–А где дед, – почувствовав неладное, настороженно произнес Соломон.
Маруся подняла на него заплаканные глаза и спросила: «А ты где был все это время?»
– Какая-то дикая история случилась. Потом расскажу, – отмахнулся Соломон и в это в время незнакомец повернулся к нему лицом. Это был лейтенант Филимонов. Только вместо полицейского кителя, у него из-под распахнутого пальто выглядывал шерстяной свитер, крупной вязки.
– А этот, что здесь делает? Что с дедом? – с негодованием воскликнул Соломон.
– Деда больше нет, – через небольшую паузу произнесла Маруся. – Мы опоздали. В смысле я.
– Что ты сказала?
– Когда я вернулась, Дед без сознания лежал в комнате на диване, – стала устало рассказывать Маруся. – Я вызвала скорую, но они, приехав, только констатировали смерть.
–Обширный инфаркт. «Его надо было еще утром везти в больницу», —с сочувствием произнес Филимонов.
– А вы-то, как здесь оказались, – подозрительно посмотрел на него Соломон.
– Я уже сдал дежурство, собирался домой, когда позвонили из скорой. Я живу в этом районе и мне шеф приказал, заехать и оформить…– Филимонов запнулся на слове «труп» и подумав, закончил, – Тело вашего дела. Так положено.
– Спасибо лейтенанту. Он связался с ритуальным агентством. Они все подготовят и будут тебе звонить. Я дала им твой номер телефона, – и Маруся взяла с пола рюкзачок, вытащила из него телефон Соломона и положила на стол. – Чай пить будешь?
– Не откажусь, – тяжело выдохнул Соломон, и пододвинув табуретку, присел к столу.
Маруся подошла к плите и чиркнув спичкой, поставила чайник на огонь. Потом открыла холодильник и выставила на стол пакет из Бургер Кинга, который они утром принесли деду: «Можешь поужинать, если голоден. Он так ни к чему и не притронулся. Хочешь я подогрею в микроволновке?».
– Не надо. – Соломон сунул руку в пакет и вытащив сэндвич, стал молча есть.
– Так, где ты был все это время, может всё-таки расскажешь? —спросила через некоторое время Маруся, кладя в кружку пакетик чая и заливая его кипятком.
–Я был там, на даче, только в прошлом времени. Можете верить, можете нет, – дуя на чай в кружке ответил Соломон и коротко пересказ всю историю, которая с ним случилась этим днем.
– Как такое возможно, – дослушав рассказ Соломона, с сомнением спросила Маруся и усмехнувшись, добавила, – Может ты каких-то галлюциногенных таблеток наглотался из дедовской аптечки?
– Точно, – вскочил Соломон и начал судорожно шарить по карманам. Найдя наконец упаковку аскорбинки, он положил ее на стол, – Вот. После того, когда я первую съел, отключился и очнулся уже в другом, прошлом времени. А потом, возвращаясь на дачу, в электричке, рассосал вторую и снова вернулся обратно.
– Интересный случай, – беря в руки и внимательно рассматривая упаковку с витаминами произнес Филимонов, – Аскорбиновая кислота. А ниже, что-то написано мелким шрифтом. Не разобрать. Увеличительное стекло нужно или лупу.
– А, что разве сыщики не носят с собой лупу, – невинно, удивилась Маруся.
– Это только большим начальником разрешается, не меньше генерала. А нам, мелким сошкам не положено.
– Дайте-ка мне. У меня зрение хорошее. «Может я разберу», —протянула руку Маруся, забирая упаковку. Она встала и отойдя в сторону, включила настенный бра, стала всматриваться в написанное.
– Ну, что там, – нетерпеливо произнес Соломон.
– Буквы не разобрать. Очень мелкие и в основном стерлись. А вот цифры,
покрупней, —и она, протянув руку ближе к свету, стала, с перерывами, называть, – Один. Девять. Пять. Два.
–Тысяча девятьсот пятьдесят второй, как не странно, – с удивлением произнес Филимонов, – Очень интересный случай.
– Что вам-то в этом интересного, – с вызовом произнес Соломон.
– Мы же кажется еще утром в участке на ты перешли, – миролюбиво ответил Филимонов и взяв барсетку лежащую рядом, открыл молнию и вытащил пожелтевшую бумагу, завернутую в прозрачный файл. – Вот, посмотри, не этот ли протокол ты подписал?
Соломон взял файл и пробежав глазами, удивленно произнес: «Откуда он у тебя?»
