– Я просто хотел найти, имя художника, нарисовавшего эту картину, – Степа покрутил картину в руках, – Но тут нигде не написано. Может вы знаете?
– Какая разница кто нарисовал. Это казённая вещь. Верните ее на место.
– Да, без проблем, – Степа повернулся и повесил картину на крючок.
–А где все остальные, – начальственным тоном спросила дежурная дама.
– В магазин пошли. Скоро вернутся, – вежливо ответил Степа.
– Скоро девять часов. Не придут вовремя, будут выселены за нарушение общественного распорядка.
– Да вот они уже идут по коридору, Мари Ивановна, – зевая произнес Василий, отходя в сторону и пропуская в холл Плечистого с Сорокой, с продуктовыми пакетами в руках.
– Что за собрание, – Плечистый поставил, чуть звякнувшие стеклом пакеты под стол.
– Контрольный обход, – подозрительно посмотрела на пакеты дежурная дама. – Вы знаете, что распивать спиртные напитки у нас категорически запрещено.
– Надеюсь кефир в эту категорию не попадает, – Сорока нагнулся и вытащил из одного пакета две стеклянные бутылки с белой жидкостью.
– Кефир разрешено, – не уловив иронии ответила дама. – А девушка где?
–Я здесь, – из своей комнаты вышла Катя в легком ситцевом халатике, с электрическим чайником в руке. – Может быть с нами чайку попьете с тортиком?
– Я при исполнении. «Мне еще обход делать», —гордо произнесла дама.
– Очень хорошо, что вы зашли к нам, – Сорока взял со стола пульт и направил его на экран, – А почему у вас пульт не работает. Непорядок.
–Где вы его взяли, – с удивлением посмотрела на пульт дама.
– На диване лежал, под подушкой.
– Это пульт от робота пылесоса. Уборщица потеряла. Мы его третий день ищем, – обрадовалась дежурная, забирая у Сороки пульт.
–А от телевизора тогда где?
–Телевизор, как вы его называете, – дежурная указала рукой в сторону белого экрана, – Включается сам, ровно в девять часов, когда начинается программа новостей «Счастливое Время». Кстати, она обязательна к просмотру всем постояльцам общежития. И в течении получаса, пока идет программа, все дверные замки в номера автоматически блокируются. – Она взглянула на часы. До начала осталось десять минут.
– А, что другие программы, где фильмы или телешоу он не показывает, – с удивлением спросил Сорока.
– Для этого в красном уголке, в подвальном помещении, по нечетным дням, работает кинозал. Но мест, к сожалению, мало, поэтому записываться надо заранее с утра, на ресепшене.
– Ну и правила у вас тут, как в лагере, пионерском я имел ввиду, – и Сорока выставил согнутую перед лицом руку в пионерском салюте, – Будь готов. Всегда готов!
–Хватить паясничать, – оборвала его дежурная. – Кстати, насчет правил. Послезавтра, как вы знаете, первое мая, день всеобщей, патриотической солидарности. И традиционно, по этому случаю, все сотрудники института пройдут праздничной колонной от ворот до памятника основателю института, где состоится торжественный митинг.
– Мне что делать больше нечего, как ходить на ваши демонстрации. Я не для этого сюда приехал, – с возмущением резанул ладонью Плечистый, на что Василий, выглянул из-за дежурной и с испуганным лицом замотал головой, приложил палец к губам.
– Так, давайте не будем обострять отношения. «Это прежде всего не в ваших интересах, – предупредительно вежливым тоном произнесла дежурная, – Много времени это не займет». Начало движения колонны в десять часов утра. Идти здесь до площади недалеко. Митинг закончится в двенадцать. Явка, обязательная для всех. А мне пора идти проверять остальных, – и она, по-военному развернувшись, через левое плечо, вышла из холла.
– Вася, что за дела, – дождавшись, когда в коридоре стихли шаги дежурной, хмуро посмотрел на него Плечистый, – Я за что бабки платил, за приятное путешествие в будущее или выполнять здесь чьи-то дурацкие приказы.
