– Хорошо, – и дворник занялся своим привычным делом, а Григорий поплёлся домой. Ноги медленно двигались вверх по ступенькам, в отличие от крутящегося роя мыслей в его голове. «Черт побери, что же делать?» – вопрос стучал по голове. Она отяжелела, накалилась быстро и неожиданно. Дома он лёг на диван и закрыл глаза.

Удивительно, но вырубился он сразу.

А там, в таинственном царстве, ему приснился сон. Красивый сад, в котором росло множество яблонь, аккуратно подстриженных, усыпанных белыми цветами. Красавицы стояли ровненькими рядами, между которыми были выложены дорожки, вдоль них стояли деревянные лавочки с ажурными спинками из металла, а зелёная трава в саду была чуть присыпана белыми лепестками. На ближайшей скамейке, совсем рядом, сидела его жена. Увидев мужа, она протянула к нему руки, ласково улыбаясь. Он пытался подойти к ней, но ноги застыли на месте, как будто приклеенные. Она тоже не поднималась с лавочки, а тянула руки к нему, лицо её светилось улыбкой. Он мучился, пытался сдвинуться с места, но тщетно, ноги не слушались его…

Так и смотрели друг на друга на расстоянии, не говоря ни слова. Григорий проснулся, стал готовиться к приёму гостя, но сон не выходил из головы. Впрочем, больше донимал извечный русский вопрос: что делать? Внезапно его осенило: «А может, отдать деньги, черт с ними?..» Григорий встал, подошёл к шкафу, открыл его и достал пакет с деньгами. Взял в руки одну пачку, почувствовал приятную гладкость ярких бумажек – и раздумал. Вздохнул и бросил пакет в шкаф.

Минут через пять раздался звонок. Хозяин квартиры открыл дверь сразу. На пороге стоял дворник.

– Проходи, раздевайся, кофе попьём, – предложил Григорий Михайлович.

Он насыпал кофе в кофемолку – старую, ещё производства авиационного завода в Мичуринске, но надёжную, как военная техника. (Раньше Григорий Михайлович работал в авиационной промышленности и бывал там в командировке).

Запах кофе заполнил всю кухню. Его аромат опьянял. Все же сваренный хороший кофе поднимал настроение.

Григорий разлил кофе из турки в две кружки и поставил на стол. Отрезал несколько кусочков сыра и молча пошёл в спальню, где из шкафа достал две пачки по 500 тысяч рублей. Принёс на кухню и положил на стол.

– Вот эти деньги были в сумке, здесь один миллион рублей. Мы можем им сказать, что нашли сумку. Но в сумке, кроме этих денег, были финансовые бумаги, а их я выбросил вместе с сумкой. Им, видно, те бумаги и нужны. Если скажем про сумку, а бумаги не отдадим, то денег нам не дадут – скорее прибьют меня, чем выплатят премию тебе. Поэтому предлагаю по-честному разделить по пятьсот тысяч рублей и спать спокойно. Как думаешь? Он отпил кофе и уставился на дворника. Но тот взглядом пожирал деньги, забыв про кофе.

– Саша, ты слышишь?

– А куда ты сумку выбросил? – спросил Сашка.

– Да какая разница, мусор уже явно вывезли. Не в наш мусорный бак выбросил, – немного раздражённо произнес Григорий.

– Ну ладно, давай поделим, и все, – согласился Сашка.

– Надо бы обмыть это дело. Есть что-то? Или давай я сгоняю, – и дворник протянул руку к пачке денег.

– Подожди, – Григорий положил свою руку на Сашкину руку. – Одно условие: отдадим сначала большую часть твоей жене.

– Ты что, ей скажешь? Моя баба же не поверит или разнесет по всем соседям!

– Я продумал, как сделать. Придём с тобой: я притворюсь, что я твой новый работодатель, и дам аванс вперёд. Объясню, что нам важно, чтобы человек надёжный был и постоянный, – у нас такая практика. Думаю, поверит.

– Скорее всего. Только всю сумму не отдавай. Мне оставь хотя бы пятьдесят тысяч.

– Ладно, договорились, только в запой не уходи хотя бы пару недель.