–Еще утром, перед допросом, я, конечно, пробил твою базу данных и очень удивился, что ты внук того самого профессора Гурвича, однокурсника моего деда по университету, Петра Алексеевича Филимонова, которого в декабре пятьдесят второго, на основании вот этого самого протокола комсомольского собрания, арестовали и на пять лет отправили в северный лагерь. Откуда он не вернулся, – Филимонов немного помолчал и продолжил. – А его жену, мою бабушку, ей тогда только исполнилось двадцать лет, выслали на поселение в Казахсад, где через три месяца родилась моя мать.
– Прямо какая-то мистическая история. Столько совпадений. Не находишь, – недоверчиво усмехнулся Соломон.
–Не более, чем твоя про перемещение в прошлое, – пожал плечами лейтенант.
– И что было дальше, с вашей семьей – вмешалась в разговор Маруся.
– Они вернулись через десять, когда наступили более мягкие времена и деда реабилитировали посмертно. Правда мама, там, в ссылке, заболела полиомиелитом. Долго, тяжело лечилась. Но к счастью, болезнь отступила, и она даже вышла замуж. Я поздний ребенок. Родился, когда ей было уже тридцать семь лет.
–Все это конечно печально. Но откуда у тебя взялся этот протокол и зачем ты его принес сюда, – выжидательно посмотрел на Филимонова Соломон.
– Я немного слукавил, когда рассказал тебе утром, свою историю, как пришёл на службу в полицию.
– Не переживай, я не одному твоему слову не поверил. Я вообще ментам не верю, – пренебрежительно рассмеялся в ответ Соломон.
–Перестань, Соломон, – одернула его Маруся. – А, вы лейтенант, расскажите, как к вам попал этот протокол.
–После школы, – продолжил лейтенант, не обращая внимание на реакцию Соломона – По настоятельной просьбе матери, я поступил на биофак. Никто, конечно, в нашей семье не знал, причину ареста деда. В постановлении суда, переданного бабушке, было указано, что он признан злостным иноагентом и все. А на втором курсе, у нас генетику стала читать пожилая дама, как оказалось сокурсница деда, от которой я и узнал, что его арестовали по доносу однокурсников. Но кто именно его написал, осталось тайной. И я поставил себе целью найти этих людей.
– И поэтому ты решил стать ментом, – ехидно вставил Соломон.
– Да, – не придавая внимание его словам, ответил Филимонов. – Я бросил биофак и поступил в школу полиции. Там курсантов допускали к работе в архивах, где можно было найти материалы дел по реабилитированным и нашел этот протокол, – Филимонов взял в руки файловый конверт. – Это конечно ксерокопия.
–И, вы разыскали этих людей? «Они живы?» —с интересом спросила Маруся.
–Конечно. В полиции большая база данных. Они все живы и благополучно устроились. Некоторые до сих пор занимают достаточно высокие посты. Ой, извините, – осекся лейтенант, – Кроме вашего деда. Но как оказалось сейчас, он не причем в этой истории. Он не подписывал протокол.
– Хорошо, ты их теперь всех знаешь, и, что собираешься делать дальше? – уже более миролюбиво спросил Соломон, – Опубликуешь информацию на них или подашь в суд? Да, плевать они хотели. Снова наступают темные времена. Теперь жандармы и их сексоты опять в почете, а любой суд будет на их стороне, даже не сомневайся.
–Теперь я знаю, что с ними сделать. – Филимонов взял в руке упаковку с витаминами и покрутил ее в руке. – Здесь осталось четыре таблетки. Ровно столько, сколько подписали протокол. Я бы очень хотел отправить их обратно в пятьдесят второй, доживать там остаток своей жизни. Если, конечно, ты, Соломон не откажешь мне совершить это справедливое возмездие.
– А что это за люди? Кем они стали? – спросила Маруся.
– Я достаточно долго изучал привычки и слабости этих людей. Малопривлекательные типы, мягко сказать. Сделанная подлость, навсегда оставляет отпечаток на последующей жизни людей. И эти не исключение. Единственный, твой дед выпадал из этого ряда. Теперь понятно почему.
– Огласите пожалуйста весь список, товарищ лейтенант, а я покурю, если не возражаете, – Маруся встала и отойдя к окну, прикурила тонкую сигаретку, выпуская, струйку дыма в открытую форточку.
– Значит так, – Филимонов вытащил из файла протокол, – Номер один. Академик Огородников. Ректор универа. Надеюсь, не мне вам рассказывать, про те притеснения преподавателей и студентов с независимыми политическими взглядами, которые с его подачи насаждаются в стенах универа.
