Император 2025. Изначальные. Книга вторая

Мы разговаривали с Софьей, сидя в креслах возле камина. И вдруг в комнату внесся Яков Дмитриевич.

– Софьюшка! Фух! У меня чуть сердце не остановилось. Пропала – и нет тебя нигде! Спасибо Велемире. Она сказала, что ты с Растиславом Викторовичем в каминной комнате разговариваешь.

Он посмотрел на меня вопросительно.

– Она вам не прискучила? Она может. Маленькая, но дотошная. Прям жуть, – с любовью посмотрел на девочку Дмитрич.

– Нет, Яков Дмитриевич. Вовсе нет. Она, наоборот, рассказала, что нужно делать, когда не знаешь, что делать. Спасибо вам. Вы приезжайте с ней почаще. Пожалуйста. И тебе, Софьюшка, огромное спасибо за науку. Правильная и хорошая у тебя мама была. Иди с папой, а я еще чуть посижу.

– Вы точно не будете грустить? – спросила Софья. – Вас все любят, даже я это знаю, а когда вы грустите, и всем грустно. А также нечестно. Они же не виноваты, что вам плохо. Почему они грустить должны? – серьезно сказала она и, взяв за руку Якова Дмитриевича, повела его из комнаты.

Тот виновато улыбнулся, дескать, ребенок, чего с него взять? А я от мысли, которая прострелила, – задохнулся. С одной стороны, ты как человек обязан делать добро людям, а с другой – как руководитель, а точнее, предводитель обязан нести ответственность за людей, которые идут за тобой, и эта ответственность с момента, как в тебя поверили, касается всего. Вообще всего! От безопасности до реализации мечты. Ты за все несешь ответственность. Не можешь, не хочешь – тогда не берись. Сестра права, но однобоко. Необходимо делать людям добро. Да. Но для того чтобы научиться делать это для всех, нужно научиться делать счастливыми близких, родных, друзей – тех, кто рядом и верит тебе, а потом расширять круги добра вокруг хоть до бесконечности.

«Ну хоть так, и то хорошо», – прогудел голос Посоха.

«Посох? Ты где? Ты вернулся!»

А я никуда и не исчезал. Жду, когда ты, наконец, начнешь хоть чуть-чуть взрослеть. У меня много для тебя известий, но не сейчас. Сейчас иди к себе, забери меня из кабинета и надень перстень, который лежит рядом со мной. И с ним познакомишься позже, но звать его тебе по имени нужно, он принял тебя под свое покровительство. Но без символа главного Бога Перворода подчиниться не сможет. Зовут его Тот, еще его звали Туут, Техути. Он Бог мудрости и знаний. Давно, очень давно он ушел из этого мира в другие миры, но оставил свой знак со своей частицей. Перстень и есть Тот, указывающий путь познания и мудрости. Он всегда ходит в паре с Хором – Богом неба и царской власти. Тот, кто соберет два этих символа вместе, будет великим царем. Ну об этом еще поговорим и не раз. Иди. Омойся весь. Надень чистое. И жди восхода солнца. Сегодня закроется северная брешь в твоем обережном круге и появится еще один Защитник.

Время 5:10. Успею все сделать. Церемония клятвы должна была состояться в Оружейном зале, как его окрестили. Этот зал был любимым детищем дедушки Бо. Он настоял на том, что такой зал должен появиться вообще и что он должен располагаться перед входом в библиотеку. Библиотека вообще была задумана как самое большое помещение в этом доме и была безраздельным владением Боджинга Ши.

И в Оружейном зале, и в библиотеке каждый день что-то непонятно как и откуда прибавлялось. А дедушка Бо, приезжая в загородный дом, сразу исчезал за монументальными дверями этого комплекса комнат. Я только вчера в первый раз до него добрался и завис на два часа, просто ходя вокруг полок, подставок, громадных шкафов и сейфов, все рассматривал и рассматривал. Дед был счастлив и мог рассказывать часами о каждом артефакте, который он посчитал достойным храниться здесь.

– Я собирал все это последние семьдесят лет в разных местах планеты, и теперь пришло время собрать все воедино – сказал он, счастливо улыбаясь. – Из того, что будет собрано здесь, соткана история этого мира, которую познать и понять еще никому не удавалось.