– Михалыч, слово даю, могила. Ну, может, шкалик есть, обмыть бы на счастье надо…

– Нет, сейчас к тебе домой идём вместе.

– Михалыч, а что сразу не сказал про деньги? Зажилить хотел всё?

– Да нет, хотел в милицию отнести, – соврал Григорий.

– Ох ты и дурак! В милицию?! Да я как-то попал после получки в вытрезвяк, так зарплата вся испарилась. Ничего не отдали, ещё и отдубасили! Ну и дурак ты…

– Ладно, проехали. Подожди, я оденусь получше, чтобы солидно выглядеть, и пойдём.

На душе у Григория Михайловича было противно, и одевался он молча, слушая болтовню «друга».

И вот в солидном виде (Григорий был в костюме и белой рубашке с галстуком) они двинулись по улице Красноармейской – к общежитиям, где жил Сашка.

Операция по вручению денег прошла успешно, жена дворника обалдела от подарка судьбы и не знала, куда девать руки. Пришлось пить чай. Григорию было не по себе, но роль нужно было отыграть полностью. И вот, наконец, он на улице. Домой шёл быстро, пытаясь проветриться и избавиться от всего неприятного. Быстрая ходьба обычно наводила Григория на множество интересных идей – хоть записывай – но сегодня была пустота. Дома он сел за стол и задумался. Когда один участвует в преступлении, то шанс его скрыть высокий. Если два – то шанс падает минимум в два раза, а если три – то он уже становится небольшим… Такие невеселые мысли лезли в голову.

«Надо уехать подальше, хотя бы на время», – пришла новая мысль, и он ухватился за неё. Точно, уехать надо. Но куда? Он начал перебирать варианты. Их было мало: племянник отпадал сразу, только к друзьям, но их всего двое. Один, Максим, жил в деревне, на севере области, туда он ездил иногда на рыбалку; второй, Николай, уехал в Сочи, и с ним Григорий созванивался давно. Оба семейные. К Максиму поехать можно, но не будешь же жить у него постоянно, да и как к нему с деньгами ехать? Где хранить, где тратить? Там все на виду…

В Сочи проще: город большой, богатый, но жулья много, да и люди там быстро портятся, говорят. Николай, когда уезжал, целый год звал в гости, а сейчас уже не приглашает…

Варианты закончились.

Ночью он спал беспокойно, несколько раз вставал, выходил курить, пил кофе, но так и не выспался, а с семи утра уже не ложился. На улице повалил снег, а Сашки не было. Прошёл ещё час, но тот не появлялся. Григорий стал одеваться, пошёл в соседний подъезд, взял лопату и стал чистить снег. К одиннадцати утра он управился со снегом и пошёл домой к дворнику. Квартира была заперта, на звонок никто не отвечал. Он хотел уже уходить, когда из соседней комнаты показалась голова женщины:

– Вы к Муравьевым? Жена на работе, а муж как вчера загулял, так и не возвращался ещё. Вчера Мария, его жена, приходила: говорит, на работу хорошую устроился, аванс дали – и загулял. Плакала…

– Спасибо. Скажите, что с работы приходили, ждут ещё.

«Вот черт! Трезвый – человек как человек, а пьяный – уже совсем не человек. Зря я с ним связался», – ругал Григорий себя всю дорогу. Стал варить обед, решил приготовить щи. Он любил щи, часто вспоминая те, которые готовила мама – с печки, наваристые, не то, что на плите. А может, там, в тех щах, была мамина душа? «Сколько лет я уже не был на могиле у мамы? Семь или десять?» – он начал вспоминать, но так и не вспомнил. «Надо бы съездить», – подумал он и остановился. Сколько раз он говорил себе и не ехал, хотя мамина могила находилась в соседней области, в пяти часах езды… «В следующем году обязательно съезжу, – твёрдо решил он. – Памятник поставлю и оградку». Ему стало легче от такого решения, но пришла мысль: а кто к нему придёт на могилку? Может, написать заявление на кремацию? «Вот черт, пошли же мысли!» – отругал он себя.

