– Но где же сам Гай Корбулон? – Спросил Аристон.
– Господин доверил тебя мне, – проговорил голос сзади.
Аристон обернулся и увидел долговязого мужчину с гладко выбритым лицом и чёрными, как уголь волосами на голове. Он был одет в длинную синюю тунику и плащ. Пальцы его покрывали перстни.
– Я вольноотпущенник59* Осторий Корбулон, мне поручено тебя сопровождать до поместья моего господина Гая Корбулона.
– Ну что ж, хайре Осторий, веди меня к своему господину.
Глава 3. Правда об Александре
Вилла сенатора Гая Корбулона находилась в Остии. В этом доме сенатор практически не жил, а только приезжал раз в неделю, чтобы проверить состояние хозяйства, быта и своего изумительного сада. Обычно Гай Корбулон приглашал сюда своих друзей и знакомых, в том числе самого императора, ибо его вилла была воистину великолепной.
Дорога до Остии заняла у путников всего полдня. Передвигались же они на повозке. Всё это время Аристон пытался отвлечься от угнетающих мыслей и перевести внимание на пейзаж Остии. Он заметил, что как только они покинули аппиеву дорогу60*, тут же наступила гробовая тишина. Ни голосов, ни шума работ, ни топот солдат – ничего. Лишь тихое и успокаивающее пение здешних птиц.
Помимо всего, воздух здесь был намного свежее, чем в самом Риме. И неудивительно, ибо здесь кроме прекрасных лесов и садов с виноградниками и оливами практически ничего не росло. Разумеется, ещё встречались виллы патрициев, и следует заметить, они были просто великолепны. Кроме того, ближе к морю располагался и сам дворец императора. Несмотря на то, что вилла Корбулона находилась ближе к Риму, даже отсюда можно было лицезреть верхушку прекрасного дворца. Издалека даже казалось, что это дворец стоит на Олимпе, в котором живёт не император, а сами боги.
На время Аристону даже немного показалось, что он снова на Кифере, ведь Остия была по сути маленьким островом, омывающее Тирренским морем.
В голубом небе послышался знакомый крик чаек. Посмотрев наверх, Аристон прикрыл глаза. Слишком ярко, слишком много света. Хоть солнце и пекло голову, но море и ветер, дующий с него, создавал прохладу и свежесть.
Когда уже начало смеркаться, и колесница Гелиоса закатилась за горизонт, вдалеке показались несколько факелов. Вскоре, Аристон стал различать тёмные контуры, которые двигались прямо на них.
– Путь завершён, – сказал Осторий и слез с повозки.
Аристон последовал его примеру. Он так долго сидел, что ноги его настолько затекли, что он чуть не упал. Пришлось придерживаться одной рукой за повозку, а другой разминать колени.
В траве слышался оглушительный стрекот сверчков. А далее, где-то совсем близко и пение птиц. Возможно, рядом находился сад. Аристон понял это исходя из собственного опыта, ведь у него тоже был сад, а вернее сказать перестиль, который находился внутри дома. Но здесь, судя по всему, сад располагался на улице.
– Господин Аристон, – послышался голос сзади. – Пройдёмте со мной.
Аристон шлёпнул комара на ноге и вытер ладонь об тунику. Он слишком задумался, поэтому не заметил стоящего сзади раба.
– Господин, – повторил мужской голос.
Проклиная комаров грубой бранью, Аристон последовал за рабом. В темноте он не видел лицо раба, впрочем, его это сейчас не интересовало. Больше всего он сейчас хотел зайти в дом и завалиться спать. Ибо поездка его сильно утомила, к тому же беспокоили навязчивые мысли об Афинодоре, Киссе, Дильдаре и даже Антиохе.
Когда они зашли в высокие деревянные ворота, Аристон увидел длинную каменистую дорожку, ведущую прямо в дом. По обеим сторонам росли персиковые деревья, кипарисы и жасмин. Наверное, помимо этого здесь было ещё много экзотических растений и деревьев, но пока Аристон смог различить только это, и то из-за резкого запаха цветов.