Рассвет должен был начаться в 8:17. Я пришел в зал к восьми. Дед Саша, дед Боджинг, сэр Монтгомери, Велька, Яна, Юля уже были на месте. Одеты они были необычно. Девочки в платьях до пола, подпоясанные наборными поясами с символами. Их я сразу узнал. Это были пояса от клинков, которые мне когда-то подарили дедушки Саша и Боджинг в пещере. На возвышении стоял стол, на нем лежали клинки. По пряжкам можно было определить, кому какой предназначен. У Яны пряжка из изумруда, у Юли из рубина, у Вели из янтаря.

Я подошел к столу.

«Отдай им их клинки, Растислав, просто отдай без слов, все их слова уже сказаны», – прошуршал в голове Посох, а в указательном пальце левой руки запокалывали иголки.

Перстень, кстати, изменился. Из черного стал белым, как будто покрытым эмалью, изменился и рисунок перстня. Вместо драконов, держащих планету, появилась фигурка человека, шагающего с посохом по дороге.

Ко мне подошла Веля и протянула обе руки, повернутые ладонями кверху. Она молчала. Я взял клинок с камнем из янтаря в навершии рукояти и положил ей в руки. То же самое я сделал для Яны и Юли. Дед Саша удовлетворенно заулыбался. Он был одет в настоящую, тончайшего плетения кольчугу из какого-то непонятного металла. Она вся переливалась при каждом движении, как чешуя на солнце. На кожаном поясе висел меч и кинжал.

Сэр Монтгомери был одет в похожую кольчугу, но с красивым нагрудником и наручами поверх нее. Меч был тот же, что и в кабинете, когда он давал мне клятву. В месте, где они стояли, на стене появился новый артефакт – оживающая картина – та самая, которой так гордился сэр Монтгомери и которая ожила при моем к ней приближении. Я спустился с помоста, где был стол, и пошел к картине. С каждым шагом приближаясь к ней, я ощущал, как оживает море, люди, корабли. Я чувствовал их эмоции и мысли.

– Воин, – голос деда Бо вывел меня из оцепенения, – ты еще успеешь узнать всю историю того похода. В этом зале это третья оживающая картина…

Дед Боджинг был одет в серебристого цвета одежду китайских императорских домов. На поясе висели в круглых ножнах гибкие клинки, искусство владения которыми преподавалось только императорской охране многие тысячи лет, а владение двумя считалось даром Бога.

Я вернулся на помост. Двери открылись. На пороге стояли вои, пришедшие с Агнием. На них были белые до колен рубахи с росписью, штаны темно красного цвета и короткие кожаные сапоги. На широких ремнях, кожаных с металлическими бляхами с чеканкой, висели мечи и кинжалы. Их было двадцать. Один из них подошел к помосту, поклонился в пояс и произнес:

– Воин-Светлый Император, мы пришли служить тебе, примешь ли ты нас?

– Приму, вои, – ответил я, не задумываясь.

– Примешь ли ты, Воин-Светлый Император, нашу добровольную и вечную клятву?

– Не я приму вашу добровольную и вечную клятву, но при мне ее примет от вас ваш новый воевода, мой первый рыцарь, сэр Дункан Монтгомери.

Повисла тишина. Я считал каждый стук своего сердца. Насчитал сорок раз.

– Мы дадим добровольную и вечную клятву твоему первому рыцарю.

Сэр Монтгомери вышел на середину и стал правым боком ко мне.

– Я готов принять вашу добровольную и вечную клятву, вои, и взять ответственность за каждого из вас перед моим господином, Светлым Императором.

Каждый из воев подходил к сэру Монтгомери. Становился на колено. Протягивал ему обнаженный меч, чиркнув себя им по предплечью и, выдавив кровь на клинок, потом произносил клятву. Сэр Монтгомери принимал клятву и возвращал обратно меч. Вой целовал меч и становился рядом по левую руку. Входные двери захлопнулись со стуком. Все вои дали клятву. В дверь постучались. Я спросил:

– Кто просится ко мне?

– Страждущий служить тебе, Воин-Светлый Император.

– Входи, страждущий.