А щи уже сварились. Под щи он решил выпить рюмочку-другую водки. Достал начатую бутылку, поставил рюмку, налил тарелку щей, насыпал перец и вдруг услышал звонок. Он подошёл к двери, спросил:

– Кто там?

– Михалыч, открывай, это я, – голос Сашки был пьяный.

Григорий Михайлович открыл дверь, и в его квартиру ввалились четверо.

– Михалыч, это мои кореша. Коля, Вася и ещё… Как тебя кличут, рыжий? Забыл, черт. Ладно, Михалыч, налей нам водочки. Проходя на кухню, Сашка увидел бутылку, налил себе рюмку и выпил одним махом.

– Корешки, давай сюда, заходите.

Григорий попытался образумить непрошеную компанию:

– Мужики, давайте в следующий раз, пусть он проспится, а вы идите домой.

– Михайлыч, это мои друзья, пусть садятся. Или ты боишься нас?

– Да чего мне вас бояться, – нерешительно начал Григорий, но Сашка прервал:

– Не боись, корешки свои в доску. Они вот не верят, что мы миллион нашли. Нашли ведь, скажи им, олухам небесным, неверующим Фомам. Наливай всем, Санек гуляет.

Григорий Михайлович не знал, что делать, он попытался опровергнуть утверждение Сашки, но того это только распалило.

– Ты что, Михалыч, я вру, хочешь сказать? Покажи им пятьсот тысяч!

Кореша сидели молча, держа рюмки, слушали их разговор. Раньше он их не видел, а неизвестность стала пугать его.

– Неси, Михалыч, утри им нос.

– Давай, поешь щей, – Григорий стал наливать щи незнакомцам.

Сашка разлил остатки водки, все выпили, и он уронил голову на стол – устал от выпитого. Григорий Михайлович остался один на один с незнакомцами. Он встал и сказал:

– Ну ладно, мужики, пора и вам идти, а Сашка проспится, и я отведу его домой.

– Ты нас не гони, лучше пятьсот тысяч отдай, или мы сами найдём эти деньги, – ровный голос звучал угрожающе.

– Да что вы пьяного слушаете? Он может что попало наговорить по пьяни, – Григория все больше охватывала тревога.

Внезапно рыжий резко встал, схватил нож, которым Григорий резал хлеб, и приставил к его груди. Руки у Григория опустились, дрожь прошла по телу, он оцепенел.

– Где деньги? Говори, старый хрыч! – злобно проговорил рыжий, а двое других завернули руки за спину, так что левая хрустнула.

– Он неправду говорил, нет денег, – медленно проговорил Григорий Михайлович, но в ответ получил удар в живот рукояткой ножа. Он весь согнулся, рука хрустнула ещё громче, резкая боль прокатилась с ног до головы, дыхание перехватило.

– Ну что, кипяточка налить на голову или скажешь? – мерзкий голос не предвещал ничего хорошего.

– В спальне, в шкафу, – медленно проговорил Григорий.

Чёрный с усами сбегал в спальню и вернулся с пакетом.

– Кореша, здесь намного больше. Ну вот, молодчик, а то нету, нету…

– Все, уходим, – чёрный развернулся к двери.

– Подожди, а что с этими? – засомневался рыжий.

– Оставь его, пусть ещё сумку ищет, – чёрному достаточно было денег.

– Нет, лучше кончить этого, а нож в руку пьяницы вложим. И все проблемы.

Григорий потерял дар речи.

Внезапно он почувствовал резкую боль в животе. Он увидел бесцветные глаза рыжего и упал головой на старый линолеум… Сашка проснулся вечером, когда уже стемнело. Запнулся о труп Григория, закричал и выскочил в дверь, где встретил соседку. Та увидела открытую квартиру, сказала об этом мужу, вместе они вошли в квартиру. Через неделю Сашку осудили за убийство, а племяннику досталась квартира и десять миллионов рублей, обнаруженных там.

Григория Михайловича кремировали. Племянник строил планы, как лучше потратить деньги. Этот подарок судьбы ещё придётся прожить…

Как хорошо быть котом!