Сам дом напоминал пантеон. Казалось, он был сооружён по тому же принципу, что и храм. Только крыша была треугольной формы, которую спереди придерживали высокие мраморные колонны. Причём они были настолько высокими, что в темноте напоминали титанов, которые вышли из Тартара, чтобы возобновить войну против богов.
Про себя Аристон отметил, что Гай Корбулон был очень богат. Возможно, он нажил эти деньги бесчестным путём, ибо он сенатор, а значит имеет большую власть. Как известно, ещё со времен республики именно Сенат управлял Римом. Хоть Октавиан Август61* и пытался ограничить их права, установив абсолютную монархию, но сенаторы всё равно имели больше власти, чем император. Также было и сейчас. А император – Гай Тиберий Элий Эмилий Август всего лишь марионетка в руках мощного Сената. Он был таким же наивным и безопытным, как Клавдий62*. Им было легко управлять, манипулировать и использовать, главным образом, для своих целей.
Зайдя в дом, их встретили двое привратников. Оба были хорошо вооружены. Вольноотпущенник Осторий что-то сказал им, и привратники пропустили гостя. Всё здесь – и великолепный атриум, от блеска которого кружилась голова и слуги и дорогая мебель – словом всё, напоминало дворец.
– Здесь точно живёт сенатор Гай Корбулон? – Спросил Аристон.
– Да, – ответил с самодовольной ухмылкой Осторий. – Здесь живёт мой господин. Он распорядился выделить вам отдельную комнату, следуйте за мной.
Аристон улыбнулся. Ему было приятно, что он снова возвращается к прежней жизни, жизни аристократа.
Когда Осторий оставил его одного, в его спальне, довольно уютной, Аристон тут же уснул. Хотя ему предложен был ужин и бани, которые натопили рабы специально для него, но от всего юноша отказался. Неделя была насыщенна событиями, слишком много всего произошло за эти дни и тело и душа его требовали отдыха. И он его получил.
***
Утром в комнату зашли две молодые рабыни и разбудили Аристона. Одна из них расшторила шторы и открыла окно, другая – погасила свечи и жаровню с углями. Лёгкий морской ветерок начал полоскать занавески кровати в разные стороны, создавая прохладу.
Аристон убрал одеяло и улыбнулся. Он никогда не просыпался в такой шикарной спальне. С улицы донеслись женские голоса и щебетание воробьёв.
– Бани готовы, господин, – сказала одна из рабынь.
«Господин» – отразилось эхом в голове Аристона. Он никак не мог поверить, что это не сон, что наконец он свободен и возвращается в прежнюю жизнь. К тому же, уже очень скоро вновь увидит своих родителей.
Аристон поднялся с кровати и последовал за рабыней по галерее прямо в баню. Баня, кстати, была не менее превосходной, чем у самого императора. Складывалось впечатление, что это те же термы63*, что и в Риме, только бесплатные и не общественные.
Посредине огромной мраморной залы располагался небольшой прямоугольный бассейн, напоминающий тот, что обычно находится в атриуме, только сюда не скатывалась дождевая вода с крыши. Несколько рабов заполняли его водой из вёдер, которую предварительно кипятили в большом котле.
Аристон стоял и не знал, что делать. Ему было неловко. К счастью, одна из рабынь подошла к нему и начала раздевать. Он, впрочем, не сопротивлялся, хотя и забыл чувство, когда тебе прислуживают…
Когда рабыня прикоснулась до его амулета с красным камешком, он схватил её маленькую ручку и напрягся. Рабыня испуганно посмотрела на него и Аристон отпустил её. Он сразу же вспомнил о Киссе. И ему стало невероятно стыдно за себя. Как он мог забыть про неё? Тем более, когда она ждёт ребёнка. «Она, наверное, сейчас очень тоскует». Аристон ещё не придумал, как он уговорит Киссу поехать вместе с ним, но в то же время он понимал, что это невозможно. Ведь родители не примут её, узнав, кто её отец. «Подумаю об этом завтра, а сейчас я слишком устал, чтобы мыслить разумно».