Дверь распахнулась, и на порог вошел Агний в нежно-бирюзовой кольчуге, серых кожаных штанах и коротких черных сапогах из кожи. Широкий ремень был расписан письменами и символами, на нем висел в петле топорик, а на перевязи – двуручный меч в простых ножнах.

– Я, Агний Вещун, стражду дать тебе, Воин-Светлый Император, добровольную и вечную клятву! Примешь ли ты ее?

– Я приму твою добровольную и вечную клятву, Вещун Агний.

Слова клятвы повторились. Агний стал по левую руку от деда Саши.

Больше никто не стучался в двери. Я понятия не имел, что необходимо в таких случаях делать. Но сказать своим новым защитникам что-то было необходимо. Вот и сказал то, о чем думал.

– Я рад каждому из вас. Людей, задачей которых является творить добро и не давать расширяться по нашей Земле злу, становится больше. Нашей общей целью теперь станет спасение Мира от зла войн, нищеты, непросвещенности. Для этого нам всем нужно Знание и Светлая душа – добрая душа.

И кивнул своим мыслям, как бы подтверждая сказанное. Все молча смотрели на меня. Цапнул со стола оставшийся кинжал и быстрым шагом пошел к себе. Хотелось снова побыть одному.

Чем больше вокруг тебя будет людей и не только людей, тем больше ты будешь одинок, – прозвучал новый спокойно-размеренный голос в моей голове. – Я Тот. Зови меня так. Я принял тебя и помогу в познании мира, но помочь в принятии боли от этого познания тебе никто не сможет. Только ты сам способен победить самого себя.

– Многие знания влекут многие печали? – спросил я.

«Да, Воин. Ты прав» – и замолчал.

Я зашел в свои покои, как их все звали. Тут все сделали так, как я хотел. Не было ничего помпезного. Дерево и кожа. Здесь была спальня и гостиная, а на этаж выше, возвышаясь над всем домом, в стилизованной башне был кабинет. Из него можно было подняться на открытую площадку, подышать воздухом или посмотреть на звезды.

Спать не хотелось. Не останавливаясь, прошел в кабинет.

«Круто – кто-то позаботился и разжег камин», – подумал я. В кабинете стоял полумрак. Белояру, а это была она, заметил не сразу, хотя стояла она на коленях практически в центре. Я был настолько в своих мыслях, что чуть было не налетел на нее, направляясь к винтовой лестнице на площадку над кабинетом. Как я умудрился остановиться и не упасть вместе с ней, не знаю, но, столкнувшись с ней глазами, понял, что она смеется. Не в голос, про себя. Серые глаза с длиннющими ресницами весело искрились. Уж не знаю почему, но рассматривал я ее внимательно и долго.

Длинные платиновые волосы были распущены. Точеное лицо с прямым носом, пухлыми, как у ребенка, губами и твердым с ямочкой подбородком было очаровательно. Взгляд опускался все ниже. Длинная шея. Небольшая грудь с крупными сосками и большими темными ореолами. Плоский и мускулистый живот, неширокие бедра. Она сидела на коленях, держа руки вверх ладонями.

– Я Белояра, Воин! Примешь ли ты мою добровольную и вечную клятву?

– Я приму твою добровольную и вечную клятву, Белояра.

Все было так же, как с Юлей. Пояс, отданный мне Белоярой, был самотканым, изо льна, поэтому, когда я его положил в камин, он весело и быстро сгорел. Я стоял голый возле камина и смотрел, как догорает его полотно.

– Ему весело, Растислав. Он давно этого ждал – сказала она, подходя ко мне ближе до тех пор, пока не коснулась грудью моей левой руки.

По всему телу прошел электрический импульс – по-другому не скажешь. Я аж прогнулся.

– Что это? – спросил я. – Что это было?

– Мое ожидание, Воин! Слишком долго я тебя ждала, несколько раз отчаивалась и хотела себя убить. И вот теперь наконец нашла. Обними меня, я больше не могу и не хочу ждать ни мгновения.

Нас никто не тревожил весь день. Я лежал и думал, что уже вечер, а я обещал Велемире поехать к ее дедуле и бабуле.