– Я за. Подленький дяденька, – вытянула вверх руку Маруся.
– Второй. Блудский. Депутат госдумы. Скандально известен своими домогательствами к молодым девушкам, работающим в секретариате. Фамилия соответствующая.
– Брр-р-р, – мерзкий тип, – с отвращением произнесла Маруся. – Он к моей подруге с журфака, которую отправили брать у него интервью, сразу полез под юбку. Жаль, что у нас витаминов нет из тридцать седьмого года. Я бы его туда отправила с большим удовольствием.
– Номер, три, – продолжил Филимонов. – Бывший в то время староста группы, Владлен Хериенко. Он был, как мне удалось узнать, внештатным осведомителем охранного отделения. И, судя по всему, именно он организовал этот протокол.
– А этот интересно кем стал потом, – поинтересовался Соломон.
–Этот пошел работать по призванию. По комсомольской путевке был направлен на учебу в высшую чекистскую школу. В прошлом году ушел в отставку в звании генерал-полковник. Заслуженный чекист страны. Можно только догадываться, какой шлейф темных дел тянется за ним.
– Сплошные монстры. Ну и факультет ты себе выбрал Соломон, – затушив сигаретку в цветочный горшок, вернулась к столу Маруся.
– Уж где, где, а на твоем их точно больше всего было, – огрызнулся Соломон. – Ну и кто же четвертый?
– А вот четвертый, некто Ветров. Не сделал выдающейся карьеры. Даже наоборот. После универа поступил в аспирантуру. Занялся спекуляцией, перепродавая вещи, привезенные иностранными студентами. Был посажен за это самое и отсидел три года, По возвращению, какое-то время преподавал биологию в вечерней школе рабочей молодежи, больше пьянствуя со своими взрослыми учениками. Естественно, долго там не продержался. Дальше биография классическая, жил перебиваясь случайными заработками, то грузчиком овощного магазина, то сторожем кооперативных гаражей. Отец его был высокопоставленным сотрудником МИДа. И после его смерти, номер четвертому, достались в наследство квартира в Сатанисткой высотке и дача на Копейском шоссе. Естественно все это было успешно прогуляно за два-три года. В настоящее время проживает в однокомнатной панельной пятиэтажки на окраине. Занимается попрошайничеством у метро.
– Ну, этот, пожалуй, самый положительный на фоне первых трех, – одобрительно произнесла Маруся. – А как вы собираетесь заставить их принять эти таблетки? Вряд ли они согласятся сделать добровольно.
– Ты, что ни будь про клофелинщиц слышала, – хитро посмотрел на нее Филимонов.
–Это которые пьяным папикам, снотворное в шампанское подсыпают, а потом карманы выворачивают?
– Типа того, – покивал Филимонов, – Но одному, без помощников мне не обойтись.
– В смысле подельников, – съязвил Соломон, – Так это кажется называется на вашем жаргоне?
–Нет, – именно помощников, – покачал головой Филимонов. – Людей готовых совершить справедливое возмездие или искупить совершенную ошибку.
Соломон резко встал и пересев на стул Маруси, пристально посмотрел в лицо Филимонова: «К чему ты клонишь, лейтенант? Вот, забирай. Я отдаю тебе их, – он подвинул к лейтенанту упаковку с витаминами, – И делай дальше, что хочешь. Я в этом участвовать не собираюсь».
– Ладно, – Филимонов взял протокол, свернул его пополам, убрал обратно в барсетку и встал из-за стола. – Я все понимаю. День у тебя очень непростой выдался. Приношу искренние соболезнования. -Он сунул руку во внутренний карман пальто, достал визитную карточку и положил на стол. – Вот номер моего мобильного. Если будут какие проблемы, звони. До свидания, – и он, застегнув пальто, кивнул Марусе и вышел.
– Пойдем спать, Соломоша. Я просто падаю от усталости. – Маруся подошла к Соломону и наклонившись, обняла его сзади за плечи, – Ты, смотри, а он не взял волшебные витаминки.
– И что?
– Не знаю. А мне его идея понравилось, – пожала плечами Маруся, – Да и сам он вроде ничего, ни как все менты. Может правда, поможем ему.
– Маруська, я тоже дико устал, – простонал Соломон. – Давай не будем сегодня про это.
– Не будем. Спать, спать, спать, – Маруся сонно зевнула и потянула Соломона за руку, – Пошли. Я там в зале постелила на диване.
