Кошмарные и фантастические истории. Сборник рассказов

Бабу Мукерджи в подробностях рассказывал мне истории, доказывающие, что существует неизвестный невеждам и грубиянам способ привести человека в норму после того, как он, казалось бы, умер от змеиного яда. Он не отрицал, что выздоровление может наступить только благодаря змее, а змея сделает это только с помощью чар. Чары были страшной тайной, но Бабу Мукерджи рассказал мне, как они действуют. Ему нужно было лишь разбросать четыре заговоренные раковины по четырем сторонам света, и змея, повинуясь призыву, должна была снова появиться и высосать яд, который она впрыснула. Как только яд выйдет, человек, конечно же, будет здоров, как и прежде.

– Такое, – сказал Бабу Мукерджи, – далеко не каждому известно.

– А вы лечили такие случаи, мистер Мукерджи? – спросил я.

– Пару раз, – сказал Бабу Мукерджи, беззаботно запихивая за щеку очередной шарик бетеля. – Но я никогда не беру никакого вознаграждения. Иначе корыстный характер моего действа разрушит добродетель амулетов.

Это, естественно, возбудило мое любопытство, и я ходил по нашему поселению в ожидании, что кого-нибудь укусят. Тем временем Бабу Мукерджи стал проявлять нетерпение и требовал мертвого человека, чтобы поскорее сделать его живым. Заразившись его нетерпением, я отправился в дальние деревни и почти умолял кого-нибудь на это согласиться. На этот новый план Бабу Мукерджи согласился только ради моего удовлетворения. Я гарантировал, что Бабу вернет мертвеца к жизни, однако Бабу Мукерджи здесь всегда делал различие и поправку, утверждая, что человек не мертв, а только в состоянии комы. Я повторил это деревенским жителям, которые были более склонны верить в это и в реанимацию, чем в воскрешение. Получив от них обещание присмотреться к случаям – и еще, боюсь, потянуть время – я уехал. У деревенских уходит немало времени на то, чтобы принять меры по какому бы то ни было предложению. Только через неделю ко мне прислали гонца с добрыми вестями.

Я в приподнятом настроении направился в кабинет Бабу Мукерджи и вместе с ним отправился на место происшествия. Там было еще четыре Бабу, на месте собралась большая толпа деревенских жителей.

– Надеюсь, вы все уже пытались реанимировать его, – сказал Бабу Мукерджи, – потому что, – сказал Бабу Мукерджи, – я хотел бы попробовать свои силы после того, как все другие потерпели неудачу.

Мое доверие к Бабу Мукерджи после этих слов выросло, и было приятно видеть, что я правильно его оценил и что проблем не возникнет. Деревенские заверили Бабу Мукерджи, что они пытались перевязать руку юноши, тщетно кормили его творогом и отдавали своим собственным колдунам, но музыка и вода не могли остановить его гибель и конец.

Тогда я увидел, что Бабу Мукерджи приготовился к своему обряду. Он откинул покрывало и осмотрел рану.

– Принесите мне, – сказал Бабу Мукерджи, – шесть бутылок ликера для возлияния богам. И поторопитесь.

– Господин, – сказал плачущий отец юноши, – здесь можно достать только спиртное этой страны.

– Ладно, давайте его, – сказал Бабу Мукерджи с недовольным видом.

Принесли спиртное. Бабу Мукерджи велел отнести его в хижину, куда он вошел вместе со своими помощниками и запер дверь.

– Как Вы думаете, сахиб, что он будет делать? – спросил меня один из жителей деревни. Я заново объяснил весь процесс и сказал, что Бабу Мукерджи в случае успеха не только принесет стране великое благословение, но и сделает на этом состояние. Правительство будет скупать его амулеты, и в дальнейшем они найдут место в британской фармакологии.

Мы уединились под верхушкой мангового дерева и поговорили о чудесах, которые ежедневно становятся известны человеку. Проговорили около двух часов, пока не услышали звуки, доносящиеся из хижины, и почувствовали, что нас позвали стать свидетелями события. Когда мы подошли к ней, Бабу Мукерджи с визгом выскочил из комнаты, заметив нас, слабо улыбнулся и подошел к нам, пошатываясь.

– Что это было? – спросил один из жителей деревни.

– Он выпил наше спиртное, захмелел и не намерен лечить нашего брата.

И когда жители деревни поняли это, они набросились на моего Бабу Мукерджи и жестоко избили его, а затем вытащили его приятелей и причинили им, хоть они и протестовали, много дискомфорта. Потом жители вернулись к Бабу Мукерджи, который вяло угрожал законом, и стали избивать его до тех пор, пока он не потерял сознание. И как бы меня раньше ни уговаривали хвалить и величать его, я, кажется, пнул Бабу Мукерджи, когда тот катался по земле, от чего я почувствовал огромное облегчение и удовлетворение.

Так Бабу Мукерджи потерпел неудачу в своем деле.

И я торжественно заявляю, что это не притча о Национальном конгрессе, не аллегория на бенгальские притязания, а повествование, основанное главным образом на фактах.

Джокер

– А когда появляется Джокер, знаете, – говорил Веннел, объясняя правила юкера членам клуба. – вы можете назначить свой козырь.

– Прошу меня простить, господа, видимо, я Джокер, и я, хм, появился. Позволите войти?

Никто не видел, как распахнулась обитая сукном дверь игральной комнаты, но у стола стоял молодой человек с подозрительно блестящими глазами и покрасневшими, как от вина, щеками. Он был в вечернем костюме, а на цепочке его брегета висела небольшая подвеска в виде песочных часов.

– О, разумеется, если господа тоже не возражают, – заикнулся Веннел, и после пробормотал себе под нос: – Полагаю, он с окраины. Клуб так переполнен последнее время, что практически никто друг друга не знает. Но он сущий наглец.