Он помог рабыням раздеть себя и когда остался совершенно нагим, босиком прошёл по тёплому и скользкому полу прямо к бассейну. Сперва он робел, ибо вода казалась слишком горячей, но затем ноги его привыкли, и он аккуратно опустился на дно. Бассейн был не глубоким, но позволял закрывать торс. Аристон сел на мраморный пол и почувствовал невероятный зуд, казалось, будто тысяча муравьёв залезли на него и начали кусать его тело. Раны и ссадины, которые уже давно покрылись корочкой и только начали заживать, снова напомнили о себе щиплющей болью. Но он забыл про всё, когда чьи-то нежные руки начали натирать его спину маслом, при этом массажируя плечи. От наслаждения он прикрыл глаза и забыл о своих проблемах. Он даже в один момент представил, что это руки Киссы. От таких мыслей кровь из мозга перешла к паху, и он почувствовал сексуальное возбуждение.
– Господин Гай Корбулон ждёт вас в триклинии, – послышался звонкий голос Остория.
Аристон тут же забыл про любимую женщину и напрягся. Неужели Гай Корбулон уже приехал? Он ведь должен был находиться в Риме.
Рабы принесли ему чистую и белоснежную тунику и кожаные сандалии. Ткань туники была приятной на ощупь и свежей, словно она была изготовлена из хлопка, который рос ещё только вчера и тут же была сшита на месте. А сандалии…Они были невероятно удобными и впервые не жали пальцы.
Бриться он не стал, поскольку его тело имело свойство не покрываться волосами – ни на ногах, ни на груди, ни даже на лице – у него не было ни волосинки. Он был как девушка, только в мужском теле.
Когда Осторий проводил его в триклиний, он показал Аристону на стул и оставил его одного. Больше в зале никого не было, кроме его и рабов, которые накрывали на стол. Он спрятал амулет Киссы под тунику и начал осматриваться вокруг. Триклиний был довольно-таки большим, намного больше, чем у дома его отца. На стене было большое окно и выход в сад. Причём и окно, и двери были открыты навзничь, поэтому в зале помимо запаха жареного мяса, пахло также и цветами, которые росли в саду.
Аристон прислушался. Кроме пения птиц, здесь ещё явственно была слышна вода, бьющееся об камни. Судя по всему, рядом находился фонтан. Он встал из-за стола, чтобы взглянуть на него. Ему действительно было очень интересно, ибо он никогда не видел такой красоты.
Выйдя на улицу, Аристон улыбнулся. Розы – его любимые цветы тоже были здесь. Он прошёл по каменной дорожке к мраморному фонтанчику и посмотрел в воду. Она была прозрачной с голубоватым оттенком, из-за дна, которое покрывало фонтан. Это был какой-то синий камень. Он присел на край и прикрыл веки, наслаждаясь прелестями природы.
– Нравится? – Сказал мужской голос.
Голос был грубоватым, но его хозяин явно хотел сделать его мягче и ласковее.
Аристон открыл глаза и увидел перед собой невысокого мужчину, лет пятидесяти или больше. Он был одет в белоснежную тогу, причём без пурпурных полос. Тога была не всадника и не сенатора. Даже не императора.
– Мне потребовалось десять лет, чтобы сделать этот сад совершенным, – не дожидаясь ответа, проговорил человек.
Он с улыбкой осмотрелся вокруг и обратил свой взор на юношу.
– Меня зовут Гай Доминик Корбулон, и я хозяин этого чудесного поместья.
Аристон немного смутился и забыл, как надо себя вести. Перед ним стоял человек, который спас его и именно его он должен сейчас благодарить. Но, смотря на него, Аристону казалось, что это самый настоящий император. Он выглядел очень богато, все его пальцы покрывали дорогие перстни, лицо, походка и речь выдавали в нём уважаемого и достопочтенного гражданина, который имел в своих руках огромную власть. Казалось, что он может абсолютно всё, стоит лишь щёлкнуть пальцем.
– Успокойся, мальчик мой, – проговорил сенатор и улыбнулся. – Я вижу, как ты напряжён. Ты, наверное, голоден? Идём со мной, составишь мне компанию.
Сенатор положил свою руку Аристону на плечо и прижал к себе, словно он был его сыном.
– Благодарю вас, господин… – неуверенно ответил Аристон.