Сёма, тринадцатилетний кот, большой и пушистый, медленно шагал по коридору. Остановившись, он повернул голову градусов на тридцать и застыл в таком положении. В квартире стояла полная тишина. Сёма, как статуя, стоял долго, минут пять, а потом двинулся в сторону кухни. В чашках оставалось две горошины сухого корма, которые он и принялся доедать. Запах пищи в который раз заставил его подойти к столу: на нем стояли две пустые бутылки из-под водки, остатки вареной колбасы и банка консервов – именно от них шел приятный запах.

Он потянулся к стулу, положил лапы на сидение, но поднять тело не смог, так как мышцы не слушались. Он постоял, вдыхая живительный запах, но задние ноги быстро устали, и он прилёг рядом. Полежав еще немного, он встал и тихо поплелся к хозяину, спящему на диване, кое-как залез на него и уткнулся носом в мягкое тело. Хозяин не отреагировал – спал беспробудным сном. Часы показывали 5 утра: в это время Сёму обычно кормили, но сегодня хозяин отдыхал от вчерашней попойки.

Вместе с ним и «отдыхал» желудок кота. В общем, в этой квартире сейчас мучились оба желудка: хозяина боролся с алкоголем, а кота – с голодом. По телевизору хозяин как-то увидел рекламу, а там слова глупого мужика: «Как хорошо быть котом!» Он тогда ещё подумал: «Вот бы превратить этого артиста в кота и отдать в руки к умирающему старику…» Сёма прилёг на живот хозяина, их желудки оказались рядом и стали в унисон урчать, каждый о своём.

Кот был в худшем положении – он был трезв, поэтому начал сильно нервничать. Ему пришлось снова встать, потереться о тело хозяина, облизнуть его нос, щеки и помурлыкать в самое ухо, но все было тщетно. Кот, с трудом спустившись с дивана, снова пошёл на кухню, где возле миски нашёл еще одну горошину корма. После он попил воды и побродил по кухне минут десять, больше так ничего и не обнаружив. Подошёл к столу и лёг на ковёр, распластавшись, закрыл глаза, пытаясь так убить время, но запах не давал уснуть, и он поплелся обратно к дивану.

Эх, если бы артиста рекламы превратить в кота, то тот бы понял, как «хорошо быть котом»!

Сёма, не выпуская когти, стал лапами гладить хозяина, но тот в ответ только храпел. Тогда кот начал лапкой бить его по носу, но хозяин лишь повернулся на другой бок. Сёма перелез через тело и снова ударил лапой по носу спящего человека, потом во второй раз и в третий. Но итог оказался неутешительным: рука хозяина больно ударила его, а сам он уткнулся головой в подушку. Сёма зализал то место, где болело, и лёг поодаль. Хозяин продолжал спать, тихо сопя. Коту быстро надоело лежать, в голову пришла мысль: он зашёл на кухню и стал зубами тянуть край скатерти, который свисал близко к полу. Скатерть не сразу, но начала двигаться. Наконец раздался резкий удар бутылок, в разные стороны полетели стекла. Сёма инстинктивно отскочил от стола, прислушался – из комнаты не неслась ругань. Он нашёл колбасу и стал отгрызать от неё кусочки и жадно глотать их. Попробовал консервы, но они ему не очень понравились. Захотелось пить. Он зашёл в ванную и стал облизывать трубы, по которым бежала холодная вода – он знал, что на них всегда есть живительные капельки.

Немного удовлетворив жажду, он медленно пошел в комнату, покачивая пушистыми боками. Там залез под кровать и заснул. Через два часа он получил два удара шваброй от разъярённого хозяина, поэтому ему пришлось забиться в самый дальний угол и пролежать там несколько часов. Когда он выполз, пошёл на кухню медленно, останавливаясь после каждого шага. Хозяин сидел за столом и пил чай. Увидев кошачью морду, выглядывавшую из-за косяка, он оставил кружку в покое и замахнулся рукой в сторону Сёмы. В руке у него ничего не было, поэтому кот присел и стал преданно смотреть в глаза хозяина. Тот опустил руку, взял кружку и громко, обращаясь то ли к миру, то ли к коту, сказал:

– Почему кот гладок? Поел да и на бок! Сёма слушал и был согласен, правда, не совсем, но по большей части. Он лёг на пороге кухни и, не мигая, начал взирать на свое божество. А оно, ещё раз выругавшись, встало из-за стола и насыпало ему сухой корм. «Ладно, хотя бы так», – успокоился кот и медленно подошёл к чашке, повернувшись головой к хозяину. Тот, посмотрев на него, спросил:

– Ты что, не мог подождать, пока я проснусь?!