– Поезжай, любый. Я посплю чуть. Совсем ты меня залюбил. Даже не представляла себе, что так может быть хорошо, да и энергией ты меня наполнил до краев. Чем отдариваться теперь, и не знаю, – лукаво глядя на меня, прощебетала Яра. – Видела множество баб счастливых, но не думала, что от этого, а теперь и сама буду такой и детишек тебе рожу много. А с Велькой поезжай. Она ведь тоже тебя любит. И Яна любит. И Юля. Ты уж постарайся нам всем свою любовь дать, чтобы все были счастливы, как я сейчас.

Я выбрался из кровати. Оделся. Чмокнул Яру в лоб и пошел разыскивать Вельку. Девчонки нежились в каминной комнате, сидя с ногами в креслах, что-то пили из больших серебряных кружек и весело болтали. Я смотрел на эту сцену, такую семейную, и не хотел ее нарушать.

– Ой, Растик! – увидела меня Юля. – А мы как раз рассказываем Вельке, как ты ругался в грязи, лежа на кощее. А где Яра? Мы думали, что вместе поедем к Велькиным бабуле и дедуле.

– Она сказал, что поспит – сказал я.

«Милый, я уже иду, конечно, я поеду с вами, – прозвучало в моей голове, но, по всей видимости, это услышали все. – Не смогу я спать после такого, с непривычки думала, что нужно отдохнуть. Меня же разорвет от энергии, если еще чуть пролежу в кровати».

Долгий и веселый хохот девочек, подтвердил мои подозрения. Они все слышат.

– Конечно, слышим – сказала вслух Велька. – И чувствуем тоже, и когда плохо, и когда хорошо. Мы же теперь твой полный обережный круг!

– Почему круг? Вы, по сути, квадрат, – решил поумничать или подначить, играя полное непонимание очень серьезно. – Еще почти равнобедренный, но не треугольник…

– Вот ты такой умный, а не знаешь, что у магических построений нет острых углов. Это Правило – серьезно ответила Велька, – вот тут мы уже расхохотались все, одна Велька зло посматривала на подруг.

– А ты думаешь, только тебе можно надо мной потешаться? Ну уж нет. Все равноправны.

К бабуле и дедуле Вельки, ехали весело. Девчонки подтрунивали над Ярой, а та только счастливо улыбалась и норовила меня погладить или поцеловать.

– Так, девочки, у бабули и дедули к Растиславу не подходим, и любовь свою не проявляем, они этого не поймут, – заявила Велька. – Здесь он только мой.

Все закивали и по очереди меня поцеловали – кто куда достал.

3.

Времени было 19:20. И мы, достав подарки из машины, все вместе зашли в дом. Нас ждали. К нашему глубочайшему удивлению, в доме Шереметьевых был гость, которого мы уж точно не ожидали здесь увидеть. В кресле возле книжных полок сидел, улыбаясь, Амин.

– Амин! – удивленно и радостно проговорил я. – Ты как здесь оказался?

– Здравствуй, Растислав, брат мой, здравствуйте, дамы. С праздником вас! Я нашел крайне интересную книгу и не смог удержаться. Прилетел из Женевы, чтобы поделиться ею с вами, но, прежде чем показывать ее, решил обсудить с Фридой. А она сообщила, что вы скоро приедете.

«Эта книга не суть, а только начало пути к истине. Нельзя ее принимать как итог ваших поисков. Книга, которая хранит тайну Первородных в этой земле, лежит далеко, под сводами большого дома, где что-то, считающее себя оком триединого Бога, не может ее прочесть», – послышался голос Тота.

«Но тебе туда, Воин, нельзя. Тебя там ждут, чтобы уничтожить», – добавил Посох.

«Почему что, а не кто?»

«Потому, что оно не человек, не живое», – ответил Тот.

Мы просмотрели книгу, которую привез Амин. Называлась она «Повествование монаха о землях Криви и Вятов». Традиционно считалось, что Москву основал князь Юрий Долгорукий в 1147 году. Но археологические исследования Московских нижних ярусов подземного города говорили, что задолго до появления Юрия Долгорукого на этом месте уже был развитый город – город семи холмов. И вот снова книга, датируемая IХ веком нашей эры, рассказывала о большом городе на семи холмах, который стоял на берегах широкой судоходной реки.

