать и продолжить путь, но Оля жестом остановила его.

– Не спеши, – сказала она. – Отдыхай. Лучше делать частые привалы, но быть в норме.

– Этак мы и за месяц не доберемся до верха, – проворчал Андрей, прекрасно понимая, что стал балластом в им же затеянном предприятии.

– Будет лучше, если в момент нападения ты свалишься от усталости? – спросила девушка. – Да и неизвестно, как далеко до поверхности. Может и месяца не хватит, чтобы достичь ее.

– Оптимистка, – проворчал Андрей.

Поднимались они медленно, делая короткие привалы через каждые три этажа. Вначале было тяжело, но вскоре Андрей приспособился к новому ритму, и времени на отдых с каждым разом уходило все меньше.

Оля двигалась впереди, с луком в руке и со стрелой наготове. Андрей нес свой лук за спиной, привязанным ремешками к рюкзаку, а в руке держал успевшее полюбиться копье, на которое периодически опирался, как на костыль.

Их путь пролегал по ярко освещенным лестничным маршам. Гигантское здание тонуло в пучине непроницаемой тишины, создавая ложное ощущение безлюдности.

Следов человеческой деятельности Андрей не замечал. Да и было не до того. Ему приходилось тратить все силы на то, чтобы переставлять ноги, и всю концентрацию, чтобы не промахиваться ими мимо ступеней. Ожог на бедре болезненно ныл. Донимала отдышка. С Андрея градом катился пот. Стоило ему закрыть глаза, и он видел уютную кровать в покинутом людоедством логове.

А вот Оля ни на секунду не теряла бдительности. Девушка была собрана, словно шла по минному полю. Она тщательно осматривала ступени, прежде чем поставить на них ногу, а если их загромождал ворох газет или тряпья, разгребала эту кучу стрелой, чтобы убедиться в отсутствии ловушки. Иногда она уходила чуть вперед, проверяла двери, ведущие на этажи, и выяснила, достаточно ли тот или иной участок безопасен для организации привала. В общем, девушка в одиночку делала всю работу. И еще, за что Андрей был ей особенно благодарен, она ни разу не укорила его ни за медлительность, ни за глупость, ни за отсутствие бдительности.

Преодолев этажей тридцать, они устроили продолжительный привал, разделив на двоих один тюбик с паштетом. Скудно перекусив, Андрей предложил поискать на этаже какое-нибудь убежище, где они могли бы вздремнуть, но Оля отвергла его инициативу.

– Я не знаю этих этажей, – сказала она, разрезая ножом уже выдавленный тюбик, чтобы слизать то немногое, что осталось на стенках изнутри. – Лучше не покидать лестницы. Здесь на нас, по крайней мере, не смогут напасть внезапно.

Она покосилась на спутника, и с сочувствием спросила:

– Ты как? Сильно устал?

Андрей отрицательно мотнул головой, хотя, на самом деле, чувствовал себя полностью измотанным. Вероятно, его самочувствие хорошо бросалось в глаза, потому что Оля скептически покачала головой, и произнесла:

– Долго ты так не протянешь. Я не хочу, чтобы ты загнал себя. Вот что: накидай у стены газет, ложись и отдыхай. Я посторожу.

– А ты?

– Ну, в следующий раз я отдохну, а ты посторожишь.

Андрей не стал протестовать. Он чувствовал себя слишком погано, чтобы играть в героя.

Еще этажей тридцать спустя бдительность девушки была вознаграждена. На ступени, под ворохом газет, Оля обнаружила дощечку с набитыми в нее гвоздями. Андрей, измученный подъемом, тупо уставился на ловушку.

– Похоже, спокойная жизнь закончилась, – заметил он, приседая у стены.

Даже несмотря на частые остановки, мышцы ног нещадно болели, а по легким словно прокатился пожар. Все время хотелось пить, но Андрей заставлял себя терпеть столько, сколько возможно. Весь их запас воды составляли три полные баклажки. И не было известно, когда им выпадет возможность пополнить его, да и выпадет ли вообще.

Отупев от усталости и боли, Андрей уже начал скучать по уютному людоедскому логову и по относительно спокойным нижним этажам. Теперь они казались ему вполне пригодным для жизни местом. Там была вода, пища, Оля в качестве компании. В конце концов, что еще надо человеку?

Андрей усмехнулся собственным пораженческим мыслям. Как будто это не он сам рвался искать выход, и готов был пойти на все, что угодно, лишь бы выбраться из лабиринта. Неужели он сдастся из-за какой-то усталости? Пожалуй, он бы мог. Будь он один, чего доброго уже повернул бы назад. Но Оля не позволяла ему раскисать. Девушка была настроена решительно, она явно не планировала возвращаться обратно.

– Ловушка ни о чем не говорит, – произнесла Оля, опуская рюкзак на пол. Щадя спутника, она тащила на себе большую часть их совместного груза, и Андрей прекрасно видел, что ей это дается нелегко.

– Говорит, – возразил он. – Хотя бы о том, что ее здесь кто-то поставил.

– Поставить могли давно. Возможно, тот, кто это сделал, уже мертв. Или это работа какого-нибудь одиночки в расчете на неопытного новичка. Я просто хочу сказать, что это необязательно Племя.

– Племя, Племя, – проворчал Андрей, устало прикрыв глаза. – Ты ведь даже не видела это Племя. Откуда ты знаешь, что оно вообще существует?

– Мне рассказывали, – сухо ответила Оля.