Сёма хотел ответить, что мог, но бес попутал, не удержался, впрочем, как и хозяин вчера, когда вытащил вторую бутылку, однако, промолчал, только жалобно мяукнул. Хозяин остался доволен поведением кота.

– Ну вот, хоть совесть, похоже, проснулась, – и подошёл к питомцу. Тот сдался, хоть и помнил пинки – нечастые, но болезненные. Однако хозяин запустил свою руку в его шерсть и потрепал загривок.

– Ладно, мир, – он бросил на пол кусочек колбасы. – Эх, Сёма, жаль, что ты не моя супруга. Та, сволочуга, сбежала с Костяном, лжедругом. А ты один не бросаешь меня, настоящий друг!

У Сёмы чуть не выступили слезы: ему были приятны слова и жаль было, что он стянул скатерть, заставив хозяина быть злым. Мать родила его на улице, неподалёку от мичуринских участков. Котенок помнил ее вкусное тёплое молоко. Через две недели мама исчезла, а он остался в траве. Вокруг шумели листьями берёзы, большущие, с белыми стволами. Он, будучи совсем маленьким, потихоньку оглядываясь, пошел сквозь заросли травы, мяукая, зовя маму.

Но та не отвечала – она исчезла. Зато появился огромный рыжий кот с оскалом Чубайса, который не терпел конкурентов на своей территории. Кот грозно зашипел, и котенок бросился наутек – куда глаза смотрели.

Ему удалось скрыться с глаз местного пахана, чья территория охранялась им жёстко и безапелляционно. Все это было похоже на приватизацию в России в 90-х годах. Хотелось есть, поэтому котенок стал пробовать траву. Два вида травы не понравились, но пырей пришелся ему по душе. Внезапно пошёл дождь, стало зябко и некомфортно. Он спустился с горочки и попал на чью-то дачу. Дача располагалась на склоне. От дороги, вниз к домику, шли ступеньки, по которым и спустился котенок. Он спрятался под лавкой, которая стояла под крышей маленького разукрашенного домика.

Свернувшись, он сладко заснул, а проснулся от шороха – кто-то бежал. Он увидел серую небольшую мышку и бросился к ней, но та шмыгнула в щель под дверь домика. Котенок стал скрести лапами о дверь, но та спрятала мышь надёжно. Тогда он огляделся вокруг. Дождь прекратился, берёзы шумели, сбрасывая капельки воды на землю, на деревьях какие-то птички пели песенки. Из земли росли красивые цветы, яркими красками радовавшие глаза котенка. В общем, ему понравилось здесь. Возле домика стояло ведро, от которого шел странный запах. Ему удалось лапкой вытащить из него целлофановую обертку с остатками колбасы. Этими остатками он и наелся, а после принялся слизывать воду с листочков. В тот момент жизнь казалась котенку хорошей. Он стал изучать участок: вырыл ямку, куда сходил по-маленькому, а потом и по-большому, отходы свои зарыл лапами, а потом долго рассматривал цветы и растения, которые росли на участнике, многие из них пробовал на вкус. Сильно не понравились ему листья помидоров, потому что они были горькими и противными.

