У подъезда снова труп.
Молчаливый у толпы лик.
11
Мой район архипелаг.
Ввязываться не хочу -
просто дуй, и нахер план,
романтизм и эту чушь.
Надрывай свою гортань,
встанем мы под кипарис.
Полусладким зааркань,
а потом возьмём по три.
Выпускаешь сквозь ноздрю,
привкус слишком горьковат.
Этот сумасшедший трюк
спать уложит не в кровать.
Глядь, и полночь утекла,
в перспективе только сон.
Одинокий спит баклан.
Умываемся росой.
12
Подъезд. Бутылку продырявь,
потом в окошко выкинь гильзы.
На покрывале января
я ни о чём не говорил с ней.
Что Саша – местный краевед,
прознали полрайона махом.
Звоночек в домофон – ответь,
чтоб не сходили там с ума хоть.
Мы поздно поняли изъян,
допив последнюю на кухне.
Конечно, это не Кизляр -
производитель бормотухи.
Шероховатостью подошв
следы оставили в сугробе.
Мне говорили: пропадёшь
на Сортировке и угробишь
кроссовки фирмы «Adidas».
Шагаю мимо бомжеватых
господ. «Ну что же, господа?
За деньги не переживайте».
И начался иной кураж:
допита пятая бутылка.
Мы бодро крикнули: «Ура!»
Да будет свет, как говорил Кант.
13
Задумаешься, встав на проходной,
башкой тупую скуку ощутив,
что первым стал, пожалуй, лишь в одном:
не превратился в этих прощелыг,
по рюмочным часами не висел,
чужим добром не набивал сервант,
родной завод свой на реке Исеть
ни разу в жизни не обворовал.
С годами сузился знакомых круг,
который был лет пять назад широк,
лишь ты, знакомый Екатеринбург,
его всегда встречал открывши рот.
На лавочку с тобой присесть позволь.
Закурим, может быть, с тобой давай?
Смотри: таджиков подошедший взвод
на неликвидный наседал товар.
Ведь лучший друг твой тоже азиат.
По молодости сильно вы зажгли.
Чтоб пятницу смогли вы прозевать,
да никогда на свете – вот ваш гимн!
Так что ж сегодня ты тогда уныл?
Не радует (октябр