***
Маруся с Соломоном вышли из ворот кладбища последними, дождавшись, когда разойдутся немногочисленные близкие и знакомые Деда, приехавшие с ним проститься.
–Эй, ребята, я здесь, – окликнул их стоящий чуть в стороне, у старенького серого фордика, Филимонов. – Садитесь, подвезу вас до дома. Еще раз мои искренние соболезнования. – Он протянул руку Соломону.
– Спасибо за то, что помог с похоронами, – ответил рукопожатием Соломон. – Вообще то Деда помянуть надо. Может какое ни будь кафе будет по дороге, зайдем, ты не против?
– В нашем районе есть кафе Лира. У меня там заведующий знакомый. – Филимонов, вытащил из кармана мобильник и набрал номер, – Петрович привет, Филимонов. Ты мне столик, отдельный не организуешь через час? Трое нас будет. Спасибо, едем.
Припарковав фордик недалеко от кафе, они вошли в небольшой полутемный зал, где, увидев Филимонова, к ним сразу подошел официант и проводил в отдельный кабинет с уже сервированным легкими закусками столиком.
– Водки еще принеси нам грамм триста, – распорядился Филимонов, отодвигая стул перед Марусей.
–Я не люблю водку, – передернула плечами Маруся. – Мне лучше коктейль какой-нибудь.
– Не принимается. Поминать положено водкой, – отрицательно покачал головой Филимонов, присаживаясь к столу и протягивая ей меню.
Скоро вернулся официант с запотевшим графинчиком водки и стопками на подносе.
Филимонов сделал заказ официанту и отпустив его, разлил водку, молча поднял стопку и вопросительно посмотрел на Соломона.
– Хороший был у меня Дед, – поднял свою стопку Соломон, – Что, еще говорить в этих случаях, я не знаю?
– Вечная память, – добавил Филимонов и выпил.
–Не очень горькая кажется, – осторожно пригубила Маруся.
– Первую надо выпить молча до дна, – выразительно взглянул на нее Филимонов.
–Извините, – смущенно ответила Маруся и сморщив носик стала пить маленькими глотками.
Официант принес горячее, а Филимонов, заказав коктейль для Маруси, попросил рассказать Соломона, самые яркие, запомнившиеся ему воспоминания о Деде.
Так, они, в душевной атмосфере, посидел около часа, слушая воспоминания Соломона и поминая Деда.
– Ну, и какой у тебя план возмездия, лейтенант, – неожиданно спросил Соломон, когда Филимонов, разлил остатки водки по стопкам. – Есть какие-нибудь соображения, как нам скормить витаминами подписантов протокола?
– Есть, – поставил рюмку и внимательно посмотрел на Соломона, -Только без вашей помощи мне не справиться.
– Это мы уже слышали. Ну, давай рассказывай.
– Хорошо. – Филимонов открыл барсетку висевшую на спинке стула и выложил на стол файловую папочку с протоколом. – Напомню, у нас четыре подписанта. Это академик Огородников, депутат Блудский, генерал Хериенко и некто Ветров. Начну с генерала Хериенко. С более простого варианта.
– Он же фээсбешник, – удивленно произнесла Маруся, – Я думала к нему сложнее всего подобраться. Им везде шпионы и враги народа мерещатся.
– Он уже два года на пенсии. В отставке. Живет в Сатраповской высотке, на Котельнической набережной, в большой квартире, – начал уверенно рассказывать Филимонов, – Вместе с ним проживает его пятидесятилетняя дочь с мужем и сыном студент. Живут не дружно, мягко сказать. Генерал своим несносным поведением терроризирует всех домочадцев. У него мания подозрительности развилась, что они ждут не дождутся его смерти, чтобы прибрать квартиру и хотят его отравив, дав выпить какое ни будь лекарство или подсыпав яд в еду.
– Прямо наш вариант. Интуиция у него не слабая, – удивленно воскликнула Маруся. – Чувствует кощей, что смерть его в яйце.
– Ну, тем более, если он своим не доверяет, как нам поверит, когда мы с витаминкой придем, – с сомнением поинтересовался Соломон.
– Это как раз нам и на руку, – торжественно посмотрел на них Филимонов. – Лекарства из рук родни он не принимает. К нему раз в неделю приходит медсестра из поликлиники, принося лекарства, которые он прячет в сейф. А в случае, когда почувствует себя плохо, у него проблемы с сердцем, сразу вызывает скорую. Те приезжают, делают укол или дают сердечные порошки. Такое с ним происходит, чуть ли не каждый день. Вот на этом мы и сыграем, – тут Филимонов сделал паузу и обвел всех загадочным взглядом.