Когда выглянуло солнышко, он снова заснул, свернувшись клубочком. Наступил вечер и сумерки опустились на землю. Котенок услышал шорох, притаился. Из-под двери появилась голова мышки. Она повертела ею в разные стороны, но не заметила маленького хищника. Тот напрягся, подобрал под себя задние лапы, опершись на передние, и приготовился к прыжку – выжидал, понимал, что мышь ещё слишком далеко для решительных действий. Наконец, мышь вылезла всей тушкой и повернулась спиной к котёнку, совершив роковую ошибку. Маленькие коготки крепко схватили грызуна, а острые зубы впились в его шею. Свежая пища, да ещё добытая самостоятельно, всегда рождает уверенность в себе и своих возможностях. Котенок понял, что вливается в новую жизнь: он готов добывать пищу, а значит, может прокормить себя. Ночью снова пришёл рыжий пахан и больно укусил котёнка за заднюю лапу, поэтому пришлось бежать в заросли другого участка, давно не обрабатываемого его хозяевами. Там, дрожа всем телом от страха и шорохов, он прятался до утра. С первыми лучами солнца он снова вернулся на облюбованный участок и доел мышь, спрятанную под доской, коя лежала у домика. Когда шел по дорожке, увидел бабушку, плетущуюся с рюкзаком навстречу. Котенок остановился, поднял голову и внимательно посмотрел на дачницу. То ли вид у него был жалостливый, то ли его крохотные формы вызывали умиление, но бабушка остановилась, сняла рюкзак и бросила ему кусочек хлеба и колбаски. Он подождал, пока старушка немного отойдёт, и начал есть, быстро глотая оторванные кусочки, и не зря – снова появился рыжий кот, поэтому пришлось ретироваться в глубь участка и оттуда наблюдать, как расправляется с пищей большущий соперник.

Однако скоро на даче появились люди: молодые и шумные, их было человек семь. Они стали жарить шашлыки, от которых приятно пахло мясом и дымом. Котенок подошел к мангалу, присел и стал рассматривать людей. Его внимание привлекла женщина в шортах: она всех больше суетилась, бегала по ступенькам то в домик, то обратно. Она же носила к мангалу вкусные куски мяса. Это была хозяйка, которая и обратила внимание на котенка.

– Ой, какая кроха, – сказала она, – потерялась, что ли?

Она дала котенку кусочки мяса, а потом принесла чашку с молоком. Животное сытно поело, не торопясь, внимательно наблюдая за молодыми людьми. И даже когда появился рыжий кот, которого тоже накормили, его не дали в обиду. Котенок стал ближе подходить к людям, хозяйка даже погладила его, от чего было приятно до слез…

Он старался быть ближе к хозяйке, постоянно пытался коснуться её ног. Но молодые люди слишком шумно отмечали День рождения владелицы дачи, поэтому пришлось ретироваться. Он заснул под последней ступенькой, а когда проснулся, то увидел, что никого на улице нет, но из домика раздавались голоса и смех. Тогда котенок подошел к двери и, выпустив коготки, стал царапать деревянную поверхность – ему тоже хотелось в дом, откуда шло тепло и вкусные запахи. Внезапно дверь открыла хозяйка и, увидев его, взяла на руки, а после отнесла с территории дачи.

– Иди, ищи маму, – женщина опустила животное на землю, а сама убежала в домик.

На улице стало холодать. Котенку было не по себе: его не забрали, не пустили в домик, а ведь так хотелось. Он вернулся обратно. Возле домика стояла лавка, на которую он кое-как взобрался и, встав на задние лапки, стал царапать окно. Прошло минут десять, пока снова вышла хозяйка и свершилось чудо – котенка занесли в тёплый дом. Впервые он спал не на земле, а на старом коврике, в тепле и под охраной людей. Во сне он сидел на коленях хозяйки, которая гладила его, и мурлыкал, выражая свою искреннюю благодарность. Утром люди уехали, а его оставили на улице…

Ему было горько, невесело, но только в первое время. Молодость брала свое, интерес к окружающему миру усиливался. На деревьях сидели птички, которые иногда резко взмывали в небо. Он подошел к березе и стал пробовать залезть на дерево. Сначала он быстро сваливался, но постепенно научился добираться до веток. Котенку нравилось взбираться наверх – оттуда обзор становился больше, мир увеличивался с каждой новой высотой. Однажды, недалеко от участка, он увидел рыжего кота, инспектирующего свою территорию, но спускаться не стал – тихо сидел до тех пор, пока тот не убрал ся восвояси. Так и жил: ловил мышей, лазал по деревьям и иногда встречал хозяйку. Удалось и птичку поймать. Она была маленькой, хлопала крылышками и жалобно смотрела на котенка испуганными глазами, да так, что котенок отпустил её, а та вспорхнула на ветку, потом на другую, повыше, и смотрела на него сверху вниз. Котенок бросился на ствол, забрался на нижнюю ветку, а птенец перелетел ещё выше.