– Мне тоже. Только чем дальше, тем больше думается, что это какая-то байка. И вообще….

Андрей замолчал, стараясь унять раздражение, рожденное усталостью и болью. Чувствовал, что еще немного, и он сорвется. Чего, конечно же, точно не следовало делать. Оля не обязана выслушивать его истерики. Ей самой тоже тяжело.

– Извини, – произнес он уже спокойным тоном. – Я просто зверски вымотался. Ноги не идут, голова не варит. Мне просто нужно немного отдохнуть. Буквально пару часиков.

– Ладно, – неожиданно легко согласилась Оля. – Давай поднимемся на следующий этаж и поищем там какое-нибудь укромное место, где можно нормально поспать.

Мысль о сне, как об универсальном средстве от накопившейся усталости, подстегнула Андрея. Он самостоятельно поднялся на ноги, подхватил свой рюкзак и копье, и бодро зашагал вверх по ступеням. Оля, однако же, тут же обогнала его и пошла впереди, продолжая зорко высматривать ловушки.

Вскоре они покинули лестницу. Избранный ими этаж был совершенно типичным, разве что очень темным. Большая часть лампочек была разбита. Скудного освещения хватало лишь на то, чтобы не врезаться носом в стены.

Андрей предложил смастерить и зажечь факел, но Оля категорически отвергла эту идею. Девушка объяснила, что запах дыма может легко выдать их присутствие. Андрей вынужден был с ней согласиться. На самом деле, он настолько устал, что вообще не мог соображать здраво. Его хватало лишь на то, чтобы покорно плестись за девушкой, которая на этаже утроила бдительность, двигалась медленно, часто останавливаясь и прислушиваясь к гробовой тишине, окутавшей лабиринт. Еще более тщательно, чем на лестнице, она проверяла пол под ногами. Андрей пару раз предлагал бросить якорь в ближайшей комнате, но Оля заявила, что устраивать привал вблизи от лестницы неразумно.

– Потерпи, – чуть слышно прошептала она. – Давай еще немного отойдем.

Андрей терпел. Какой еще у него был выбор? Но терпеть с каждой секундой становилось все труднее. А тут еще ожог на ноге разболелся так, что из глаз полились слезы. В голову вновь полезли пораженческие мысли о возвращении, об уютном логове каннибалов, где есть все условия для спокойного и безмятежного существования. Но Оля упрямо тащила его вперед, а на все жалобы с его стороны советовала только одно – терпеть.

Конец мучениям был положен внезапно. Оля вдруг остановилась, зашла в ближайшую комнату, обшарила ее всю, и, вернувшись, сказала:

– Отдохнем здесь.

Услыхав это, Андрей едва не зарыдал от счастья. Кое-как вполз внутрь и тут же без сил повалился на бетонный пол. Не хотелось ни есть, ни пить, ни даже жить. А когда Оля попросила его подняться, он едва не обругал спутницу, которая все никак не желала оставить его в покое.

– Нельзя лежать на голом полу, – пояснила девушка. – Встань на минуту, я набросаю газет.

Бумажный матрац оказался пыльным и не слишком мягким, но Андрея не волновали подобные мелочи. Наконец-то он лежал, а не шел. И это было восхитительно.

Оля присела рядом, устроившись лицом к двери. Она положила на колени лук и стрелы, а рядом с собой топор-лопату. Лампочка в комнате не горела, в коридоре тоже было довольно темно. Но проходящий мимо человек все же мог заметить устроившуюся на привал парочку.

– Еще не жалеешь, что пошла со мной? – спросил Андрей, стараясь замаскировать чувство вины ироничным тоном. Это ведь он рвался в путешествие, готовился лететь вверх, как на крыльях. А в итоге сдулся прежде, чем они успели толком начать подъем.

– Как только пожалею, ты узнаешь об этом первым, – сухо ответила Оля.

Затем добавила уже мягче:

– С учетом твоих ран, я не думала, что ты отшагаешь и десять этажей. А мы проскочили штук пятьдесят или больше. Вполне неплохо.

Андрей не знал наверняка, говорила ли Оля что думает, или просто пыталась пролить каплю бальзама на его самолюбие, но решил не доискиваться истины. В конце концов, это было неважно. Они все же начали подъем, и это главное. Ему просто нужен небольшой отдых. Пару часов сна. После этого он сможет продолжить путь.

– Поспи, – предложила Оля. – Сон – лучшее лекарство.

– Лучшее ли? – усомнился Андрей.

– Здесь – да. Других лекарств тут все равно нет.

Поспорить с этим было невозможно, да Андрею и не хотелось. Он прикрыл глаза, и попытался мысленно отрешиться от того кошмара, в котором барахтался уже которые сутки. Он уже даже не помнил, сколько дней провел в лабиринте. Здесь ничего не происходило, ничего не менялось. И из-за этого полностью пропадало ощущение времени. Самому ему казалось, что он бродит по этим бесконечным коридорам уже много лет. Странно, но свою прошлую нормальную жизнь он теперь вспоминал как что-то далекое и не вполне настоящее, как будто она была не совсем его. Страшно было подумать, каково приходится Оле, проведшей в лабиринте гораздо большее время. Уже чудо, что девушка за это время не лишилась рассудка.

С этими мыслями Андрей заснул, твердо решив для себя, что после пробуждения не даст воли слабости. Плевать на усталость, боль и голод. Он будет идти до тех пор, пока не выберется наружу. Если потребуется, то поползет хоть на руках, хоть на ушах.