– Да, и почему на наши банковские карты нельзя купить алкоголь, – с напором поддержал его Сорока. – И в вашей инструкции об этом ни слова.
–Кстати, а меня сегодня оштрафовали в электробусе. Оказывается, карту надо было активировать со своим фото. Что, заранее нельзя было предупредить? Или в турагентстве об этом не знали, – вопросительно посмотрел на него Степа.
– Не знали, – с виноватым видом развел руками Вася, – По возвращению ведь информация стирается из памяти. Ну, а на счет дурацких приказов, придется выполнять. По таким законам здесь сейчас живут все. А про алкоголь, мне сосед по номеру говорил, что вообще сухой закон вводить собираются. Но пока у них наверху консенсуса нет.
– Да, чего-то мне в этом прошлом не очень, – недовольно пробурчал Плечистый, присаживаясь на диванчик.
– Так, мальчики, давайте не будем сориться по пустякам. Главное мы теперь знаем как здесь все устроено.
– Пожалуй еще многого чего нехорошего узнаем, – подошел к своей двери Сорока, потянув за ручку, но та не открылась, – А это что еще за хрень?
В это время из невидимого динамика под потолком раздался поставленный дикторский мужской голос: «Товарищи проживающие, через минуту начинается информационная программа Счастливое время. Просьба всем занять места перед своими пропагандоэкранами. Напомню, что в это время будет вестись скрытое видеонаблюдение и уклонившимся от просмотра будет выписан штраф»
– Ой, я побежал, – бросился в коридор Вася.
– Приходите к нам потом на ужин, – успела крикнуть ему вслед Катя.
***
Свет в холле немного уменьшился, а на белом экране под бравурную музыку появился видеоролик, изображающий трудовые будни в стране. Сначала показали клином ехавшие большие колесные трактора, вспахивающие поле. Их сразу сменили огромные заводские цеха со сборочными конвейерами. Потом из клубов дыма медленно стала взлетать ракета. А когда дым рассеялся, по площади, военным парадом промаршировали бравые десантники, после чего появилась стриженная лужайка с счастливо бегающими по ней детишками и появилось телеведущая, с неживым как у куклы лицом, покрытым слоем макияжа.
–Здравствуйте дорогие пропаганда зрители, – не дрогнув ни одним мускулом на лице, поприветствовала телеведущая, – Начинаем информационную программу Счастливое время, с главными новостями о сегодняшнем дне в стране.
– А может свет погасить и уже бухнем в темноте, чтобы на камеры не засветиться, – подошел к стене и безрезультатно пощелкал выключателем Плечистый. – Вот, гады, все предусмотрели.
– Да ладно, Серега, интересно же посмотреть в каком счастливом времени мы будем жить через двадцать лет, а потом уже отметим в спокойной обстановке. – Сорока присел на стул и с интересом уставился на экран.
Плечистый с недовольным видом вернулся к диванчику и переложив подушку, лег на него лицом к экрану. Степа с Катей, тоже присели на стулья возле стола.
На экране в это время показали сверху огромный зал заседаний заполненный людьми и голос ведущей за кадром сообщил: «Сегодня в главном дворце состоялось торжественное заседание по случаю наступающего первомайского праздника». Тут камера спустилась вниз и прошлась по рядам с сидящими в зале солидного вида мужчинами и женщинами в дорогих строгих костюмах. У многих на груди поблескивали депутатские значки и даже золотые звездочки героев. Довольно часто попадали в объектив генералы в парадных кителях с большими колодками орденских планок, а также служителей культа разных конфессий. Пройдясь по залу, камера развернулась в сторону президиума, возвышающегося над залом, а голос ведущего сообщил, – «На заседание присутствовало все высшее руководство страны». Камера в это врем, увеличив изображение, медленно стала показывать лица сидящих в президиуме первых лиц, под комментарий диктора, называющего занимаемые им должности.