Состоялась и схватка с рыжим котом. Тот появился неожиданно и зубами схватил его за лапу. В ответ котенок лапами пробороздил по морде кота, задев нос. Тот отскочил, не ожидая такой наглости от молодого собрата, но быстро оправился и снова бросился в атаку. Однако котенок шмыгнул в щель, что вела в подвал, а здоровяк остался на улице.

Две недели прошли быстро, ночи стали холоднее. Наконец-то котенку повезло – хозяйка увезла его на машине куда-то далеко. В машине было неплохо, необычно быстро менялись картины мира, деревья так вообще словно летели, а голова кружилась и было страшновато. Но он все вытерпел и не зря. Как хорошо живут люди! Дома тепло, вода разная бежит из труб, в кухне стоит ящик с вкусной едой…

Её, а она была кошкой, помыли и назвали Наташа. Хотя ей нравилось больше Наташечка, привыкла она и к фамильярному Наташка. Жизнь стала спокойной и размеренной: в 5 утра завтрак в виде сухого корма и молока, в 2 часа обед, а вечером и ужин. В перерывах между едой были сон, беготня и игры. Несмотря на такой приятный темп жизни, её все равно тянуло на дачу, на природу, на улицу. Она скучала по детству, часто ложилась на подоконник и смотрела на птичек, порхающих по редким деревьям, искала мышей, но их нигде не было. Зато когда на следующий год появилась на даче с хозяйкой, то в первый же день принесла ей три крысы в знак признательности за то, что с её помощью обрела дом, свой дом. Но хозяйка выбрасывала крыс и мышей в ведро, что обижало Наташу.

Кошка лазала по деревьям, сама отгоняла рыжего кота, метила свою территорию и гоняла птичек. На даче она жила полной жизнью, а на зиму уходила, как медведь, в берлогу, коей был дом хозяйки. Ей нравилось жить: её любили, с ней играли. Она залазила в постель к хозяйке и мурлыкала от счастья. Наташа поняла, что уже не бездомная, она – полноправный член семьи. Ей разрешали все, почти все, а если и ругали, то незлобно. Однажды хозяйка поставила ёлку и повесила на нее разноцветные игрушки. Наташе хотелось залезть на дерево, но хозяйка остановила её окликом. Когда хозяйка ушла, то кошка не выдержала и взобралась на самый верх дерева. Она ударила лапкой красный шарик, и он улетел на пол, а осколки разлетелись в разные стороны. Наташка от страха прыгнула на другую ветку – с той слетели ещё две игрушки, после чего она прыгнула на нижнюю – оттуда снова полетели вниз хрупкие шарики. Когда Наташка спустилась на пол, то на елке можно было недосчитаться с десяток игрушек, а на полу валялись осколки стекла. Она интуитивно поняла, что сделала что-то не так, поэтому забралась на шкаф и стала ждать хозяйку.

Когда та пришла, то кошка услышала:

– Ай-яй-яй, Наташка, что же ты натворила?! – и стала подметать осколки. Наташе было стыдно. Она слезла со шкафа и стала ходить возле хозяйки, заглядывая ей в глаза. – Вот видишь, что ты сделала! Говорила же тебе не лезть на ёлку, – хозяйка продолжала ворчать. – Ну что, хочешь убирать? Крутишься здесь!

Но этот эпизод быстро прошёл, потому что Наташе все сходило с рук… Ее жизнь казалась ей сказкой. Единственное, чего ей не хватало, так это природы, улицы, но и к этому она привыкла, ведь у неё был свой дом и любовь хозяйки. И лежали Сёма и Наташа в разных квартирах, на разных коврах и думали: «Как хорошо быть человеком! Когда хочешь – ешь, можешь брать из холодильника что угодно, и дома тепло…»

Sie haben die kostenlose Leseprobe beendet. Möchten Sie mehr lesen?