Амин долго рассказывал о книге. Я предложил покопать историю жизни самого монаха. И он загорелся дальнейшим расследованием.

«А ты думаешь почему она, Москва, – третий Рим?» – снова заговорил Посох.

А Тот вторил ему глухо: «Есть три великих города, которые способны собирать энергию у многих и одаривать ею только избранных… Только тех, кто способен по-настоящему оценить этот дар и применить его во благо».

«Да. Я всегда чувствую это. Чувствую запах власти и то, что она может нести как несчастье, так и добро. Мне даже страшно впустить в себя ее и поддаться эйфории могущества, – ответил Посоху. – Страшно забыть, что я человек».

«Так всегда бывает, когда место-энергон принимает тебя и готово поделиться с тобой дарами. Пройдешь проверку, – продолжил Тот, – получишь все, что сможешь только представить, и даже больше».

«Интересно, а что это место потребует от меня, не знаешь, Тот?»

«Думаю, что потребует беззаветной любви и вдохновения созидателя. Тебе придется, впустив в себя эту энергию, перевоплотиться. Стать мощным и дерзким, быстрым и мудрым. Не прощать обид и вознаграждать верных, а самое главное, идти только вперед. Падая и вновь поднимаясь, не обращая внимания на боль от ран и предательства, стиснув зубы до скрежета, достигать поставленных целей».

«От твоих слов веет опасностью с большой буквы, Тот».

«Нет, Растислав, не опасностью. Приключением, – вмешался Посох, – и мудростью, ради которых и стоит прожить тебе жизнь, Воин-Император!»

Сосредоточиться на внутреннем разговоре мешала Велька, которая сидела рядом и постоянно ерзала.

– Вель, ты чего никак не успокоишься? – поинтересовался я, беря ее руку и поглаживая. – Как шило у тебя в попе.

– Расть, мы с девочками хотели еще к Ире съездить. Она сегодня дежурит в Склифе. Подарки приготовили. А время идет.

– Так надо было меня предупредить. Я бы тоже подарок взял, правда, то, что она просила, я не купил. Ну, попросил бы у деда Бо какую-нибудь книгу по медицине.

– Ты про набор хирургический? Мы его купили. Он лежит в машине, которая ждет нас возле Склифа. Он оказался большой. Из Германии заказывали через Амина и Фахда.

– А как вы узнали, Вель? – удивленно спросил я. – Я вроде никому не говорил.

– Балбес ты, Расть. Мы тебя чувствуем. И Иру через тебя тоже. А потом поехали к ней в общагу и все выведали – что ей нужно и о чем она мечтает. Поехали! К бабуле и дедуле можно и завтра наведаться еще раз. Или лучше к нам пригласить. Тем более, что нам завтра всем свои покои рядом с тобой заселять. Вот новоселье и отметим.

Так и решили. Пригласили на новоселье Фриду и Семена Федоровича и, быстро собравшись, поехали в Москву. Дороги были пусты. Въехали по Ярославскому шоссе и уже через пятнадцать минут были у приемного покоя больницы имени Склифосовского.

Ира, конечно, не ожидала увидеть такое количество людей, а с Амином знакомилась вообще не как моя сестра. Она очень изменилась, моя Ирка. Всегда была балагурка, хохотушка, душа компании, которой хоть с парашютом прыгать, хоть по скалам ползать, хоть в пещеры спускаться. Да и с парнями всегда вела себя заинтересованно и уверенно. А теперь совсем не так. Глаза опущены, руку подала и, когда Амин ее поцеловал, чуть в обморок не упала. Амин поплыл с первой секунды. Это заметили все и заулыбались.

– Ириш, а кто у вас подарок будет принимать от Растика и Амина? – дипломатично спросила Юля. – И его бы разгрузить…

– Какой подарок? Мне ничего такого большого не надо, – аж прошипела возмущенно Ира. – Ну просила же, Расть!

– Да это не столько тебе, сколько больнице. Хирургический набор в Германии – это, оказывается, все, начиная с кресел-каталок и заканчивая рентгенкабинетом. Ну и хирургический инструмент, конечно – сказала Юля. – И мы с девочками тоже тебе подарочки приготовили. Но они все больше из категории того, о чем мужчинам знать не нужно. Пойдем, найдем кого-нибудь, кто сможет это организовать.