Посетитель, слегка прихрамывая, опустился на стул.

– Юкер втроем, не так ли? – весело сказал он. – Двое объединяются против третьего, когда тот начинает выигрывать? Думаю, что-то об этой игре я знаю.

– Сущий безумец, – пробурчал Кевин. – Он слишком пьян.

– Совсем нет, – возразил незнакомец. – Вы не представляете, насколько трудно мне захмелеть. Моя очередь сдавать, да?

Он раздал пять карт рубашкой вниз, и перевернул одну, семерку бубен.

– Пас, – сказал Веннел, ходивший первым. – Бубны – не лучшая масть для меня.

– Играю, – сказал Кевин, глядя на незнакомца, который из-за того, что сидел напротив, должен был быть его партнером.

– Советовать против правил, но Вам бы играть в одиночку, – сказал незнакомец с величайшим пренебрежением к условностям игровой комнаты.

Никто его не упрекнул, и Кевин заявил, что последует совету. Незнакомец вскрыл свои карты. Кевин сыграл оба бауэра⁵, короля и туз бубен. Его последней картой стала девятка треф. Мэйзи, будучи партнером Веннела, побил ее десяткой, и шансы Кевина собрать все пять взяток исчезли.

– Четыре карты бубен и девятка треф, – хмыкнул незнакомец, – очень хорошая рука, в самом деле, но у нас юкер⁶. Нет в мире ничего лучше алмазов, не правда ли?

– Верно, – сказал Кевин с таким энтузиазмом, что поразил игроков. – Алмазы и деньги – нет ничего лучше и желаннее под Райскими землями. Ты, чудаковатый дьявол, покажи, как сделать бубны козырем и забрать взятки.

– Каким святошей выставляет себя Кевин, – прокомментировал Веннел. – Мы всегда знали, что он падок на пайсы⁷, но не нужно было давать знать об этом незнакомцу.

– Это так же просто, как умереть, – ответил неизвестный. – Избавляйтесь от червей, старайтесь не связываться с трефами и держитесь подальше от любой партии, где пики могут оказаться козырными. Ваша очередь, мистер Веннел.

Веннел раздал карты и перевернул одну. Та оказалась червовой. Кевин хмыкнул и спасовал.

– Я буду играть один, – сказал Мэйзи.

– Довольно правильно, – спокойно ответил незнакомец. – Никогда не помогайте, когда черви – козырь. В таких обстоятельствах партнер – лишь помеха.

Мэйзи выложил джокера, дальше выкладывал малые по старшинству карты весь круг.

– Плохая партия, – сухо сказал незнакомец.

Последовал правый бауэр⁸, еще взятка и дама.

– Чрезвычайно, – продолжил он. – Бедная дама. Мне жаль, что приходится ее забрать, но юкер есть юкер, – с этими словами он выложил левый бауэр⁹. Мэйзи досталось две взятки, но та, на которую он рассчитывал, ушла из его рук.

– Если бы Вы сохранили джокера, Вы бы побили мой левый бауэр. Всегда обращайте внимание на левый бауэр, если черви – козырь. Он обычно где-то рядом, – дополнил незнакомец.

– Вот видишь, – заливаясь краской, сказал Мэйзи, – ты испортил мне “руку” своим вмешательством. В чем смысл удерживать черви каждый раз? На этом забытом Богом месте нет ничего похожего на сердце – новые карты появляются раз в несколько месяцев. Я отдам все, что захочешь, если ты, идейный алкоголик, скажешь, как правильно разыгрывать черви, а то они каждый раз ускользают.

Кевин хмыкнул.

– Истина в вине, – сказал он, потягивая джин. – Мэйзи, тебе не нужно так отвратительно заметно пытаться спрятать сердце в рукаве. Пусть будет юкер, если хочешь, но не выставляй себя посмешищем.

– Верно, никогда так не делайте, – одобрительно кивнул незнакомец. – Демонстративно кройте другой мастью, мистер Мэйзи, и Вы будете удивлены, как черви сами окажутся у Вас в руках. Если не выйдет, и Ваша рука окажется плохой, играйте бубнами, и появится шанс удержать лидерство с помощью левого бауэра, как только что сделал я. Но не рискуйте своими лучшими картами прежде.

– Хм, – откликнулся Веннел. – Нонсенс. Кевин, твоя очередь.

Перевернутая карта оказалась снова червовой, и все игроки спасовали, так что во втором круге настала очередь Веннела назначить козырь.

– Пусть будут трефы, – сказал он. – И я играю один в этом круге. Оба бауэра, туз, король и королева. Достаточно. Кладите карты.

– Не так быстро, – пробормотал незнакомец. – Вы забыли Джокера, – и он положил его на стол. – Забудьте о розыгрыше взяток. Джокер обладает способностью неожиданно появляться среди треф. Вам тоже юкер, мистер Веннел.

– Откуда у Вас карты, постоянно встающие поперек горла сопернику? – проворчал Веннел с гораздо большим жаром, чем требовала игра. – Вы победили Мэйзи с его червами, а теперь и меня. Научите играть трефами, покуда я жив – трефами, всегда новыми и всегда нужными для чего-то, – трефами, на которые не устаешь смотреть – первоклассными трефами, изысканным – при хорошей выпивке и двадцати бильярдных столах – историям, которые не были рассказаны, и все такое, Вы поняли. Вы свалились черт знает откуда и притворяетесь, что знаете все про все. Вот Вам джин, а теперь покажите, как вытаскивать трефы.

– Эгэ-гэй! – сказал Мейзи за своей сигарой. – Вот что случается, когда смешиваешь старый бренди с шампанским и потягиваешь это весь день. Веннел – грубый негодяй, когда он расслабляется, – и он подмигнул Кевину.