Больше всего сейчас он боялся допустить оплошность и упасть в глазах сенатора. Ему было очень стыдно за своё молчание, он совершенно не знал, что говорить и как себя вести рядом с таким великим человеком. Ибо сенатор Гай Корбулон был не простым сенатором, это был отец народа, отец республики, отец отечества и бывший консул. Это был один из приближенных императора, он был его правой рукой, он фактически управлял империей. Это человек – власть, его все уважали и боялись. И он действительно самый богатый и влиятельный человек в Риме.
Сенатор уселся на мягкое ложе, подложив под себя ноги. Аристон начал искал место, чтобы тоже сесть, но поиски его оборвались, когда сенатор указал пальцем рядом с собой и молча кивнул. Аристон повиновался. На столе лежали овощи и фрукты, оливы, хлеб, мясо – всё. Выбирай и ешь. Но Аристон не спешил. Он отпил немного разбавленного вина и попробовал заговорить.
– Ещё раз вас благодарю, сенатор. Моя семья в долгу перед вами.
– Да брось ты, Аристон, – ответил Корбулон. – Не ты, не твоя семья мне ничем не обязаны. Ты, наверное, не помнишь меня, но мы с тобой уже встречались.
Сенатор обмакнул кусочек хлеба в соус и засунул себе в рот. Аристон не понял, что имел в виду этот человек. Он осторожно посмотрел на него и попытался вспомнить, где он раньше его уже видел. Он напряг память, но всё было тщетно.
– Там, на площади, я хотел купить тебя. Но Дильдар опередил меня.
И тут Аристон наконец вспомнил его. Это тот самый сенатор, который вышел из носилок и торговался за него. Он не знал сейчас, хорошо это или плохо, беспокоиться ему или расслабиться. Ведь он хотел его купить, а значит сделать своим рабом. Значит, он тоже имел на него свои взгляды. Но тут рассуждения Аристона были прерваны внезапным приходом его зятя.
– Будьте здравы, господа! – Проговорил торжественно сенатор Клавдий Клим.
– Дядя? – Удивился Аристон.
– Да, мой мальчик, – ответил зять. – Я приехал сюда ради тебя и разумеется, чтобы повидаться с тобой, мой друг Корбулон.
– Благодарю тебя, Клавдий. Я действительно очень соскучился по тебе. Присаживайся.
Корбулон указал рукой на ложе и Клавдий сел за стол. Наложив себе еды, Клавдий заговорил:
– Прошу тебя, Аристон, успокойся. Не бойся, ты ведь теперь в безопасности. Корбулон – прекрасный человек и мой лучший друг, он тебя не обидит и позаботится о тебе в моё отсутствие.
– Да, Аристон, – подал голос Корбулон. – Чувствуй себя как дома. Не стесняйся. Я как раз решил отдохнуть немного от Рима и от государственных дел. Весь месяц я буду здесь, в своём поместье. Но иногда мне всё же придётся покидать тебя, ибо моя супруга и несносный сын тоже нуждаются во внимании.
– Но вы ведь можете привести их сюда, что вам мешает? – Спросил Аристон и обрадовался своей уверенности.
– Они и мешают, – ответил Корбулон и усмехнулся.
Клавдий подмигнул Аристону и улыбнулся. Мол, не бойся его. Аристон смущённо кивнул головой.
После завтрака был симпозиум и мужчины начали философствовать. Аристон не принимал участия и смиренно ждал, когда они закончат и Корбулон отпустит его. Он достаточно долго жил в рабстве, чтобы суметь привыкнуть к подчинению и смирению, впрочем, так было и у него дома.
Корбулон увидел скучающий вид Аристона и, не отрываясь от разговора, показал ему рукой на дверь и кивнул.
– Спасибо, – шёпотом проговорил Аристон и вышел в сад.
Когда совсем стемнело, Корбулон предложил Клавдию остаться у него на вилле и переночевать, чтобы завтра утром выехать в Рим. Клавдий, разумеется, согласился, впрочем, его не пришлось долго уговаривать, ибо сенатор был итак изрядно пьян.