– Так заведующий здесь и главврач тоже. Я их видела, – ошарашенно сказала Ира. – И рентген? Правда? А какой?

– Все посмотришь. Пойдем, поищем главного врача, а Растик с Амином пойдут закажут поесть всем. Небось еще не садились ужинать?

Они все вместе пошли вовнутрь, а я рассматривал обшарпанный серый подъезд приемного отделения, темный, без единой лампочки.

«Привезут в такую больницу, увидишь – и либо помрешь, либо сам выздоровеешь и безо всякой помощи убежишь», – думал я.

– Амин, давай водителя отправим за едой, а сами пойдем посмотрим, что это за больница такая. Хорошо?

– Да, – задумчиво отозвался Амин. – Это твоя родная сестра? Почему я ни разу ее не видел? Она красивая девушка. Она врач?

– Нет, еще не врач, но будет, и уверен, что хорошим, Амин. Она учится на третьем курсе Медицинского института и подрабатывает здесь медсестрой в приемном покое.

– А зачем родная сестра такого небедного человека, как ты, Растислав, работает обычной медсестрой? – озадаченно протянул Амин. – Ты же можешь открыть для нее клинику с новейшим оборудованием.

– Это ее выбор, Амин. Она считает, что пользоваться благами плохо, и всего хочет добиться сама. А медсестрой пошла работать для опыта, без него хорошим врачом не станешь.

Амин задумчиво смотрел на двери, в которые ушли Ира с девочками. Из дверей приемного покоя вывалила толпа народа в белых халатах и шапках, в основном, меховых. На улице было минус десять, и, похоже, мороз крепчал. К нам с Амином подошли два мужчины и представились как главврач и заведующий приемным отделением.

– Это же вы брат нашей Иры? Вы похожи, – с ходу заявил заведующий отделением. – Вы действительно решили подарить нам рентген-кабинет?

Сзади кто-то из девочек сунул мне в руки листы бумаги. Я посмотрел на них – то была товарная накладная на немецком языке с указанием того, что есть в комплекте. Я окинул взглядом накладные, там было более трех тысяч наименований.

– Думаю, что рентгенкабинет – это один из элементов хирургического набора. Тут и самих хирургических столов указано шесть штук. В общем, с этим теперь пусть специалисты разбираются. Вон стоит грузовая машина с большим полуприцепом. А вот по поводу патронажа над вашей больницей я готов поговорить. Но не здесь и не сейчас. Приезжайте к нам послезавтра, Ира покажет, как проехать. Хорошо? И обсудим, что можно сделать, чтобы люди, приезжая сюда, не умирали от одного вида больницы. Я уж молчу про все остальное.

Они ошарашенно посмотрели на меня и на Амина, а потом так же начали смотреть на Иру.

– Это розыгрыш какой-то? – строго спросил главный врач. – Ирина Викторовна? Вы отдаете себе отчет, чем это грозит?

– Ей это вообще ничем не грозит, – перебил я его так, что дядька поморщился. – Никакого розыгрыша нет и быть не может. Такими вещами не шутят. Кроме того, мы скоро открываем медицинский коммерческий колледж и при нем – платную поликлинику. Ваши врачи смогут в ней подрабатывать, а заодно, может, и преподавать в колледже, – вдруг придумал я.

– Это, наверное, лучший Новый год в моей жизни, если все, что вы говорите, правда, – изменившимся голосом заявил главврач. – Мы обязательно приедем. Ирина Викторовна, вы будете нашим гидом, – пришлепнул он Ирку словами. Та попыталась что-то возразить, но в ответ получила: – И это не обсуждается, Ирочка, не обсуждается.

Амин мялся и что-то хотел сказать. Я толкнул его в бок, мол, говори, чего хотел.

– Ирина Викторовна, я хотел бы показать вам трактат самого Парацельса в подлиннике на двух кожаных листах. Вы не могли бы взглянуть? Я не могу его перевести, там столько специальных слов, – промямлил Амин.

Ирке никогда не нравились неуверенные в себе мужчины. Она их откровенно презирала и обходила стороной.

«Эх, Амин! – подумал я. – Все испортил».