– Поподробнее пожалуйста, лейтенант, – взмолился Соломон, – Не тяни.
– Значит так, – сделал успокаивающий жест рукой Филимонов. – Машину скорой помощи, я достану. Приезжаем к дому генерала. Вы в белых халатах и докторским чемоданчиком поднимаетесь в квартиру. Звоните в дверь, сообщаете что поступил вызов от господина Хериенко. Проходите в комнату генералу, меряете давление и даете выпить ему таблетку. Все, – Филимонов радостно потер руки, – Генерал возвращается в свой пятьдесят второй год, где и закончит свою карьеру. Вопросы есть?
–А если он не вызывал скорую помощь? «Кто нас пустит тогда к нему», —с сомнением произнес Соломон.
– Я же говорил, он практически впал в маразм и не помнит, что делал час назад. А скорую вызывает, чуть ли не каждый день. Но, это самый простой наш клиент. Следующий депутат Блудский.
– А я, кажется, догадываюсь, как этому мерзавцу подбросить витаминки, – гордо произнесла Маруся. – Надо записаться к нему на интервью.
– Именно, – воскликнул Филимонов, – Ты рассказывала, как твоя подруга с журфака попала к нему на прием. Ты же можешь, через своих друзей с журфака, получить к нему аккредитацию?
– Стоп, стоп, стоп, – замахал руками Соломон, – Я возражаю. Он сразу начнет приставать к Маруське. А ты, что готова будешь это терпеть? Вот ты оказывается какая! – Вскочил со стулом Соломон, гневно глядя на Маруську.
– До, этого не дойдет. Я гарантирую, – стал успокаивать его Филимонов. -Ну, погладит он ее по попке. А потом предложит сходит вечером в ресторан, чтобы продолжить знакомство уже в более подходящей обстановке. А там Маруся ему в бокал вина подсыплет порошочек из растертой аскорбинки. А потом выйдет, носик припудрит и не видел ее никто.
– С каким же удовольствием, я это сделаю, – мстительно воскликнула Маруська.
– Но он же тебя лапать может начать еще в кабинете, – оборвал ее веселье Соломон.
– Не начнет, – уверенно отрезала Маруська, – Я поставлю условие, что готова с ним продолжить отношения вечером в ресторане.
–Отличная идея. Тебе Маруся надо в разведке работать, – одобрительно похвалил Филимонов.
– Ага, как Мата Хари, – недовольно буркнул Соломон.
– Так, переходим к академику Огородникову, – продолжил Филимонов. –В университете появляется два-три раза в неделю, приезжает подписать бумаги. Лекции давно не читает. В кабинет поднимается по отдельному лифту. Всю остальную работу за него выполняют двое приближенных проректора. Ведет замкнутый образ жизни. Тут у меня честно никакого плана нет.
–К этому, как к Блудскому, в короткой юбочке не подкатишь. Не пьет, не курит и в связях с девицами легкого поведения замечен не был, – добавила Маруся.
–Да, – отложив протокол задумчиво произнес Филимонов, – Вопрос. Как добраться до него? Разве как-то попробовать через приемную. Какие есть соображения на этот счет?
– Там в приемной сидит секретарша Огородникова, с тех пор еще, когда его назначили ректором. Настоящий цербер. Ее за глаза Грымзой называют. Не то, что студента, профессора на порог не пустит, без личного распоряжения Огородникова, – покачал головой Соломон. – И говорят, что воду или чай, он только из ее рук принимает.
– А вот это вариант, – оживился Филимонов, – Вот бы узнать, где находится этот чайничек.
– Без проблем. – Соломон достал смартфон и стал листать вкладки. – Тут мои друзья с мехмата, подключились к видеокамерам универа и можно онлайн войти почти в любое помещение. Очень удобно, я некоторые лекции слушаю, теперь не выходя из дома. Вот кстати и приемная Огородникова. – Соломон положил смартфон на стол, развернув его к Филимонову. – Изучайте, лейтенант.
– А почему ты мне раньше об этом ничего не говорил? Ну, ты и гусь, Соломоша, – обиженно воскликнула Маруся, нахмурив брови, – Как это называется, а?
–Да, я только вторую неделю ей пользуюсь. Извини, не подумал.
– Так, замерли все, – хлопнул рукой по столу Филимонов, – Ваша Грымза встала и зашла в кабинет Огородникова. Идите, смотрите, – Он приподнял и вытянул руку со смартфоном перед собой, чтобы всем было видно.