Друзья весь день и весь вечер болтали и пробовали вина, которые Гай Корбулон привёз из Анатолии. Аристон в это время гулял по саду и думал о Киссе. Он скучал по ней и больше всего хотел сейчас обнять её. Но попросить об этом сенатора Корбулона он никак не решался, хотя слова сами вертелись на языке и каждый раз, когда он виделся с ним, он хотел сказать, но нечто сдерживало его и он молчал.
Когда Клавдий уезжал, он предварительно попрощался с Аристоном. Он сказал, что всё будет хорошо и просил его не беспокоиться.
– Не бойся его, он тебя не обидит.
– Возвращайся поскорее, дядя Клавдий. Я безумно хочу домой.
– Обязательно, Аристон.
И Клавдий уехал. Аристон стоял на дороге и смотрел вслед удаляющейся телеге. Сзади подошёл сенатор Корбулон и положил свою руку ему на плечо.
– Не грусти, – проговорил своим звучном голосом Корбулон. – Ты даже не заметишь, как быстро пролетит время. Не успеешь глазом моргнуть, как уже завтра ты окажешься на Кифере.
Сенатор по–отцовски улыбнулся. Аристон почувствовал тепло, исходящее от этого человека. Он больше не видел в нём великого и всевластного сенатора, проконсула и правую руку императора. Это был простой человек и возможно, хороший отец. Не только отечества, но и домовладыка. А Аристону сейчас так не хватало отцовской любви и заботы, которую он итак практически никогда не получал.
Сейчас он совершенно иначе смотрел на Корбулона. Он ему нравился и ему не хотелось уезжать к прежнему отцу.
– Пошли в дом, мальчик мой, – сказал ласково сенатор.
Не в силах более владеть собой, Аристон прижался к тёплой тоге сенатора и заплакал. Он больше не мог всё держать в себе. Его душа кричала и требовала утешение. Слишком много событий произошло за эти дни. Слишком много Аристон настрадался.
Он обнял сенатора за талию и уткнулся в мощную грудь. Судя по всему, Корбулон раньше был воином, ибо невзирая на его возраст, он был в довольно неплохой форме. Широкие плечи, сильные руки и мощный торс.
– Да что ты…
Сенатор похлопал Аристона по спине, отчего юноша заплакал ещё громче. Осторий стоял рядом с невозмутимым лицом и молча наблюдал за идиллией.
– Ну всё, всё, – проговорил сенатор и убрал от себя юношу.
Он взял его лицо в свои руки и посмотрел в его красные от слёз глаза. Сенатор был выше его и поэтому смотрел сверху вниз.
– Простите, – смущённо пролепетал Аристон и вытер слёзы.
– Всё хорошо, мальчик мой.
Он ещё долго всматривался в прекрасное заплаканное лицо Аристона, словно проверяя товар, ища в нём изъяны. Сенатор погладил его по кудрявым волосам, которые закрывали его тёмные брови и голубые глаза и проговорил:
– Антиной64*.
Аристон прекрасно знал, кто такой Антиной. Ему стало неловко, и он попытался уйти, но сенатор его не отпускал.
– Позвольте удалиться? – Спросил Аристон нервным голосом.
Несколько минут сенатор молчал, продолжая рассматривать тело юноши. Но затем глаза его широко раскрылись, и он быстро спрятал свои руки за спину, словно ученик, который провинился перед учителем со словами оправдания: «я тут не причём».
– Д-да, конечно иди…– проговорил сенатор.
Аристон тут же ринулся к дому, не оглядываясь назад. Сенатор посмотрел на Остория. Осторий с укоризной скрестил руки на груди и неодобрительно покачивал головой.
– Что? – Спросил Корбулон и, махнув рукой, последовал вслед удаляющемуся юноше.
Аристон тем временем заперся у себя в комнате и лёг на мягкую постель, раскинув руки в разные стороны. Немного полежав и вспоминая случившееся, он закрыл лицо руками и вздохнул.
– О боги, дайте мне силы, – проговорил он на греческом.
Он снова вспомнил эпизод с Креоном, а затем и с Луцием…Его тело всё ещё помнило насилие. Он посмотрел на свою руку, на которой совсем недавно были сломаны пальцы и размял кисть. Затем он задрал тунику и посмотрел на свой выпуклый пресс. Он вспомнил, как Луций сделал на нём длинную полосу, из которой медленно сочилась кровь. Он сжал кулаки и ударился головой об кровать. Ему было больно. Воспоминания давили на него с невероятной силой. Он зажмурил глаза и закричал.