– Ё, моё, – заерзал на стуле Сорока, – Те же самые, что и двадцать лет назад. И они совсем не изменились. Как такое может быть?
– Может, у Васи сбой прошел в агрегате, и нас снова депортировали назад, – почесал голову Плечистый.
– Да вроде на дате внизу экрана будущее время указано, – обратил внимание Степа.
– Но они даже моложе стали выглядеть? – Сорока поближе подвинулся к экрану, – А ведь многим тогда уже было за семьдесят. Их по идеи уже и быть здесь не должно.
– Ну, а что тут удивительного. Пластическая хирургия и достижение науки за это время вышли на такой уровень, что люди стали жить дольше и выглядеть лучше, – рассудительно прокомментировала Катя.
– А может это их клоны, – задумчиво произнес Степа и все с вопросительным выражением посмотрели в его сторону. Но в это время ведущий сообщил торжественным голосом, что присутствующих поздравил из своей резиденции Сам главный руководитель и над головами президиума во весь экран появилось его видеоизображение. Он чуть покивал головой и с легкой улыбкой поздравил всех с наступающим главным праздником страны и рассказал о высоких результатах, которые были достигнуты за год с прошлого Первомая. А когда Сам закончил, зал взорвался аплодисментами. Присутствующие с неподдельным интересом, а некоторые с восторгами, как будто первый раз узнали об этом, обрадовались услышанному. Многие вскакивали с кресел и радостно кричали. Некоторые дамы даже плакали с счастливыми лицами. Овации продолжались минут пятнадцать и все время экран продолжал транслировать происходящее в зале и только потом, снова появилась телеведущая и за оставшиеся до окончания программы время, стала комментировать другие видеорепортажи, в основном связанные с посевной, научными достижениями в освоении космоса и военными учениями прошедших в разных округах. В завершении, дяденька комментатор коротко рассказал про спортивные новости, а тетенька с указкой на фоне карты страны о погоде на завтра. После прогноза погоды экран погас, и свет в холле стал ярче.
–Странно, ничего про новости зарубежья, – вслух подумал Степа.
–Потому что нет там никаких интересных нашему зрителю новостей, – криво усмехнулся Сорока.
– Надо срочно бухнуть после этого. А еще лучше, как следует, – вскочил с диванчика Плечистый и подойдя к столу нагнулся за пакетом
–Ребята, надо соблюдать маскировку. Тут везде видеокамеры. Вы же слышали, – остановил его Степа. – Надо содержимое бутылок перелить в чайники и тогда уже накроем стол.
– Дельное предложение, – согласился Плечистый и взяв пакет, пошел в свою комнату, а Сорока со вторым в свою.
***
Когда накрыли стол, Плечистый взялся за свой чайник: Это вискарь, кто будет?
– Все, – расплылся в улыбке Сорока.
–Нет, нет ребята, я вообще не пью. В смысли такое, – взяла в руку свою чашку Катя.
– Может полусладкого, – предложил Степа. – Надо же когда-то начинать.
– Ну, если только пару глотков, – она протянула ему чашку и Степа из своего чайника налил в нее вина.
– А у меня там коньячок в комнате, принести? – спросил Сорока.
– Оставим на завтра, – поднял свою чашку Плечистый и вопросительно посмотрел на всех, – За что будем пить? У кого есть тост?
– За светлое будущее. Только не чокаясь, – предложил Степа, и все выпили.
– Я тут пиццу купил. С виду вроде ничего, -Сорока открыл большую прямоугольную коробку и в холле ароматно запахло. – Называется Патриот-пицца. Угощайтесь друзья.
Минут десять прошло, почти в полной тишине, пока все, перебиваясь легкими перекусами за весь день, с аппетитом набросились на еду.
– Надо повторить, – потянулся к чайнику Плечистый. – А потом каждый пусть поделиться своими впечатлениями. Катя, твой тост.
– Я предлагаю выпить за нас. Теперь же мы команда, – Катя приподняла свою чашечку, а Степа чуть долил в нее из своего чайника.