– Да, конечно, Амин, я с удовольствием вам помогу, – ответила Ира и заулыбалась ему искренней улыбкой.

А я обалдело смотрел на нее и Амина поочередно, не понимая, как такое может быть.

«Ничего не понимаю, полгода назад она бы отшила крайне жестко сразу и любого, кто заговорил бы с ней в таком тоне мямли, а тут улыбается…»

«Твоя сестра повзрослела и теперь видит суть человека. Она вырастет в мощного лекаря», – услышал в голове голос Яны. Юлька согласно закивала – все слышат, заразы.

«И это мы слышим тоже», – прозвучало сразу четыре разных голоса.

Приехал водитель с сумками, коробками, пакетами. Юля с Ирой пошли показывать, куда носить, а Амин продолжал смотреть вслед ушедшей Ире. Через час мы садились в машину. Ира подошла ко мне и прижалась.

– С Новым Годом, братик! Я тебе подарок связала. Носки и шарф. Но с собой не взяла сегодня, привезу послезавтра. И спасибо тебе. Ты хороший, братик, очень. Я люблю тебя! – поцеловала и, помахав всем, убежала.

Яра села рядом со мной. Положила голову мне на плечо и тихо прошептала:

– Я помогу ей. Открою ей врачебные практики, которые среди современных эскулапов никто и не знает. В ней есть дар врачевателя, и сердце есть, просто она сейчас себя ищет. Вот и закрылась от всех. Ты видел, как Амин на нее смотрел? Их сердца соприкоснулись. Скоро будет у нас еще одна пара. Вижу их вместе. Хорошо! А я завтра переезжаю в дом. Будем все рядом с тобой. И ждать тебя будем теперь каждая у себя в покоях, дома.

Приехали в загородный дом к двум часам ночи. Распрощались, расцеловались. Мы с Ярой заснули только к рассвету и проспали до обеда. Спали бы еще дольше, но в спальню влетели девочки и заставили с криками и смехом вылезать из постели.

– Ого-го! – закричала весело Велька. А я, оказывается, не одна тебе девственницей досталась. Яра, так ты правду говорила, что мужчины не знала столько лет?! Девочки! Давайте потерпим тогда чуть-чуть. Пусть и она порадуется подольше, как я когда-то. Вы же меня жалели.

Яра благодарно посмотрела на Велю:

– Спасибо, сестрица. Все ты замечаешь. Но нет. Откажусь я. Нельзя уклад нарушать. Как уговорились, так и будем просить господина нашего поступить.

А уговорились они просто. Я должен был на неделе проводить дома не менее двух ночей и ходить в гости к двоим из них. Если больше удавалось – значит, чаще доходила очередь до каждой из них. Я засомневался, что так часто буду бывать дома, но меня заверили, что это не проблема. И они все понимают – служба воинская. На том и порешили. Сегодняшняя ночь принадлежала Вельке…

С утра, оказывается, покои для двух вещуний и двух магинь уже наполнялись мебелью. Они уже три недели как заказали сами себе по каталогам мебель и всю обстановку. Только Яра не заказывала. Ей все необходимое должны были привезти с острова.

Новые вои под руководством сэра Монтгомери с утра занимались в спорткомплексе. Там же был дед Саша и дед Бо. Делать мне было нечего, и я решил пойти к ним. Обед сегодня перенесли на шестнадцать – завтракали все в десять, а то и в одиннадцать часов.

Вечером приехали Фрида и Семен Федорович. Долго говорили об истории, политике разных стран. Я молчал, как самый неискушенный. Амин тоже молчал и под конец разговора задал вопрос:

– Я начал изучать историю России совсем недавно, но понять не могу. Великая история, великие победы всегда подразумевали великий народ и богатую страну. Не могу понять, почему сейчас Россия так бедна? Почему она распродает свои богатства в виде недр, полезных ископаемых, древесины за бесценок, а народ страны живет хуже, чем живут бедуины в пустыне, где, кроме песка, ничего нет.

Повисла тишина. Прервал ее Семен Федорович.