В комнату вбежала молоденькая рабыня, которая была в услужении у Аристона и обеспокоенно спросила, что случилось.
– Уйди! – Процедил сквозь зубы Аристон, не открывая глаз.
Он закрыл лицо руками и застонал.
– Вам плохо?
– Прочь! Оставьте меня одного! Уйдите!..
Рабыня быстро выбежала за дверь, испугавшись своего нового господина. Она закрыла рот рукой от безысходности. Она не знала, что делать.
Рядом проходил Осторий и заметил странное поведение рабыни.
– В чём дело? – Грубо спросил вольноотпущенник.
– Я ничего не знаю, Осторий, – ответила рабыня. – Посмотри сам!
Осторий оттолкнул рабыню в сторону и распахнул двери. Аристон лежал на постели и сдирал кожу у себя на руках, отчего его белоснежная туника покрывалась пурпурными пятнами крови. У него была истерика. Он сходил с ума.
Осторий быстро залез на ложе и схватил его руки. Аристон трясся и плакал.
– Лекаря сюда позови, – сказал Осторий только уже не тем грубым тоном, каким обычно. В голосе его была некая взволнованность.
Рабыня продолжала стоять на месте.
– Что стоишь, дура?! Быстро беги за лекарем!
Девушка, извинившись, тут же ринулась прочь. Осторий тем временем остался вместе с юношей.
Вскоре прибыл лекарь и дал Аристону трав, от которых он тут же уснул. О том, что произошло, они решили не рассказывать Корбулону и сохранили всё в тайне.
Когда наступил вечер, Аристон проснулся. Голова сильно болела и, казалось, что она наполнена свинцом. Аристон не помнил, что произошло и как он уснул. Сейчас он ничего не понимал. Хотелось спросить – Где он? Кто он? И зачем?
Он лежал на самом краю постели, удивительно, что он только не свалился на пол. Окно было открыто навзничь ещё с утра. Слух его уловил щебетание сверчков, которое доносилось из травы сада. В комнате было тускло из-за вечернего света, но благодаря ему, Аристон сумел разглядеть стоящий на невысоком столике кувшин с водой. Он поднялся с постели, а вернее сказать, сполз с неё и принялся утолять жажду после долгого сна.
Насытившись прохладной водой, сознание его прояснилось. Он начал потихоньку вспоминать, что произошло сегодня утром. Ему стало немного стыдно за своё поведение, прежде всего перед Корбулоном.
«Как я мог подумать, что такой достопочтенный человек захочет посягнуть на мою честь? Ты уже не в лупанарии, Аристон. И ты не вещь, которую можно так просто купить и надругаться. Ты – свободный гражданин».
Но в то же время было приятно от осознания того, что он кому-то нужен. Он вспомнил Остория – этого, казалось бы, грубого вольноотпущенника, который встретил его с невозмутимым и суровым лицом, лицом человека, который управляет людьми, но никак не зависим от их воли. Но Аристон сейчас был благодарен ему. Он помог ему в трудную минуту, в момент его душевного недуга и спас от приступа…
Юноша посмотрел на свои запястья и удивился. Он не помнил, как себя изувечил. Царапины были смазаны какой-то липкой мазью и уже начали покрываться лёгкой корочкой.
Надо было выйти из комнаты и повидаться с Корбулоном. Хотя бы для этичности, ибо он итак весь день просидел у себя в комнате, ничего не объяснив и этим заставив сенатора нервничать. Возможно. Он должен был это выяснить.
Проходя по тёмной галерее, которая вела в атриум, Аристон никого не встретил. Словно, пока он спал, началась война и все покинули Остию.
Зайдя в просторный атриум, он также никого не обнаружил. В зале было довольно темно и только за счёт света, который лился из прямоугольной дыры в крыше, предназначенной для ската дождевой воды прямо в имплювий, который располагался посредине атриума, можно было увидеть комнату. Крыша была подпёрта мраморными колоннами, которые были вырезаны в форме нимф. Далее стоял длинный стол, а возле стены занял своё место домашний очаг, возле которого находился ларарий.