– Принимается, – одобрил Плечистый и когда все выпили спросил, -Ну, кто первый про впечатления?
– У меня полный ноль, – поставил чашку на стол Сорока. – Департамента, в котором я работал и делал неплохую карьеру давно нет. – В трех квартирах, которые я купил, на заработанные честным, точнее сказать успешным трудом деньги, живут неизвестные мне люди. Это все что мне удалось сегодня проверить.
– Ну, а общее впечатление о городе, о людях, – с интересом посмотрела на него Катя.
– Да ничего особенного. Строительный бизнес, как процветал, так и процветает. Значит сферы влияния продолжают надежно контролироваться городской властью. По музеям и театрам я, конечно, не ходил и не собираюсь. Уверен там все тоже, без особых изменений.
–А вот мне больше всего бросилось в глаза, какой-то бум патриотизма сейчас здесь, Вам так не показалось? – Спросила Катя.
– А, ну если вы про этих ряженых казачков и девушках в кокошниках. Так это еще в наше время началось. И тогда уже со всех столбов начали вещать, люби Родину мать твою, – пожал плечами Сорока. – А что вы хотели увидеть? Какие такие изменения, если по телеку все тех же показывают.
– Ладно, ваша точка зрения понятна. А вы Сергей, что-то особенного открыли для себя здесь, – обратилась Катя к Плечистому.
– Я пока немного успел посмотреть. Спортзал, в котором наши тренировались и еще пару точек, закрыты. Завтра еще одно место проверю, тогда и составлю общее представление, – уклончиво ответил Плечистый и потянулся к чайнику.
– Я тоже пока никаких следов своего прибывания в прекрасном далеко не обнаружил, – опережая Катин вопрос, ответил Степа, – Ну, а насчет театров и музеев, полностью согласен с Сорокой. Мы не для этого сюда прибыли. Или у вас, Катя были другие цели?
– А мне вот очень интересно было взглянуть на культурную жизнь в будущем и как люди здесь живут, – с вызовом ответила Катя.
– Не поверю, что личная судьба вас меньше всего интересовала. Жаль, Катя, что ты с нами не очень откровенна. А говорила еще, что мы одна команда, – с упреком произнес Сорока.
– Конечно интересовала. Только больше не моя, а моего парня, – немного помолчав, опустив голову, тихо ответила Катя.
– Если ты с ним поссорилась или подозреваешь в измене, это не повод продолжить следить за ним через двадцать лет. По молодости, конечно, это может восприниматься трагически. Но это пройдет значительно раньше. Давай я тебе лучше еще чайку налью, – Сорока встал и оглядел стол, – Где твой чайничек, я забыл?
– Не надо мне больше, – убрала в сторону чашку Катя, – Я совсем не про это. Просто его задержали в полиции и могут передать дело в суд.
– Ого, – оживился Плечистый, – А он из какой бригады? Может я его знаю.
–Да не из какой он не из бригады, – непонимающе посмотрела на него Катя. – Он выходил на протесты. А это уже третье задержание и значит административкой не отделаешься.
– На, какие еще протесты, – не понял Сорока.
– На обычные протесты. Ну против этих, – Катя кивнула в сторону экрана.
– Делать вам, что больше нечего, – вскочил со стула Сорока, – Неужели непонятно, что все как было, так и останется. Чего вам не живется для себя.
– Это как вы что ли? Работать скромным чиновником в департаменте и покупать квартиры на непонятно какие доходы, – огрызнулась Катя.
– Почему непонятно. Понятно. Да, получать взятки, откаты. Так система устроена и как видишь продолжает стабильно работать до сих пор. Но жизнь при этом мы ни себе ни своим близким не ломаем, как эти твои протестные.
– Брейк. Отставить базар, – слегка стукнул кулаком по столу Плечистый. – Мы же договорились, что мы одна бригада.
– Команда, – поправил Степа.
– Команда, – согласно кивнул Плечистый и взяв чайник разлил из него остатки по чашкам. – А кстати, Сорока. Куда делись все твои квартиры? Может зря ты тоже рисковал, понадеявшись на стабильность системы?