– Ты знаешь, Амин, есть такая поговорка: «Стадо баранов, возглавляемое львом, победит всегда стаю львов, возглавляемую бараном». Мы та самая стая львов. Боги, которых мы предавали за последние тысячи лет не один раз, лишили нас вождей. Вот и течет время, а народ, состоящий из львов, выгрызая и выцарапывая победы у ворогов, по итогам предан и брошен. Так было всегда уже много веков. Одна надежда – на чудо, что простят нас боги и дадут Вождя, который не сам будет возвеличиваться, а возвеличит народ русский!

Все, не сговариваясь, посмотрели на меня, в том числе Фрида и Семен Федорович. Я прокашлялся от комка в горле.

– Экономически любое государство – это баланс между финансовой системой, экономикой предприятий и экономикой домохозяйств. Соответствие реального производства всевозможных товаров для индивидуумов, которые могут себе это все позволить. Все остальное – категории, прилагаемые к этому. Чем выше благосостояние индивидуума в государстве, тем выше его социальный статус, и тем лучше государство. Я о морали и духе сейчас не говорю. Наши правители всегда ставили во главу угла величие государства, его потребности, но никогда во главе не стоял человек, гражданин.

– Сколько бы я ни изучал трудов, – глотнув компота, продолжил. – Я не нашел более понятного объяснения. Нас действительно лишили правителей, которые несут родовую ответственность перед народом за то, как они правят. Мы перестали учить правителей править, а ведь для этого необходимо построить систему глубочайшего погружения в обучение. К власти сейчас пришли голодные – как физически, так и духовно. Человек, который когда-то по-настоящему голодал, никогда не сможет наесться, никогда. Необходимо снова растить и воспитывать неголодных людей. А для этого необходимо научить их и накормить, фигурально выражаясь. Необходимо сделать так, чтобы нижний предел состояния индивидуума был много выше, чем сейчас даже у людей обеспеченных. Как это сделать? У меня появляются мысли, но я пока их не облек в четкую структуру. Я пока учусь и буду учиться до тех пор, пока не пойму, как это сделать. И чем больше нас будет этому учиться, тем быстрее мы этого добьемся. Именно поэтому необходимы сейчас стандарты трех направлений… Это то, чем мы сейчас начнем осознанно заниматься. Стандарты среднего и высшего образования, как для учителей, так и для учеников. Стандарты в армии и флоте, начиная с обучения в кадетских суворовских и нахимовских училищах, без которых не может сформироваться следующая ступень – высшее военное училище и впоследствии офицер. И, наконец, стандарты качества жизни, основанные на категориях психологии удовлетворения потребностей. Необходимо дать нашему гражданину все, чтобы он не голодал, опять же – это не только про обычный голод. В эту категорию входят духовный, этический, социокультурный и другие базовые направления. Мы обязаны удовлетворить всех ищущих спасения от этого общего всеобъемлющего голода. Мы совсем скоро об этом серьезно поговорим на расширенном совете. Построим эталонную модель на наших предприятиях и начнем расширяться. Сначала в узких областях, а потом и дальше.

– Главное, чтобы тебе дали это сделать, Растислав Викторович, и боги тебя поддержали – сказала, задумчиво рассматривая меня, Фрида. – А скажите-ка вы мне, моя внучка что, ведьма?

Вопрос был задан всем. Велька спокойно посмотрела на Фриду и Семена Федоровича.

– Да, бабуль, только не ведьма, а ведающая. Но в общем, ты права. А теперь я еще и одна из четырех Хранящих!

– Ну теперь мне все понятно. Вот уж не гадала, что придется увидеть оживающую легенду. Так вы, Растислав, тот самый Вождь, данный нам богами в последний раз. Не отвечайте. И еще, – она задумалась, – Веля – это от какого имени?

– Велемира!

– Если она поменяла имя, значит, уже приняла клятву. Вот я старая дура. Не поняла сразу. Ну Семен, мы, похоже, в настоящую историю попали! – обратилась она к дедуле Вельки. И, уже отвечая на мой молчаливый вопрос: – Есть в библиохранилищах нашей церкви в Сергиевом Посаде фолиант. Автор его неизвестен, но каждые двести лет его перепечатывают оттиском на кожах. Там через знамения описан путь Воина, присланного богами, чтобы стать Светлым Императором, который объединит все народы и поведет их к чертогам Изначальных. Ну это если коротко. Неужели знамения свершились? – спросила она у всех.