Но ни жаровни, ни факелов, ничто не горело, поэтому было довольно прохладно. К тому же повсюду летали комары и жужжали прямо в ухо. Возможно, Корбулон находился сейчас в таблиниуме или принимал паразитов65*. Но это мало вероятно, ведь время довольно уже позднее для аудиенций.
«Но где все? Куда делись рабы?»
Аристон вышел в сад и вдохнул аромат роз. Солнце уже закатилось за горизонт и небо покрылось пурпурными пятнами, впрочем, как и туника Аристона.
Тут внимание юноши привлекла невысокая деревянная дверь, которая была спрятана за персиковыми деревьями и высокими кустами колючих красных роз. Ему стало интересно, что находилось за этой дверью, но в то же время он понимал, что Корбулон будет недоволен, если узнает, что он без его позволения исследует его поместье. Но он же сам сказал – чувствуй себя как дома, – а значит Аристон имеет право зайти в эту дверь.
Он перешагнул через высокие кусты и чуть не потерял равновесие. Колючая ветка коснулась его ахиллова сухожилия и расцарапала кожу.
– Проклятье, – в сердцах произнёс Аристон.
Когда он протиснулся сквозь деревья и розы, он увидел, что эта дверь принадлежала небольшому каменному домику, который был таким старым и неухоженным, что уже зарос мхом и вьюнком. Он был низким, около двух метров в высоту и четыре метра в длину. Аристон подумал, что это самая обыкновенная кладовая, а значит, Корбулон не будет гневаться на него, если он туда зайдёт.
Юноша заметил, что дверь не была заперта. Длинная доска, которая закрывала её снаружи, была повёрнута влево. Вдруг он услышал голоса. Голоса доносились из “сарая”.
Сначала Аристон решил уйти и не подслушивать, ведь это не должно его касаться, но любопытство опять-таки взяло своё и он приоткрыл дверь.
– Император больше не может оставаться на престоле, – говорил незнакомый мужской голос. – Чтобы управлять страной, нужна крепкая рука. Он позорит Рим, позорит свой род, позорит империю.
– Император больше не пользуется былым авторитетом у соседних государств, – говорил второй голос. – Все итак смеются над нами, что империей правит душевнобольной и умственно отсталый сопляк, который даже детей завести не может. Без преемника Рим снова охватит мятеж, снова прольётся кровь. Чиновники будут драться между собой за право носить титул императора. Неужели вы этого хотите, уважаемые господа?
– Разумеется нет, сенатор Алвиан, – ответил голос Корбулона.
Аристон ещё шире приоткрыл дверь и прислушался.
– В любом случае, мы не должны с этим мириться. Я прекрасно знаком с императором. Я его вижу практически каждый день. И вот что я вам скажу – он ребёнок, который до сих пор мнит себе, что государство – это его игрушка, которой можно так бестолково и неразумно играть. Захотел – выбросил, захотел – поднял. Слава богам, благодаря моим усилиям и расположению, которым я пользуюсь у принцепса66*, империя до сих пор не распалась.
– Мы все безмерно уважаем тебя, Корбулон, – сказал третий голос. – Большая половина сенаторов хотят видеть на престоле именно тебя и я, и все, кто здесь находится, считаем точно так же. Ты заслужил эту честь.
– Благодарю вас, господа. Я рад, что мы пришли к общему консенсусу, и никто из вас не держит зла на меня.
Аристон увидел Остория, который вышел в сад и быстро нагнулся за куст, чтобы вольноотпущенник его не заметил. Вскоре он понял, что он достаточно услышал и, прикрыв дверь, начал вылезать.
Когда он перешагивал розы, он увидел дорожку, которая вела прямо в этот домик. Он ударил себя по лбу и бросил проклятия в адрес колючим растениям и комарам, которые успели искусать его ноги и руки.
Выйдя на тропинку, он осмотрел свои ноги, которые покрывали свежие ссадины от роз, а когда поднял голову то увидел стоящего напротив себя Остория. Он был недоволен. Руки его были скрещены на груди, и он смотрел на него с подозрением. Аристон напрягся. «Неужели он всё видел?»