– Может и зря. Квартиры, конечно, на жену были оформлены, – Сорока взял свою чашку и покрутив ее, выпил одним глотком. – Но у меня еще загородный дом есть. Он на другом человеке числится. Завтра съезжу, проверю. Что там, выпить больше не осталось?
– У меня еще почти полный чайник, – пододвинула ему свой чайник Катя.
– Не, это я пью. Пойду лучше коньячку заварю. – Сорока встал и ушел в свою комнату.
– Надо бы Василия пригласить. Совсем забыли про него, – поднялась Катя и в это же самое время в холл вошел сам Василий:
– Привет. О, чаек попиваем.
– Присаживайтесь, угощайтесь. – Катя подвинула ему стул.
– Нет, я уже поужинал. Только разве чайку, – Василий поставил на стол принесенную с собой чашку.
–Только это не совсем чай, – приготовилась налить Катя.
– А то я не знаю, что это у вас за чай, – рассмеялся Василий. – Поэтому со своей чашкой и пришел.
– Подожди, Катя, – остановил ее вышедший из своей комнаты Сорока, – Лучше моего выпьем. У меня заварка крепче.
Он плеснул всем, кроме Кати коньячку и поднял чашку: Тогда предлагаю выпить за науку. Что бы мы без нее делали.
– Василий, а вы почему в город не пошли? «Или вас будущее не интересует», —спросила Катя, когда все выпили.
– Мне не положено покидать общежитие по условиям договора, между институтом и турфирмой. Да и времени жалко. У меня осенью предзащита докторской диссертации, над ней и работаю. Будущее науки, делается в настоящем, – улыбнулся в ответ Вася, – Не сочтите за пафос.
– И что тебе не интересно узнать, что ты там в своей науке достигнешь, – Сорока снова плеснул всем немного коньячку, а Степа распечатал плитку шоколада, разломив ее на дольки.
– А я знаю, – Вася достал из внутреннего кармана небольшой листок белого картона, – То есть сейчас знаю. А когда вернемся забуду. Вот в Википедии за этот год нашел. «Василий Грин. Ученый физик. Лауреат Нобелевской премии. Профессор Массачусетского политехнического университета». Так, что все у меня идет по плану, – Вася убрал картонку и поднял свою чашку: «Хочу и всем присутствующим пожелать, хорошего продолжения».
Не успели они выпить, как из невидимого динамика раздался голос дежурной-дамы: «Напоминаю, что через пятнадцать минут Патриотический патруль начнет вечерний обход. Всем проживающим необходимо покинуть общественные зоны и переместиться в номера. Доброй ночи»
– Все ребята, расходимся. Здесь с этим строго, – поднялся Василий.
– Давайте тогда на посошок, – предложил Сорока.
Никто отказываться не стал.
***
Утром, первыми ушли по своим делам Катя с Сорокой. Степе торопиться было не куда. До встречи с Ренатой времени было в избытке, и он решил не спеша позавтракать и поехать потом куда ни будь, побродить по городу. Только он залил пакетик с чаем кипятком, как в дверь постучали: «Это я, Плечистый. Поговорить хотел»
– Заходите, – Степа открыл дверь.
– Ты я смотрю особо не торопишься, – вошел в комнату Плечистый с пакетом в руке, – Какие планы на сегодня?
– Пока не придумал. До вечера особо никаких. Присаживайтесь. Я вам чайку заварю, – Степа поставил вторую чашку.
– Ты пей, я не буду, – Плечистый присел к столу. – Серега меня зовут если забыл. И давай, на ты. Вроде бухали уже вместе.
– Хорошо, Серега. О чем поговорить хотел? – Степа отхлебнул чайку.
– Короче. Крутить не буду. – Плечистый посмотрел на наручные часы, – Мне напарник нужен, часа на два.
– Напарник, – осторожно переспросил Степа.
