Серёжа уселся за столом рядом с Колей и ничего не ответил. Я устроился подле бабушки, и она своими мягкими и морщинистыми руками погладила мою голову.
– Сегодня, – произнёс отец, обращаясь то к маме, то к бабушке, – со мной произошёл странный случай… Дай им ещё бисквитов, Лиза… Да, странный случай… Я встретился с товарищем, с которым не видался со дня моей женитьбы…
Мы сосредоточенно пьём чай и мечтаем лишь о том, чтобы поскорее улизнуть. Бабушка вся повернулась к отцу и мне с боку видны пряди её белых-белых волос.
– Какие неинтересные разговоры ведут между собой взрослые! – подумал я. – И им это кажется занятным! А вот о Боге никогда не подумают. Есть ли Он? Бесконечность!..
Я похолодел и покосился в угол. Да что же это со мной? Ужели больше не будет, не наступит часа отдыха от сомнений, от недоумении? Разве слова так могущественны? Бесконечность, правда? Зачем мне знать об этом? Я гляжу в угол, – и открывается что-то длинное, худое, со злыми глазами и упорно, упорно тонким пальцем указывает вдаль. Куда? Ужели не уйдут проклятые чары слов, – волшебных слов, и не вернётся снова беззаботность незнания, неподозревания? Папа, папа! Вот и он не знает, нет, не знает.
– Старым людям сказки нужны, – произнесла бабушка и грустно улыбнулась.
О чём они? Сказки нужны… Милая бабушка! Сказки! Мы все в сказке! Мы не существуем, и жизнь приснилась нам. Но вы не знаете, и никто не знает. Я гляжу на неё, и что-то поднимается в душе, полное слёз, полное жалости. Она сидит, повернувшись ко мне, и в спокойном лице её и в маленьких чуть мерцающих глазах мне чудится печаль, усталость…
– Старому человеку сказки нужны, – повторила она, тряся головой.
Смеются папа и мама, но смех их робкий, в тайнах смех, и та же печаль летит на меня от них и я готов заплакать от жалости к ним, слабым, – ко всем людям…
– Сколько уже морщин у папы на лице, – мелькнуло у меня, – и если бы он знал, что мы не существуем…