– Что ты тут делаешь? – Спросил вольноотпущенник, не переставая смотреть Аристону в глаза.
– Я…я…Тебя искал, – ответил Аристон. – Куда все подевались?
– Тебя это не касается, – грубо ответил Осторий. Он больше не разговаривал с Аристоном с прежним почтением, словно Аристон снова был рабом и находился уже в его подчинении и власти.
– А сейчас иди к себе и набирайся сил, ты ещё слишком слаб для прогулок по саду.
Аристон удивился. Осторий проявлял свою заботу, отдавая ему приказы. Он совершенно нарушил рамки дозволенного, теперь он и Аристон – были равны. Но юноша не собирайся его упрекать, ведь и он был совсем недавно рабом, причём не простым, а к тому же лупом. Поэтому Аристон решил не спорить и повиновался. Он итак слишком много узнал, ему ещё предстояло всё это переварить и хорошенько обдумать. Потому что тот, с кем он теперь живёт, кто приютил его, спас – крамольник и изменник.
***
Вот это был действительно крутой поворот. Несмотря на то, что Осторий буквально запер его в спальне, Аристон не спал. И не потому, что он уже достаточно выспался за весь день, а потому, что мысли о заговоре не давали ему покоя. Хотя он сам не понимал, почему его это так волнует, ведь по сути он не гражданин Рима и, впрочем, сам был недоволен нынешним правителем. Казалось бы, это его вообще не должно касаться. Корбулон и вправду подходящая кандидатура на место императора. Он образован, умён и опытен – с таким правителем Рим сразу расширит свои границы. Его запомнят, как хорошего правителя, возможно, даже присвоят после смерти титул Божественного. Возможно и то, что на церемонии его погребения кто-то якобы увидит в небе взлетающую его душу и скажет, что его забрал Юпитер67* в царство богов.
«Не забивай себе этим голову, Аристон. Для тебя главное сейчас – это попасть домой. Мысли о римской политике ты обязан отринуть». Подумав о последнем, Аристон наконец уснул. Но, казалось бы, он только прикрыл глаза, как наступило уже утро.
Немного повалявшись в мягкой постели, он всё-таки решился пойти в атриум, чтобы позавтракать вместе с Корбулоном.
Осторий встретил его у входа в зал. Лицо его опять выражало подозрение и недовольство. Мысленно он говорил: «Тебе тут не место. Ты должен покинуть Остию и не совать свой нос в чужие дела».
– Доброго утра, – сказал с фальшивым весельем Аристон, отчасти потому, что он хотел позлить вольноотпущенника.
Увидев входившего Аристона, Корбулон обрадовался. Это было заметно, хоть он и пытался казаться невозмутимым.
– Приветствую тебя! – Проговорил Корбулон и улыбнулся.
Когда Аристон упал на ложе и приступил к еде, Корбулон, казалось, ждал, когда юноша закончит трапезу, чтобы поговорить с ним о чём-то. Аристон заметил это и немного напрягся. Возможно, Корбулон, знает, что он следил за ним. Неужели Осторий всё рассказал? И сейчас сенатор ждал подходящего момента, чтобы обсудить это с ним. Аристон старался не думать об этом и предпочёл прикинуться дурачком.
– Где ты был вчера весь день? – Наконец начал разговор Корбулон. – Я тебя не видел с того момента, как твой зять уехал. Что-то не так? Тебя это слишком расстроило?
Аристон от такого обилия вопросов поперхнулся сухим хлебом и закашлялся. Он вытащил один палец, обозначающий дать ему немного времени и взглядом извинился. Когда юноша запил хлеб персиковым соком и пришёл в себя, он ответил:
– Прошу прощения. Мне было плохо, и я хотел побыть один. Извините, что заставил вас волноваться.
Корбулон несколько минут молчал, ковыряя пальцем свой хлеб. Затем он посмотрел на Аристона и снова увидел в нём бога. Благодаря солнечному свету, льющемуся из окна, волосы Аристона стали золотыми. Он потупил свой взор, прикрыв густые чёрные ресницы. Его тёмные брови были спрятаны под кольцами густых волос. Его алые губы блестели в оливковом масле и казались ещё ярче.