– Не, не, ты не подумай. Никакого криминала, – хмыкнул Плечистый. – Мне в одном месте небольшие раскопки надо провести. – Он включил навигатор и забив адрес, положил на стол перед Степой. – Это здесь. В лесопарке. Копать буду я. Под видом этого. – Плечистый вытащил из пакета оранжевый жилет с надписью «Горводоканал» на спине. А ты точно в таком же будешь просто стоять рядом, как начальник. И если кто спрашивать будет, что делаем, отвечать, протечку в водопроводе ищем. У меня тут еще лента есть, чтобы отгородить вокруг от любопытных и для правдоподобности, – Плечистый показал свернутую в рулон красно-белую ленту. Лопату я еще вчера купил и там в кустах спрятал. Ну, что поможешь братан? С меня вечером чайник вискаря.
– А что Сороку в напарники не взял? Вы вроде как сошлись с ним.
– Сороку, -усмехнулся Плечистый, – К чиновникам у меня никогда доверия не было и нет.
Хорошо, – немного подумав, согласился Степа. – А сколько времени туда добираться?
– Я такси закажу. Чего заморачиваться. И обратно тебя отвезу куда скажешь, – Плечистый засунул все вещи в сумку. – Ну что, тогда допивай чай и поехали.
Когда они вышли из проходной института, на дороге уже стоял желтый электромобиль с черными шашечками на дверях, из которого вышел, улыбаясь молодой парень- таксист, открывая пассажирскую дверь.
– Слушай, дружище, – обратился к таксисту Плечистый, когда они сели в салон. – У меня только карта такая, что с нее ни деньги перевести по номеру телефона, ни бухла в магазине не купить. Ты у банкомата притормози, я там расплачусь.
– Не нужен банкомат. Надо просто на нее приложение установить и на номер такси деньги перевести, – со знанием дела ответил таксист.
– Я честно не знаю как на эту хрень приложения устанавливаются, – покрутил в руке карту Плечистый.
– Давайте, я сделаю. – Таксист взял карту и быстро настроив приложение, вернул ее Плечистому. – Все, теперь работает. Можно ехать.
Доехав до места Плечистый, расплатившись с карты за проезд, поинтересовался у таксиста: А может ты и на покупку бухла ее настроить сможешь?
– Нет, эту не настроить, -вернул карту таксист, – А что вы алкоголь только в магазинах покупаете?
–А где еще можно, – не понял Плечистый.
–У таксистов не пробовали, – хитро посмотрел на него парень.
–Так это когда было. В прошлом веке, при советской власти. А что и сейчас можно?
– А то, – таксист вышел из авто и зайдя сзади, открыл багажник и поманив рукой Плечистого, приподнимая жесткое дно обшивки, под котором в коробках стояли бутылки с разноцветными этикетками.
– Ух, ты, – загорелись глаза у Плечистого. – А не паленый?
– Обижаешь начальник. Мы своих клиентов уважаем.
– А какую комиссию берешь, – подошел сзади Степа.
– До одиннадцати вечера, двадцать процентов. А после закрытия магазинов. Пятьдесят.
– Нормальный бизнес. В ресторане по любому дороже, – согласился Плечистый.
– А расплачиваться можно тоже через это же приложение. Ввел номер такси и перечислил на него требуемую сумму. Возле метро всегда такси стоят. Скажешь, я от Гарика. Это условный пароль. Тебя сразу поймут. Ой, мне вызов поступил, – зазвенел мобильник у таксиста.
–Да, ничего нашего человека не исправит. Ни идеология, ни научный прогресс. Он все равно найдет выход из любой ситуации – глядя вслед отъезжающему такси философски произнес Плечистый.
– Это точно, – покивал головой Степа.
***
Они через высокую арку вышли на центральную аллею парка, вдоль которой росли раскидистые липы и стояли скамейки для отдыхающих.
– Пора облачаться, – подошел к одной из скамейки Плечистый и вытащив из пакета оранжевый жилет надел на себя, а второй протянул Степе. – Пошли, здесь недалеко.